Прошлой ночью с герцогом

Амелия Грей, 2017

Герцог Гриффин, вовсю наслаждавшийся своей репутацией легкомысленного повесы, что называется, доигрался – тень этой скандальной славы пала на его младших сестер-близняшек, и теперь бедняжкам не сделать хорошей партии, если для них срочно не подобрать не просто респектабельную, а безупречную компаньонку… как раз такую, как Эсмеральда Свифт. Однако красота Эсмеральды немедленно пробуждает в неисправимом Гриффине охотничий азарт соблазнителя, и он начинает осаду этой неприступной крепости. Неприступной, потому что бедная, но гордая и решительная девушка поклялась никогда не дарить свое сердце мужчине, который не полюбит ее всей душой…

Глава 6

Тщательно обдумывайте то, что собираетесь сказать, а то, не ровен час, ваши же слова кто-нибудь использует против вас.

Мисс Фортескью

Проводив герцога, Эсмеральда заперла входную дверь. Мешочек с деньгами оттягивал карман юбки, когда она поднималась по лестнице в жилые помещения. Знакомое фырканье Наполеона, цоканье когтей по деревянному полу вызвали улыбку. Как бы тихо она ни ступала, песик всегда чуял ее и мчался встречать. Вот и на этот раз, стоило ей открыть дверь, светлый скайтерьер радостно запрыгал и бросился к ее ногам.

— Как ты сегодня, Наполеон? День такой дождливый.

Собака затявкала и лизнула руку хозяйке. Та наклонилась, погладила песика, потрепала по голове, взъерошила теплую влажную шерстку и только потом задумалась, почему Наполеон мокрый.

Сначала Эсмеральда была озадачена, но потом все поняла. Теперь она знала, почему Джозефина с такой готовностью приносила чай в полдень, чтобы ей не пришлось подниматься наверх: каждый день она через заднюю дверь выводила Наполеона на прогулку.

Эсмеральду охватило сильнейшее желание затопать ногами, но она сдержалась.

— Ну все, все, хватит! — сказала она, отстранив Наполеона, и позвала сестру.

— Сегодня ты что-то рано, — беззаботно заметила Джозефина, вбегая в крошечную гостиную. — Я как раз собиралась поставить чайник, потом заварить тебе чаю и принести вниз.

Быстро взглянув на ее туфли и удостоверившись, что они мокрые, Эсмеральда уставилась в счастливое лицо двенадцатилетней девочки.

Сестры были совершенно непохожи, и различия не имели ничего общего с разницей в возрасте. Волосы Эсмеральды были медового оттенка, а Джозефина обладала роскошной рыжей гривой. В солнечные дни прямые пряди падали ей на спину и отливали золотом, а в дождливые, как сегодня, превращались в водопад. Светлокожая Джозефина смотрела на мир глазами невероятного изумрудного цвета. Ее щеки и переносицу украшала россыпь светлых веснушек. Несмотря на худобу, девочка была крепкой и здоровой — вся в красавца отца.

Эсмеральда тоже прошла в комнату.

— Спасибо тебе за заботу, но скажи: у нас что, потолок протекает?

Джозефина удивленно подняла голову, потом с невинным видом оглядела комнату. Эсмеральда проследила за ее взглядом. Гостиная была хоть и невелика, но благодаря трем окнам здесь всегда было светло, а в ясные дни солнечно. Здесь вместе с несколькими предметами дорогой мебели, перешедшей Джозефине от семьи отца, соседствовал потертый диванчик, обитый тканью с цветочным рисунком, и старенькие кресла. У стены стоял чайный столик во вполне приличном состоянии. На стенах висели два медных бра и пейзаж с изображением стада овец, пасущегося на ирландских холмах.

— Я ничего не заметила, — пожала плечами Джозефина, пытаясь отыскать мокрое пятно. — А что, где-то на полу есть лужа?

— Нет, но у Наполеона почему-то мокрая шерстка, совсем как сегодня утром, хотя это понятно: мы гуляли с ним под дождем.

Сестра замерла: очевидно, поняла, что попалась, — глаза и рот ее округлились.

— Ты не послушалась меня и опять гуляла с собакой одна? — задала Эсмеральда риторический вопрос.

Джозефина упрямо сжала губы, скрестила руки на груди и с вызовом уставилась на нее.

— Я жду ответа.

— А я не собираюсь ничего говорить.

Наполеон залаял и глухо зарычал, потом опять подскочил к юбке Эсмеральды в надежде на ласку, и ей пришлось погладить песика.

— И почему же? — обратилась она к сестре.

— Тебе не понравится то, что я скажу.

— Вполне возможно, — согласилась Эсмеральда, постукивая ногой по полу. — Однако я настаиваю. Говори.

— Только не сердись, ладно?

Гнев Эсмеральды мигом растаял. Джозефина всегда знала, как подольститься к сестре. Она тоже не хотела ссориться, но дело казалось ей важным, чтобы его игнорировать. Воспитанием сестры должна была заниматься вовсе не она, но после смерти своего отца девочка осталась совсем одна, и Эсмеральде пришлось взвалить эту ношу на свои плечи.

— Если ты опять выходила одна, то у меня есть причина сердиться. Наполеон вполне мог подождать моего возвращения. Ну так что?

Сестра по-прежнему стояла с упрямо сжатыми губами и хмуро смотрела на Эсмеральду. Упрямство — еще одна черта, унаследованная ею от отца-ирландца.

— Джозефина!

— Видишь, ты уже злишься, а я даже еще ничего сказать не успела! — взорвалась девочка, мятежно сверкая глазами.

— Пока не злюсь, но очень скоро начну. Ты выводишь меня из себя своим упрямством.

— Ладно, успокойся: я действительно выходила, — пробормотала Джозефина и быстро добавила: — Но вовсе не одна.

Эсмеральда насторожилась:

— А с кем? Миссис Чиддингтон приходила в гости?

— Нет, с Наполеоном.

Эсмеральда вздохнула с досадой:

— Ты же знаешь, что наш песик не защитник.

— Да он лучше любого большого пса! — отмахнулась Джозефина. — С таким другом не страшно: он не позволит, чтобы со мной что-то случилось!

— Я уже говорила: дело не только в этом!

Эсмеральда знала, что этот район города пусть и не самый лучший, но все же достаточно респектабельный и относительно безопасный, в противном случае никогда не согласилась бы здесь не только жить, но и арендовать агентство.

— Юной леди неприлично выходить на улицу без компаньонки!

— Никакая я не леди! — капризно буркнула Джозефина. — Я девочка.

— Которая скоро станет девушкой, и ей ни к чему пятнать свою репутацию, тем более что…

Эсмеральда осеклась, и как раз вовремя: у нее едва не вылетело «…она уже и так запятнана».

Хоть Джозефина и была внучкой виконта по линии матери, отец ее — нищий ирландский поэт. Вряд ли пока она понимает все эти тонкости, но рано или поздно с ней придется это обсудить.

— На меня никто и внимания-то не обращает, — вздохнула девочка.

— Откуда тебе это знать? И как давно ты совершаешь тайные вылазки?

— Да я и выходила-то всего несколько раз, с тех пор как стало теплее, — обиженно произнесла Джозефина.

— Ладно, — вздохнула Эсмеральда с облегчением: хорошо хоть, сестра не убегала из дома зимой. — Но ты не должна больше так поступать. Я требую, чтобы ты дала мне обещание.

Секунды шли, но Джозефина упорно молчала, глядя на Эсмеральду в упор. Словно почувствовав напряжение между сестрами, Наполеон крутился вокруг младшей, поскуливая и лихорадочно махая хвостиком. Девочка нагнулась и погладила песика по голове.

— Мы будем стоять здесь до тех пор, хоть всю ночь, пока не дашь мне обещание, — заявила Эсмеральда тоном, которым гувернантки говорят с озорными воспитанниками.

— Хорошо, обещаю, но мне это не нравится.

— Ничего, придется смириться.

Эсмеральде и самой было не по себе, оттого что вынудила Джозефину дать обещание, поэтому она тихо поблагодарила ее, надеясь положить конец неприятному разговору.

— Просто скучно целыми днями торчать в доме и ждать, пока ты придешь и поведешь нас на прогулку.

— В таком случае, если тебе нечего делать, займись рукоделием. Ты мало времени уделяешь вышиванию.

— Это занятие для старых леди, которые умирают от скуки, и ты прекрасно это знаешь, — возразила Джозефина.

— Хорошо. Если ты не любишь работать иголкой с ниткой, сосредоточимся на математике, чтении и поэзии.

— Ненавижу поэзию! Сочиняю стихи только для того, чтобы угодить тебе.

Эсмеральду поразило признание сестры. Может, все из-за того, что ее отец, Майлз Грэм, который написал так много стихов для дочери, рано покинул этот мир? Она всегда была счастлива, когда отец сажал ее на колени и читал свое новое стихотворение. Джозефина никогда не говорила об отце, словно была уверена, что, если не вспоминать о нем, не будет и такой тоски.

— Что ж, ладно: не буду настаивать. Можешь заняться тем, что больше всего тебе нравится. Кстати, что это?

— Гулять по улицам! — выпалила Джозефина.

Эсмеральда зябко закуталась в шаль, а Наполеон подбежал к холодному камину. Вот уже больше недели они не топили: не было ни угля, ни дров, ни денег, — зато масла для лампы имелось в избытке, так что она повернула фитиль, чтобы огонек горел поярче. Пусть у них холодно, но зато светло.

Джозефине, как внучке виконта, полагалось иметь большой теплый дом, слуг, гувернеров и преподавателей музыки и французского, способных дать больше, чем Эсмеральда, но, увы, у нее ничего нет. Единственный выход — старшей сестре забыть о гордости и попросить о помощи кузена.

Вспомнился вдруг неотразимый герцог Гриффин, и ее охватил сильный трепет. Эти романтические чувства такая чепуха! Но она не знала, как остановиться, и, по правде говоря, не хотела. По крайней мере, это способ отвлечься от тревог.

Может, им с Джозефиной и правда несколько недель пожить в доме герцога? Зима стояла холодная, и трудно винить сестру за желание больше времени проводить на улице. Эсмеральда и сама была бы не прочь, но, отправившись на прогулку, могла бы упустить его светлость и других потенциальных клиентов, которые приходят в агентство в поисках гувернанток.

— Мы с Наполеоном уже погуляли, так что пойду приготовлю тебе чай, — промямлила Джозефина отворачиваясь.

— Постой, — попросила Эсмеральда. — Чай подождет. Мне нужно кое-что тебе сказать.

— Возможно, мне это не захочется услышать, — буркнула Джозефина.

— Нет, глупышка: все просто замечательно! В такой пасмурный день приятно услышать хорошую новость.

— Ну, если ты так думаешь…

Очевидно, Джозефина все еще дулась на сестру.

— Давай лучше я расскажу, в чем дело, а ты сама решишь, нравится тебе это или нет.

Джозефина промолчала, и Эсмеральда продолжила:

— У нас появилась возможность некоторое время пожить в другом доме.

— О чем ты, Эсми? — удивилась девочка. — Мы ведь и года здесь не прожили! Ты же обещала, что этот дом долго-долго будет нашим и нам не придется опять переезжать! Ты обманула?

— Нет-нет, ты не так меня поняла. Мы вовсе не переезжаем: это наш дом, и им останется, — просто месяц-другой, не дольше, погостим в одной семье.

— Без Наполеона я никуда не поеду, а с ним наверняка нельзя.

— Можно, — улыбнулась Эсмеральда, мысленно похвалив себя за то, что догадалась спросить про собаку. — Так что будешь продолжать за ним приглядывать. Кроме того, ехать придется: выбора просто нет. Я не могу оставить тебя одну.

Джозефина фыркнула, а сестра добавила:

— Меня нанял герцог Гриффин в качестве компаньонки для своих сестер на этот сезон.

— Компаньонки…

— Ну да, хоть это и не твое любимое слово, — вздохнула Эсмеральда.

— Зато, похоже, тебе оно очень нравится, — демонстративно закатила глаза Джозефина, что-то буркнула себе под нос, потом проговорила: — Я думала, после того как умер папа, ты больше не станешь работать в знатных домах.

Эсмеральда действительно говорила об этом, потому с радостью и согласилась на предложение мистера Фортескью руководить агентством. Женщинам редко представлялись подобные возможности. Кроме того, она одновременно получала и жилье. Единственной проблемой оказалась нечестность мистера Фортескью, почти ввергнувшая их с сестрой в нищету.

— Это особый случай: герцог очень настаивал — возможно потому, что хотел компаньонку не намного старше своих сестер, которым по восемнадцать. Я не могла отказать, тем более что он позволил взять и тебя и Наполеона. Это большая уступка с его стороны.

Но на Джозефину ничто не действовало: еще больше надувшись, теперь она смотрела на сестру с вызовом.

Похоже, лучше закончить объяснения и начать готовиться к переезду.

— У меня очень много дел. Нужно найти человека, который занимался бы агентством, пока нас не будет. Я должна также почитать руководство для компаньонок, а еще необходимо составить список всех завидных женихов.

Мысли Эсмеральды внезапно пришли в смятение. Сколько всего нужно успеть за такое короткое время! Мисс Фортескью прекрасно вышколила ее, и теоретически она знала все виды услуг, но необходим и практический опыт.

— Ладно, это пока подождет. — Она помедлила, оглядывая сестру. — Завтра утром первым делом мы поедем к модистке и закажем новый гардероб. Ты же не против получить новое платье?

— Зачем? — презрительно пожала плечами Джозефина. — Я все равно нигде не гуляю, так что кто меня увидит в новом платье?..

— Джозефина, ты прекрасно знаешь, что это неправда, и просто пытаешься пробудить во мне чувство вины за то, что я приняла такое решение. Это было сделано ради нашего будущего, так что я не позволю тебе испортить мне настроение. Если все получится и я заработаю обещанные герцогом бонусы, то смогу нанять кого-то вроде миссис Чиддингтон, чтобы занималась тобой и смотрела за Наполеоном. Юную леди обязательно должен кто-то сопровождать, так что она будет с вами гулять.

— Но чем я буду заниматься целыми днями, пока ты выполняешь свои обязанности?

— Я не видела дом герцога, но уверена, что сад там есть, — пояснила Эсмеральда. — И наверняка большой, с дорожками, укромными уголками и, вполне возможно, фонтанами.

— Настоящий сад? — удивленно воскликнула Джозефина, явно заинтересовавшись.

Вряд ли разумно описывать то, о чем понятия не имеешь, но Эсмеральде наконец удалось привлечь внимание сестры и отступать теперь было поздно.

— Уверена, что герцог позволит тебе вместе с Наполеоном проводить в саду столько времени, сколько захочешь. Только запомни: заниматься все равно придется. Вполне вероятно также, что у герцога есть библиотека, и, думаю, он не будет возражать, если ты воспользуешься ею.

— Терпеть не могу читать! Мне нравится мечтать и сочинять всякие истории про наши с Наполеоном приключения.

Девочка взглянула на свернувшегося у камина песика, но тот лишь ушами дернул.

— Вот и придумай историю о нашем пребывании в доме герцога! Как тебе эта идея?

Джозефина подошла поближе:

— Ты правда думаешь, что герцог позволит нам играть в саду, а не прикажет весь день сидеть в комнатах?

— Я обязательно попрошу его светлость, чтобы не препятствовал тебе выходить когда захочешь.

— Хорошо, Эсми! — жизнерадостно воскликнула Джозефина. — Полагаю, тогда я поеду.

Эсмеральда наконец расслабилась и улыбнулась: теперь можно и планы начинать строить.