Завернувшись в теплый плед. Зима. Пятый сезон

Алёна Бондарук

Приветствуем вас, отважные путешественники! Готовы к погружению в мир зимнего волшебства, предновогоднего настроения и счастливых воспоминаний? Тогда пристегивайте ремни и вперед навстречу приключениям. Вас ждет свидание с самым настоящим счастьем, знакомство с оригинальными сказками, забег по поиску нестандартных подарков и встреча с детством.Предупреждаем, будет эмоционально, феерично и душевно.Скорее закутывайтесь в теплый плед и ныряйте в сборник душевных рассказов.

Бутенко Екатерина

«Наполеон»

Главным украшением новогоднего стола в нашей семье был вовсе не телевизор, не «Оливье» и даже не селёдка под шубой. Почётное место во главе всегда занимал ОН — бабушкин «Наполеон»!

У неё он был не чета тому самому полководцу — монументальным, в десять-двенадцать слоёв, обсыпанный мелкой, загорелой крошкой. Таинство приготовления бабушка начинала накануне, 31 декабря, выделяя себе на эту кулинарную магию целый день.

Заранее закупала пушистую муку, жёлтое сливочное масло, грецкие орехи, пару банок самой качественной сгущёнки и приступала к творчеству.

Брала миску и рубила в ней масло, чуть согретое после холодильника. Добавляла в него муку, воду и немного уксуса, замешивая эластичное тесто. Липкому комочку непременно нужно было отдохнуть пару часов в холодильнике. Охладившись, тесто становилось упругим и почти не липло к рукам.

Пока оно доходило, бабушка делала крем. Брала надёжный советский миксер, выливала в кастрюльку две банки сгущёнки, добавляла к ним размягчённое сливочное масло и долго взбивала, пока крем не становился равномерно гладким, без единого комочка.

Отдохнувшее тесто бабушка делила на десять-двенадцать равных кружочков, брала каждый и по очереди раскатывала в очень тонкий пласт. На него водружалась «образцовая» тарелка, по которой вырезался ровный круг. В это время духовка уже пыхала жаром, готовая принять первые коржи.

Пять минут в ней, и подрумяненный корж отправлялся остывать, а за ним на выпечку шёл следующий. Каждый подостывший корж бабушка смазывала кремом, каждый слой присыпала прорубленными в крошку грецкими орехами. Верхушка «Наполеона» традиционно украшалась поломанным в мелкую крошку лишним коржом, а ещё тем, на что хватало фантазии.

Торту нужно было обязательно постоять сутки, чтобы пропитаться. Впрочем, ели мы его обычно наутро, 1 января, с первым утренним чаем в наступившем году. И это было настоящее счастье.

Бабушкин «Наполеон» всегда был для меня главным символом Нового года. И дело даже не во вкусе, хотя, видит Бог, это лучший десерт, что я пробовала в жизни. Но, кроме того, «Наполеон» был про любовь, заботу о близких и готовность весь день провести возле жаркой плиты для того, чтобы порадовать свою семью.

В последний год перед смертью бабушки она сказала нам, что не будет готовить «Наполеон», мол, неважно себя чувствует. Помню, как до слёз расстроилась, но даже не подумала, что, вероятно, никогда больше не попробую этот торт в её исполнении. Она обещала, что обязательно приготовит его на Рождество, но 3 января её не стало. Скоропостижно, неожиданно, больно.

Тот Новый год стал самым тяжёлым в моей жизни. Я до сих пор помню, как мы разбирали ёлку в опустевшей квартире. ЕЁ ёлку, которую она самолично украшала накануне праздников. Как я обнаружила в своём холодильнике приготовленный ею свекольный салат, успевший испортиться за эти мрачные дни. Как рыдала, выбрасывая его в мусорное ведро, осознавая, что больше не будет ничего, приготовленного её руками.

И тогда впервые я взяла в руки кулинарную книгу, в которой её аккуратным, библиотекарским почерком был написан рецепт «Наполеона». Я взяла пушистую муку, жёлтое сливочное масло, грецкие орехи, пару банок самой качественной сгущёнки и начала творить. 23 января мы отмечали бы её день рождения. 23 января я позвала в гости маму с папой и угостила их «Наполеоном» по бабушкиному рецепту.

С тех пор каждый год этот торт готовлю уже я. Традиция жива, а вместе с ней и память о бабушке и её кулинарной магии. Каждый год 1 января мы пьём первый чай наступившего года с самым вкусным в мире «Наполеоном». И, кажется, мы даже снова научились радоваться зимним праздникам.

Отпуск затянулся

— Не хочу, — красавица с белоснежной кожей и иссиня-чёрными волосами попыталась захлопнуть дверь прямо перед носом трёх своих сестриц.

— Зима, но ты должна! — голубоглазая девушка с русой косой до пояса ловко вставила туфельку в щель между косяком и дверью. — Осень уже зашивается!

Стоявшая позади сестры женщина с копной медных волос и веснушками, рассыпанными на нос, лоб и щёки, быстро закивала.

— Зима, я устала! — рыжая поплотнее укуталась в изумрудное пальто. Выглядела она и правда утомлённо, под глазами залегли тени, волосы не блестели, как было ещё недавно.

— Ну пусть Весна тогда приходит, они её любят, — Зима снова попыталась закрыть дверь, но сестрицы, объединив усилия, таки ворвались в ледяной терем.

Младшенькая Весна зябко поёжилась и прихватила с вешалки в сенях меховой тулуп, висящий тут специально для гостей. Зиме утепление было ни к чему: в своём доме она создала себе идеальные условия.

Русоволосая Лето, а это была именно она, тоже прихватила себе шубку и проследовала за хозяйкой в горницу.

— Зима, уже конец декабря, тебе пора вступить в свои права, — увещевала она вздорную сестрицу. — Народ негодует. Одни дожди да серость, они хотят снега. Новый год на носу!

Зима резко развернулась к сёстрам, столпившимся у входа.

— Снега? Да стоит мне посыпать хоть немножко, самую малость, как начинается: «Опять снег! Сколько можно! Мы устали! Когда уже лето!» Сил моих нет это слушать, из года в год одно и то же! — Зима возмущённо всплеснула руками. Вокруг неё закружились небольшие снежные вихри, отражая негодование хозяйки.

— Дорогая, ну что ты такое говоришь, — Лето попыталась успокоить разбушевавшуюся сестрицу, сдувая с носа снежинки. — Они тебя любят! А как же санки? Коньки? И Новый год — не Новый год без тебя!

— Да-да, а посевы! Огороды! Даже стихи про тебя сочиняют «Зима, крестьянин торжествуя…» — поддакивала Осень. Её пора закончилась почти полтора месяца назад, но приходилось отрабатывать сверхурочные. Осень устала и мечтала просто выспаться.

— Пф, крестьянин! Про тебя, поди, стихи-то поинтереснее, — парировала Зима. — «Осенняя пора, очей очарованье…» Ты, понимаешь, очей, на минуточку, очарованье! А у меня крестьянин…

Осень постаралась сдержаться и не закатить помянутые очи долу.

Лето воззвала к совести хладнокровной сестрицы:

— Зима, у нас строгая очерёдность! Так нельзя, мы тоже хотим отдыхать. Осень за тебя уже полтора месяца отдувается, теперь ты Весне предлагаешь поработать, разве это честно?

— Это ты мне про честность говоришь? — взвилась Зима. — А не ты ли проспала в этом году половину своего сезона? Весна до июля работала, а уже с августа Осень в права вступила!

Лето потупилась, признавая правоту Зимы.

— Девочки, не ссорьтесь, пожалуйста, — попыталась урезонить сестриц младшенькая. — Давайте будем добрее друг к другу. Лето нужно было отдохнуть! Она год назад и за меня, и за Осень отрабатывала, помнишь, с апреля по октябрь +30 держала. Знаешь, как утомительно?

Осень вздохнула.

— Душеньки, нам что-то нужно делать с нашим графиком. Это, конечно, прекрасно, что мы готовы войти в положение друг друга, но люди очень просят стабильности, — она взглянула на сестриц. Весна виновато заламывала руки, Лето кивала и лишь Зима поджала губы, не желая признавать правоту Осени.

— Помните, изначально мы договаривались, что правим по три месяца. Давайте попробуем вернуться к этому? — предложила Лето.

— Идея, конечно, прекрасная, вот только я уже перерабатываю два с половиной месяца, напоминаю вам про август, — возмутилась Осень, глядя на Лето. — И очень хотела бы передохнуть в следующем сезоне. Мне кажется, это будет честно! Сейчас очередь Зимы!

Она посмотрела на вредную брюнетку.

— Ты работать вообще собираешься?

Зима задрала подбородок и отвернулась. Неожиданно плечи девицы задрожали, и она негромко всхлипнула. Сёстры кинулись утешать черноволосую красавицу.

— Зимушка, ну чего ты, — Весна нежно гладила Зиму по плечам. — У каждой из нас есть свои недовольные. Меня за лужи ругают и грязь под ногами…

–…и меня за лужи и грязь, да ещё и дожди с ветрами, — вторила Осень.

— А меня как ругают — ужас просто! — вступила Лето. — Рано придёшь — плохо, поздно — тоже. Жару нашлёшь — «Достала своим зноем», прохладой дыхнёшь — «Стыдоба, а не лето».

— Вот именно! Всегда найдутся те, кому что-то не нравится! — поддакивала Весна.

— Но будут и довольные, правда? Те, кто строит снеговиков из пушистого снега и делает снежных ангелов на свежей пороше, — добавила Лето.

— Кто спешит с коньками к ближайшей замёрзшей речке и радуется морозцу, щиплющему щёки, — уверяла Осень.

— Вы правда так думаете? — Зима с надеждой посмотрела на сестёр.

— Знаем! — хором ответили они.

— Приходи, а? — с надеждой попросила Осень.

Зима в последний раз хлюпнула носом, расправила плечи и ответила:

— Ладно, убедили.

* * *

На дворе стояло 28 декабря. Улицы были серы и мокры. Новогоднего настроения не создавали даже гирлянды, мигающие в окнах. И вдруг пошёл снег. Он сыпался крупными перьями, будто кто-то в небесной канцелярии порвал перину. Всё вокруг белело на глазах.

— Мама, смотри, там снег, — раздался радостный детский голосок.

— И правда снег, — ответил мама. — Опять всё заметёт, ни пройти, ни проехать.

— Но красиво же! — продолжал радоваться малыш.

— Очень, — признала мама, любуясь в окно ставшим совсем уже зимним пейзажем.

Верь в чудеса

Город за одну ночь завалило снегом. Только вчера улицы были серы и замерзали под холодным декабрьским ветром, а сегодня уже отогрелись, обзавелись пушистыми снежными шубами. Только Яну снег не радовал. Дело в том, что вместе с красотой снег принёс целую тонну проблем. На дорогах образовался транспортный коллапс, автомобили грустно ползли за снегоуборочной техникой, и именно в этой нестройной шеренге сейчас ехала Яна.

Ей было жизненно необходимо попасть на новогоднюю ярмарку в центре города. Именно там она планировала найти для дочки вожделенный подарок. Мила обожала кукол ручной работы и заказала Деду Морозу вполне конкретный вариант — красотку с фиолетовыми волосами и зелёными глазами.

Прочитав письмо, Яна обалдела.

— Мил, а ты уверена, что Дед Мороз такую найдёт? — аккуратно поинтересовалась мать.

— Конечно, он же волшебник! — уверенно заявила дочь.

Волшебником Яна, исполняющим обязанности Деда Мороза на все праздники, к сожалению, не была, но сейчас ей очень требовалось чудо.

«Сама виновата! Надо было заранее просить Милу письмо написать. Успела бы ещё на заказ куклу сделать, — гнобила себя Яна, — но нет, дождалась 29-го числа, теперь решай проблему».

Ярмарка была её последней надеждой. До этого Яна обошла все супермаркеты города и облазила вдоль и поперёк каждый маркетплейс. На них, к слову, нашлась пара вариантов, но доставить посылку в срок не было никакой возможности.

И Яна, помолясь всем известным ей богам, выползла на заснеженную дорогу и медленно поехала в центр.

Ярмарка встретила новогодними песнями, яркими огнями и ароматами свежей выпечки. Палатки с красными крышами образовывали затейливый лабиринт, по которому змейкой тянулись покупатели, зависая то у одного, то у другого прилавка.

Яна тяжко вздохнула, предвкушая долгий шоппинг, и шагнула в толпу.

Глаза разбегались от обилия товаров. Чего здесь только не было: стильные ёлочные игрушки ручной работы, печатные и расписные пряники, варенье из шишек и мандаринов, пряные настойки и даже сомнительного качества ширпотреб с AliExpress. Но, увы, не было здесь главного — куклы с фиолетовыми волосами и зелёными глазами.

Нет, в целом кукол было полно. Рыжих, блондинок, брюнеток, даже зеленоволосых русалок и хрупких снегурочек в синих расшитых кафтанах. Но именно той, которая так необходима Яне, не было. Женщина порядком замёрзла и изрядно задолбалась, наматывая километры между рядами лавок.

Вдруг нос уловил ароматы корицы, гвоздики и кардамона. Оглядевшись, Яна увидела прилавок, на котором стоял большой чугунный котёл. Он и исходил ароматным паром. Над прилавком красовалась надпись «Глинтвейн». Ноги сами понесли Яну в ту сторону.

Продавщица напитка выглядела ну очень колоритно. Крупная, с копной седых волос, спрятанных под платком, крючковатым носом, на котором сидела бородавка, — чисто ведьма.

— Чего хочешь, красавица? — вопросила дама.

«Странный вопрос», — подумалось Яне. Ничего, кроме глинтвейна на прилавке женщины, не было. Неожиданно для себя Яна выдала:

— Куклу.

— Куклу? — удивилась женщина.

— Да. Дочь Деду Морозу заказала, а я найти не могу. Хочет необычную куклу — ручной работы, с фиолетовыми волосами и зелёными глазами. А я найти её не могу нигде. Не подарю — очень расстроится и в чудо верить перестанет, — тараторила Яна, сама не понимая, с чего вдруг так разоткровенничалась перед этой дамой. — А я, понимаете, очень хочу, чтобы она в него верила.

— Понимаю, — улыбнулась женщина. — Желание твоё похвально, я его исполню. Пей.

И она протянула Яне стаканчик с дымящим глинтвейном. На стаканчике было написано «Верь в чудеса».

Яна отрицательно помотала головой:

— Не могу, я же за рулём!

— Так он безалкогольный, — улыбнулась дама, сверкая золотым зубом. — Зато волшебный. Исполнит любое твоё желание. Но только одно и загаданное от чистого сердца.

— А что делать-то надо? — растерялась Яна. Ей очень нужно было чудо, и если глинтвейн давал хоть какую-то надежду, она была согласна его выпить.

— Так пей. Мысленно произнеси желание и скажи: «Глинтвейн выпиваю, желание исполняю!», и всё непременно сбудется.

Яна была взрослая, рассудительная женщина, которая не верила в сказки. Но сегодня, в этот заснеженный день накануне Нового года, отчаявшись найти заветный подарок для любимой дочери, согласилась бы даже съесть лягушку, если бы это помогло.

Она обхватила стаканчик двумя руками, мысленно произнесла ритуальную фразу и сделала глоток. Тепло мгновенно разлилось по телу, согревая до самых кончиков пальцев.

— Ну всё, магия свершилась, — подмигнула торговка. — Иди, будет тебе кукла.

Яна поблагодарила женщину и продолжила хождение по ярмарке. С каждым часом надежда таяла. Заветная кукла не находилась.

— Блин, ты же взрослая женщина, а всё в сказки веришь. Ну какой волшебный глинтвейн, — сокрушалась Яна, бредя к авто. Ей было горько. Дочь утратит веру в чудо, не увидев под ёлкой подарка от Деда Мороза. Её материнская миссия провалена.

Вдруг позади раздался голос:

— Женщина, это не вы обронили?

Яна обернулась и увидела пожилого мужчину в красном пальто, с седой окладистой бородой. Он стоял и протягивал ей… куклу. На голове куклы красовалась копна фиолетовых волос из пряжи, а глаза были вышиты изумрудными нитями.

— Возьмите, — дедушка буквально впихнул в руки обалдевшей Яны вожделенную находку.

— Верьте, чудеса случаются, — подмигнул колоритный дед и, уже уходя, обернулся. — Не переставайте верить! С наступающим!

— Спасибо! И вас, — обалдевшая Яна улыбалась и прижимала к груди подарок для дочки.

Принцесса

Однажды на Новый год мама сделала мне костюм принцессы. Мне было лет шесть или около того, точно не помню. Меня ждал новогодний утренник, который организовывали коллеги с маминой работы. Я хотела произвести вау-эффект, хоть и не знала тогда таких слов, а потому очень просила маму сделать мне какой-то потрясающий костюм.

И мама смогла. Времена были дефицитные, 90-е годы. Это сейчас пункты проката карнавальных костюмов есть, пожалуй, в каждом городе и любой маркетплейс предлагает множество вариантов. Но тогда приходилось креативить самостоятельно, создавая нечто уникальное из подручных средств.

На мой костюм мама не пожалела фаты от своего свадебного платья. Сейчас я уже не помню точно, как выглядел тот наряд, но в голове моей рисуется образ невыносимо прекрасного платья с пышным подъюбником и эффектной сеточкой фаты поверх самой юбки. Чтобы окончательно сразить всех, мама раздобыла мне где-то блондинистый парик, а из картона и серебристой бумаги сделала корону.

На том утреннике я была настоящей принцессой со светлыми локонами, уникальный платьем design by mama, сверкающей короной и даже личными поддаными. В роли одного из них выступил сын маминой коллеги.

Я уже не помню, как его звали, зато отлично помню, как он обомлел, увидев меня. А потом спросил у моей мамы:

— А Катя где?

— Так вот же она! — улыбнулась мама, показывая на меня. И он, не веря своим глазам, уставился на меня в удивлении.

— Не может быть! Это не Катя, — заспорил мальчик.

Я хохотала, крутилась возле мамы и ощущала себя почти золушкой на балу-маскараде.

Сандалики на ремешках я, к счастью, не потеряла, зато сохранила навсегда это тёплое воспоминание и благодарность маме за то, что не пожалела мне свою фату и подарила такие эмоции.

Познакомиться с творчеством автора можно,

набрав ник в соцсетях:

Телеграм: https://t.me/slovoavtora_katbutenko