Григорий. Школа чародейства и волшебства

Алёна Алёнина (2025)

Окунись в мир славянской магии с шапкой-невидимкой, волшебным посохом и трёхглавым драконом. Прожив 14 лет с приёмными родителями, Григорий неожиданно узнает о том, что магия существует, а он сам сын великого мага-мракоборца. Теперь он летит на мотореве 19 00 в школу чародейства и волшебства, которая находится в Выборгском заливе. Там ему предстоит научиться первой магии и раскрыть главную тайну своего происхождения. Узнать, кто он на самом деле. Семейные тайны, дружба и первая любовь. Проживи это историю вместе с главными героями.

Глава 5

Выйдя во двор из хранилища и сделав несколько шагов, Григорий столкнулся с невысоким светловолосым парнишкой, его ровесником, который тоже направлялся в обеденную.

— Привет, — сказал тот и протянул руку.

— Привет, — ответил Григорий.

— Меня Тихоном зовут, фамилия Кох, Тихон Кох.

— Григорий, Рюмин фамилия была раньше.

— А теперь?

— Теперь не знаю…

Когда Григорий повернулся так, что собеседнику стала видна повязка на глазу, Тихон поменялся в лице и, с любопытством рассматривая его, спросил:

— Так ты тот самый Григорий?!

— Какой ещё — тот самый? — усмехнулся Григорий.

— Ты что, разве не знаешь?! О тебе вся школа то и дело говорит.

— Что говорит хоть?

— Ну, как это что? То, что тебя родители спрятали в мире обычных людей от преследования Ягайлы и её приспешников. Она тебя младенцем убить хотела. Ты разве это не знал?

Услышав это, Григорий растерянно нахмурился. Почему о нём все знают, а он о себе ничего.

— Да, кажется, я уже слышал эту историю, — иронично ответил Григорий.

— Скажи, а ты правда никогда не снимал повязку с левого глаза? — почти шёпотом спросил Тихон.

— Никогда! — уверено ответил Григорий и улыбнулся.

— И тебе никогда не было интересно на него посмотреть?

— Не-а, — сухо бросил Григорий, чтобы не выдать раздражения, которое вызвал этот вопрос, тут же сменил тему: — Слушай, ты сказал что-то про Ягайлу, кто это?

— О-о, это та, чьё имя вызывает страх и ужас у многих волшебников… и у меня тоже, — оглядываясь по сторонам со сморщенным от страха лицом, сказал Тихон.

— Она настолько ужасная, что съест меня? — скептически усмехнулся Григорий.

— Ты даже не представляешь, что она может с тобой сделать, если найдёт… бр-р-р… Мне даже думать страшно. Ходят слухи, — шёпотом продолжил Тихон, — что она может превратить кого угодно во что угодно и заставить себе подчиняться. Был один мальчик, с которым они дружили в детстве, но тот её обидел чем-то, так она его превратила в чёрную крысу. И вот уже много лет он бродит где-то по земле и не может принять человеческий облик. Правда жутко звучит?

— В крысу?! Д-а-а… фантазия, конечно, хромает у этой Ягайлы, можно было бы и поинтереснее что-то придумать, — насмешливо ответил Григорий.

— Ты вот не веришь, а это всё чистой воды правда, зря ты так! — даже немного обиделся Тихон.

За беседой ребята не заметили, как прошли в обеденный зал. Емельян Егорович провёл их к столу и, попрощавшись, ушёл.

Обеденная представляла собой комнату с длинными деревянными столами по обе стороны и такими же тяжёлыми скамейками к ним. В одно и то же время здесь завтракали, обедали и ужинали все учащиеся школы. У каждой группы была своя зона. Первокурсники сидели в самом начале стола, а дальше по нарастающей.

Из соседней комнаты вышли два повара — толстопузые добряки-шефы с радушными улыбками. Одеты они были в белоснежные костюмы и белые перчатки. Редкие волосы на головах прикрывали белые колпаки. У каждого было по три помощника. Один из шефов сделал несколько хлопков в ладоши.

Григорий и Тихон сели на первые свободные места.

Помощники по кухне держали два больших круглых серебряных блюда, закрытых металлическими крышками-куполами. Они поднесли блюда главным поварам, а когда те подняли крышки, то на подносах оказались аккуратно сложенные ткани.

Затем повара подошли к каждому столу и одним взмахом разложили материю. Это оказались накрахмаленные белые льняные скатерти.

Потом повара синхронно произнесли:

— СамаварисАма!

Скатерти поднялись, словно от дуновения ветра, по каждой прокатилась волна. Неожиданно на столах стали появляться разные яства для учеников. На первое был гороховый суп. На второе — гречневая каша с котлетой. Сдобная булочка и ягодный компот из сухофруктов — на десерт.

При виде еды у Григория заурчало в животе. Ему казалось, что он не ел целую вечность. Схватив приборы, которые появились на скатерти вместе с блюдами, Григорий накинулся на тарелку с супом.

Сидевший рядом рыжеволосый кудрявый парень сморщил нос:

— Эй, дружище, тебя что, голодом морили?

Григорий поднял голову и повернулся к юноше с вопросительным выражением на лице. Рыжеволосый смутился и попытался оправдаться:

— Прости, просто ты так стал уплетать свой обед.

Григорий по-прежнему смотрел на него молча.

— Это была шутка… Ты чего, шутки не понимаешь?

За столом повисла тишина.

Прожевав еду, Григорий рассмеялся и продолжил есть суп.

Тихон выглянул из-за Григория и дружелюбно спросил:

— Тебя как зовут, шутник?

Григорий оглянулся на Тихона:

— Ты со всеми здесь знакомиться будешь?

— А что, новые знакомства могут быть и полезными. Тебе тоже не помешало бы быть по приветливее чуточку, — ответил Тихон.

— Гм.. гм… поддерживаю, — вмешался в разговор парнишка. — Я, кстати, Филимон.

— Я Тихон, а это Григорий, — с улыбкой представился Кох и повернулся к Григорию. — Знакомое имя… А ты в какой комнате будешь жить?

— В триста двадцать пятой. А вы?

— Так вот где я видел твоё имя! — вспомнил Тихон, щёлкнув пальцами: — В списках на заселение. Я тоже в триста двадцать пятой комнате. Будем соседями!

В этот момент Григорий поперхнулся компотом и закашлялся.

— Всё в порядке? — постучал его по спине Тихон.

Григорий, откашлявшись, посмотрел на одного юношу, затем на другого, сделал глубокий выдох и произнёс:

— Пуп-пуп-пуп, значит, я тоже ваш сосед.

Осознание, что именно с ними он будет засыпать и просыпаться в одной комнате на протяжении многих месяцев учёбы, стало для Григория неожиданностью и, возможно, не самой приятной.

В школе у него был друг Тимофей, с которым они дружили с первого класса. Они хорошо знали друг друга. У них были одни интересы и взгляды на жизнь. Им всегда было весело вместе, всегда было что обсудить и чем заняться. И сейчас Григорий вспомнил Тимофея, представил, как рассказал бы ему обо всём, что с ним приключилось, как посмеялись бы вместе над этим. На душе стало теплее.

Но теперь рядом сидели два абсолютно чужих ему человека, которые совсем не похожи друг на друга, и на Тимофея тем более.

На несколько минут за столом воцарилась тишина. Каждый осмысливал услышанное и смирялся с тем, как и с кем ему придётся жить.

Тихон казался Григорию чересчур болтливым, возможно, немного назойливым, но в тот же время довольно доброжелательным и открытым парнем. С Филимоном всё было сложнее. Его самолюбование затмевало всё хорошее, и это было первым, что бросалось в глаза при знакомстве.

«Возможно, я их просто плохо знаю. Возможно, ещё получится с ними подружиться», — думал он, но вслух ничего не сказал. Однако это сделал Тихон, прервав долгое молчание:

— Ну и отлично, что мы здесь вместе вот так встретились! Будем жить и дружить, правда ребята?

— Придётся, — вполне обнадёживающе поддержал Филимон.

Григорий, сдвинув брови и закатив глаз, молча воткнул вилку в котлету и откусил кусок. Остальные тоже вернулись к обеду.

В обеденном зале было довольно шумно. Сидящие за столом ученики что-то обсуждали, знакомились друг с другом, делились впечатлениями и планами.

Вскоре к столам вышли повара, и один из них спросил:

— Всё ли было вкусно? Всем ли понравилась еда?

Учебники хором ответили:

— Спасибо нашим поварам, всё было вкусно!

Григорий лишь в конце скромно еле слышно добавил: «Спасибо».

После этого довольные шефы намекнули своим помощникам, что можно убирать со столов. Те потянули скатерти на себя, наматывая их на руки. Вся грязная посуда и остатки еды исчезали в складках ткани, словно их и не было.

Григорий делал вид, что происходящее его не удивляет, но в голове кричало: «И что, посуду мыть не нужно? Вы просто складываете вот так скатерти, и всё?!»

Двери обеденной резко распахнулись, словно от порыва ветра. На пороге стояла хрупкая с длинными золотыми волосами, собранными в тугую косу, молодая женщина. На ней было длинное расклешённое к низу тёмно-зелёное платье. Поверх платья — накидка из лёгкого шифона, расшитая бисером и золотыми нитями. По ней, будто живые, ползли вверх и переплетались меж собой диковинные стебли, раскрываясь в прекрасные цветы на груди. Широкие прозрачные рукава накидки создавали эффект мантии. На голове у женщины был кокошник из цветов, а в руках — утончённый посох из светлого дерева.

Женщина грациозной походкой, цокая каблучками, прошла между столами в начало зала и, повернувшись, произнесла:

— Добрый день, ученики! Хочу представиться для первокурсников. Меня зовут Вириния Липатовна, я декан факультета натуралистики и преподаватель дисциплины «Травология». С нетерпением буду ждать на своём факультете талантливых травников и магозоологов, надеюсь, вас будет много, — она улыбнулась, окинула зал ещё раз и продолжила: — Сегодня ваш первый день в школе. Поэтому преподаватели посоветовались и решили дать вам свободный день для адаптации.

Зал загудел. Вириния Липатовна подняла посох и, вернув тишину, проговорила:

— Да-да, сегодня вы будете отдыхать. Все занятия начнутся после обряда выбора факультета, который состоится завтра. Ну, а у старших курсов все занятия согласно расписанию. Рада была встрече.

Закончив речь, она собралась удалиться, но старшекурсники недовольно замычали. Не обращая внимания на толпу, декан проследовала к выходу, так же непринуждённо цокая каблучками.

Ученики стали вставать с мест и выходить из обеденной. Кто-то направлялся на занятия, кто-то спешил на улицу, а кто-то неторопливо рассматривал каждый уголок школы, делая записи в тетради.

— Здорово, у нас есть целый день, чтобы отдохнуть и посмотреть школу, возможно, с кем-то познакомиться ещё! — воодушевлённо заметил Тихон, обратившись к соседям по комнате.

— Согласен, это отличная новость на сегодня! После такого долгого перелёта я очень устал и сил на учёбу совсем не осталось. Отдых мне не помешает. Пожалуй, я пойду в общежитие и просплю до завтрашнего утра, — ответил Филимон.

— Я хочу прогуляться по территории, — тихо сказал Григорий.

— Я с тобой, если ты не против, — попросился Тихон.

— Хорошо, идём. Я только за, думаю, что ты явно знаешь больше о школе и волшебниках, чем я. Проведёшь вводный инструктаж, так сказать! — ответил Григорий.