Старшая сестра его величества. Богатство. Шаг 1

Алёна Цветкова (2024)

Я почти забыла, что была принцессой. Моя новая жизнь ничуть не хуже той, которую я потеряла.И тем труднее сделать следующий шаг. Отказаться от любви, от счастья, от всего, что стало близким и дорогим, ради призрачного шанса отомстить.Но я поклялась вернуть трон истинному королю Грилории — моему младшему брату, принцу Фиодору. И Боги приняли мою клятву…

Глава 7

Несколько дней пролетели в один миг. Я отсыпалась. Ирха продавала взвар, Нюнь возил тележку. После того памятного разговора за ужином, я пыталась объяснить ему, что слова о троне — это всего лишь фантазии маленького мальчика. Но он только растерянно мычал в ответ. Я зря боялась: он ничего не понял. А упавшая ложка была всего лишь совпадением.

Однажды вечером от Гирема прибежал мальчишка с запиской. В ней говорилось, что он очень соскучился, и если я хочу его увидеть, то сегодня самое время навестить несчастного влюбленного. Заодно забрать деньги за проданный жемчуг.

Прочитав записку, я никак не могла перестать улыбаться. Как будто бы уголки губ притянули к ушам на веревочках. Я тоже очень сильно по нему скучала и радовалась, что снова его увижу.

На следующее утро, несмотря на бессонную ночь, с рассветом я уже была на ногах. Отправила Нюня и Ирху торговать взваром, а сама выпотрошила свою заначку, взяла деньги, которые получила за жемчужины, и помчалась в Средний город. Мне как раз должно было хватить на выкуп патента в гильдии вязальщиц.

К воротам я подходила с некоторой опаской. В Среднем городе вполне могли жить люди, когда-то работавшие прислугой в королевском замке и видевшие принцессу Елину. Поэтому я еще старательнее закуталась в платок, нарочно выставив клок рыжих волос, чтобы никто не подумал, что я блондинка.

Неизвестно рано я пришла или, наоборот, поздно, но, кроме меня, желающих попасть в Средний город не нашлось ни одного. Ворота были прикрыты. Оставалась только небольшая щель, в которую был виден кусочек сторожевой башни.

Стражников я не увидела. И немного растерялась. Мне же надо заплатить за вход… Но кому? Я осторожно заглянула в щель, там тоже никого не было. Постучала по деревянным воротам. Сначала тихонечко, а потом посильнее. Но на стук тоже никто не вышел.

— Эй! — крикнула я, — есть тут кто? Я в город хотела пройти!

Сразу же откуда-то выскочила собака и залаяла, предупреждая, что лучше не заходить на ее территорию. И только тогда заскрипела дверь сторожки, и ко мне вышел высокий, плечистый стражник в начищенной до блеска кольчуге, с короткой острой пикой наперевес.

Он хмуро прошелся по мне взглядом из-под густых кустистых бровей с проседью. У меня душа ушла в пятки, а сердце затрепетало в груди. На миг показалось, что он сейчас ткнет в меня своей пикой и закричит на всю площадь, что я не та, за кого себя выдаю.

— Вот, — протянула я трясущейся рукой монеты за вход, — я хотела пройти в Средний город…

— Кто такая? — буркнул он, небрежно стряхнув деньги в объемистый мешок на поясе, — почто в город собралась?

— Елька, — хрипло сообщила я, прокашлялась и добавила, — в гильдию вязальщиц хочу вступить, патент выкупить.

Стражник взглянул с интересом и покачал головой.

— Да, кто ж тебя туда возьмет? — усмехнулся он, — все бабы спицы в руках держать умеют, а чтоб в гильдию вступить, учиться надобно. Там у них правила строгие…

— Я держу спицы лучше всех, — ввернула я усмешку.

— Ну-ну, — не поверил мне стражник, но отступил в сторону, пропуская в город. — Иди уж… Елька…

И столько ехидства было в его голосе, что мне опять стало не по себе. Я прошла в ворота, чувствуя, как чешется между лопатками. Кто-то пристально наблюдал за мной. И я надеялась, что это всего лишь стражник. Только обернуться и посмотреть так и не смогла. А вдруг это не он?

От волнения я почти не обратила внимания на то, как разительно отличался Средний город от Нижнего. Люди были одеты в хорошую добротную одежду, я не увидела ни одного нищего или хотя бы неопрятно одетого человека. И праздно гуляющих, как ни странно, тоже не заметила. А ведь у нас, в Нижнем городе, полно бездельников, которые предпочитают жить в нищете, но не работать. Да, и дома вдоль центральной дороги выглядели намного лучше и солиднее.

Хотя, когда я свернула на боковую улочку, оказалось, что это тоже всего лишь нарисованная картина. А на самом деле дома, хотя и крепче, красивее и новее, не так уж сильно отличаются от избушки Селесы. Только стоят теснее… Земля здесь намного дороже, чем у нас.

Эта часть города явно принадлежала ремесленникам. И чем ближе я подходила к Дому Гильдий, который располагался в глубине улиц, тем больше и богаче становились дома. Теперь по большей части это были двух-трехэтажные каменные строения. Кое-где стали попадаться клумбы и палисадники, которые служили показателем роскоши.

Дом Гильдий оказался каменным, скучным, казенным зданием в три этажа. Узкое крыльцо в пять низких ступеней и без перил выходило прямо на улицу. Оно было сделано так неудачно, что перегораживало дорогу пешеходам и мешало проезду колясок, колеса которых, скорее всего, и разбили нижнюю ступеньку в крошку.

Я с замиранием сердца поднялась на крыльцо, потянула на себя тяжелую, деревянную дверь и вошла внутрь. Узкий и темный коридор тянулся вдоль всего здания. По обеим сторонам располагались двери без каких-либо опознавательных знаков. Определить, где находится представительство той или иной гильдии было невозможно, поэтому я, постучавшись для приличия, сунула голову в ближайшую ко входу дверь.

В комнате, освещенной парой свечей стоявших на коротком подсвечнике с толстой ножкой, за небольшим столом сидел худой и хмурый старик и что-то писал, обмакивая перо в чернильницу.

— Кхм, — кашлянула я, чтобы привлечь к себе внимание, — как мне найти гильдию вязальщиц?

Старик нехотя поднял на меня взгляд и, не откладывая перо, буркнул:

— Что хотела?

— Мастерство подтвердить, — улыбнулась я ему, — и патент выкупить.

— А ты чьих будешь? — в его глазах мелькнул интерес. Увидев на моем лице недоумение, дед фыркнул и пояснил, — из какой династии мастеров?

— Я сама по себе, — ответила, чувствуя какой-то подвох. — Меня бабушка вязать научила. Так подскажете, где они заседают?

— Не подскажу, — старик смотрел на меня презрительно, — ходят тут всякие! Занятых людей от работы отвлекают! Бабка ее вязать научила! Только спицы в руки взяли, а все туда же. Ты, деточка, прежде чем за патентом идти, сходи к мастеровым, просись в ученики, в помощники. А потом, лет через десять, если стараться будешь, мастер тебя в семью примет, так и и придешь… за патентом. — Он фыркнул.

Но тут он был совершенно не прав. Уж что-что, а законодательную базу по гильдиям я знала на отлично. Не зря меня папа учил. Я и на королевских советах с главами гильдий присутствовала. Они всегда жаловались, что молодежь не хочет работать, все норовит к известным мастерам примазаться. А чтоб сами, с нуля, новую династию основать… таланта на такое у молодежи не хватает. Одна надежда на своих собственных отпрысков.

Вот примерно это я и выдала старику. Мол, горю желанием основать свою династию, потому что спицы в руках держать умею лучше многих. И свои образцы с узорами ему на стол выложила: и простую резинку, и английскую, и косы, и жгуты, и ажур… Но старика не проняло. Он нахмурился еще сильнее.

— Ты, деточка, тут законами не козыряй! Законы мы и без тебя знаем! Только времени с каждым проходимцем возиться у начальства гильдейского нет. Неси все свое барахло к мастерам. Если понравится им твое рукоделие, значит с радостью тебя в семью примут. Тогда и придешь чин-чином… а сейчас иди, — указал он в сторону двери, — не мешай мне работать!

— Да, кто вы такой, вообще! — Не сдержалась я. — Не вам решать, кому гильдии патенты выдавать будут. Скажите мне, где вязальщицы заседают, я сама с ними разберусь!

— Я, деточка, — теперь старик смотрел на меня, как на таракана, случайно выбежавшего на свет из-под печки, — секретарь гильдейский. Чтоб на прием в гильдию попасть, сначала со мной поговорить надобно. Никто тебя в обход моих записей, — он постучал пальцем по своему журналу, — принимать не будет. А сейчас иди-ка лучше подобру-поздорову. А то я ведь и запомнить могу. Тогда ты, вообще, никогда мастером не станешь.

Я мысленно выругалась. Вот ведь, дед бесстыжий. Закон ему не закон, придумал свои правила и живет, как хочет, на экономику целой страны влияние оказывает. Но я решила, что сдаваться не буду. Сложила свои работы обратно в котомку, из кабинета вышла и пошла вдоль коридора все двери подряд открывать. Все комнаты пустыми были.

На третьей мне повезло. В кабинете сидел и о чем-то мечтал бледный, болезненный толстячок. На мою просьбу подсказать, где здесь гильдия вязальщиц, буркнул, что как раз напротив. Поблагодарив мужчину, я постучала в нужную дверь и, дождавшись разрешения, вошла в кабинет. Точно такой же, как у секретаря. Там тоже стоял стол, для представителя гильдии, шкаф с документами, деревянная скамья для посетителей. Но было и отличие. В углу, рядом с окном, располагалось небольшое креслице, в котором сидела сухая и сморщенная, как финик, старуха.

Она что-то вязала, стуча деревянными спицами и подслеповато щуря глаза в полумраке.

— Что надо? — прокаркала она, не отрываясь от вязания и продолжая шепотом считать петли.

— Я хотела бы вступить в гильдию и выкупить патент, — засияла я ярче горящих свечей в коротком подсвечнике. И затараторила, вынимая из котомки свои работы, — меня учила вязать бабушка. Она любила придумывать свои узоры, такие еще никто не вяжет…

— Чьих будешь? — бабка даже не повернула голову, как будто бы я ей на стол не уникальные образцы выложила, а необработанную шерсть.

— Ничьих, — буркнула, понимая, что и старуху, в первую очередь, интересует моя принадлежность к династии мастеровых, — сама по себе. Я талант, — заявила. Терять-то уже нечего. Либо пан, либо пропал. — Уникум. Посмотрите на мои узоры.

— Таким талантам, — фыркнула бабка, — гринка цена в ярмарочный день. Так, девочка, серьезные дела не делаются. Прежде чем дверь в гильдию с ноги открывать, учиться надо. Иди-ка ты в ученицы к мастеру попросись. А коли возьмет, так работай старательно. И через несколько лет, глядишь, за сына замуж выйдешь, в семью войдешь… тогда и приходи. А пока некогда мне. Закрой дверь с другой стороны!

Я сжала кулаки, чувствуя, как поднимается злость. Молодых мастеров им не хватает! Как же! Сидят эти старые хрычи на своих местах, и никого не пускают. Как при таком подходе ремесла развиваться будут? Не зря нас Абергорианская империя обскакала. Там-то, небось, нет таких преград для молодых талантов. Ну, погодите… как только верну трон Фиодору, сразу вашим гадюшником займусь. Разгоню всех к такой-то матери!

Было так обидно, что в уголках глаз застыли слезы от злости. Я прикусила губу, чтобы не заплакать на радость гадкой старухе, и снова принялась складывать образцы в свою котомку. Неожиданно бабка отмерла и посмотрела на меня:

— Ты работы-то свои оставь, — махнула рукой. — Гляну я потом, что ты там спицами наковыряла.

— Ага! — зашипела я, — Щаз! Как же! Ищите дураков в другом месте…

И, закинув последний носок, повесила котомку на плечо и вышла из кабинета.

Я бежала по улицам в сторону ворот. От слез, которые сами текли и текли из глаз, все вокруг расплывалось, но злость вела меня лучше любого компаса. Когда подходила к воротам, увидела там того же самого стражника, который впустил меня утром. И мне сильно не хотелось выглядеть перед ним неудачницей. Я вытерла слезы, высморкалась, и задрав нос в небо, прошла мимо него.

— Ну, как, Елька? — улыбнулся он, — получилось?

— Я сама не захотела с ними работать! — растянула я губы в искусственной улыбке.

— Ну-ну, — беззлобно фыркнул стражник, — я на воротах полвека стою. Знаешь, сколько таких, как ты, мимо меня проходило. Да, только в гильдию всегда своих брали. Сказали, небось, иди к мастерам, учись, а будешь стараться, так в семью примут? Да только врут. Женятся они тоже на своих. А такие дурехи, как ты, у них всю жизнь за тарелку супа работают. Выходцам из Нижнего города не видать патента гильдейского, как своих собственных ушей… У вас только харчевни защиту гильдий имеют… ну, и воры…

Я дернула головой, мол, мне это неинтересно, и заторопилась домой.