Видящий Победу

Алёна Ильинична Кощеева, 2021

Вы хотите жить в мире без войны? Никанору повезло родиться в той реальности, где все страны сумели договориться и заключили конвенцию о «Мире во всём мире». Мальчик с задатками гения сразу после рождения оказывается в интернате, где воспитывают одарённых детей строго по плану развития, данного сканером потенциала. Раз в год он встречается с биологическими родителями, а в школе его единственным другом становится девочка-культуровед. Но в День Рождения Никанора его личный "Мир во всём мире" рушится. Он теряет всех, кто был ему дорог, а сам, из-за необратимых изменений психики, оказывается в изоляторе, в психбольнице будущего, откуда нет выхода. Или есть?

7. День Рождения

Из всех переживаний, которые встречаются у человека на пути в течение его жизни, самой двойственной природой обладает сон. Сколь бы ты ни был целеустремленным, стремящимся к великим достижениям малым, всё твоё естество будет противиться прервать сон в мягкой, как воздушная морская пена, кровати. Но едва ты проснёшься, осознаешь, что новый день начался, а ты уже как лишние тридцать минут нежишься в постели, тебя захлестнут страх и раскаяние. Страх потери ценного времени и раскаяние за то, что дал себе слабину. Особенно, если ты проспал в свой же День Рождения. И пусть никто, даже твой единственный друг, не знает, что именно сегодня, ровно девять лет назад ты родился. Пусть празднования персональных дней не разрешаются в школе. Пусть даже для всех это будет самый обычный будничный день, в который нужно учиться. Но для тебя…, несмотря на всё это, те тридцать минут, на которые ты сегодня дольше валялся в кровати, безжалостно уничтожили ценное время глубоко любимого тобой дня.

Резко вскочив с кровати, Никанор помчался выполнять утренние процедуры. Пока он находился в камере для очищения, в комнате раздался шум и глухой грохот. Он насторожился и постарался отделить шум потоков воздуха, дезинфицирующих его тело, от внешнего источника. Услышав голоса, он напрягся. Обычно в комнаты не входят без предупреждения. Хотя, наручный браслет ведь нужно снимать перед процедурами, может быть, сообщение и было. Сердце билось так сильно, что казалось всё тело пульсирует в такт с ним. Ники мысленно взмолился, чтобы устройство поскорее закончило свою работу. Он пытался понять что другим людям нужно в его комнате. Хорошо, что засунул подаренный Риной платок ей под матрас. Если это какая-то проверка, то были бы вопросы, на которые он ещё не придумал ответов. Разве могут учителя вот так просто заходить в комнату? Или это не учителя? Незаметно для себя, Ники начал дёргать указательным пальцем левой руки, неосознанно повторяя жест главного учителя.

Мучительно долгая утренняя процедура наконец-то закончилась и он огляделся в поисках чего-то, чем можно прикрыться. Невежливо появляться перед взрослыми совсем голым. Такое допускалось только на внешнем медицинском осмотре. Шум в комнате стих, никаких голосов больше не было слышно. Надев наручный браслет, Ники проверил пропущенные уведомления. И правда, было сообщение, что к нему придёт главный учитель. Стоп, что? Главный учитель? Тот самый больной толстяк, которого ученики видят только при старте новой образовательной программы? Который никогда не заходит в башню общежития и уж тем более не общается с детьми? Прикусив губу, Ники почувствовал как шея сделалась каменной и, будто сопротивляясь таком превращению, он дёргал головой из стороны в сторону, не решаясь выйти из комнаты для очищения. Уже поднеся палец к кнопке открытия двери, он настороженно замер и ещё раз оглянулся. Никакой одежды тут нет, вся в комнате, придётся встречать гостей голым. Он поставил одну ногу на пальцы, отчего каждая костяшка кроме мизинца прохрустела. «Ладно» — уговорил он себя прижать палец к сенсорной кнопке.

Неуверенно высунув голову из маленькой комнатки, Никанор не увидел никого постороннего и не заметил никаких изменений в своём жилище. Он спешно сделал шаг и быстрым движением схватил одежду с полки. Испуганно озираясь по сторонам, Ники торопливо оделся и присмотрелся к кровати. Поверхность слегка продавлена, будто только что на ней кто-то сидел. Кто-то, кто испарился в воздухе. Мальчик окинул взглядом остальные предметы интерьера. Пустой шкаф стоял нетронутым, на столе никаких следов сдвинутых со своих мест предметов. Если бы у него было что-то вроде порошка, которым уборщик посыпает пол, он бы мог узнать личности непрошенных гостей. Ники озадаченно пожал плечами и склонил голову на бок, стараясь понять причину обыска. В том, что в его комнате кто-то что-то искал, он, почему-то, был абсолютно уверен. Но кто? И что? Завибрировал браслет и Ники вскинул руку посмотреть сообщение. Не успел он прочитать, что к нему снова придёт главный учитель, как створки входной двери мягко разъехались и на пороге появился толстяк. Он превосходил мальчика в росте раза в два, а по ширине в нём поместилось бы ещё несколько таких, как Никанор, девятилеток. Мужчина, из под слегка опущенных век, пустым взглядом окинул комнату и, заваливаясь на левый бок, подошел к кровати. Грузно присев на мягкую поверхность он издал звук, похожий на скрип, будто его суставы давно подлежат ремонту или и вовсе утилизации. Замерев на одном месте, Никанор внимательно следил за каждым движением, стараясь подметить и сохранить в памяти даже незначительную деталь внешнего вида главного учителя, его поведения и звуков. Любознательность победила страх и мальчик с прищуром вглядывался в лицо мужчины, который ещё не произнёс ни единого слова. В сравнении с огромным учителем, Ники почувствовал себя песчинкой и чуть было не переключил восприятие на придуманную и запертую в его подсознании личность сидящего перед ним человека, чтобы сравнять счёт.

— Здгавствуй мальчик, — не дал главный учитель Никанору погрузиться в собственные мысли и, наконец-то, сказал хоть что-то.

— Здравствуйте, сэр, — почтительно кивнул Ники и насупился, не понимая почему добавил «сэр», такое обращение никто не использует. Видно, набрался глупостей от Рины, хоть бы не влетело за это.

— Ты, значит, будущий начальник министегства здгавоохганения… — мужчина тяжело дышал, после каждого слова делая паузу.

— Надеюсь, — робко ответил Ники не понимая к чему ведётся разговор и какая причина визита.

— В будущем не заставляй меня ждать, — недовольно сглотнув, прохрипел учитель и объяснил, — ты заставил меня стоять за дверью двадцать минут.

Забегав глазами, Никанор активно закивал головой, стараясь извиниться:

— Я…, камера чистки не открывается…, не видел…, браслет лежал, думал вы тут, — выпалил бессвязный набор слов мальчик, чувствуя себя очень виноватым.

Выражение лица главного учителя не изменилось. Ники подметил, что кожа его свисает больше, чем на изображениях в базе данных. Щёки почти на уровне подбородка, будто их умышленно тянули вниз. И лицо, в целом, вместе с глубокими морщинами на лбу, у глаз и возле уголков рта, напоминает больше старого носорога, чем человека. Вдруг взгляд учителя молниеносно в чём-то изменился, глаза будто сверкнули искрами, желая сжечь Никанора, оставив от него только горстку пепла. Все внутренние органы мальчика будто съежились, но он не хотел показывать испуг.

— Встгеч с биологическими годителями у тебя больше не будет. — устало произнёс мужчина, будто говорит нечто обыденное, рутинное.

Все вопросы и слова в голове Ники, когда до него дошёл смысл сказанного, слились воедино, сжались в плотный шар и лопнули от перенапряжения. Он посмотрел в лицо этого больного обрюзгшего мужчины и часто заморгал не зная что сказать или спросить. Не дожидаясь реакции мальчика на сообщение, главный учитель продолжил:

— Мы, — сказал он и громко выдохнул, — очень ценим тебя, мальчик. Поэтому, — он взглянул на открытую дверь и снова повернулся к Никанору, — дадим детали. Не был бы ты гением, было бы… — наверное, здесь он хотел сказать «проще», но после секундной заминки добавил, — иначе.

Почувствовав лёгкий туман в голове, Никанор заметил, что комната как-то искажается и заваливается. Он присел на стул и сцепил за спиной руки в замок, стараясь создать впечатление, что разминает спину.

— Они были очень плохими людьми, — гнусаво продолжил мужчина, — поэтому… — он не успел договорить, как Никанор, не ожидая от себя, вскочил и громко крикнул:

— Хорошие! Они хорошие! И они есть и будут всегда! — выпучив глаза Ники подпрыгнул к мужчине, который в сидячем положении был чуть ниже его.

— Мальчик, — поднял руку главный учитель и помахал ей, будто хочет рассеять дым, — ты умный мальчик, — он ни разу не обратился к Никанору по имени, — тебе пгидётся выслушать молча и пгинять всё как есть.

Представив как отпускает пощёчину за обман этому неприятному толстяку, Ники дёрнул плечом, но ничего не сделал. Противный писклявый голос где-то внутри сознания скомандовал сесть и слушать молча, как сказал самый главный учитель школы, который нашёл время прийти и лично рассказать всё.

— Мальчик, — продолжил мужчина когда Ники сел обратно и не моргая уставился на него, — как бы тебе это объяснить, — он задумчиво почесал лоб.

— Я гений, — раздув ноздри прервал Никанор, — можете говорить как есть.

— И то так, — согласился учитель, слегка качнув головой, — Иван и Дарья Треумовы осуждены на полное исключение из общества и ссылку на необитаемую территорию.

— Но почему?! — снова повысил голос Ники, вспомнив добрый и ласковый мамин взгляд, полный любви. — Почему? — прошептал он, прикоснувшись к верхней пуговке серого жилета, постоянно расстёгнутой, как у отца.

— Нарушение двести восемьдесят второй статьи мирового соглашения о нормах поведения в обществе. — мужчина замер и приложил руку к груди, слушая сердце, — Если бы не их заслуги перед обществом, то их погрузили бы в вечный сон.

Никанор молчал, голова гудела, а каждое только что услышанное слово отдавалось эхом, будто он находится в маленькой комнатке, а жуткие новости, как аудиозапись, крутятся на повторе. Не в силах нажать на паузу и прервать эту словесную какофонию в своей голове, Ники молчал. Ему даже показалось, что он забыл как дышать, несколько вдохов и выдохов получились такими вымученными, сложными.

— Ты в этом году будешь изучать все законы, — добавил мужчина, осознав, что основы мирового соглашения ученикам до девятилетнего возраста даются на уроках выборочно, — но скажу тебе пгямо. — главный учитель сделался очень серьезным и даже выпрямил спину, — они сегьезные пгеступники и наше счастье, что их кгупиговку активных беспегспективных уничтожили так быстго. — он облокотился ладонями на колени и медленно встал.

Никанор с ненавистью смотрел на этого толстого ущербного человека, который лжёт. Его родители не могли быть преступниками. Не находя объяснений своим мысленным утверждениям, Ники просто кричал в своей голове «не могли!», но сцепив зубы молчал, уставившись куда-то сквозь пространство.

— Ты всё поймёшь, мальчик, — мужчина подошёл к не двигающемуся Никанору и положил руку ему на голову.

«Не трогай! — Ники хотелось вскочить и толкнуть мужчину, выгнать из своей комнаты, — это мои волосы, такие же как у мамы!». Он сцепил зубы и молчал. Верхняя челюсть давила на нижнюю так, что казалось, как только мальчик откроет рот, зубы осыпятся мелкими крошками.

— Пгосто надо это пегежить, — добавил мужчина и взъерошил рукой копну отросших каштановых волос Никанора.

Когда главный учитель ушёл, Ники набрал слюны во рту и сплюнул прямо на пол, рядом со стулом, с которого не поднимался ещё минут пятнадцать. Он встал, голова болталась из стороны в сторону. Не чувствуя себя, Никанор размазал подошвой плевок со вкраплениями красного на полу, видимо, прикусил щеку, пока слушал новости. Горло пересохло, а ноги стали мягкими, как нагретые нити для 3Д принтера. Мальчик обессиленно опустился на колени там же, где размазал слюни. Он положил руки на пол, ощущая прохладу неживой поверхности. У него были родители, Рина просила передать им привет. Ники наклонился к рукам, положив на них лицо. «Мама, папа, — подумал он и почувствовал, что глаза стали горячими, как неотрегулированный воздух при дезинфекции, — у меня есть друг». Ники вдавил голову плотнее в кисти рук, так, чтобы было больно, невыносимо больно. «Мама, папа — подумал он, — я люблю вас». Глаза стали влажными, Ники старался давить ещё сильнее, чтобы прекратилось это ужасное, сдавливающее чувство внутри, от которого хочется превратиться в неживую машину, раствориться в поверхности стен, чтобы бездушно выполнять свои задачи. Он вспомнил как в прошлом году родители шёпотом, чтобы не услышал обслуживающий персонал школы, спели ему песенку «С днём рождения». Так некрасиво, не в такт даже друг с другом, что уж говорить о воображаемом ритме. Но от этой песенки, их улыбок и нежных прикосновений было так тепло и светло. Ники прошептал «С днём рожденья меня» и неудержимо заплакал не в силах остановиться.