Еще одна жизнь

Алёна Макеева, 2023

Кейли Бейли было всего семнадцать, но уже в этом возрасте она пережила и взлеты, став олимпийской чемпионкой по спортивной гимнастике, и падения. В буквальном смысле. Сорвалась со снаряда и получила травму позвоночника, так что после восстановления о спорте пришлось забыть. Теперь ее ждали обычная школа, обычные друзья и буря эмоций, к которой она не была готова. Но она ж чемпионка, она справится… Надеялась она. Но у жизни были свои планы о том, через что должна пройти хрупкая девушка, чтобы понять, чем заменить спорт в своей жизни.

Глава 1.

Что ж, кажется, настал мой звездный час. Сегодня я выходила учиться в новую школу, где мне и предстояло закончить последний класс. В целом, конечно, ничего экстраординарного. Ну, подумаешь, новая школа, то же мне новость. Подумаешь, новый класс. Тысячи школьников проходят через это, если бы ни одно «но». Ладно, ни одно, их было много.

Я придирчиво осмотрела себя в зеркале. Новая форма сидела на мне достаточно хорошо, да и синий цвет был к лицу. Надо же, я уже даже забыла, что можно носить что-то не в цветах американского флага.

— Солнце, ты готова? — Как всегда беспардонно ввалилась в мою комнату мама. — Хм, — придирчиво осмотрела она меня. — Может быть надеть блузочку с бантом? — Стала дергать она меня за воротник просторной рубашки из-под которой торчал корсет.

— Отстань от нее, пожалуйста, — заступился за меня подоспевший отец.

— Я хочу, чтобы она выглядела идеально, — недовольно буркнула мама.

— Она жива, ходит на своих ногах, куда уж более идеально-то?! — Усмехнулся отец. — Лично для меня ты — герой, — поцеловал меня папа, слегка приобняв, чтобы не сделать больно.

Мама лишь фыркнула, глядя на нас, и вышла из комнаты.

— Ты как? — С нежностью погладил меня по лицу папа.

— Ну… — немного пожала я плечами. — Я жива, хожу на своих ногах, будем считать, что я — идеально, — повторила я его слова.

— Боишься? — Улыбнулся он.

— Нет, — вяло выдала я. — Скорее просто некомфортно, я не люблю, когда не могу все контролировать, а в этой жизни я вообще ничего не контролирую, — тяжело выдохнула я. — Но ничего, — натянуто улыбнулась я, глядя в папины глаза, полные тревоги, — я ж чемпионка, я справлюсь.

— Кто бы в тебе сомневался, родная, — поцеловал он меня в лоб. — Только я тебя умоляю, если вдруг что-то не так, не важно что, кто-то косо посмотрел, устала, сразу же звонить мне, хорошо?

— Ну, пап, — взмолилась я.

Ему очень сильно не нравилась идея, отправить меня в школу, он настаивал на домашнем обучении, но я уже просто физически не могла находиться дома. И так весь прошлый год провела между больницей и домой, меня тошнило от стен. Я снова хотела быть нормальной, в силу возможного, конечно.

— Ладно, — сдался папа и взял мою сумку.

Я оперлась на его руку и медленно пошла вниз, чтобы поехать в школу. Каждый шаг отдавался привычным дискомфортом в пояснице и ноге. Я даже как-то привыкла к корсету, который мне предстояло носить еще пару-тройку месяцев, я смирилась с тем, что на всю жизнь останусь инвалидом, но то, что я еле двигалась и даже самые простые движения давались мне с трудом — убивало к чертовой матери. Но я так устала от всего, что даже школа казалась счастьем.

В школу меня отвез папа, мама ехала на своей машине за нами. Вообще-то они с папой были в разводе уже перед тем, как я получила травму. У мамы давно была другая семья, там даже был ребенок, он родился незадолго до произошедшего. Но из-за того, что я вся переломалась, маме пришлось пока остаться со мной. Точнее, жить на две семьи. Ночи и утро она проводила там, а днем и вечером была со мной. Конечно, ей было безумно тяжело. Маленький сын — всего три месяца, а тут я загремела в реанимацию прямо с соревнований по спортивной гимнастике. Это была еще одна причина, по которой я хотела выйти в школу, чтобы она перестала чувствовать себя виноватой и предателем, что уходила, хотя, вроде бы, должна была быть рядом со мной. Но я все понимала и не хотела быть обузой.

Честно говоря, без нее было даже проще. Моя мать была помешана на том, какое впечатление она проводит на окружающих. Ей жизненно необходимо было, чтобы все ею восхищались и завидовали ей. Видимо, поэтому в свое время она буквально женила на себе перспективного адвоката — моего отца, забеременев от него. Она не работала ни дня, у нее всегда был домашний персонал, няньки и гувернантки. Сама же она проводила время в салонах, на светских мероприятиях и во всяких клубах по интересам. Особенно, папу добивал клуб любителей книг. Почему? Моя мать ненавидела читать, толще глянцевого журнала она не читала ничего. Какого… она делала в клубе? Производила впечатление умной и образованной жены статусного человека. Как она всегда отвечала папе. Тот лишь закатывал глаза.

В общем, что папа ошибся с выбором жены, он понял достаточно быстро, примерно через пару лет. Первое время он все думал, что на нее влияла беременность и рождение ребенка, но позже все же выяснилось, что семья — не мамино. Зачем только она родила еще одного ребенка, хоть убейте, я не понимала. Но, видимо, действовала по старой стратегии. Нашла помоложе и побогаче, произвела неизгладимое впечатление, а это она умела и, вуаля, снова замужем. Когда папа об этом узнал, мне показалось, он вздохнул с облегчением, что избавился от нее.

Мне тоже было лучше. Во-первых, устраивая свою личную жизнь, она, наконец, отстала от меня, так как я ни в чем не соответствовала ее ожиданиям. Когда она была не в состоянии переспорить меня, то закатывала глаза и патетически восклицала: «Господи, за что ты наказал меня такой дочерью?!» Что означало «такой»? Как бы объяснить, я пошла характером в отца — упертая, своенравная, лидер, боевая. Я ценила достижения и внутренний мир людей, и терпеть не могла внешнюю мишуру.

Когда я в пять лет пошла на спортивную гимнастику, то она была в шоке, даже уволила няню, которая отвела меня на занятия. После чего записала меня на конкурс красоты для детей до семи лет «Маленькая мисс Бостона». Но я, посмотрев на матрешек, которые кривлялись, как обезьяны, провалила первое же задание, выйдя на дефиле на руках, попутно ударив пятками двоих девочек. Меня с позором сняли с конкурса. Мама была в ужасе, кричала на меня и плакала три дня, не разговаривая ни со мной, ни с отцом, который, естественно, был на моей стороне.

Во-вторых, возвращаясь к вопросу, почему лучше было без мамы, нам с отцом вдвоем было спокойнее. Мы были похожи, смеялись над одними и теми же шутками, обожали сарказм и мороженое под кино. В общем, дома, наконец, стало тихо и хорошо.

— Келли, — отвлек меня папа от мыслей, — мы приехали. Ты уверена? — Посмотрел она на меня в зеркало заднего вида.

Я лишь закатила глаза и открыла дверку.

— Я помогу, — подскочил ко мне папа и подал руку.

Пока я выползала из машины, мама запарковалась рядом и, нетерпеливо поглядывая на часы, ждала нас у входа в школу.

— Я не понимаю, почему нельзя было оплатить дочери частную школу? — Брезгливо оглядела она учеников, радостно приветствующих друг дуга у входа. — Почему моя дочь должна учиться со всяким сбродом? — Гундела она.

Мы с папой переглянулись и закатили глаза.

— Это — платная школа, — как-то вяло пробурчала папа.

— Не заметно, Питер, — бросила мама и пошла вперед нас, даже не придержав мне дверь. В этом она была вся.

— Миссис Бейли, — радостно встретил мою рафинированную мамашу директор школы.

— Вообще-то, Ричардсон, — высокомерно процедила она, вместо приветствия. Директор замялся, выпучив на нас глаза.

— Мы в разводе, — устало пояснил папа, протягивая директору руку для приветствия. — Мистер Олрад.

— Мистер Бейли, — пожал руку директор.

— А где тьютор? — Стала оглядываться мама.

— Я отказалась от него, — выдохнула я.

Вообще-то, была надежда, что она не обратит внимание на это, как всегда занимаясь собой, но что-то пошло не так.

— Что? — Чуть ли не взревела мама, из-за чего от нее отшатнулись несколько подростков, глядя на нас, как на идиотов. — Питер?! — Перевела она гневный взгляд на папу.

— Вообще-то, я в состоянии позаботиться о себе сама, — стала злиться я.

— Ты — инвалид, — зло выплюнула мне слова в лицо мама, совершенно не заботясь о толерантности. — Могла бы и дома окончить школу.

— Спасибо за поддержку, — обиделась я.

— Это все твое воспитание, — бросила она отцу и пошла на выход.

Директор стоял, выпучив глаза от шока.

— Мистер Бейли, для нас честь, что Келли будет учиться в нашей школе, — попытался как-то разрядить обстановку он, но было поздно, слезы уже подступали к моим глазам.

Вообще-то, я была не из плаксивых. Еще бы капитан сборной юниоров по спортивной гимнастике, профессиональная спортсменка, не до слез. Но то ли из-за травмы, то ли из-за того, что мне пришлось в буквальном смысле пересобирать себя и свою жизнь заново, мне все сложнее было отмахнуться от маминых обидных слов, бьющих в самые больные точки. Я и без нее знала, что я — инвалид, и каким-то чудом и адским трудом, превозмогая боль, сейчас стояла здесь. Нет, ей нужно было ткнуть меня в это носом. Что еще раз напоминало о том, что я потеряла.

Сделав глубокий вдох, я вернулась в реальность, плетясь за отцом и директором, не слушая их разговор. Мне нравилось, что вокруг было много людей, все разные. Так я чувствовала себя менее ущербной. Ну, хотя бы так. Проходя мимо шкафчиков, папа оставил мой рюкзак там, я взяла только книгу и тетрадь для одного урока, больше пары килограмм мне поднимать было нельзя, иначе позвоночник мог не выдержать. Но я была согласна даже ходить каждый раз на перемене до шкафчика, лишь бы только не сидеть дома, где и так провела целый год.

Когда мы, наконец, добрались до класса, прозвенел звонок. Я прижалась к стене спиной, пропуская ввалившихся одноклассников, и почувствовала, как вспотели ладони от страха. «Господи, ты с постели встала, а тут просто люди!» — Уговаривала я себя.

— Прошу, — пропустил меня вперед директор и я сделала шаг в свою новую жизнь.

Глава 2.

— Ребята, прошу внимания, — громогласно объявил директор, поставив меня перед всем классом.

Черт, а я-то думала, что просто сяду на свое место и на этом все. Одноклассники, как один, уставились на меня. Разношёрстная толпа подростков — к такому я была не готова. Раньше мое окружение составляли только спортсмены-гимнасты, мы все были примерно одинаковые, повернутые на медалях. А тут… впереди в центре сидел явно ботаник — очкастый, прыщавый парень в идеально выглаженной рубашке и галстуке-бабочке. Слева от него какая-то депрессивного вида девица с ярко черными волосами. За ней явно пользующийся популярность симпатичный парень, всем своим видом показывающий, что он — крут. Дальше сидел достаточно высокий и крупный парень, видимо, спортсмен или бандит, что больше подходило ему по суровому взгляду исподлобья. Не его агрессивный вид, можно было бы даже назвать его красивым — светлые волосы копной спадали на один глаз, щетина, явно накаченная фигура. Внутри что-то напряглось, видимо, мой мозг воспринял его как угрозу. С другой стороны, я и не собиралась заводить здесь друзей. Больше предательства в своей жизни я не хотела. Не успела я рассмотреть всех, как меня снова привлек громогласный голос директора.

— Это — Келли, ваша новая одноклассница. Прошу ее не просто любить и жаловать, а сдувать пылинки и по возможности помогать, — вогнал меня в краску мистер Олрад. — Келли — гордость нашей страны, олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике, — с улыбкой посмотрел он на меня, а я так и осела — зачем нужно было столько пафоса. — Правда, в прошлом году у нее случилась трагедия и на соревнования она получила сильнейшую травму, — закончил он загробным голосом. — Но чемпион на то и чемпион, что несмотря на все сложности и боль, она смогла встать и снова ходить, и теперь присоединилась в к нашему братству.

После этих слов на лицах учеников заиграли ухмылки. Ладно, хотя бы ни одной мне ни не нравился этот пафос. Я тяжело вздохнула.

— Из-за сильнейшего перелома позвоночника, Келли, сложно ходить и нельзя носить тяжести, так что не толкать, не бросать, помогать и заботиться, ясно? — Строго выставил указательный палец директор, у которого слово «сильнейший», видимо, было любимым.

Хотя даже мне было понятно, что все это напускное, и скорее всего он постоянно прогибается под родителей своих учеников, все же, не самая простая школа. Я бегло осмотрела учеников, которые с интересом пялились на меня. Все, кроме бандита, как я назвала пор себя того агрессивного блондина. Он увлеченно уставился в телефон, я была ему явно неинтересна, что не могло не радовать. Зато сидевший перед ним красавчик брюнет, не сводил глаз, не скрывая симпатии. Приятно, чего уж.

— Что ж, Келли, — подошла ко мне приятная миловидная женщина — учитель, — добро пожаловать к нам в класс. Я — миссис Райт.

Я усмехнулась про себя ее имени, учитель ведь действительно всегда прав.

— Спасибо, — промямлила я.

— Проходи за вторую парту за Бергером, — указала она мне на место за ботаником.

Я послушно проковыляла и медленно села на стул.

— Келли, если что-то будет нужно, сразу дай знать, пожалуйста, — отошла учитель на свое место.

Я лишь слегка качнула головой. И так внимания привлекла больше, чем планировалось. Надо сказать, урок прошел достаточно спокойно. Я даже умудрилась ответить и заработать первую хорошую оценку. Так что, можно сказать, все было хорошо.

Глава 3.

— Ты что, правда, олимпийская чемпионка? — Подскочил ко мне брюнет, как только закончился урок.

— Ну, в командном зачете, — ответила я, взяв учебник и тетрадь.

— Это как? — Не унимался он, а к нему уже присоединилась еще несколько человек, среди которых было три девушки и два парня. — Кстати, Хью.

— Келли, — улыбнулась я.

— А это — Билли, Рашид, — кивнул Хью на парней, — и Марго, Эмма и Ист, — представил он стоявших передо мной девушек.

— Очень приятно, — улыбнулась я. — Только, ребят, вы извините меня, я очень медленно хожу пока, и если можно, давайте поговорим во время движения, а то мне еще учебники поменять нужно — нельзя тяжелое носить, — выдала я извиняющимся тоном.

— Да без проблем, — улыбнулись ребята и пошли на выход впереди меня, а Хью взял мои вещи.

— Так и? Что такое командный зачет? — Не унимался мой новый знакомый.

— На соревнованиях чаще всего есть индивидуальный зачет, это когда каждый спортсмен выступает, получает баллы и уже исходя из этого — места, — поясняла я. — А есть командный, когда один спортсмен выполняет один элемент или несколько, получает баллы, а они суммируются и итог засчитывается всей команде.

— То есть, ты выступала в команде на олимпиаде? — Восхищенно уставился на меня Хью, останавливаясь у шкафчиков. — Какой твой?

Я кивнула на средний и вся гвардия отправилась туда, обступая меня.

— И в команде, и индивидуально, — кивнула я, открывая шкафчик.

— И какие места заняла? — Взял у меня учебник на следующий предмет Хью.

— Да они не тяжелые, я, вроде, сама могу донести, — немного смущенно улыбнулась я.

— Ой, Хью у нас — джентльмен, англичанин, так что сама галантность, — усмехнулась Марго, стоя в обнимку с Билли. Видимо, они были вместе.

— Ого! Ну тогда спасибо, — смутилась я окончательно. — А где английский? — Уставился я на ребят.

— Пойдем, я тоже на этом предмете, — кивнула мне Эмма, миловидная блондиночка с абсолютно детским голоском.

— Так что с местами? — Не унимался Хью. — Нам всем интересно, так что мы тебя проводим.

— В командном зачете мы взяли золото, а в индивидуальном я ошиблась сильно на кольцах, поэтому получила только бронзу, — понуро выдала я, вспомнив свое идиотское поражение.

— Ничего себе, — усмехнулся Рашид. — Она еще расстраивается из-за бронзы, многим спортсменам такое даже в самых смелых мечтах не снится, — качнул он головой.

— Ну, я типа была лучшей в стране, так что — обидно, — пояснила я.

— Все равно, для нас ты — недосягаемая звезда, — улыбнулась Эмма. — Правда, мы думали, ты будешь заносчивой занозой, — скорчила она извиняющуюся рожицу, высунув язык. А я рассмеялась.

— А ты оказалась очень даже милой и приятной, еще и такой красоткой, — протянул мне учебники Хью, указывая на дверь. — А мне на математику.

— Спасибо, что помог, — взяла я вещи.

— Всегда к твоим услугам, — галантно поцеловал он мою руку. Ребята рассмеялись и подкалывая Хью, пошли на свои предметы.

— Кажется, Хью на тебя запал, — стрельнула глазками Эмма.

Я улыбнулась, но не ответила, переваривая произошедшее, никогда не была сторонником быстрых выводов. Правда, мои мысли быстро переключились с Хью на одноклассника-бандита, с которым мы оказались на одних и тех же предметах. Так что следующие два урока я провела в его обществе, если можно было так сказать. Он просто сидел рядом, молчал и удостоил меня взглядом один только раз. Остальное время его занимала музыка в наушниках и телефон. Казалось, именно там протекала вся его жизнь, а реальность была вынужденным отвлечением. Туда он улыбался и пару раз фыркнул, погруженный в переписку, а в школу «возвращался» лишь на урок. Честно говоря, я решила, что он либо игроман, либо наркоторговец. А может быть и то, и то вместе. В противном случае, о чем можно постоянно переписываться с кем-то?! Хотя… может с любимой девушкой, конечно. Один раз он так нежно улыбнулся, что мое сердце дрогнуло, и стало интересно, посмотреть на ту, которая так трогала его. Все остальное время бандит был строгим и напыщенно надменным. Честно говоря, производил он неприятное впечатление, и я его даже немного опасалась.

Как я поняла, общаясь на обеде с ребятами, его в классе недолюбливали. Он был новеньким, как и я, пришел только в середине прошлого года. Ни с кем, ни о чем не разговаривал, к себе не подпускал, был нелюдим, избегал любых контактов. Возможно, причина крылась в том, что он был явно не в своей тарелке. Я имею ввиду социальную разницу. Школа хоть и не была элитной, но хорошей, здесь учились дети политиков, бизнесменов, видных деятелей. По его же одежде было видно, что он из простой семьи. Как только ему оплатили обучение здесь?!

Да и плевать, я была рада, что меня приняли в свою компанию более дружелюбные индивидуумы, так что, я быстро забыла про бандита и во всю изучала новую школу, предметы и жизнь.

— Как прошел твой день? — Встретил меня папа возле моего шкафчика, как только закончились занятия.

Они договорились с мамой забирать меня через день из школы. Такси папа не доверял ни в какую, с моими травмами возить меня нужно было аккуратно, автобус тоже отпадал, ни дай бог меня кто-то толкнет, я могла развалиться. Буквально. Так что было решено, что меняться по очереди забирают родители.

— Здорово! — Улыбнулась я.

— Келли, до завтра! — Помахал мне Хью, выходя с ребятами из школы.

— Пока, — бросила я ему вслед.

— М, — улыбнулся папа. — Первый день и уже поклонник нашелся? — Усмехнулся он, подхватывая мой рюкзак.

— Просто одноклассник, — покраснела я до кончиков волос. — В целом, здесь очень дружелюбные ребята.

— Здорово, что нашла друзей, — приобнял меня папа. — Пообедаем или домой?

— Давай домой, устала с непривычки, — честно призналась я.

В конце концов, перелом позвоночника — так себе удовольствие, да еще и опасное. Так что, я предпочла не включать чемпионку и рвать через силу, а дать себе возможность постепенно адаптироваться к новому режиму.

Глава 4.

Первая неделя прошла более чем хорошо. Я узнала, где, что находится в школе. Ребята всячески опекали меня и помогали, как могли. Особенно, льстило, что Хью не отходил от меня ни на шаг, даже не пытаясь скрыть свою симпатию. В пятницу у нас раньше закончились уроки, так что мы даже съездили попить кофе, правда с водителем папы, он никому не доверял меня возить.

Понедельник тоже прошел здорово. Ровно до того момента, как меня нужно было забирать из школы. Я стояла на крыльце и, наверное, в сотый раз набирала маму, которая ни то, чтобы не приехала за мной, а даже, видимо, не собиралась отвечать. Всю прошлую-то неделю недовольно бубнила, почему отец не может нанять мне водителя, чтобы не отвлекать ее от дел.

— Блин, — выругалась я, понимая, что попала по полной.

Позвони я сейчас папе, и у них с мамой произойдет очередной скандал из-за меня. Чего я, естественно, не хотела. Причем даже не потому, что беспокоилась о маме, а скорее потому, что потом она мне вынесет мозг, что у нее своя семья, а она отрывает время от них, тратя его на меня. А еще припомнит все мои огрехи, начиная с того, что я не была такой, как она хотела. Как говорила мама, причиной того, что у нее появилась другая семья, была именно я. Не будь я такой похожей на отца, ей бы жилось легче.

— Да где же ты?! — В очередной раз нажала я на отбой.

— Проблемы? — Послышался голос позади меня, я вздрогнула и резко обернулась, от чего поясницу прострелила острая боль. — Осторожно, — подхватил меня под руку одноклассник-бандит. — Ты нормально? — Нахмурился он.

— Да, — поморщилась я, выдираясь. — Просто напугалась.

— Извини, больше не буду так подкрадываться, — отпустил он меня. — Так что, проблемы?

— Да нет, — отмахнулась я. — Просто мама забыла меня забрать из школы, — поджала я губы.

— Автобус, такси? — Уставился он на меня с недоумением.

— Мне нельзя, даже небольшая встряска может спровоцировать смещение штифтов в позвоночнике, — тяжело вздохнула я.

— Ого, — поднял он брось. — Нормально ты так упала, — подал он мне руку, а я вопросительно уставилась на него. — Поехали, отвезу тебя, обещаю везти, как английскую королеву, — натянул он на себя улыбку.

Я стояла и сомневалась, можно ли ему доверять. Мало ли, вдруг он меня похитит и начнет требовать выкуп у отца.

— Ну как хочешь, можешь тут дожидаться своего принца, который не позаботился, чтобы отвезти тебя домой, — фыркнул бандит и пошел на парковку.

— Стой, — крикнула я ему вслед, понимая, что выбора у меня нет.

Бандит вернулся, играючи схватил мой рюкзак и пошел вперед. Я медленно спустилась по ступенька, и как можно быстрее последовала за ним. В школе я как-то не присматривалась, но сейчас поняла, что он огромный. Почти под два метра, широкие плечи, накаченный. «Точно бандит! — Мелькнуло у меня в голове. — Не опасно ли с ним в машину садиться?» Чем ближе подходила я к его тачке, тем сильнее у меня сжималось все внутри.

Бандит тем временем забросил мой рюкзак на заднее сиденье видавшего виды Форда Рэнджера, обошел машину и открыл мне дверку, спокойно дожидаясь меня у двери.

— Извини, я медленно хожу, — смутилась я, застыв у двери.

— Я не тороплю, — пожал он плечами. — Сложная травма? — Как-то то ли с сочувствием, то ли понимающе поинтересовался он. Видимо, я вызывала в нем жалость.

— Угу, — буркнула я, примеряясь, как бы забраться в эту махину.

— Опирайся, — подставил мне руку бандит и помог забраться на переднее сиденье, потом молча селя рядом и завел машину. — Прости, не Ламборджини, конечно, но свои функции выполняет, — как-то странно извинился бандит.

— Можно подумать, ты водил Ламборджини, — огрызнулась я.

— Куда едем? — Недовольно глянул на меня водитель.

— Милфорд стрит, — промямлила я.

Бандит задумался и покосился на меня, нахмурившись:

— Дорогу покажешь или лучше по навигатору?

Честно говоря, я удивилась. Район находился не далеко от школы, как его можно было не знать?!

— Через Малкольм бульвар на Тремонт стрит, — пояснила я.

— Ок, поедем по навигатору, — усмехнулся бандит и достал телефон.

— Тут же близко, — совсем растерялась я.

— Ну для местных, наверное, — немного разозлился он.

— А ты откуда? — Уставилась я на него.

— Может сначала хотя бы узнаешь, как меня зовут? — Язвил он.

— Извини, — пробубнила я. — Как тебя зовут?

— Не важно, тебе все равно не интересно, — буркнул бандит, тронувшись с места. — Из другого города.

Я замерла. Дружелюбно, нечего сказать. Краем глаза я покосилась на одноклассник, который сосредоточенно смотрел то на дорогу, то в телефон. Он был суровый и собранный, как будто бы шел на золотую олимпийскую медаль, а не подвозил меня домой. Поражали его руки. Бандит закатал рукава по локоть, оказалось, он достаточно накаченный, на внутренней стороне левой руки проглядывала татуировка, правда, было плохо видно, что именно там написано. Я обратила внимание на то, как он ведет машину. Низкая посадка, расслабленная, хотя и внимательная поза, руки расположены внизу. Складывалось ощущение, что он ведет гоночное авто, а не старенький форд. Движения его были уверены и спокойны, в поворот он вошел, повернув руль одной рукой. Это было красиво!

Как ни странно, но рядом с ним я чувствовала себя очень комфортно, даже как-то безопасно. Так я ощущала себя только рядом с папой. Это было неожиданно. Когда бандит повернул на Тремонт стрит, я уже открыто уставилась на него. Красивый профиль, волевой подбородок с щетиной, которая ему шла. «Надо же, — подумала я, — ему бы моделью работать, а он выбрал себе такое странное и противозаконное занятие!»

Бандит плавно подъехал к Милфорд стрит и аккуратно повернул на нее. Надо сказать, за время поездки, я даже не качнулась ни разу.

— Куда Вас доставить, Леди? — Ехидничал мой визави.

— Предпоследний дом по правой стороне, — отвлеклась я, наконец, от мыслей.

Бандит медленно подъехал к дому и свернул на парковку.

— М, не далеко от меня, — усмехнулся он.

Не дожидаясь моего ответа, он вышел из машины. Я открыла дверь, чтобы выбраться из нее на дорожку, но замерла — машина была слишком высокой, чтобы я могла спуститься. Я стала медленно пододвигаться к краю, чтобы спрыгнуть, но дорогу мне преградил бандит.

— Высоко, да? — Спросил он, глядя, как я корячусь.

Я подняла на него извиняющийся взгляд.

— Держи меня за шею, — наклонился он ко мне, положил мою руку себе на шею, одной рукой подхватил меня под ноги, второй — под руки по спине и легко вытащил меня из машины. Я даже не успела опомниться, как бандит поставил меня на землю. Я лишь уловила едва заметный аромат его то ли геля для душа, то ли лосьона для бритья — тонкий, дерзкий, слегка мускулинный, который ему невероятно шел, надо сказать.

— Спасибо, — смущенно пролепетала я, убирая руку с его плеча.

— Всегда рад, — посмотрел бандит мне в глаза и отошел к обратно к машине, чтобы взять мой рюкзак с заднего сиденья.

Я судорожно вздохнула, соображая, как грубый человек может быть настолько внимательным к чужой беде, аккуратным и так вкусно пахнуть.

— Прошу, — подставил мне руку бандит, возвращая в реальность, и повел к дому.

На пороге меня уже ждала наша домработница, моя бывшая няня, которая стала для нас членом семьи. Вообще-то, она собиралась выходить на пенсию, но так как я заболела и мне понадобился уход, то она осталась.

— Привет, Келли, моя радость, — поцеловала она меня и обняла. — А это? — Улыбаясь, уставилась она на бандита. Тут-то я и сообразила, как узнать его имя, если он не хочет его говорить.

— Мой одноклассник, подбросил меня, — пояснила я миссис Андерсон, не представив их, чтобы они сами познакомились.

— Флоренс, — протянул она руку бандиту.

— Очень польщен, — галантно поцеловал он ее руку, с ухмылкой глянув на меня.

— Может зайдете? — Не унималась Флоренс.

— В следующий раз, у меня сегодня дела, — улыбнулся бандит. Потом немного подался вперед, поставил мой рюкзак в дом и, попрощавшись, поспешил назад к машине.

— Какой приятный молодой человек, — восхищенно смотрела ему вслед миссис Андерсон. — Это тот самый Хью? — Загадочно глянула она на меня.

— Нет, — тяжело вздохнула я, так как моя хитрость не удалась.

— Да у тебя уже толпа поклонников, — усмехнулась она.

— Нет, просто он меня подбросил домой, не более, — пожала я плечами и зашла в дом.

— А Лили? — Последовала за мной Флоренс, взяв мой рюкзак.

— А мама как всегда не отвечает на звонки, наверное, занята, — вздохнула я и пошла наверх.

Глава 5.

Папе про инцидент с мамой мы решили не говорить, так как он очень переживал, что мама со мной не общается, точнее, делает это крайне редко. Так что в четверг я снова стояла у крыльца, набирая ее бесчисленное количество раз. Честно говоря, я уже начала сожалеть, что утаила все от папы, так как мне все равно придется ему рассказать о случившемся, иначе, как я буду добираться из школы.

Прошло 40 минут после окончания уроков, я продрогла, так как ветер был сильный и, озябнув, куталась в кофту. Я тяжело вздохнула, собираясь с мыслями, чтобы набрать секретаря папы и как-то попробовать решить этот вопрос без его участия. Я знала, что у него сложный день, поэтому не хотела лишний раз тревожить. В отличие от мамы, он ради меня всегда готов был бросить все и бежать по первому требованию.

— Ладно, — промямлила я и разблокировала телефон.

Но не успела и сообразить, как передо мной возник бандит. Я уставилась на него.

— Не напугал в этот раз? — Смотрел она на меня, стоя на пару ступенек ниже.

— Нет, — ответила я.

— Хорошо, — взял он мой рюкзак, — такси подано, — натянуто улыбнулся он и подал мне руку, чтобы помочь спуститься.

В этот раз я не стала сопротивляться и сразу пошла за ним. Мы молча дошли до его машины, он забросил мой рюкзак назад, а сам открыл мне дверку и помог забраться на переднее сиденье.

— Домой? — Глянул на меня бандит, заводя машину.

— Да, — промямлила я, — сколько я тебе должна? — Повернулась я на одноклассника. Он резко затормозил и уставился на меня.

— С чего вдруг? — Наконец, выдал он.

— Ну, ты же сказал, что такси подано, — пояснила я.

Бандит смотрел на меня пару секунд, а потом разразился смехом. В школе он всегда был хмурым и замкнутым, а тут хохотал, как ребенок, запрокинув голову. Надо сказать, смех у него был красивым, я бы даже сказала заразительным, если бы я не понимала, кто он такой и чем занимается.

Отсмеявшись, бандит вытер выступившие на глазах слезы и с широкой улыбкой уставился на меня. Его глаза светились и смотрелись совершенно иначе, были добрыми и лучистыми.

— Интересно, — улыбался он, — ты за кого меня держишь?

— Что ты имеешь ввиду? — Нахмурилась я.

— Ты считаешь, что я реально стану брать с тебя деньги? — Еле сдерживал он смех.

— Ну, я не знаю, ты же… — запнулась я.

— Что я? — Наклонился он ко мне, от чего я вжалась в дверку боком.

— Ну… бандит? — То ли спросила, то ли ответила я.

Одноклассник замер на секунду, а потом согнулся буквально пополам, насколько позволяла машина, и расхохотался еще громче. Он буквально заливался смехом, то запрокидывая голову, то роняя на руки на руль.

— Бандит? — Уставился она на меня, переводя дыхание. — Классного ты мнения обо мне, — выдохнул он.

— А что я должна подумать? — Стала оправдываться я. — Ты всегда хмурый, имя свое не говоришь, дела какие-то.

— М, — как-то грустно усмехнулся он. — Ясно. А как же ты тогда в машину-то к бандиту села? — Уставился он на меня своими светлыми глазами.

— Ну… я подумала, что ты меня не тронешь, — окончательно растерялась я. — А кто ты тогда?

— Спортсмен, например, — улыбнулся он.

— Правда? — С удивлением уставилась я на него, но, вопреки ожиданиям, бандит снова стал хмурым и уставился перед собой.

— Нет, — грубо ответил он и тронулся с места.

— А кто? — Не унималась я.

— Как вы там между собой меня называете? — Глянул он на меня, выворачивая на улицу. — Нищеброд?

Я покраснела, уставившись в пол. Вообще-то, ребята и правда рассказывали, что он из бедной семьи, избегает всех, и они называют его нищебродом. Я даже высказала предположение, что он занимается чем-то незаконным. Ребята сказали, что, когда он к ним только перешел, то они часто замечали, что у него красные глаза, как будто бы он что-то употреблял. Тогда он был агрессивным и постоянно грубил, поэтому с ним никто и не хотел общаться. В общем, мы сошлись во мнении, что он занимался наркотиками.

Мне было неудобно от того, что он это знал. Я искоса посмотрела на одноклассника, но он вел машину как ни в чем не бывало, глядя на дорогу, изредка барабаня пальцами по рулю. Я хотела как-то продолжить разговор, но все не находила повода. И тут я обратила внимание на его правую руку. В прошлый раз меня так увлекла его татуировка, что я даже не заметила часы на правой. Нет, это были не просто часы, а такие, что я открыла рот. У моего отца, который был, мягко говоря, человеком не бедным, были раза в три дешевле. Я откровенно уставилась на бандита, уж не зная, что и думать. А вдруг он занимался не наркотиками, а убийствами или похищениями.

— Что? — Нахмурился он, видя выражение моего лица.

— У тебя часы дорогие, — промямлила я. — Откуда?

— Украл, — снова рассмеялся бандит, а у меня холодок пробежал по спине от его слов.

Если он так открыто говорил о своих преступлениях, то что он него можно было ожидать?

— Ты вот так просто признаешься мне в краже? — Не унималась я, скорее от нервов, чем из желания выяснить, чем он занимается. Вместо ответа парень снова расхохотался.

— Господи, — едва выдохнул он, — спасибо тебе, — глянул он на меня.

— За что? — Пролепетала я, уже едва дыша от страха.

— Я года два так не смеялся, как с тобой, — ответил он, сворачивая на мою улицу. — Леди, наш кортеж прибыл по месту назначения, — язвил он, посмеиваясь.

Он запарковался возле моего дома, вышел из машины и открыл мне дверь. Я чуть пододвинулась вперед, чтобы спрыгнуть, но бандит подхватил меня на руки и вытащил из машины. Снова мне в нос ударил приятный аромат.

— Не бойся, тебя я не трону, — доставал он мой рюкзак.

— Почему? — Уставилась я на него.

— Жалко тебя, и так покалеченная, — усмехнулся он, подавая мне руку.

— У кого ты часы украл? — Оперлась я на его руку.

— У магазина, — стрельнул он бровями, хмыкнув.

— Ты так спокойно об этом говоришь, как будто бы это — нормально, — повысила я голос.

— Да, это нормально, украсть у магазина часы, которые ты оплатил, — рассмеялся он. — Ты им деньги, они тебе — часы.

— Тогда ты их купил получается, — остановилась я у крыльца и уставилась на него.

— Представляешь, — облизал он губы, подошел к двери и позвонил.

— Но откуда у тебя такие деньги? — Не унималась я, следуя за ним.

— Заработал, — бросил он, а с его лица тут же сошла улыбка. Я вопросительно уставилась на него. — У всех бывают сложные времена, не только у тебя, — пояснил бандит и снова стал хмурым и угрюмым. — Флоренс, — натянуто, но очень грустно улыбнулся он открывшей няне. — Ваша прекрасная Леди доставлена в целости и сохранность, — поставил он мой рюкзак в дом у порога. — Позвольте откланяться, а то меня ждет воровская доля, — прыснул он со смеху. — Или чем я там промышляю? — Обернулся он на меня.

Я стояла, открыв рот.

— Чао, принцесса, — махнул он мне рукой и ушел в машину.

— Какая доля? — Недоуменно смотрела ему вслед Флоренс.

— Придурок какой-то, — выдохнула я и пошла домой.

— Мама опять не забрала? — Закрыла за мной дверь няня.

— Нет, видимо, придется папе рассказать, — устало выдохнула я. — Пойду, полежу, устала сегодня что-то, — поплелась я наверх, переваривая все услышанное.

Честно говоря, теперь я стала бояться его еще сильнее, не верила я его россказням о часах. Уже в комнате я погуглила их стоимость — 35 000 баксов. Я открыла рот от изумления и твердо решила держаться от него подальше.

Папе пришлось, конечно, признаться, что меня несколько раз подвозил одноклассник. Он утроил маме очередную взбучку, и она свято поклялась на следующей неделе приезжать за мной сама, чтобы я не ездила с «не пойми каким сбродом» по ее словам. Папа же взял с меня обещание, звонить, если не приехала мама. В общем, больше поездки с бандитом мне не грозили, чему я была несказанно рада. Правда, ночью мне снился кошмар, что мы с ним на его машине уезжали от погони, потому что он украл часы в магазине. Я его била и говорила, что воровать — не хорошо. В общем, бред полный, если не сказать большего.

Глава 6.

А вот утро у меня задалось. У школы меня встретил Хью с комплиментами.

— Выглядишь умопомрачительно, — поцеловал он меня.

Честно говоря, мне нравился и Хью, и то, как нежно он ко мне относился, как открыто выражал свою симпатию, и особенно его поцелуи.

— Спасибо, — пропела я, целуя его в ответ.

Надо сказать, моя новая жизнь была не так уж и плоха. Да, больше не было любимого спорта, зато появился молодой человек, который легко мог перекочевать в раздел любимого. Я отвлеклась от всех событий прошедшего дня и в обнимку с Хью отправилась в класс. Правда, как только я зашла, улыбка сошла с моего лица, на меня бегло посмотрел бандит, но этого хватило, чтобы меня охватил страх. Я резко отвернулась, но мой взгляд не ускользнул от Хью.

— Что-то не так? Он к тебе пристает? — Напрягся он.

— Нет, — тихонько ответила я, хотя бандит и не мог слышать нас, потому что сидел, как всегда в наушниках. — Просто, ты знал, что он ворует?

— Что? — Уставился на меня ошарашенный Хью. — Откуда ты это знаешь?

— Он меня вчера подвозил домой, и мы разговорились, — честно ответила я.

— Что? — Возмутился Хью и в эту же секунду подлетел к бандиту, толкнул его, от чего тот удивленно вытащил наушники и уставился на Хью.

— Слышь ты, придурок, еще раз ты подойдешь к Келли, я тебе ноги переломаю, ты понял меня? — Хотел он схватить бандита за грудки, но тот в секунду подскочил с места, подхватил Хью и пригвоздил к стене, прижав его рукой за горло, от чего Хью захрипел.

— Хью, — подскочили ребята, но подойти не решались.

— Во-первых, — цедил бандит сквозь зубы, — никогда не трогай меня, если не хочешь, чтобы я переломал тебе руки, — придавил он локоть к шее, что глаза у Хью буквально полезли из орбит. — Во-вторых, если уж ты так дорожишь ей, то сделай так, чтобы мне не приходилось возить твою телку до дома, когда ее не забирают, — отпустил он руки и Хью кубарем рухнул на пол. Ребята подскочили к нему, а я стояла, как вкопанная, глядя на это.

— Я тебе этого так не оставлю, — тер Хью горло.

— Всегда к твоим услугам, — сел бандит на место, но перед тем, как воткнуть наушники в уши, глянул на меня так, что я попятилась назад и чуть не рухнула на стул. Но бандит подскочил и схвати меня за руку, медленно опустив на сиденье. Силы в нем, надо сказать, было не меряно. Он резко отдернул от меня руку, как только понял, что я приземлилась и отвернулся. Больше в тот день мы не пересекались, даже на уроках он старался держаться от меня подальше, а я чувствовала себя предателем, не иначе.

Хью тоже старался держаться от него подальше, но на обеде все время грозился, что не оставит безнаказанным эту выходку.

— Да брось ты, — уговаривала я его, а ребята поддержали меня. — Дался он тебе, по нему ж тюрьма плачем.

— Там ему и место, — цедил Хью сквозь зубы. — Но мне завтра нужна твоя помощь в реабилитации своего рухнувшего в твоих глазах достоинства, — резко сменил он тему.

— Конечно, что нужно? — Уставилась я на него.

— Пойдешь со мной на свидание? — Придвинулся он ко мне.

— Быстро нашелся, — усмехнулась Марго.

— А чего теряться-то? — Рассмеялся Хью. — Так и? — Приобнял он меня.

— Хорошо, во сколько? — Улыбнулась я ему.

— В два в центре, на набережной, — пропел он и поцеловал меня.

— Договорились, — улыбнулась я.

— Кажется, у нас тут парочка появилась? — Дернул бровью Рашид под всеобщий смех.

— Такую девушку грешно пропустить, — чмокнул меня Хью в висок, а я расплылась в улыбке от счастья. В общем, не так все и плохо было в моей жизни.

Свидание в субботу прошло просто замечательно. Мы гуляли по набережной, потом пошли в кино, то и дело прерываясь на поцелуи.

— Ты офигенная, — прошептал мне в кинотеатре Хью, скользнув рукой под юбку.

— Спасибо, — пропела я ему на ухо, но руку остановила. — Давай не будем торопиться.

— Как скажешь! — Поцеловал он меня, наверное, в сотый раз. — Просто ты так сексуальна, что не возможно тебя не хотеть.

Домой я летела на крыльях. У меня, конечно, были отношения до Хью, правда, совсем не долго. Прямо перед тем, как я попала в больницу. На олимпиаде я познакомилась с парнем из нашей команды. Он был отличным спортсменом, делал невероятные вещи. Ему было восемнадцать, мне шестнадцать на тот момент. Мы начали встречаться, оказалось, что он тоже тренируется в нашей школе, просто со старшей группой, с которой мы иногда пересекались. Он меня замечал, а я его — нет. Я думала, что у нас все серьезно, но когда я попала в больницу, то уже буквально через неделю он стал встречаться с моей главной соперницей, которая все метила на мое место капитана команды и всячески настраивала всех против меня. Но я со многими девочками тренировалась с пяти лет, мы знали друг друга как облупленные, так что с каждой ее гадостью в мой адрес ее начинали ненавидеть только сильнее. В общем, как только я пропала с радаров спорта, то она не без удовольствия заняла все мои места и начала мстить тем, кто дружил со мной. Правда, через полгода ее выгнали за склоки в команде, и она перешла в клуб к нашим главным конкурентам. Но девчонки собрались и надрали им задницу. И хотя я больше ни с кем из них не общалась, их нельзя было в этом винить — тренировки, своя жизнь, я была рада, что на этот год мы снова подтвердили статус главного клуба страны.

А теперь в новой школе у меня появился парень, который буквально сходил по мне с ума. Приглашал на настоящие свидания, в кино, защищал меня в школе. Конечно, я сейчас была не готова к более серьезным продолжениям, но если вдруг — то почему бы и нет. Все воскресенье мы с Хью переписывались, строили планы на неделю и слали друг другу смайлики.

«Хочу видеть тебя обнаженной», — прилетело мне в воскресенье вечером, когда я уже лежала в постели.

«Ну, может быть, когда-нибудь…. Кто знает!» — Написала я ему в ответ. Его откровенность немного пугала, но мне нравилось, что я влияю на него так.

«Сфотай мне себя», — написал она мне.

«Нееееет», — тут же ответила я, глупо улыбаясь.

«Пожалуйста! У меня так на тебя стоит, хочу феерично кончить», — прилетело мне.

У меня глаза полезли на лоб от такого. Честно говоря, я даже не знала, нормально вообще о таком писать или нет.

«Чем ты там занят?» — Попыталась я съехать с темы.

«Мечтаю о твоих губах!!! Шли фото! Срочно!» — Написал он мне снова.

«Ок», — набралась я смелости. Я спустила лямку ночнушки с плеча, чуть обнажила место, где начиналась грудь и сделала селфи, тут же отправив его Хью.

«ЕЩЕ! Я почти кончил!» — Настаивал он.

«Потише на поворотах! Я спать», — отшила я его.

«Потереби свою киску от меня на ночь», — добавил он смайлик я с высунутым языком.

«До завтра, извращенец!» — Отправила я, но ответа так и не получила.

Хотя, надо сказать, его слова вызвали во мне желание. Конечно, того, что он просил, я не сделала, но заснула в приятном возбуждении. Интересно, как он отнесется к тому, что у меня еще никогда никого не было. Вдруг не захочет связываться со мной? Это немного пугало, но я ж не виновата, что в моей жизни сначала был только спорт, а потом только больница. Зато сейчас был он — чудесный Хью.

В понедельник Хью не отходил от меня не на шаг, то и дело осыпая комплиментами, и постоянно прикасаясь ко мне. С одной стороны, это было так мило, с другой, меня пугал такой натиск.

— Пошли со мной, хочу тебе кое-что показать, — прошептал он мне на ухо, когда мы выходили с обеда.

— Что? — Уставилась я на него.

— Сюрприз, — тянул он меня за руку.

Мы зашли в небольшое помещение без окон за лестницей, судя по всему это была какая-то кладовка. Вдоль стен стояли стеллажи с вещами.

— Сюда, — увлек меня Хью в уголок и приподняв за попу, усадил на стол, встав у меня между ног.

Не дав опомниться, он начал жадно целовать меня, я ответила его натиску.

— Как же ты меня возбуждаешь, — стонал он, положив мою руку себе на ширинку, которая очень красноречиво выпирала.

Я чуть сжала то место, куда он положил мою руку. Хью застонал и стал покрывать мою шею поцелуями.

— Подожди, — чуть отодвинулась я от него. Видимо, сейчас было самое время сказать ему, что я — девственница. Но Хью не обратил внимание и начал расстегивать мою блузку.

— Стой, Хью, — начала я вырываться, но корсет держал так плотно, что я едва могла пошевелиться. — Хью, — чуть оттолкнула я его, но он уже добрался до лифа и потянул лямку вниз, благо, не успев расстегнуть блузку до конца. — Да отстань ты, — начала уже паниковать я, не понимая, что делать, и как остановить эти назойливые приставания. Но не успела я сообразить, как Хью, как будто бы кто-то дернул его за резинку на спине, отлетел от меня к двери.

— Тебе никто не говорил, что приставать к девушке, когда она этого не хочет, не прилично, — навис над ним бандит.

Я открыл рот от ужаса. Парень подхватил Хью за шкирку, как котенка, и врезал ему по лицу, от чего тот взвыл.

— Что ты делаешь? — Закричала я, пытаясь прикрыться.

— В очередной раз твою задницу спасаю, — рявкнул на меня бандит.

— Я бы сама его остановила, — сползла я, наконец, со стола.

— Да неужели? — Язвил бандит. — А ничего, что за тем, как он тебя тут раздевает, вся школа смотрит? Или тебе нравится эксгибиционизм?

— Что? — Выдохнула я.

— А вон туда посмотри, — показал он рукой на шкаф, где красовалась маленькая камера и горел красный огонек.

Я открыла рот от шока, глядя прямо в камеру, но тут же судорожно запахнула блузку.

— Ты — урод, — хрипел Хью за спиной бандита.

Тот резко развернулся, но не успел нанести новый удар, как Хью буквально вывалился из коморки, и быстро поднявшись, со всех ног рванул куда-то.

Я отвернулась от камеры и непослушными пальцами стала застегивать пуговицы, которые никак не хотели поддаваться мне. Бандит тем временем нашел какую-то палку, забрался на полку и сбил камеру, которая упала и развались на части.

— Давай помогу, — подошел он ко мне и стал застегивать пуговицы.

Мне стало так обидно, что из глаз закапали слезы. Бандит быстро справился и поднял на меня взгляд, а я разрыдалась прямо у него на глазах от унижения.

— Эй, ну ты чего? — Стал вытирать он мне слезы большими пальцами. — Вот еще рыдать из-за этого идиота, — прижал он меня к себе, как ребенка.

— Я не из-за него, — ревела я в голос.

— А из-за чего? — Отстранился он от меня. — Он тебе больно сделал? — С тревогой смотрел на меня бандит.

— Нет, обидно, что дура такая, поверила ему, — заикалась я от рыданий, но меня прервал звонок на урок. — Черт, — выругалась я.

— Сейчас физ-ра, ты не ходишь, так что не волнуйся, — снова обнял он меня.

— А ты? — Подняла я на него глаза, чуть выпутавшись из его объятия.

— А, — тяжело вздохнул он. — Я тут и так на плохом счету, — усмехнулся бандит. — Пошли, тебе нужно успокоиться, — повел он меня из коморки.

— Куда? — Напугано упиралась я.

— Для начала умоешься, потом пойдем на улице посидим, — улыбнулся он мне по-доброму.

И я поплелась за ним, решив, что так унизиться, как это произошло несколько минут назад, уже сложно. Да и что он со мной сделает? Изнасилует?! Один уже попробовал. Из глаз снова полились слезы.

— Жду тебя здесь, принцесса, — открыл мне бандит дверь в туалет.

Я зашла и посмотрела на себя в зеркало — жалкое зрелище. Все лицо в подтеках туши.

— Да уж, принцесса, нечего сказать, — шмыгнула я носом и стала умываться.

Правда, пока я все стерла со своего лица, умылась, прошло минут десять. Так что я была очень удивлена, когда увидела сидящего на полу бандита, который все еще ждал меня. Как только я вышла, он встал и пошел ко мне навстречу, неся два стакана.

— Черный, зеленый? — Выставил он перед собой чай.

— Зеленый давай, — снова шмыгнула я.

Бандит протянул мне один из стаканчиков, подал руку и медленно повел к боковому выходу, который выходил в небольшой садик с цветами.

— Не знала, что тут такое есть, — удивилась я, когда мы оказались среди все еще пышно цветущих роз.

— Да тут в основном учителя тусуются, но сейчас урок, так что нам немного можно, — помог он мне сесть на ступеньки.

— Спасибо тебе, — наконец, поблагодарила я своего заступник.

— За что? — Обернулся на меня бандит, сев рядом.

— Ты меня от позора спас, — смутилась я.

— Не за что, — взял он мою ладонь в свою и немного сжал. — Просто не люблю, когда так поступают, — улыбнулся он.

— Вот за это и спасибо, — отпила я чай. — Не могу поверить, что повелась, что нравлюсь ему.

— А кто тебе сказал, что ты ему не нравишься? — Усмехнулся бандит.

— Но он же… — ошарашенно уставилась я на бандита.

— Если бы ты ему не нравилась, он бы к тебе даже не прикоснулся, просто он — подонок по жизни, вот и все, не вини себя, — подбодрил меня бандит.

— Никогда не умела в людях разбираться, — тяжело вздохнула я, потягивая чай.

— Да у нас у спортсменов у всех такая проблема, мы ж как в теплице растем среди своих, — как-то грустно выдохнул бандит, а я снова уставилась на него. — Блин, — отвернулся одноклассник, — так и знал, что проболтаюсь, — качнул он головой.

— Так ты спортсмен? — Нагнулась я, чтобы заглянуть ему в глаза.

— Бывший, — перевел он на меня взгляд.

— Тоже травма? — Поинтересовалась я.

— Психологическая преимущественно, — усмехнулся он, глядя на свои ботинки. — Только, пожалуйста, никому, здесь никто не знает, кто я, ладно? — Серьезно посмотрел он на меня.

— Конечно, — уверила я его. — Как тебя зовут?

Бандит, точнее, теперь я знала, что он — спортсмен, посмотрел на меня с улыбкой.

— А как ты меня называешь?

— Эм, — смутилась я.

— Да ладно, говори, — толкнул он меня легонько плечом.

— Бандит, — промямлила я.

Спортсмен снова рассмеялся, запрокинув голову, я улыбнулась, глядя на него, слишком уж заразительным был его заливистый, грудной смех.

— Да уж, — отсмеялся он, вытирая глаза, — в твоих мыслях моя жизнь более романтична, чем в реальности, — усмехнулся он.

— А почему бросил спорт? — Поинтересовалась я.

— Не по своей воле, как и ты, — сошла с его лица улыбка.

Спортсмен уставился перед собой невидящим взглядом, закусив губу. Я смотрела на него и думала о том, что могло с ним произойти. Если не травма, то почему тогда он бросил спорт? Если он занимался серьезно, то просто так не уходят. Если бы дело было в деньгах, то, наверняка б, он продал свои часы, лишь бы остаться в деле. Тогда что?

Я смотрела на его красивый профиль, сильные руки, грустный взгляд. Наверное, то, что он мне сейчас сказал, объясняло, почему он был таким суровым. Если бы мне пришлось уйти из спорта не по доброй воли и не из-за травмы, я бы на стены лезла от отчаяния и безысходности.

— А чем ты занимался? — Поинтересовалась я какое-то время спустя.

— Хоккей, — выдохнул он и сделал большой глоток чая. — Можем об этом не говорить? — Глянул он на меня.

— Конечно, — сжала на этот раз я его руку, которая так и лежала в его.

— Спасибо, — улыбнулся он мне, глядя прямо в глаза.

— Как тебя зовут? — Снова спросила я.

— Пусть будет бандит, мне нравится, — расплылись его губы в улыбке, а вокруг глаз заиграли лучики морщинок. — Нам пора, красавица, скоро урок закончится, — встал он и подал мне руку.

Я нехотя поднялась и допила чай. Бандит-спортсмен проводил меня до шкафчика.

— Будут обижать, дай знать, — улыбнулся он. — Я в прошлом году паре человек по рожам настучал, так что меня боятся. Не грусти, принцесса, уверен, еще встретишь достойного принца, — как-то странно подмигнул он мне и, усмехнувшись своим мыслям, пошел прочь.

Я смотрела ему вслед, поражаясь, как я могла подумать, что он бандит, он ведь действительно похож на спортсмена. Крупный, сильный, спортивная выправка, быстрый. Хотя, конечно, я никогда не пересекалась со хоккеистами, у нас, все же, разные виды спорта, у него зимний, у меня — летний. Но по нему было видно, что он спортсмен. «Вот дура!» — Усмехнулась я про себя, глядя ему вслед. Хоккеист обернулся и махнул мне рукой, улыбнувшись. Стало так тепло на душа, было чувство, что я лишняя в этой жизни ни одна, что есть еще кто-то, у кого тоже произошел какой-то трындец и он не сдался. А это давало надежду, что рано или поздно я тоже справлюсь.

На последний урок я пришла первая. Хью появился ни один, а как всегда со своей компанией, которая одарила меня презрительным взглядом. Лицо Хью было изрядно потрепано — разбита губа, синяк на скуле. Девушки прошли мимо меня, надменно фыркая, а я не знала, куда деваться, вспоминая о позоре, которому меня подверг Хью. Мой защитник — хоккеист появился в классе почти последним. Он встал перед классом и громко откашлялся.

— Дорогие мои, коллеги, — ехидно начал он. — Если еще хоть одна скотина посмеет обидеть честь и достоинство нашей страны — Келли, я тому лично съезжу по роже гораздо сильнее, чем сегодня изволил получить наш милый британский друг. Всем ясно? — Осмотрел он класс с высоты своего роста.

Класс молчал.

— Ну, будем считать, что понятно, — прошел он и как ни в чем не бывало сел на свое место, накинул капюшон на голову, воткнул наушники и включил музыку, даже не посмотрев на меня.

Конечно, я понимала, что наши с ним откровения на крыльце среди роз ничего не значат, он просто поддержал меня, не более. Но в ту секунду мне показалось, что между нами возникла какая-то дружеская связь или как у коллег-спортсменов, а тут он снова казался отстраненным и замкнутым. Я тяжело вздохнула и сосредоточилась на уроке, там более, что он уже начался.

Конечно, дома я ничего не рассказала. И хотя папа, забирая меня после школы, понял, что что-то случилось, я лишь бросила ничего не значащее — разочаровалась в Хью.

— Мне пора начать беспокоиться или набить ему морду? — Многозначительно посмотрел на меня папа.

— Нет, ему уже набили, — выдохнула я.

— Кому я должен пожать руку? — Усмехнулся папа, не вдаваясь в подробности.

— Однокласснику, как зовут — не знаю, — отмахнулась я и уставилась в окно.

Папа лишь хмыкнул, но ничего не ответил. А я была ему признательна, потому как первый раз в жизни мне не хотелось ни с кем делиться произошедшим, там более, обсуждать детали. Наверное, такие вещи девочки обычно обсуждают с мамами. Но в моей ситуации с мамой разговаривать было совершенно невозможно, и уж о делах сердечных особенно. Так что я просто молча переваривала произошедшее, не понимая, как вести себя дальше в школе. В итоге, решила, что буду вести себя как обычно — идти к своей цели, не обращая внимания на второстепенные вещи. Я ж — чемпионка, а нас с пути не собьешь. Осталась сущая мелочь, понять куда я в итоге шла…

Глава 7.

Во вторник я проснулась морально разбитой, но отступать было не в моих правилах. Если я не появлюсь в школе сегодня, все решат, что я дала слабину. Я же не собиралась давать такой возможности этим придуркам. Так что, зашла в класс высоко подняв голову.

Как только я села, за моей спиной тут же раздались смешки, на которые обернулся хоккеист. Все резко замолчали. Я хотела поймать его взгляд, чтобы хотя бы поздороваться. Но он сел ровно, даже не взглянув на меня. От чего стало совсем одиноко.

Три урока прошли достаточно спокойно. За моей спиной то и дело кто-то хихикал, но открыто никто не выражал никаких эмоций. Хью игнорировал меня больше остальных, делая вид, что меня вообще не существует. Не могу сказать, что я была этому не рада.

После третьего урока, я как всегда последняя вышла из класса и медленно поплелась к шкафчикам, где собралась толпа учеников. Я постаралась незаметно пройти мимо, но когда поравнялась с толпой одноклассников-придурков, Хью вдруг резко обернулся ко мне и выставил ногу вперед. Естественно, я запнулась об нее.

Мне казалось, что мир замер, и я медленно полетела вниз. Спортивная привычка тут же дала о себе знать, и я в секунду оценила ситуацию. Если бы не корсет, который держал меня как стальной каркас, я хотя бы смогла сгруппироваться, тогда, может быть удар не был бы таким сильным. Но сейчас я плашмя летела на бетонный пол, понимая, что, либо сломаю себе нос, схлопотав параллельно сотрясение мозга, либо, если выставлю вперед руки, то могу снова сломать себе спину, и тогда не факт, что я встану в принципе. В выборе остаться не ходячей или переломать лицо, я выбрала второе. Его хотя бы можно будет починить, а вот залатать второй раз позвоночник было не просто. И первый-то чудом удался.

Но не успела я приготовиться к удару, как краем глаза увидела, как хоккеист упал на колени и как будто бы по льду буквально закатился под меня. От чего я рухнцла ровно на него. Корсет под ребрами больно впился мне в кожу, перехватив дыхание, от чего я с хрипом втянула воздух. Вокруг повисла гробовая тишина.

— Тщщщ, — протянул он, глядя мне в глаза. — Тихо, красавица, тихо, дышать можешь? — Чуть не шептал он мне. Я снова судорожно втянула воздух, но боль была такая, что лицо скорчилось.

— Черт, — смотрел он мне в глаза. — Шока нет, тихонько, сейчас перекатываемся на спину.

— Келли, — с воплем подскочила к нам учительница. — Господи, что с тобой? — Схватила она меня за руку.

— Нет, — рявкнул хоккеист во все горло, от чего учительница резко бросила мою руку. — У нее может быть перелом позвоночника, сместим, убить можем, помогите ей, — тараторил он.

— Что делать? — Испуганно прошептала она.

— Подставьте ей руки под ребра и таз, аккуратно, — она сделала, как он сказал. — Теперь я перекатываю, а Вы медленно ловите ее и плавно опускаете на пол, ровно. Принцесса, дыши и не закрывай глаза, — смотрел он на меня, и начал медленно перекатывать с себя.

Я немного застонала.

— Стоп, — скомандовал он и остановился. — Нужно больше рук.

— Помогите нам, — закричала учительница ученикам.

К нам подскочило несколько человек, в том числе ботаник из нашего класса.

— Я учился оказанию первой помощи, — сказал он. — Давайте мне шею. Двое на ноги, — сказал он кому-то.

— Тихонько, аккуратно, — скатывал меня с себя хоккеист, и все вместе они уложили меня на пол. Он тут же подскочил и навис надо мной.

— Сколько чести, — услышала я голос Хью.

— А тебя, урод, я лично урою, — прошипел хоккеист. — Она же переломаться вся могла, скотина.

— Что тут случилось? — Подняла на Хью глаза учительница.

— Ничего, — сделал он невинное лицо. — Она сама упала, я-то тут причем, — врал он.

— Дышать можешь? — Смотрел на меня хоккеист, пока учительница грозила кулаком Хью, обещая разобраться.

— Да, — едва выдохнула я.

— Аккуратно пошевели ногами, — командовал он.

— Лучше пальцами ног, — прокомментировал ботаник.

Я сделала, как они сказали:

— Шевелятся.

— Теперь пальцами рук, — продолжал хоккеист.

Я сделала.

— Спина болит? — Спросил ботаник.

— Не сильно, просто дискомфорт, — выдохнула я.

— Не сломала, — посмотрел ботаник на хоккеиста.

— Все равно в больницу надо, — выдал тот. — Так, принцесса, осторожно взялась за мою шею, — положил он мою руку себе на плечо. — Бергер, мой рюкзак бери и за мной, — сказал он ботанику, аккуратно подхватил меня на руки и буквально побежал на парковку. — В какой больнице ты наблюдалась? — Тараторил он.

— Общеклиническая, — выдохнула я, все еще еле дыша от боли в области солнечного сплетения.

— Бергер, у меня в правом переднем кармане джинс ключи, достань, открой машину, — подбежал он к машине.

Ботаник послушно выполнил то, что ему сказали. Хоккеист аккуратно положил меня на заднее сиденье и пристегнул ремнями. Он выхватил ключи у Бергера, как звали ботаника, сел за руль и стал искать адрес в навигаторе. Не прошло и минуты, а мы уже выезжали с парковки. Я хотела поблагодарить хоккеиста, но у меня зазвонил телефон, который я всегда носила в маленькой сумочке через плечо. Только при этом условии папа отпустил меня в школу.

— Келли, — услышала я встревоженный голос папы, как только ответила на звонок. — Келли, ты где?

— Пап, — едва слышно выдохнула я, но хоккеист тут же протянул руку и выхватил у меня телефон из рук.

— Мистер Бейли, я одноклассник Келли, везу ее в общеклиническую, она упала, но, вроде, цела, — тараторил он.

— Как упала? — Недоумевал папа.

— Давайте потом, вы можете позвонить ее врачу и предупредить, что через 12 минут мы будем в приемном покое? — Ударил по газам хоккеист. — Да свалите с дороги, придурки, — выругался он.

— Да, сейчас сделаю, — тут же выпалил папа. — Спасибо, — выдохнул он.

— Не за что пока, — буркнул мой спаситель и швырнул телефон на соседнее сиденье. Он бегло глянул на меня и протянул мне свою руку, за которую я тут же схватилась. — Потерпи, малышка, потерпи, пожалуйста, немного, девочка моя, — бормотал он, обгоняя машины. — Сейчас мы приедем в больницу, просто потерпи, ты же чемпионка, ты все можешь, — сжимал он мою руку, а мне хотелось плакать от того, что он совершенно не знал меня, но так сильно поддерживал, переживал. В то время, как своей матери я была совершенно не нужна. Я почувствовала, как по лицу потекли слезы, но не успела осознать этого, как мой телефон снова зазвонил. Хоккеист схватил его, не глядя и ответил.

— Это врач Келли Бейли, ее отец сказал, что она упала, и Вы везете ее в больницу, — с тревогой в голосе выдал он.

— Ей подставили подножку, и она споткнулась, — тараторил хоккеист. — Она упала на меня, тяжело дышит, ногами и руками шевелит, спину больно, но не сильно, — выдал он, глянув на меня. — Немного бледная, тремор есть, но от чего не знаю, зрачки нормальные.

— Вы — врач? — Ошарашенно выдал мой лечащий доктор.

— Нет, хоккеист, — выдохнул одноклассник. — Пульс учащенный, но в пределах нормы.

Только тут я поняла, что он держал мою руку так, что мог измерить пульс. Что, видимо, и делал все это время. А я, наивная, думала, что он меня поддерживает. Стало как-то не по себе.

— Отлично, — усмехнулся врач. — Какая машина? Я спущусь с персоналом, — поинтересовался он.

Хоккеист назвал марку и номер машины и снова бросил мой телефон на сиденье.

— Все, уже подъезжаем, — успокаивал он меня. — Говори со мной, пожалуйста, — сжал он мою руку.

— О чем? — Поинтересовалась я.

— Со скольки лет занимаешься спортивной гимнастикой? — Спросил он.

— С пяти, — улыбнулась я.

— Чего так рано? Родители заставили? — Не унимался он.

— Нет, — усмехнулась я. — Просто мама хотела сделать из меня королеву красоты, а я вышла на сцену на руках, всегда любила везде лазить, прыгать, — вспоминала я, от чего боль немного утихала. — Ну, няня, с которой ты знаком, отвела меня на занятия, мне там очень понравилось, особенно, по бревну ходить, вот я и осталась. Я еще на просмотре стала на бревне прыгать, пытаться на шпагат сесть, из-за чего шмякнулась, но встала и снова залезла на снаряд. Тренер тогда спросила, хочу ли я быть олимпийской чемпионкой. Я не знала, кто это, но решила, что это — круто, и ответила — да, — усмехнулась я.

— Ты — она и есть, — сжал мою руку хоккеист.

— У меня всего лишь бронза, а это не чемпионка, — грустно выдохнула я, чувствуя, что дыхание полностью восстановилось, хотя ребра все еще болели.

— У тебя золото в командном зачете, а это значит — чемпионка, — запарковался он.

Как только мы остановились, к машине подскочил мед персонал с каталкой. Хоккеист выскочил, вытащил меня из машины и уложил на каталку.

— Я нормально, — пыталась вразумить я врача, который отдавал команды персоналу. — У меня все нормально, — повторяла я.

— Ага, нормально она, — держал меня за руку одноклассник, пока меня везли в больницу на осмотр.

— Так, Келли, сосредоточься, где и что болит? — Светил мне врач фонариком в глаза, а медсестра уже устанавливала катетер, чтобы взять кровь.

— Только под ребрами от корсета, вдавился, когда падала, — крутила я головой, совершенно не нравилось мне, когда в глаза светят.

— Так, рубашку снять, — скомандовал врач, и не успела я пискнуть, как медсестра буквально разорвала на мне блузку, отчего я осталась в одном белье.

Я открыла рот, чтобы возмутиться, но мой взгляд упал на хоккеиста, который скользил глазами по мне. Дойдя до моих глаз, он быстро отвел взгляд и уставился себе под ноги. Мне стало так неловко, что он видел меня раздетой, да еще в таком состоянии. Это раньше я была стройная и спортивная, а за время лечения поправилась на семь килограмм, и от стройности не осталось и следа.

— Ни черта себе синяк, — выругался врач. — Ты на что так упала-то? — Простукивая мне ребра.

— На меня, — промямлил хоккеист.

— А что ты на полу делал? — Недоуменно развернулся на него мой доктор. Одноклассник замялся, глядя перед собой.

— Он упал под меня, когда увидел, что я падаю, иначе бы я разбилась, — ответила я за него.

— Обалдеть, — протянул врач, глядя на хоккеиста. — Это как ты умудрился-то?

— Хоккеем с трех лет занимался, подкаты отработаны, — все также мямлил он, не глядя на меня.

— Так, кровь на анализ, рентген всех травм, — скомандовал врач медсестре. — А ты раздевайся, хоккеист.

— Что? — Поднял на него глаза одноклассник.

— Раздевайся, тебя тоже осмотреть нужно, знаешь сколько я ваших перелатал, — усмехнулся врач. — Давай, давай.

— Да не нужно, так ушиб немного, — стал сопротивляться одноклассник.

— Я не поеду на рентген, если тебя не осмотрят, — выдала я на автомате, от чего хоккеист на пару с врачом уставились на меня.

— Но… — стал сопротивляться одноклассник.

— Не поеду, — начала вставать я.

— Лежать, — гаркнул хоккеист и рукой прижал меня за грудь к каталке, она была теплой и мягкой, хотя чувствовались мозоли на ладонях. Я посмотрела на него, а одноклассник тут же отдернул руку. Ему было не приятно ко мне прикасаться. Хотя, конечно, кто я ему?!

Он отошел и быстро снял толстовку вместе с футболкой. Я открыла рот, глядя на него. Если совершенное тело и может быть, то оно стояло прямо передо мной. У него был превосходный рельеф мышц, но не перекаченный. Краем глаза я заметила, что в джинсы, которые держались на ремне на косточках на бедрах, красиво уходила линия пресса, и немного торчала резника белья. Честно говоря, я постеснялась даже смотреть на него, но это было настолько круто, что я забыла, как дышать. Хоккеист повернулся ко мне спиной, где у него красовался огромный синяк.

— Боже, — выдохнула я, глядя на этот ужас.

— Мда уж, а вот и цена спасения спины Келли, — начал осматривать врач моего спасителя, который лишь вздрагивал, но молчал, сжав кулаки. — Дышать не больно? — Поинтересовался он у хоккеиста, простукивая спину.

— Нет, просто ушиб, ребра целы, — повернулся он и стал надевать футболку, от чего я открыла рот, наблюдая за игрой мышц.

Внизу живот у меня засвербело так, что перехватило дыхание. Я обалдела. Только вчера я рассталась с Хью из-за его абсолютно дикой выходки, а сегодня я уже пялюсь на другого, причем так, что не могу оторваться. Черт, Хью на меня не действовал так, как хоккеист, имя которого я даже не знала. Честно говоря, ощутила себя потаскухой, но сил не смотреть на одноклассника не было. Он был совершенен.

— Ну да, просто ушиб, — констатировал врач, — чем мазать в курсе?

— В ассортименте, — развел одноклассник руками, стоя с задранной футболкой.

Господи, если бы он начал ко мне приставать в той долбаной коморке, я б ему точно отдалась, ни секунды не задумываясь. Хорошо, что с меня юбку не снимали, а то было б не удобно. Наконец, хоккеист и врач обернулись на меня, а я резко отвела взгляд.

— Все, твоего героя я осмотрел, можно на рентген, — улыбнулся мне врач, подмигнув. А я залилась краской, было чувство, что он понял каждую мою мысль.

Я хотела что-нибудь сказать однокласснику, но он отвернулся и взял кофту, как раз в тот момент, когда меня вывезли из смотровой.

— Потом в палату к нам в травму, — крикнул врач мне вслед.

Я прикрыла глаза, вспоминая обнаженного одноклассника, тепло его руки на моем теле, но в сознании всплыло, как быстро он отдернул руку, нахмурившись. Из глаз непроизвольно потекли слезы, я была ему неприятна. Еще бы, третью неделю в школе, а показала себя во всей красе. Конечно, кому понравится такая, как я. Только придурку Хью.

— Что-то болит? — Наклонилась ко мне медсестра.

— Нет, — выдохнула я. — Просто… — отмахнулась я.

— Твой парень и правда герой, — решила приободрить она меня, но я лишь разревелась сильнее.

— Он просто мой одноклассник, — всхлипывала я.

Медсестра с недоумением посмотрела на меня и больше ни о чем не спрашивала. А я так и плакала всю дорогу до рентгена, во время снимков и пока меня катили в палату.

Глава 8.

— Келли, — кинулся ко мне папа, как только меня завезли в палату.

— Папа, — приподнялась я и обняла его.

— Господи, ты как? — Стал осматривать он меня.

— Да все нормально, — стала я успокаивать его.

— Врач сказал, что тебе поставили подножку, это тот, который привез тебя? Как его зовут? — Сжал папа челюсти.

— Нет, это не он, наоборот, если бы ни он, сейчас бы меня точно по частям собирали, он просто рухнул под меня, а я упала на него, — выдала я все максимально быстро, чтобы папа перестал злиться на хоккеиста.

— Тогда я ему очень благодарен, — держал папа меня за руку. — Кто это сделал?

Я отвела взгляд, мне было стыдно все рассказывать ему.

— Келли, кто и почему это сделал? — Настойчиво повторил свой вопрос папа.

— Ну, там ситуация такая, — мямлила я.

— Какая? — Процедил папа сквозь зубы, но не успела я ответить, в нам вошел врач.

Спасибо, он спас меня от расспросов и неминуемого позора. Мне было так страшно выглядеть в глазах папы как мама.

— Ну, что я могу сказать, — улыбнулся мне врач, — молись на своего бойфренда.

— Он мне не бойфренд, — тут же выпалила я. — Просто одноклассник.

— Да? — Удивился врач. — Ладно, сами разберетесь, но он тебя реально спас. Просто ушиб колена и на животе от корсета, больше вообще ничего! Зато парню досталось, — усмехнулся он.

— Что с ним? — Уставился на врача папа.

— Гематома в половину грудной клетки с огромным синяком, за пару недель пройдет, конечно, но так самоотверженно рухнуть на пол, еще и с высоты его-то роста, — поджал он губу. — Хотя, профессионально упал, конечно, не сильно повредился.

— Зачем он упал? — Посмотрел на меня папа.

— Он увидел, что я начала падать и буквально подкатился под меня, чтобы я не рухнула на пол, а на него, чтобы не ударилась, — выпалила я.

Папа смотрел на нас с врачом, как на идиотов. Потом тряхнул головой:

— Ничего не понял, но я его точно должен поблагодарить, — выпучил он глаза. — С Келли что делать? — Обернулся он к врачу.

— Домой забирайте, — усмехнулся тот. — Завтра пусть отлежится, а после завтра может и в школу идти.

— И все? — Удивился папа.

— А ты бы хотел, чтобы я разбилась? — Возмутилась я.

— Нет, нет, конечно, — тут же переполошился папа. — Наоборот, я рад.

— Ну и хорошо, — похлопал врач меня по плечу. — Твоему герою привет, пусть себя бережет. До встречи на плановом осмотре, — улыбнулся мне доктор и вышел из палаты.

Пока медсестра оформляла все документы для выписки, а папа суетился со страховкой, я думала о хоккеисте. Надо же, я подумала, что он плохой только потому, что он был хмурым. А он ни секунды не задумываясь помогал мне столько раз. Я улыбнулась, подумав, что теперь в моих мыслях он будет ни хоккеистом, и тем более не бандитом, а как минимум героем. Моим героем…

Весь вечер после больницы я не могла выкинуть из головы образ своего полуголого героя. Мне казалось, что я раз за разом вижу, как он то снимает одежду, то надевает ее. И это так будоражило. Мне хотелось прикоснуться к нему, узнать, каково это — быть той, которую он любит. Наверняка у него была любимая девушка, ведь он постоянно с кем-то переписывался и нежно улыбался при этом. Стало как-то грустно. Но все эти сладостные образы омрачались чувством вины и страхом. Я осознала, что как бы я ни старалась не походить на отца, который был для меня примером, я стала похожа на мать. Причем, в самом худшем ее проявлении.

Мне нравился Хью, я встречалась с ним, целовалась. Отправила немного откровенное фото, хотя знала, что этого ни в коем случае нельзя делать. Это обсуждалось сотни раз. Но я так доверяла человеку, которого знала от силы две недели, что ни на секунду не усомнилась в его порядочности. Как можно было быть такой дурой — это первое, чем я была похожа на мать. А второе, я поняла, что хоккеист действовал на меня, как удав на мышь. Я не могла отвести от него взгляд, мне хотелось, чтобы он остался со мной в больнице, прикасался ко мне. И не только это. В своих фантазиях я хотела такого, что самой от себя становилось стыдно.

Но как такое могло быть? Мне же нравился Хью. Как я так быстро могла переключиться на другого? Это ведь было не правильно! Неужели это означало, что я такая же ветреная и непостоянная, как моя мать? Неужели я тоже рано или поздно предам любимого человека, семью, если она у меня когда-нибудь будет, только потому, что я не способна на серьезные чувства?! Это пугало до дрожи в коленях. В спорте все было просто и понятно. Чем больше трудишься, тем выше результат. А в жизни… все было странно и непредсказуемо для меня. И чем дальше я познавала эту жизнь, тем больше разочаровывалась в себе. Той ли была я, как я думала о себе. Или это была лишь спортивная иллюзия, а на самом деле я могу быть плохой?

С этими мыслями, но мечтами о хоккеисте, я и заснула уже далеко за полночь.

Утром, я проснулась вся разбитая и провалявшись в постели с тяжелыми мыслями в голове, ближе к полудню выплелась на кухню.

— Келли, — обняла меня Флоренс. — Как же ты напугала нас вчера. Ты как, девочка моя?

Вдруг у меня в голове всплыло воспоминание, как мой герой тоже сказал мне «моя девочка», когда вез меня в больницу и держал за руку. Мне было больно, но я чувствовала себя так умиротворенно и спокойно. Я подняла глаза на Флоренс и разрыдалась в голос.

— Господи, Келли, что случилось? — Перепугалась она.

А я взяла и выпалила ей все, как на духу, потому что мне нужно было с кем-то поговорить, узнать, как мне быть дальше, и как снова стать нормальной.

— Да ты ж моя радость, — смеялась Флоренс. — Да с чего ты взяла, что ты такая же, как мать?

— А как? — Плакала я.

— Просто ты неопытная, тебе понравился мальчик и ты ответила ему на ухаживания, а он оказался полным дерьмом, такое бывает в жизни, — гладила она меня по волосам. — Ты отреагировала просто на то, что ты ему понравилась — не более, все через это проходят, прежде чем понимают, как разобраться, кто нравится тебе по-настоящему. Это твой опыт, жестокий, но опыт. А второй, видимо, действительно запал тебе в душу, раз ты сразу обратила на него внимание.

— И как мне теперь с этим разбираться? — Смотрела я на нее с надеждой, что я не такая, прости господи, шлюха, как моя мать.

— Никак, дай себе время, посмотри, как будут развиваться отношения с хоккеистом, — пожала она плечами.

— Да никак, я ему не нравлюсь, — снова разревелась я.

— Ох, я бы так не сказал, Келли, — загадочно улыбнулась она.

— Правда? — Уставилась я на нее.

— Правда, — прижала она меня к себе. — Поверь мне, просто так он бы не стал возиться с тобой, отвозить домой, в больницу. Это поступки, причем, значимые поступки, которые ради абы кого не делают мужчины, даже джентльмены, — гладила она меня по волосам. — Просто сравни для себя, Хью даже не интересовался, как ты домой доберешься, а этот подвозил; на свидании с Хью ты сама за себя платила в кино, а этот тебе чай принес, чтобы успокоить. Да, это не много, но это поступок! Тем более, раз ты говоришь, что он не богат. Хью поступил, как мерзавец, а этот дважды защитил тебя, не задумываясь бросился тебя спасать, явно понимая, что ударится, но ты была для него важнее, чем он сам в ту секунду — это дорогого стоит, — объясняла Флоренс.

Я слушала ее и думала, что действительно не обращала внимание на эти нюансы и тонкости, которые казались не важными.

— Просто подумай, как ты хочешь, чтобы к тебе относились, таких и выбирай. Дай человеку проявиться и просто понаблюдай, рано или поздно все станет явным, девочка моя, абсолютно все, — утешала меня Флоренс, а мне становилось легче от ее слов и наставлений. — Только, Келли, про то, что сделал Хью, папе нужно рассказать обязательно, не факт, что этот подонок не сделает что-то еще. Ты поняла? — Строго посмотрела на меня Флоренс, я лишь качнула головой.

Мы позавтракали, Флоренс занялась приготовлением продуктов к ужину, а я поплелась, чтобы заняться домашкой, но не успела дойти даже до лестницы, как в дверь позвонили. Мы с Флоренс переглянулись и недоуменно уставились друг на друга — к нам никто не мог прийти просто так.

Няня быстро подошла к двери и открыла ее.

— Здравствуйте, — услышала я немного смущенный грудной голос и тут же узнала его, внутри все перевернулось, и я перестала дышать. — Простите за беспокойство и вторжение, но я был в больнице, и мне сказали, что Келли еще вчера отпустили домой, — мялся в дверях мой герой.

— Так и есть, — улыбнулась Флоренс. — Келли, кажется это к тебе, — отошла она от двери, где с ноги на ногу переминался хоккеист с букетом ромашек в руках.

— Привет, — помахал он мне цветами.

— Привет, — подошла я к нему, улыбаясь во весь рот. У меня просто не было сил сдержать то, что творилось внутри.

— Ты как? — Спросил меня одноклассник.

— Благодаря тебе очень хорошо. А ты? Спина болит? — Вспомнила я его ушиб.

— Да, — махнул он букетом. — Это тебе, чтобы приятнее было выздоравливать, — протянул он мне цветы.

— Как красиво, спасибо, — уткнулась я носом в ромашки. — Проходи, — отошла я от двери.

— Нет, — как-то неловко отмахнулся он. — Я просто, телефон, — достал он из джинсов мой мобильник, — вчера забыл его в машине, а у меня дела были, я не мог вернуться. Нашел его только вечером у дома, прости, что сразу не отдал, но я не смотрел, правда, — протянул он мне аппарат.

— Спасибо, я и забыла про него, — удивилась я своей растерянности.

— Когда ты в школу? — Отступил он на шаг.

— Завтра, — выдохнула я.

— Здорово, — пятясь назад, спускался он со ступенек.

— Подожди, — выскочила я на крыльцо. — Как тебя все-таки зовут?

— Очень прозаично, так что, лучше я останусь для тебя бандитом, — усмехнулся он, глядя на меня.

— Ты уже давно для меня не бандит, а герой, — выпалила я.

Губы хоккеиста расплылись в широкой улыбке, которая была обворожительна.

— Слишком большой статус для меня, — закусил он нижнюю губу, глядя мне в глаза.

— Нет, прямо как надо, — выдала я, не желая его отпускать.

Хоккеист открыл было рот, чтобы что-то сказать, но лишь судорожно вздохнул и отвел взгляд.

— До завтра, Келли, — пробормотал он, отступая назад.

— До завтра, мой герой, — прошептала я, но он услышал и снова широко улыбнулся, потом покачал головой каким-то своим мыслям, развернулся и пошел к машине. Правда, обернулся и помахал мне рукой.

— Шикарно выглядишь, — дернул он бровью, я опустила взгляд и тут же прикрылась ромашками, покраснев до кончиков волос. С утра я так и не оделась, спустившись в одной пижаме. Точнее коротких шелковых шортиках и обтягивающей майке бежевого цвета на голое тело.

— Боже, — простонала я, заскакивая в дом. — Господи, что он теперь обо мне подумает? — Взвыла я, в очередной раз заливаясь слезами.

— Что такое? — Выскочила Флоренс.

— Я чуть лине голая перед ним стояла, он теперь решит, что я доступная или вообще на него вешалась, — плакала я.

— Нет, теперь он спокойно спать не будет, увидев, какая ты красотка, — обняла она меня.

— Да, конечно, — рыдала я.

Так весь день и прошел у меня, то я рыдала от стыда и ужаса, что обо мне подумал хоккеист. То я не могла сосредоточиться ни на чем, потому что вспоминала его улыбку, обнаженный торс, его руки на моем теле… Нет, в спорте все однозначно проще. Да, там есть свои нюансы, но это проще, чем все вот эти дрязги с чувствами и эмоциями, с которыми я никак не могла разобраться.

Глава 9.

В четверг я шла в школу, как на голгофу. И причиной этому был ни Хью со своими выходками, ни то, что половина школы видела, как он пытался меня раздеть. Нет! Причиной этому был хоккеист. Я не знала, как себя вести с ним, тем более, после вчерашнего прикида, в котором я перед ним престала, да еще он меня полуголую видел. Я не понимала, что это — жалось ко мне, как к коллеге, ведь он тоже был спортсменом. Или Флоренс была права, и я что-то для него значила. Но тогда, как он воспримет меня, после того, как я была с Хью.

Все эти вопросы раздирали, голова взрывалась, поэтому я тупо молчала и даже не слушала, что папа говорил мне.

— Договорились? — Припарковался папа у школы.

— Что? — Посмотрела я на него.

— Так, — выдохнул он. — С какого момента ты меня не слушала? — С тревогой посмотрел он на меня.

— Прости, — тяжело выдохнула я.

— Сегодня после школы я заеду, чтобы решить вопрос по поводу дебила, который тебя толкнул, ясно? — Повторил он коротко.

— А, ясно, — отстегнула я ремень.

— Келли, ты уверена, что хочешь продолжать учиться очно? — Остановил меня за руку папа.

— Пап, подобные проблемы буду возникать всегда, — успокаивала я его. — Я же не простушка, чтобы испугаться мальчика, который решил так отомстить мне, — махнула я рукой. — Еще посмотрим, кто останется в дураках, — ухмыльнулась я.

— Тогда почему ты грустишь? — Не унимался папа.

Я уставилась в пол, так как вчера во время разговора немного упустила о моих, скажем так, приключениях с хоккеистом.

— Келли, я вижу, что есть что-то еще, — напрягся он.

Меньше всего мне хотелось беспокоиться папу.

— Кто-то, — выдала я.

— Та-ак, — совсем напрягся папа. — А что он сделал?

— Постоянно помогает, — промямлила я.

— Это хоккеист, который отвез тебя в больницу и вчера приезжал с цветами? — Улыбнулся папа.

— Откуда ты про цветы знаешь? — Испуганно уставилась я на него.

— Во-первых, Флоренс поведала о джентльмене, который подвозит тебя домой вместо мамы, — стрельнул он глазками. — Во-вторых, цветы стоят у тебя в комнате, — усмехнулся он.

— Точно, — дошло до меня.

— Он тебе нравится? — Погладил меня папа по щеке, а у меня навернулись слезы.

— Папа, я вообще ничего не понимаю, — посмотрела я на него. — Просто я боюсь, что я стану, как мама, а я так не хочу, я не хочу быть как она, — потекли у меня слезы из глаз.

— Келли, господи, — обнял меня папа. — Ты не такая как мама, родная моя. Ты другая! Ты чуткая, ты целеустремленная, амбициозная, ты — вся в меня. Просто у тебя первый раз в жизни случился роман, не удивительно, что ты не разобралась сразу, как с кем общаться, в чувствах, эмоциях. Это нормально, Келли. Нормально, когда нравятся сразу несколько человек в твоем возрасте, так ты учишься понимать, кто тебе подходит. Не волнуйся, дорогая моя. По крайней мере, теперь ты знаешь, что такие как Хью — не твой вариант, — отстранился он и вытер мне слезы.

— Ладно, — выдохнула я, успокаиваясь. — Я ж чемпионка, я справлюсь.

— Если что, звони в любое время, даже просто обсудить дела любовные, хорошо? — Подмигнул мне папа.

Я закатила глаза и вышла из машины. Да уж, обычно девочки обсуждали мальчиков с мамами, в моем случае это был папа. Но не могла же я обсудить с ним интимные вопросы, боюсь, ему не понравится то, что вызывал во мне хоккеист.

Папа проводил меня до шкафчика, мы попрощались, но глазами я все время продолжала искать моего героя, которого не было. Что ж, он всегда приходил незадолго до урока, в отличие от меня.

Я прошла в класс и села на свое место. Ботаник поинтересовался, как я себя чувствую, я сказала, что благодаря своему спасителю и помогавшим осталась цела.

— Ну да, он так лихо рухнул, — посмеялся ботаник. — Мы теперь все думаем, что он — футболист.

— Нет, не футболист, — на автомате выдала я. — Слушай, Бергер, а как его зовут? — Посмотрела я на ботаник.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Фамилия О’Нейли, больше о нем ничего не известно. А откуда ты знаешь, что он не футболист.

— Потому что я знаю, кто он, но обещала не говорить, извини, — развела я руками.

— Но он же спортсмен? — Не унимался ботаник.

— Бергер, прости, я обещала ему не говорить ничего, — взмолилась я, тот тяжело вздохнул.

— Жаль, можно, кстати, просто Берг, — протянул он мне руку.

— Келли, — улыбнулась я и пожала его теплую, но немного влажную ладонь.

— Ха, теперь ты с отбросами класса общаешься, думаешь они тебя защитят? — Надменно выдала Эмма, как оказалась вся их компания ввалилась в класс.

— Я хотя бы одна не боюсь по школе ходить, в отличие от вас, — язвила я.

Несколько одноклассников рассмеялись, услышав это. А компания придурков напряглась, расходясь по партам. Только в этот момент я увидела лицо Хью и открыла рот от изумления: один глаз заплыл от жуткого фингала, губа сильно разбита, виднелась затянувшаяся болячка, на скуле-ссадина. Мое сердце забилось быстрее при мысли, что за меня мог заступиться мой герой. Надо сказать, он не заставил себя долго ждать и появился в дверях. Судя по тому, как от хоккеиста шарахнулся Хью, стало понятно, кто его так отделал. Я перевела взгляд на моего героя и заметила, что на костяшках правой руки наклеены кружки лейкопластыря, а рука явно припухла.

— Я тебе этого не оставлю, — тихо прошипел Хью, глядя на хоккеиста.

— И что ты мне сделаешь? — Усмехнулся мой герой. — Попытаешься разорвать барабанные перепонки, визжа, как девчонка?

Половина класса снова рассмеялась, на этот раз громче. Их явно забавляло, что кто-то посмел приструнить эту компашку.

— Увидишь? — Буркнул Хью и отвернулся.

— Всегда к вашим услугам, — плюхнулся на стул хоккеист, как обычно воткнул наушники и сложил руки на груди, не обращая ни на кого внимания. В том числе и на меня. Ни до урока, ни после. Он даже не взглянул на меня ни разу. Внутри все разрывалось от какой-то смеси эмоций — отчаяния, обиды, разочарования. Я ведь решила, что я действительно ему нравлюсь. Но как оказалось, он просто был хорошим человеком, не более.

Перед третьим уроком меня штормило настолько сильно, что я была просто не в состоянии справиться с эмоциями. Так что зашла в туалет, давая волю чувствам, и слезы градом полились из моих глаз. Кажется, я влюбилась в того, кому была совершенно безразлична. Это было так больно. Проревев пару минут, я умылась и вышла из туалета. В конце концов, я не могла сидеть там вечность.

Я плелась в своих мыслях, рассуждая, как мне теперь быть и вести себя. Может быть стоило взять неделю домашнего обучения, чтобы разобраться с собой и своими приключениями. Не успела я войти в класс, как меня догнал хоккеист.

— Что случилось? — Схватил он меня за руку и отвел от двери.

— Что? — Уставилась я на него с недоумением.

— Это дегенерат опять тебя достает? Что он сделал? — Крепло держал меня хоккеист за локоть. В эту секунду я пожалела, что Хью меня больше не доводит, раз это был единственный способ, обратить на меня внимание хоккеиста.

— Ничего, — всхлипнула я, обида накатила с ново силой.

— Но ты плакала, — не унимался он. — Неужели он стоит того, чтобы ты из-за него так убивалась.

— Это не из-за него, — стала злиться я.

— А из-за кого? — Отступил на шаг мой герой.

Его ноздри раздулись, а глаза сощурилась, как будто бы он хотел увидеть меня насквозь. Я смотрела, как тяжело вздымается его грудь, и мысли снова вернулись к его обнаженному торсу. «Интересно, он также тяжело дышит, после того, как занимается любовью со своей девушкой?» — Подумала я, но тут же отвела взгляд, мне было так неудобно, что я думал о том, как он занимается сексом. Господи, о чем я вообще думаю?!

— Кто он? — Не унимался хоккеист. — Из-за кого ты плачешь?

Я посмотрела в его глаза, а он смотрел на меня. Что я могла ему сказать? Что я плачу из-за него? Что я ему безразлична, и мне больно от этого. Взгляд хоккеиста скользнул ниже по моему лицу на губы, как бы требуя ответа. Я уже даже собиралась ответить ему, но меня прервал голос секретаря директора.

— О’Нейли, — грозно крикнула она, — сейчас же к директору.

Лицо хоккеиста стало напряженным, он отпустил меня и двинулся за секретарем.

— Ну вот тебе и конец, — появился в дверях Хью со своей компанией. — На этот раз его точно исключат, — глянул он на своих подельников.

— За что? — Перепугалась я.

— За дело, — усмехнулся Хью. — Это мужские дела, девочка, — стрельнул он глазками. — Мой отец постарался, чтобы этот безотцовщина вылетел из школы со свистом, — грубо гоготнул он.

— Ах мужские! — Разозлилась я. — Что ж, тогда мужчины и будут решать, — пошла я максимально быстро в сторону кабинета директора, по пути доставая телефон. — Папа, привет, — набрала я отца. — Прости, что отвлекаю, но ты мог бы приехать раньше, желательно прямо сейчас, — строго выдала я.

— Что случилось? — Тут же напрягся он. — Тебя снова кто-то обижает?

— Нет, не меня, — злилась я. — На этот раз дебил, который меня толкнул, хочет подставить одноклассника, который за меня вечно заступается и в больницу отвез. Папа, его могут исключить из школа из-за Хью, мне нужна твоя помощь, — тараторила я, запыхавшись, так как шла на предельной скорости для себя.

— Понял, сейчас буду, — выпалил папа и положил трубку.

— А я безматеринщина, — яростно бубнила я себе под нос, — и что теперь, меня можно унижать и использовать?

— Мисс Бейли, — улыбнувшись подскочила мне навстречу секретарь. — Чем могу помочь?

— Это переходит все границы, О’Нейли, ты хоть понимаешь, кто его отец? — Распинался директор.

— Да мне плевать, кто его отец, он сам — подонок, — выпалил хоккеист.

— А мне не плевать, — повысил голос директор. — Сейчас приедет твоя мать, и ты вылетаешь из школы, никакие ее уверения больше тебе не помогут.

— Мне туда, — махнула я рукой на приоткрытую дверь кабинета.

— Но директор сейчас занят, — попыталась она остановить меня.

— Сделает исключение, — достаточно грубо ответила я и вошла в кабинет.

— Мисс Бейли? — Уставился на меня раскрасневшийся директор. Мой герой сидел, сложив руки на груди с совершенно безразличным выражением лица.

— Простите мистер Олрад, что беспардонно прерываю Ваш разговор, но вопрос касается мистера О’Нейли, — максимально спокойно и официально выдала я, как всегда учил меня папа решать конфликты. Нельзя показывать противнику свои эмоции и тем более позволять себе орать, этим ты проигрываешь битву, даже не начав ее.

— Что он сделал Вам? — Поджал губы директор, злобно глянув на моего героя.

— Дайте подумать? — Сощурилась я. — Во-первых, просто по-человечески отвозил меня домой, когда меня не забирала мама, — загнула я палец, а О’Нейли уставился на меня. — Во-вторых, спас меня от позора, когда Хью пытался заснять, как он раздевает меня и продемонстрировать на видео всей школе онлайн, — загнула я второй палец. — В-третьих, только благодаря ему я сейчас стою здесь, а не лежу в реанимации, без возможности пошевелиться, просто потому, что Хью решил отомстить мне за отказ переспать с ним и поставил мне подножку, чтобы я упала. Видимо, он решил, что это будет забавно. Только вот в моем случае, подобное падение могло стоить мне возможности двигаться. В то время как мистер О’Нейли ценой своего здоровья поймал меня и отвез в больницу, — загнула я третий палец и выразительно уставилась на моего героя, который открыл рот, выпучив глаза. — И по-вашему, мистер Олард, это справедливо исключать из школы единственного человека, который помогал, на минуточку, олимпийской чемпионке, — козырнула я своим положением.

Директор покраснел, как рак, при этом, буквально выкатил глаза. Я поняла, что одержала мимолетную победу, теперь нужно было, закрепить результат.

— Я хочу предложить Вам более конструктивное решение, мистер Олрад, если позволите, конечно, — говорила я максимально сдержанно, хотя внутри все клокотало от злости. — Что, кстати, поможет Вам сохранить лицо, как справедливого директора и человека чести, — пафосно выдала я.

— Что? — Выдавил из себя директор.

«Ничего, придурок!» — Оргызнулась я про себя, но вслух предпочла сказать другое.

— Сегодня к Вам хотел подъехать мой отец по поводу случившегося инцидента с Хью, как Вы понимаете, его немного не обрадовало произошедшее, — декларировала я. — Но раз уж ситуация приняла такой оборот, — выразительно посмотрела я на хоккеиста, не сводившего с меня глаз, — то я попросила его приехать раньше, чтобы решить вопрос.

Директор побагровел и крякнул. Еще бы, моего отца, как адвоката знал чуть ли не весь Бостон, надо полагать, что если он приедет заступаться за меня, добром это не кончится.

— Мы, наверное, подождем отца в коридоре, да? — Предложила я решение, которое директор охотно подержал, кивая головой, как болванчик.

Я с максимальным достоинством последовала на выход, слыша, как мой герой встал со стула и поспешил за мной. Как только мы устроилась на стульях в приемной, секретарь опрометью бросилась к директору и захлопнула за собой дверь.

— Что это было? — Обернулся на меня мой герой.

— Что? — Сделала я невинный взгляд.

Губы одноклассника расплылись в хитрой улыбке.

— Олимпийская чемпионка, значит, — язвил он.

Я скорчила виноватое лицо, а мой герой усмехнулся.

— Вот это выступление, я чуть не зааплодировал, — еле сдерживал он смех. — Откуда такие навыки ведения переговоров? Точно ведь не со снарядов.

— У меня папа — адвокат, — стрельнула я глазками.

— Сильно, — о чем-то задумался хоккеист. — Но ты так и не сказала, кто довел тебя до слез сегодня? — Серьезно глянул он на меня. — А то может, раз у меня такая заступница, я еще кому-то рожу разобью за тебя, — сощурился он, глядя на мой рот, ожидая ответа.

Меня бросило в краску от его взгляда. Он поднял взгляд и уставился в мои глаза, от чего мое сердце стало биться сильнее. Я уже открыла было рот, чтобы честно признаться, что плакала из-за него, видимо, адреналин сделал меня смелой, но не успела и звука произнести.

— Дилан! — Воскликнула женщина безумно красивым бархатистым голосом, я резко обернулась на нее.

— Мам, — подскочил мой одноклассник с места.

Глава 10.

Я с нескрываемым любопытством уставилась на Дилана и его маму. Рядом с ним она казалась подростком, хрупкая, не большого роста, хотя до безумия красивая. Ее кожа казалось белоснежной, лицо обрамляли длинные темные волосы, которые волнами спадали на плечи, а в глазах, казалось, застыла печаль. Наверное, она безумно переживала за своего сына.

— Дилан, ну как же так, сыночек? — Обхватила она ладонями лицо сына, а в глазах смешались тревога и нежность.

— Мам, только не переживай, пожалуйста, мамочка, — прижал он ее к себе и миссис О’Нейли потерялась в объятиях сына.

— Дилан, — шептала она, всхлипывая.

— Мама, меня может быть еще не исключат, не переживай так, — чуть отстранился от матери Дилан, а в ее глазах было столько любви, что мое сердце сжалось.

— Но директор… — начала было миссис О’Нейли, но Дилан перебил ее.

— Да у меня тут свой адвокат появился, — усмехнулся тот.

— Зачем? Кто? — Миссис О’Нейли уставилась на сына с ужасом, было странно, что она так серьезно реагирует на банальную шутку.

— Да вот, — кивнул Дилан в мою сторону, его мама тут же впилась в меня своими достаточно светлыми глазами. — Знакомься, это Келли, — представил он меня своей маме, а я поспешила встать.

— А, Келли, — растерянно улыбнулась мама, но по ее глазам было видно, что она знает, кто я такая, от чего я замерла. — Как Вы себя чувствуете? — Улыбнулась она мне.

— Благодаря Вашему сыну хорошо, — выдохнула я. — Я позвонила папе, он не даст его исключить из школы, это не справедливо, — попыталась я успокоить эту чудесную, милую женщину.

— Мисс О’Нейли? — Вышел директор из кабинета, а мама Дилана вся напряглась.

— Мистер Олрад, — напряженно выдала она приветствие.

— Мы сейчас ожидаем приезда родителей еще двоих участников инцидента, чтобы досконально во всем разобраться, — нарочито вежливо говорил директор. — До меня дошла информация, что не все так однозначно, как нам было представлено утром, так что пока мы отложим решение об исключении Вашего сына до прояснения ситуации.

— Но Дилан очень воспитанный мальчик, он бы никогда не ударил человека просто так, — переполошилась, как выяснилось, мисс О’Нейли.

— Мы все решим, подождите, пожалуйста, здесь, — тут же «смело» ретировался в кабинет директор.

— Присаживайтесь, — достаточно надменно глянула на маму Дилана секретарь, от чего я начала злиться. То есть, как выстиласться перед богатыми родителями, так она — сама вежливость, а как простой человек, так надменность и холодность. Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы не начать орать.

— Извините, — процедила я сквозь зубы, обращаясь к секретарше.

— Да, мисс Бейли, — радостно перевела она на меня взгляд.

— А Вы не хотите предложить мисс О’Нейли чай или кофе, — сверлила я секретаря взглядом, та открыла рот и, опешив, уставилась на маму Дилана.

— Чай, кофе, мисс О’Нейли? — Напряженно выдала она.

— Нет, спасибо, — присела мама Дилана на краешек кресла рядом с нами.

Секретарь, видимо, от греха подальше, решила ретироваться из кабинета.

— Вот это ты всех тут строишь, — восхищенно глянул на меня одноклассник.

— Ну, я же — олимпийская чемпионка, мне можно, — психанула я и посмотрела, куда сесть.

Одноклассник подал мне руку и помог сесть, потом устроился между нами с его мамой и, тяжело вздохнув, закрыл лицо руками. Несколько минут мы сидели в гробовой тишине, погруженные каждый в свои мысли.

— Так значит Дилан? — Посмотрела я на хоккеиста.

Тот усмехнулся и глянул на меня:

— Я ж говорил — прозаичное имя.

При этих словах его мама уставилась на сына.

— И это, — подчеркнула я слово, — ты говоришь человеку с именем Келли, — острила я.

Дилан прыснул со смеху, а мама открыла рот от изумления. Ее сын, заметив это, тут же стал серьезным.

— А мне нравится имя Дилан и Келли, — вдруг встряла она в наш разговор.

— Мне тоже, — поддержала я ее.

— Угу, спелись значит вот так с ходу, да? — Посмотрел на нас Дилан.

Я лишь дернула бровью. А Дилан снова рассмеялся, качая головой.

— Э… — начала было что-то говорить мама Дилана, протягивая мне руку, но мы с ней подскочили от голоса моего отца:

— Келли, — влетел он вихрем в приемную. — Родная моя, что случилось? — С тревогой смотрел он на меня.

— Папа, Дилана хотят отчислить из-за меня, — тут же выпалила я.

— Мистер Бейли, — протянул руку отцу Дилан, моментально став серьезным.

Никак не могла понять, как ему удается настолько владеть своими эмоциями, что он в секунду прятал их от окружающих.

— Можно просто Питер, — пожал папа руку моему герою, но тут его взгляд остановился на маме Дилана, которая растерянно выглядывала из-за широкой спины сына.

Папа замер, буквально не дыша, и не отводил взгляда от нее. Мисс О’Нейли смутилась и слегка улыбнулась уголками губ. Честно говоря, в эту секунду я жутко гордилась тем, что мой папа в свои пятьдесят выглядел просто потрясающе. Спортивный, подтянутый, со стильной прической и идеально выбрит. Костюм сидел на нем, как влитой. Единственное, что я видела первый раз в своем отце — растерянность и такой взгляд. Но, надо сказать, я его понимала, мама Дилана была умопомрачительно красива, и такая юная в своем простом приталенном плате в синий цветочек, которые, казалось, отражались в ее глазах.

— Питер Бейли, — наконец, оторвался папа от Дилана и протянул руку его маме. — Отец Келли.

— Эшли, — пропела она грудным голосом, тоже не сводя глаз с папы, — мама Дилана.

— Безмерно польщен, Эшли, — буквально выдохнул папа ее имя.

А мы с Диланом переглянулись.

— Мистер Бейли, — выскочил тут же из кабинета мистер Олрад. — Рад, очень рад, — тараторил он, тряся руку папы.

— Не могу ответить взаимностью, мистер Олрад, — сощурился папа. — Мне кажется, Вас ввели в заблуждение, из-за чего возникло недоразумение насчет мистера О’Нейли, — чеканил он слова.

— Да, да, мистер Бейли, — покраснев, тараторил директор, — видимо, меня ввели в заблуждение. Я рад, что Вы здесь, и я уверен, мы сможем разобраться во всем, — выпучил он глаза. — Просто тут такая ситуация, — уставился директор на Дилана, — он трижды избил ученика.

— Во-первых, я его не избивал, — возмутился Дилан. — Во-вторых, сколько?

— Мистер О’Нейли, первый раз Вы ударили ученика в кладовке, — цедил директор сквозь зубы.

— По-вашему, я должен был позволить ему продолжать приставать к Келли, когда она явно дала понять и словами, и действиями, что ей это не приятно, — стал злиться Дилан. — Да еще и транслировать все это в интернет.

— Господи, какой кошмар, — вскрикнула Эшли, закрыв лицо руками.

— Мама, мам, — начал трясти ее Дилан, — мама, посмотри на меня пожалуйста, — отрывал он ее руки от лица.

— Давайте без сцен, — недовольно выдал директор.

— А давайте будем повежливее, перед Вами все же женщина, — навис папа над директором.

— То, что велась трансляция — не доказано, — зло тараторил директор.

— У меня есть запись, — глянул на него Дилан. — Некоторые наши одноклассники тоже не любят несправедливость и записали то, что устроил этот… — запнулся Дилан.

— Даже так, — перевел на него взгляд папа. — Мистер О’Нейли, а не могли бы Вы быть так любезны, переслать мне запись.

— Конечно, — отошел от трясущейся матери Дилан, достал телефон, и они с отцом стали обмениваться номерами, чтобы переслать видео.

Эшли колотило так, что мне стало страшно за нее. Надо же, как трепетно она реагировала на проблемы сына. Я взяла ее за руку, чтобы поддержать, но именно в этот момент в приемную ввалился грузный краснеющий мужчина.

— Мистер Олрад, что здесь происходит? — Взвыл он высокомерным басом, но не успел директор ответить, как на мужчину развернулся мой отец.

— Гарри? — Перебил он всех.

— Питер? — Выдохнул мужчина, с которого тут же сошла спесь.

— А Хью, я так понимаю, твой сын? — Чуть сощурился папа и на его лице появилась едва заметная улыбка.

— Да, — окончательно растерялся мужчина.

— Вот как, — протянул папа. — А Келли, — указал он на меня, — моя дочь, и у меня есть много вопросов относительно того, что твой сын пытался угробить мою дочь — раз, приставал к ней, когда она этого не хотела — два, и транслировал все это в интернет — три. Как ты считаешь, стоит ли мне начать с херасмента или с того, что Дилана — единственного достойного молодого человека, заступившегося и буквально спасшего мою дочь, хотят отчислить по ложным обвинениям твоего сына? — Чуть повысил голос папа. — Посчитаем количество статей или сразу перейдем к совокупности лет? — Навис он над побледневшим мужчиной.

— Питер, — стал судорожно оправдываться тот. — Я… я все решу с ним, я…

— А вот и герой сегодняшней встречи, — перебил Дилан Гарри. — Хью присоединяйся к нам.

— Угу, Хью, значит, — зло глянул папа на ошарашенного придурка, который в секунду стал тихим и смирным. Надо же!

— Давайте продолжим в моем кабинете, я думаю, сначала нужно решить вопрос с исключением Дилана О’Нейли, — повернулся директор, заходя в кабинет.

— Ну уж нет, — вкрадчиво перебил его отец, но этот тон не сулил ничего хорошего, уж я-то знала, после такого тона папа развелся с мамой. — Сначала мы решим вопрос относительно того, что приличная школа позволяет подобное обращение с юными девушками, совершенно ничего не предпринимая для безопасности, после мы обсудим, почему директор допускает обвинение учащихся, основываясь лишь на сплетнях. А далее, мы посмотрим, как уголовные дела скажутся на репутации школы, — пропустил он вперед Гарри и Хью, которые уже пошли пятнами.

— Леди, — повернулся папа к нам, — я прошу прощения, но, пожалуй, мы решим вопрос без Вас, не сочтите сексизмом.

— Но… — наконец, подала голос Эшли.

— Миссис О’Нейли… — начал было папа.

— Мисс, — перебила она его, но папа скорее обрадовался тому, что узнал, чем расстроился тому, что его прервали.

— Простите, мисс О’Нейли, клянусь Вам честью адвоката, что Вашего сына никто не посмеет исключить из этой школы, по крайней мере, пока моя дочь учится здесь. Но у меня есть к Вам одна просьба, — улыбнулся он.

— Да, — хлопала глазами Эшли.

— Присмотрите, пожалуйста, за моей дочерью, позавчера она попала в больницу из-за действий одного молодого человека, — грозно глянул он на Хью, который на полусогнутых забился в угол в кабинете. — Боюсь оставлять Келли одну.

— Конечно, я присмотрю за ней, — тут же согласилась Эшли. — Питер, — выдохнула она, — спасибо Вам.

— Все будет хорошо, обещаю, — поцеловал папа ее руку, но я его таким видела первый раз в жизни. Казалось, он сейчас как шарик взлетит в воздух — так он был воодушевлен.

Мужчины скрылись за дверью, а секретарь стала судорожно делать кофе и относить в кабинет. Мы с Эшли сели рядом, чуть не прижавшись друг к дружке, и уставились на дверь за которой папа толкал какую-то суровую речь, судя по тону.

— Все будет хорошо, — взяла я Эшли за тонкую руку, — если папа пообещал, то он обязательно сделает, правда.

— Спасибо, — улыбнулась она мне скорее из вежливости, чем из радости. Напряжена она была так, что сжала мою руку до боли. — Ваша мама счастливица, что у нее есть такой муж, — потупила она глаза в пол.

— Мы с папой живем одни, — выпалила я, а Эшли подняла на меня ошарашенный взгляд. — Мама ушла от нас, у нее другая семья, — разоткровенничалась я ни с того ни с сего.

— Мне так жаль, Келли, — погладила она меня по волосам. — Бедная моя девочка, — вдруг поцеловала она меня в лоб, от чего у меня слезы навернулись на глаза. Я бы мечтала иметь такую мать, которая ради своего ребенка готова на все.

Эшли прижала меня к себе и мне стало так тепло и спокойно. С такой бы мамой я бы точно обсуждала все свои сомнения и проблемы, она бы, наверняка, нашла бы правильные слова, чтобы подсказать, как быть в ситуации с Диланом. Правда, это был ее сын. Так что я просто прижалась к ней, ловя это мимолетное состояние материнской любви. Так мы и сидели, она обнимала меня одной рукой и гладила второй, а я роняла слезы ей на платье.

— Все будет хорошо, — утешала она меня. — Зато посмотри, какая ты красавица, — оторвала она меня от себя, откровенно любуясь. — Такая сильная девочка, так юна, а уже чемпионка, — восхищала она.

— Откуда Вы знаете? — Нахмурилась я.

— Дилан очень много рассказывал про тебя, — улыбнулась она мне.

Я открыла рот, правда, сказать ничего не смогла, соображая, что бы это могло означать. Но тут же догадалась, что, наверняка, это не относилось ко мне лично.

— Ну да, мы же оба спортсмены, — выдохнула я, но тут же напугалась, что сказала что-то не то. Эшли часто заморгала, прогоняя навернувшиеся слезы, и отвела взгляд.

— Да, он был очень успешным хоккеистом, надежда нации, — убрала она от меня руки.

— А что случилось? — Не сводила я с ее напряженного лица взгляда.

— Он из-за моей ошибки потерял все, и карьеру, и успех, и… — запнулась она.

— Какой ошибки? — Не унималась я.

Эшли выглядела такой потерянной и напуганной, что ни оставалось ни секунды сомнения, что стряслось что-то серьезное. Но она не ответила, лишь отрицательно покачала головой.

— Вам нужна помощь? — Старалась я поймать ее взгляд.

— Нет, нам уже никто не сможет помочь, — сделала она судорожный вздох.

Я хотела ее успокоить, выяснить все, сказать, что у моего папы большие связи, он сможет все решить, тем более, что я обязана Дилану своим здоровьем.

— Гарри, я предупредил, — открыл дверь папа и вышел вместе с отцом Хью из кабинета директора. — Еще одна выходка в сторону Келли или Дилана, и я его посажу, доказательств у меня достаточно, ясно?

— Питер, конечно, спасибо тебе, — тряс Гарри руку отцу, чуть ли не кланяясь. Выглядело достаточно комично, как быстро этот грузный и грозный мужчина стал пресмыкаться.

— Прошу, — нарочито вежливо пропустил Дилан Хью из кабинета директора.

Тот шмыгнул мимо, злобно глянув на моего героя. Хью был весь бледный и напуганный, вся его спесь спала, как и не было.

— Вперед, — скомандовал сыну Гарри и подтолкнул его для скорости. — Я тебе устрою дома, бизнесмен доморощенный, — ворчал он уже в коридоре.

— Ты представляешь, этот придурок еще и билеты продал на шоу с твоим участием, — возмутился папа.

— Боже, — побледнела Эшли.

— Мама, — обнял ее подоспевший Дилан. — Мам, все хорошо, он ничего не сделала.

— Благодаря Дилану! — Хлопнул его по плечу папа. — Мисс О’Нейли, Дилан, я — Ваш должник.

— Да что Вы, — подняла на него глаза Эшли. — Мистер Бейли, это я Вам обязана тем, что Вы во всем разобрались.

— Можно просто Питер, — улыбнулся папа. — Как я и обещал, к Дилану никаких претензий, мисс О’Нейли.

— Просто Эшли, — улыбнулась мама Дилана.

Боже, в эту секунду я поняла в кого у Дилана такая очаровательная улыбка, от которой невозможно оторваться — это у него от мамы.

— Спасибо Вам еще раз, я, наверное, пойду, — устало выдохнула Эшли.

— Мам, возьми мою машину, — стал Дилан искать ключи.

— Не надо, — тут же перебил его папа. — Я подвезу, мне совсем не сложно, — тараторил он. — Вы не против?

— Да что Вы, мы и так доставили Вам столько хлопот, неудобно, — стала отнекиваться Эшли.

— Никаких неудобств, для меня это сущий пустяк, тем более, постоял за правду, — взял ее руку в свои ладони папа. — К тому же, для меня удовольствие подвести Вас, правда, я не переживу отказа, — повел он ее к выходу. — Келли, я тебя после трех заберу, — обернулся он на меня.

— Я довезу, меньшее, что могу, Питер, — улыбнулся Дилан.

— Спасибо, — улыбнулся папа, весь светясь и увлекая Эшли за собой, а мы смотрели им вслед.

— Интересно, — прервал молчание Дилан, — а мы тоже как идиоты выглядим в такой ситуации или это только прерогатива взрослых.

Я перевела взгляд на Дилана и мы оба прыснули со смеху.

— Так, идите на обед, — стал подгонять нас из приемной появившийся директор. — Не хватало еще остаться голодными.

Не дожидаясь второго приглашения, мы поспешили в столовую, чтобы успеть взять еду до окончания урока, чтобы не попасть в толпу.

— А у тебя классный отец, — чуть задумчиво выдал Дилан, когда усадил меня за отдаленный столик у окна, за которым обычно обедал только он.

— А у тебя — мама, — глянула я на него.

— Попробуй, тут отличный гуакомоле, — зачерпнул Дилан смесь на начос и протянул мне, я откусила кусочек. — Бери весь, — запихнул он мне начос в рот.

— Боже, — простонала я, — он же острый, — выпучила я глаза.

— Не особо, — нахмурился Дилан. — Не любишь острое?

— Не очень, — стала запивать я еду соком.

— Ясно, тогда никакой китайской кухни, — усмехнулся он.

— Что ты имеешь ввиду? — Уставилась я на него.

— Да так, мысли вслух, — отмахнулся он, принимаясь за еду.

Остаток обеда мы болтали ни о чем и на физ-ре снова сбежали в розовый парк. А всю дорогу домой хохотали, когда Дилан рассказывал о том, как папа под орех разделал Хью с Гарри, угрожая им уголовным делом. Хотя я-то знала, что он бы этого не сделал. Папа, конечно, был адвокатом, но всегда старался ради репутации и денег никого в тюрьму просто так не сажать, тем более молодых. Он всегда боялся поломать жизнь человеку.

Глава 11.

В пятницу утром я неслась в школу буквально на крыльях. Во-первых, я мечтала скорее увидеть Дилана, во-вторых, мне показалось, что ему нравится со мной общаться. По крайней мере, мы минут тридцать просидели в его машине, пока у него не прозвонил сигнал на телефоне, что ему нужно ехать по делам. Конечно, он не сказал мне куда и зачем, но я уже поняла, что у него есть определенное расписание, которому он строго следует.

В общем, я появилась в школе ровно в тот момент, когда Дилан припарковался. Он поздоровался с мой отцом, который был рад его видеть, и не без удовольствия вручил Дилану мой рюкзак, отправив нас в школу. Сам он куда-то торопился с утра пораньше. К моему удивлению Дилан был весел, шутил и пару раз довел меня до коликов от смеха. И это мы еще не зашли в класс. Оказалось, у него потрясающее чувство юмора.

— О, наш герой явился, — воскликнул Хью, как только мы зашли с Диланом в класс. — Классно, О’Нейли, когда есть телка, которая готова взять тебя под защиту и спасать твою задницу, да? — Веселился он под дружный смех компании.

Дилан тут же стал серьезным и напрягся.

— За какие такие заслуги тебя отмазывает папочки нашей спортивной королевы, а? — Продолжал тот. — Хотя, такому как ты не западло прятаться за юбку девки, да, О’Нейли.

Я спиной почувствовала, как Дилан сжал кулаки, тяжело дыша. Меня так разозлило, что Хью ничего не понял вчера. Первой идеей было позвонить папе, но как только Хью открыл рот для очередных оскорблений, я его перебила:

— Не надо завидовать, Хью, — встала я радом с Диланом. — Неужели ты не понимаешь, за какие заслуги, — дернула я бровью. — А я-то думала, ты умнее.

Класс замер, кто-то хихикнул, поддев Хью, что он — лузер.

— Да пошла ты, дура, — буркнул он.

— Ну да, что ж тебе еще остается, если ты не можешь телку удовлетворить, — выпалила я.

— Да куда ему с таким, — показал Дилан несколько сантиметров пальцами, подыгрывая мне.

— Не льсти ему, — тяжело вздохнула я. — Еще и… — показала я мизинец, высунув язык, состроив недовольное лицо.

Класс прыснул от смеха.

— Ты хоть руки и рот используй, раз основным местом не справляешься, — снова поддержал меня Дилан.

— Рекомендую, — кивнула я на хоккеиста и села на свое место.

Надо было видеть лицо Хью, я думала его разорвет от злости. Он резко развернулся вперед и, недовольно сопя, бубнил какие-то ругательства в наш адрес. Правда, на этот раз даже его компания веселилась от души. Мисс Райт еле успокоила нас, прежде чем начать урок. Как только все сосредоточились на учительнице, я почувствовала легкое прикосновение. Резко посмотрела в проход между партами и увидела руку Дилана. Он протянул мне открытую ладонь и чуть качнул ей, я слегка ударила по ней в знак того, что мы классно поставили на место этого придурка. Дилан подмигнул мне и сосредоточился на уроке, правда, я еще несколько раз ловила его взгляд на себе.

— Итак, — заканчивала учитель урок психологии, на который я записалась, чтобы хоть как-то помочь себе пройти период адаптации в новом месте, но оказалось, что Дилан тоже ходит на него, — психология — это наука практическая, так что давайте завершать с теорией и переходить к тому, ради чего мы все собрались. Для начала предлагаю вам разбиться на пары, в которых вы будете работать в течение всего триместра, так что отнеситесь к выбору серьезно, поменять решение не получится.

В классе раздался гомон, все стали громко переговариваться, и только я сидела, глядя перед собой, на меня никто даже не посмотрел. Стало так неуютно. Хотя, чего я ожидала, я ж — новенькая.

— Келли, — тихо позвал меня Дилан, который сидел через проход.

— Да, — обернулась я на него.

— М, не хочешь выбрать себе самую говенную пару из всех возможных? — Натянуто улыбнулся он.

— Какую? — Остолбенела я от такой рекомендации.

— Меня, — едва слышно прошептал он.

— Почему говенную? — Чуть не рассмеялась я, еле сдерживая улыбку от счастья, что он сам предложил поработать вместе, причем, весь триместр.

Дилан пожал плечами:

— Весь прошлый год я работал один, так как не хотел ни с кем общаться.

— Тогда почту за честь, — смущенно улыбнулась я.

— О’Нейли, — прервала нас учительница, — я все понимаю, но в этом году придется выбрать пару, — строго смотрела она на него.

— А я выбрал, — развел он руками.

— Это кого ж? — Недоверчиво уставилась она на него.

— Келли, — показал он на меня, а я помахала рукой.

— Ты думаешь, она с тобой справится? — С состраданием уставилась на меня учитель.

— Она-то? — Усмехнулся Дилан. — Она с кем угодно справится, она ж — чемпионка, лучшая в мире, что я ей! — Улыбнулся он.

— М, то есть, ровню себе нашел, — кивнула она, помечая, что мы работаем вместе.

— Нет, — гордо заявил Дилан. — Она — олимпийская чемпионка, мне до нее расти и расти.

Психолог игриво подняла на нас глаза и улыбнулась.

— Ваших результатов я жду больше всего теперь. Ну, давайте, кто с кем работает, — повернулась она на класс, а я вопросительно уставилась на Дилана.

— О чем это говорила миссис Клерис? — Насела я на Дилана, как только мы вместе пошли на обед.

— Келли, вообще-то я взял тебя в пару, как умного человека, надеясь, что хотя бы ты из нас слушаешь, о чем говорят учителя, — картинно возмутился он, а я рассмеялась.

— Дилан, ну правда, — взмолилась я.

— Келли, — остановился он и взял меня за плечи, — нам с тобой дали задание, оно распечатано на листках, которые нам выдали, — говорил он так серьезно, что если б я не знала, что он тот еще балагур, то точно бы поверила, что он держит меня за дуру, — нам с тобой нужно пройти опрос и составить друг на друга донос.

Я не выдержала и расхохоталась во все горло.

— Донос — это прекрасно, но я не об этом, — отсмеялась я и уставилась на Дилана, который улыбался. — Я спрашиваю, что имела ввиду миссис Клерис, когда говорила, что ты нашел себе ровню?

Дилан опустил глаза и отступил на шаг.

— Не слушай ее, не ведает что несет, психолог, что с нее взять, — махнул он рукой, подходя к столовой. — Что будешь есть?

— Дилан, — встала я перед ним и уперла руки в бока.

— Ты всегда такая настырная? — Поднял он бровь.

— А как ты считаешь, если я стала чемпионкой, — сощурилась я, напуская строгий вид на себя.

— Ну да, я ж говорил, то ты со мной справишься, — усмехнулся он. — Остренькой морковочки? — Потряс он пиалой возле моего носа.

— Дилан, — взвыла я, отчего половина школы обернулась на нас.

— Ладно, сядем, расскажу, — сдался он, — только давай тогда на улице поболтаем.

Мы взяли еду и устроились на открытой террасе ближе к розовому саду. Погода стояла умопомрачительная: солнечный, теплый день, пели птицы, воздух был наполнен ароматом цветов. Я расстегнула корсет и устроилась на лавочке, положив ноги на сиденье и подставив лицо солнечным лучам.

— А тебе можно без корсета? — Поинтересовался Дилан, глядя на меня.

— Да, я дома без него хожу, он так, чтобы нагрузку снять от долгого сидения, дома я в основном лежа все делаю, — ответила я, не открывая глаз.

— Представляю, как красиво ты смотрелась в купальнике на снарядах, — усмехнулся он.

Я открыла глаза и покосилась на него.

— Да в купальниках все хорошо смотрятся, — улыбнулась я. — Правда, тогда я стройнее была, сейчас вес набрала, — тяжело вздохнула я, но тут же уставилась на Дилана, который залился смехом так громко, что все обернулись на нас. Кажется, его смех был тут в диковинку.

— Это сколько ж ты сейчас весишь? — Отсмеялся он и отправил в рот тако.

Честно говоря, я позавидовала тако.

— Пятьдесят два, — ответила я.

— И это при твоем-то росте, — снова засмеялся он.

— Ну раньше было сорок пять, я чувствовала себя комфортнее, — надулась я.

— Ты и сейчас прекрасно выглядишь, — дернул он бровью.

— Спасибо, — смутилась я и стала поедать листья салата с тарелки. — Стоп, — резко обернулась я на него, — ты мне что, зубы заговариваешь? — Догадалась я, с чего вдруг он стал таком разговорчивый.

— Не то, чтобы особо, я искренне сделал тебе комплимент, но, в целом, да, — закатил он глаза.

— Быстро рассказывай про себя, — ткнула я в него пальцем.

Дилан снова расхохотался и выставил руки вперед.

— Все, все, сдаюсь, — смеялся он, а я любовалась его смехом.

— Ну, — давила я, поглощая еду, так как была голодной.

— Как ты знаешь, я был хоккеистом, — колупался Дилан в тарелке без особого энтузиазма, хотя еще секунду назад с удовольствием уплетал тако. — Мы с друзьями в свое время были лучшими в своей возрастной группе, так что нас четверых взяли играть за юниорскую сборную страны, — положил он кусок мяса в рот.

— И? — Не скрывала я своего восхищения. Это ж было так круто — играть за сборную страны.

— И мы выиграли, стали чемпионами мира среди юниоров, — тяжело вздохнул он. — Нам как раз по шестнадцать исполнилось, мы получили хорошие гонорары, ну и так как в тот момент, — подчеркнул он, — никто из нас в деньгах не нуждался, мягко говоря, то на гонорары мы купили одинаковые часы с друзьями и сделали надписи, — снял он свои Филип Патек и показал мне корпус, где на обратной стороне виднелась надпись: «команда навсегда Д.А.Р.К.»

— Д — это Дилан? — Посмотрела я на него.

— Да, мы с первого дня вместе играем, давно дружим, — взял он часы и снова надел их на руку.

— А что значит, «не нуждались в деньгах»? — Поинтересовалась я.

— Ну… во-первых, я сам уже тогда хорошо зарабатывал, во-вторых, родители богатые, — пояснил он, но стал очень напряженным.

— А где ты жил? — Спросила я.

— В Лос-Анжелесе на Беверли Хилс, — поднял он на меня взгляд.

— Где? — Выдохнула я, понимая, о каких деньгах идет речь.

— И водил я как раз Ламборджини, — горько усмехнулся он, стрельнув в меня глазами.

Я открыла рот от изумления.

— Но почему сейчас ты здесь? — Не унималась я.

— Давай я тебя шокировать буду постепенно, ладно? — Выпрямился он и положил подбородок на скрещенные пальцы, поставив руки на локти. — Давай теперь твой душевный эксгибиционизм, — улыбнулся он, но его глаза оставалась грустными.

— Ну… меня бросила мама, она всю жизнь изменяла папа, а когда мне было тринадцать подцепила какого-то более молодого и богатого мужика и жила на две семьи, пока не забеременела от того чувака. Так что у меня есть брат, которого я никогда не видела. А мама ненавидит меня за то, что ей пришлось возиться со мной, пока я лежала в больнице, вместо того, чтобы заниматься семьей, — выпалила я на одном дыхании.

У Дилана глаза буквально полезли на лоб.

— Надо же, а я-то думал у меня проблемы в семье, — усмехнулся он. — Ни хрена себе история, — потер он нос. — Поэтому она тебя постоянно не забирает?

Я лишь качнула головой.

— А как оправдывается? — С сочувствием смотрел он на меня.

— Никак, — пожала я плечами, — она просто не отвечает ни на звонки, ни на сообщения, — уставилась я перед собой, теперь и мое настроение стало хуже некуда.

— Круто, — смотрел Дилан на меня. — Слушай, а ты можешь сказать, что у тебя болит спина и свалить?

— Что? — Не поняла я, о чем он говорит.

— Поехали, прогуляемся по набережной, такая погода классная, достало киснуть тут, — подначивал он меня.

— Но, Дилан, у нас же еще один урок, — понизила я голос, хотя, честно говоря, идея мне нравилась.

— Сошлешься на боль в спине, тебя отпустят, — пожал он плечами.

— А ты? — Не унималась я.

— Да, меня и так все тут считают придурком, одним подтверждением больше будет, — махнул он рукой.

— Ну уж нет, — застегнула я корсет и стала быстро запихивать в себя еду. — Ты б поел, а то гулять на пустой желудок — так себе идея, — подмигнула я.

Уголки губ Дилана расплылись в улыбку, он качнул головой и быстро доел обед. После чего мы отправились к учителю.

— Мисс Райт, — ввалилась я в класс, сделав страдальческое лицо. — Извините, что беспокою, у меня что-то так спина болит после всех приключений на этой недели, можно я с последнего урока домой уеду?

— Келли, конечно, — подскочила классная руководитель. — Может помощь нужна?

— Нет, нет, если позволите только, можно меня Дилан отвезет, он на машине и возил меня до дома уже пару раз. Можно ему прогул не ставить, я не хочу папу беспокоить, ему и так приходится постоянно под меня подстраиваться. А тут один только урок, — просила я.

— Келли, конечно, без вопросов, езжайте. О’Нейли аккуратно, пожалуйста, я учителя предупрежу, не переживайте, — тараторила она.

— Спасибо Вам, мисс Райт, — медленно повернулась я к Дилану и протянула ему руку. Он тут же подхвати меня, чтобы я опиралась на него и медленно повел на выход. Правда, как только мы оказались у шкафчиков и забрали наши вещи, то со всех ног рванули к выходу, пока учительница не передумала.

— А ты страшный человек, — глянул на меня Дилан, как только мы оказались в машине.

— Чуть-чуть, — скорчила я страшное лицо и стала расстегивать корсет.

Дилан рассмеялся и тронулся с места, и уже через несколько минут мы гуляли по набережной, поедая мороженое. Я хотела заплатить за себя сама, но Дилан не разрешил мне.

— Ну почему? — Протестовала я.

— А вдруг это свидание? — Выпучил он на меня глаза. — Я как джентльмен не могу позволить даме платить за себя.

— А это свидание? — Уставилась я на него.

— А как ты хочешь? — Чуть ли не прошептал Дилан, аккуратно поправив мне прядь волос, которая выбилась из пучка.

Я слегка пожала плечами, не зная, что ответить. Дилан усмехнулся.

— Я на эту набережную сбегаю, когда совсем паршиво становится, вода успокаивает как-то, не океан, конечно, — оперся он локтями на парапет.

— А я всегда приходила сюда, когда мне нужно было побыть одной и принять важное решение, — поделилась и я своими мыслями.

— Покажи мне любимые места в городе, — посмотрел на меня Дилан.

— Я? — Удивилась я его просьбе.

— Я в Бостоне новичок, совершенно ничего не знаю, если честно, — не отступал он.

— А как давно ты здесь живешь? — Оперлась я спиной на парапет возле Дилана, подставляя лицо солнцу.

— С конца лета прошлого года, — отвел он взгляд.

— Сложно было все бросать? — Наблюдала я за ним.

— Нет, — выпрямился он, — сложнее было там, — нахмурился хоккеист.

— Ладно, — схватила я его за руку, не желая, чтобы он снова закрывался от меня, ведь мы так хорошо общались, — есть пара секретных мест, я тебе покажу, если ты, конечно, не боишься, — стала я провоцировать его.

— Кто? Я? — Возмутился Дилан и, подхватив меня одной рукой под ребра, перепрыгнул с мостовой на деревянный настил, где стояли яхты.

Я лишь завизжала и вцепилась в его сильную руку. В общем, домой я приехала только часов в девять, но к моему облегчению папы еще не было, так что я тихонько пробралась в комнату и быстро забралась в кровать. Хотя уснуть мне удалось не сразу, слишком много эмоций бурлило во мне в тот вечер. Кажется, я была влюблена.

Глава 12.

В понедельник день был активным на уроки, так что с Диланом нам удалось поговорить только на обеде. На котором мы снова вместе сбежали на улицу к розовому саду.

— Мне кажется, тебе очень пойдет аромат роз, — смотрел он, как я опять расположилась на лавочке и распустила волосы. То ли на меня так влияло солнце, то ли понимание того, что я теперь вольна делать то, что хочу. Оставалось только понять, а чего же я хочу.

— Я люблю розы, — улыбнулась я, щурясь от лучиков солнца.

— М, значит, я промахнулся с цветами в прошлый раз? — Выдал он.

— Нет, — тут же спохватилась я. — Нет, что ты, твои ромашки до сих пор стоят на прикроватной тумбочке и радуют меня, — улыбнулась я. — Спасибо тебе, кстати, за них.

— Не за что, — потягивал он чай, тоже нежась на солнце.

— Когда мы с тобой будем делать домашку по психологии? — Обернулась я на Дилана.

— Кроме вторника и четверга я могу в любой день, — прикрыл он глаза, а я обратила внимание на его длинные ресницы.

— Давай сегодня у меня, — предложила я.

— А это удобно? Может здесь сделаем? — Напрягся он.

— Нет, столько сидеть, я не выдержу, мне нужно будет лечь, — повернулась я к Дилану. — Если ты не против, конечно.

— Нет, — качнул он головой, усмехнувшись, и уставился перед собой.

— Тогда сразу после школы — ко мне, — снова повернулась я к солнцу, думая о том, что сегодня я приведу его домой.

— Ты уверена, что будет удобно, делать уроки у тебя? — Волновался Дилан, когда мы уже подъезжали к дому.

— Более чем, — успокаивала я его. — Не волнуйся ты так, это всего лишь домашка.

— Угу, — буркнул он и запарковался.

Флоренс радостно встретила нас, но мы сразу ушли в комнату. Я сняла корсет и переоделась в футболку, чтобы тело хотя бы немного отдыхало. Дилан в это время достал листы с вопросами и расположился за столом.

— С кого начнем? — Вышла я из ванны и уселась на кровать.

— Давай по очереди, такую прорву вопросов о себе я не выдержу за один раз, — усмехнулся он.

— Ок, — аккуратно легла я на кровать. — Господи, как же хорошо, — вытянула я ноги.

Дилан, не отрываясь, следил за мной.

— Итак, вопрос первый, — начал он: — хотел бы ты быть знаменитым и в чем?

Мы посмотрели друг другу в глаза и одновременно прыснули со смеху. Во-первых, мы уже оба были достаточно знаменитыми в свое время, каждый был лучшим в своем спорте.

— Ну и вопрос, — отсмеялась я. — И как на него отвечать?

— Ну, со мной-то все ясно, — смотрел на меня Дилан, — если бы у меня хотя бы один шанс вернуться, то я бы бросил все и вернулся в хоккей, и да, именно в этом деле я и хотел бы быть знаменитым.

— А почему именно хоккей, сейчас же ты можешь выбрать что угодно, — не унималась я.

— Я люблю играть, на льду чувствую себя свободным, это — моя стихия, там я могу быть самим собой, в то же время разным, — думал он. — А ты?

— Я? — Удивилась я, ведь ответ был очевиден. — Конечно, спортивная гимнастика.

— Это понятно, но вот сейчас для тебя это недоступно, просто физически, если исходить из текущего состояния, что бы ты выбрала?

— Снова спортивную гимнастику, я не хочу ничем другим заниматься, — надулась я.

— Келли, я понимаю, что отказаться от того, что стало твоей жизнью, невероятно сложно, но если бы ты могла выбрать все, что угодно, — уговаривал он меня.

А я задумалась, если бы все, что угодно, то, что тогда? Петь я не хотела, быть звездой и публичной персоной тоже, всегда бесили эти крутые типы, которые несли всякую чушь. Быть политиком — не мое, я на них на папиной работе насмотрелась, боже упаси меня этим заниматься.

— Не знаю, может я бы и не хотела быть знаменитой, — рассуждала я вслух. — Зачем?

— Ну, ты могла бы иметь влияние, деньги, статус, — подсказывал Дилан.

— Деньги, — задумалась я. — А разве деньги нельзя заработать другим способом? Мой папа — не знаменитость, но он хорошо, даже очень хорошо зарабатывает. Влияние… а зачем оно мне? Что такого ценного я могу сказать людям, чтобы влиять на них? — Посмотрела я на Дилана.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Например, быть примером для подражания, что ты не сдалась даже в такой ситуации, как у тебя. У тебя только позвоночник сломан? — Спросил он.

— Нет, — выдохнула я. — У меня пластина в голове, спица в ноге и штифты в спине, — вспомнила я. — Но ты знаешь, когда я лежала в больнице, то видела и более тяжелые травмы. Аварии, падения, полицейские, военные… — вспоминала я. — Там были люди, которых смело можно назвать героями, но они просто делали свое дело, не требуя взамен популярности. Я не хочу быть знаменитой, — подняла я взгляд на Дилана.

— А чего ты хочешь? — Не сводил он с меня глаз.

— Чтобы мама меня уж если не любила, то хотя бы не ненавидела, принимала, что я не такая как она, просто другая, — вдруг разоткровенничалась я.

— А в жизни? — Продолжал он расспросы.

— Не знаю, — тяжело выдохнула я. — Я вообще не знаю, чего хочу и куда иду, — смотрела я перед собой.

— Может тебе стоит для начала узнать себя и самой себя принять другой, не такой, как твоя мама, — сел он рядом со мной на кровать. — Ведь есть же люди, которые любят тебя, которым ты нравишься такая, какая ты есть.

— Хоть одного покажи, — тяжело вздохнула я.

— Обязательно покажу, как минимум знаю одного, кто по тебе с ума сходит, — мягко улыбнулся он.

— Ну да, конечно, — отмахнулась я, став еще более грустной. Я-то рассчитывала, что он скажет, что я нравлюсь ему.

— Ладно, пошли дальше, — взял Дилан лист бумаги, — если бы магический кристалл мог открыть вам правду, о чем бы вы хотели узнать?

— Почему мама меня бросила, — выпалила я.

— Может она не способна любить, — усмехнулся Дилан.

— Не думаю, — отмахнулась я. — А ты? Чтобы хотел узнать ты?

— Смогу ли исправить то, что разломал мой отец, — потупил он взор.

— А что он разломал? — Смотрела я на Дилана, который за секунду стал суровым и замкнутым.

— Мамину жизнь, — быстро ответил он, сжав челюсти. — Дальше, — продолжил он, не давая мне шанс задать вопрос, — если бы вы могли, что бы вы изменили в том, как вас воспитывали?

Я хмыкнула:

— Я бы изменила отношение мамы ко мне, — не задумываясь выдала я, — может быть, если бы я была менее своенравной, а больше бы старалась быть, как она хотела, то она бы от нас не ушла.

— Келли, что за глупости, — возмутился Дилан. — Неужели ты думаешь, что причиной ее ухода стала ты?

— А кто? — Уставилась я на него.

— Келли, люди сами несут ответственность за свои поступки, в них никто не виноват. Только человек сам принимает решение, делать ему что-то или нет. А уж, тем более, бросить своего ребенка — это вообще нонсенс, ты-то тут причем?!

— Да при том, Дилан, если бы я ее не раздражала, то может быть сейчас моя семья была бы полной, — стала злиться я.

— А ты никогда не думала, что к лучшему, что твоя мама ушла? А твой отец был с ней счастлив? Ты когда-нибудь задумывалась не только о себе, но о том, каково твоему отцу жить с твоей мамой? А вдруг у него, наконец, появился шанс на счастье? — Горячился Дилан.

— Конечно, — вспылила я окончательно, — только мужчина может так рассуждать, вы вообще за внешностью ничего больше не видите, — подскочила я на кровати. — У вас все всегда просто, и ответственность несут другие.

— Да что ты?! — Сощурился он. — А может просто я не перекладываю ответственность за свою жизнь на кого-то, а предпочитаю справляться сам?

— Проблемы у него! — Закатила я глаза. — Подумаешь, хоккеем он больше не занимается, велика потеря. Просто ты не знаешь, что значит, когда тебя предают! — Крикнула я ему прямо в лицо.

— Ну да, куда мне, — выдал он сдержанным тоном. — Это ты же у нас звезда, которая все потеряла, а другие так — подумаешь, — встал он с кровати и взял свой рюкзак, который лежал у стола. — Ты потеряла всего лишь возможность продолжать карьеру, а уже ноешь, как ребенок, — навис он надо мной. — А есть люди, которые в буквальном смысле теряют свою жизнь, переживая предательство всех, кто был вокруг, и ничего, находят силы, не сойти с ума, — прошипел он, выпрямился и пошел из комнаты.

— Это ты такой замечательный что ли? — Крикнула я ему вслед.

— Нет, — оглянулся он, стоя уже возле лестницы. — Мне до такого еще очень далеко, зато посмотрел, как я выгляжу со стороны, — повернулся он и пошел вниз.

А я сидела на кровати и переваривала все то, что он мне сказал. Сначала я злилась на Дилана. Он ничего обо мне не знал, но позволил себе судить. Потом я ненавидела его, за то, что он посмел говорить мне такие вещь. Да кто он такой, чтобы рассказывать мне, как и на что я реагирую. Он даже частично не знает, через что мне пришлось пройти, чтобы снова начать ходить. Когда многие люди сдаются и с меньшими травмами, я через адскую боль продолжала заниматься. Еще и с собой меня сравнил, посмотрите-ка, бедненький, в хоккей он престал играть. Руки-ноги целы, мог бы и вернуться, если бы хотел.

Через час метаний я встала и пошла в душ, чтобы смыть с себя всю ту грязь, которую на меня вывалил этот придурок. Нашелся умник, лучше всех все знает. Да что он вообще понимает в моей жизни. Из-за испорченного настроения я так и не поела, дожидаясь папу, который пришел достаточно поздно.

— Ты чего такая грустная? — Поцеловал он меня.

— Делала домашку и задумалась, — немного приврала я.

— О чем? — Сел папа напротив меня.

— Ну, нам дали задание на психологии, ответить на вопросы, я начала отвечать и поняла, что это я виновата в том, что мама ушла от нас, — выпалила я.

Папа, который пил воду в этот момент, подавился и сильно закашлялся.

— Что? — Отфыркался он. — Это что за вопросы такие?

Я принесла список и стала читать, проговаривая ответы, которые мы успели обсудить с Диланом. Если на первый ответ папа улыбнулся и сказал, что это вполне в моем духе, то дальше его глаза полезли на лоб.

— Келли, — возмутился он, когда я замолчала. — Ты что, правда, думаешь, что мама ушла из-за тебя?

— Да, она же всегда говорила, что я — ее большее разочарование, — пожала я плечами.

— Келли, — подошел ко мне папа и обнял, — девочка моя, нет, конечно. Она ушла, потому что ей семья в принципе была не нужна. Поверь мне, если бы не ты, она бы ушла гораздо раньше, — гладил он меня по голове.

— Почему?

— Келли, у нас давно уже у каждого была своя жизни, это не первый мужчина мамы, у меня тоже были романы на стороне, — отвел он взгляд. — Мы не разводились, потому что не хотели травмировать тебя, а потом у нее начались серьезные отношения. Я прекрасно знаю ее мужа, — развел он руки.

Конец ознакомительного фрагмента.