Чокнутые тоже умеют любить

Анаида Ади

Психиатрическая больница №13 – мрачное, пугающее заведение, которое заключило в свои стены множество людей, обреченных на неволю, безысходность и издевательства Тео, сына владельца. В один из скверных серых дней в клинику поступает необычная пациентка. Тео необъяснимо тянет к ней. Пытаясь заставить девушку страдать, как и других своих жертв, он еще не знает, что это общение станет судьбоносным для обоих.Победитель The Wattys 2016.Финалист SweekStars 2017.

Глава 3 «Тайная правда»

Тео был поражён тем, что его мысли никак не мог покинуть взгляд той сумасшедшей незнакомки. Парень видел сотни печальных глаз, растерянных лиц, но этот взгляд настолько глубоко проникал в душу, что казалось, девушка была способна разгадать все его секреты, если бы смотрела дольше хоть на секунду. Взор был беглым и не ясно, куда он был направлен, мы не можем утверждать, что именно на Тео. Но эти голубые бездонные глаза скрывали больше тайн, чем у всех заключённых в больнице.

Ночью Тео не смог заснуть, он вновь и вновь проматывал в голове ту сцену в коридоре. Он ворочался, пытаясь избавиться от наваждения, но ничего не получалось. Наконец, парень не выдержал и сел на кровати. Он провёл рукой по лицу, вытерев холодный пот, встал и осторожно вышел из комнаты.

Отец и сын жили прямо в психушке на первом этаже, и то, что происходило вокруг, их абсолютно не пугало. Внизу было несколько жилых комнат, выглядели они довольно уютно, от камер с сумасшедшими их отделяли двери с кодовыми замками и несколько решёток, так что можно было спать спокойно.

Тео пошёл дальше по таким знакомым коридорам, теперь он старался ступать бесшумно, ведь его цель — специальная секция. Туда не было пропуска даже для самого Тео, который свободно передвигался по всей больнице.

Эта часть клиники почти всегда пустовала, содержание в ней было слишком дорогим, мало кто мог его себе позволить. Иногда камеры в ней оплачивало государство. В этих случаях там содержались те, кого очень сложно было назвать людьми. Они утратили человеческий облик и больше походили на животных. Помещения здесь отличались от остальных. Вместо решёток — непробиваемые стекла, стены были мягкие и ярко освещённые.

Тео ввёл код, который отлично помнил наизусть, и шагнул в другую секцию. Он подошёл к единственной камере, в которой горел свет. Посередине комнаты на полу спиной к стеклу сидела девушка. Её волосы были настолько белыми, что их сравнение со снегом было бы уместно. Они спускались до пола и окутывали хрупкую фигурку, отливая серебром при свете яркой лампы. И пусть эти локоны были спутаны, они вовсе не потеряли своей красоты.

Тео некоторое время внимательно наблюдал за её странными, неестественными движениями и, наконец, постучал по стеклу. Она резко обернулась и посмотрела на парня. Её лица Тео опять не увидел, из густой копны волос торчал лишь нос.

— Привет, как тебя зовут? — произнёс он.

— Я Эллисон… Эллисон Блэйк… — ответила девушка и снова отвернулась.

— Эллисон, а как ты оказалась здесь? — спросил он, хотя прекрасно знал ответ.

— Зачем ты спрашиваешь это? — она вновь посмотрела на парня, теперь Тео смог разглядеть почти половину её лица. — Тебя разве волнует моя жизнь?

— Меня ничего не волнует, — твёрдо сказал Тео. — Я совсем забыл, ты же новенькая и ничего здесь не знаешь. — Парень вновь нарисовал на лице свою излюбленную ядовитую усмешку. — Я Тео, и я издеваюсь здесь над всеми. Только прошу, не спрашивай зачем. Просто люблю это делать, можно сказать, что это моё хобби.

— Но это же неправильно… Люди поступают сюда для того, чтобы получать помощь, а ты только усугубляешь их состояние, — ответила Эллисон с едва заметной дрожью в голосе.

— Я сам решаю, что правильно, а что нет! — вскрикнул Тео. — Не переживай, ты следующая на очереди к моим издевкам. Так чего я медлю, начнём прямо сейчас. — Он улыбнулся уголками губ и посмотрел на руки девушки. На них было много шрамов как давно зарубцевавшихся, так и совсем свежих.

— Похоже, у кого-то сорвалось очередное самоубийство, — усмехнулся парень.

Эллисон потянула вниз рукава больничной кофты, пряча порезы.

— Подняла на себя руку… какой ужас. Это до какой степени надо сойти с ума, — усмехнулся Тео. Теперь он ожидал увидеть слёзы, услышать крики, мольбы, но ничего этого не последовало.

Эллисон поднялась с пола и неуверенно подошла к стеклу. Теперь он смог разглядеть и след от верёвки на её шее.

— Отлично, нашли ещё одну попытку! — засмеялся он. — А вены резать было страшнее, чем вешаться? Чтобы порезать вены, нужно взять хорошо заточенный нож и провести по своей коже вот так, — он провел воображаемым лезвием по своему запястью, — а потом наблюдать за кровью, которая будет течь вниз. Вначале по капелькам, а потом с огромной силой. А чтобы повеситься, нужно правильно завязать верёвку, встать на стул, продеть шею в петлю, сделать глубокий вдох и спрыгнуть. А затем испытать такое чувство, как будто во всем мире закончился воздух, а твое горло сдавливает железная рука. Я же правдиво всё описываю? Эллисон, скажи, как это, как это чувствовать свою смерть так близко? Как ты решилась на это? И что же было третьей попыткой? — продолжал Тео с противной улыбкой. И вновь он ожидал бурной реакции, но Эллисон лишь глубоко вздохнула.

— Третьей попыткой? Ты не назвал лишь одну, и она была первой. От неё не остаётся шрамов, следов на теле, ты просто летишь и в какой-то момент умираешь, — дрожа произнесла она.

— Эллис, что же ты сделала?! — усмехнулся он, повышая голос. Парень не хотел заканчивать игру, которая его так увлекала.

— А что бы сделал ты, если бы твоя мать скончалась у тебя на руках?! — воскликнула девушка. — Пойми, я не сделала ничего плохого. Я просто встала на мост и хотела шагнуть. Я хотела испытать чувство свободы, я не воспринимала это как самоубийство. Мне было всего двенадцать. Я просто хотела к ней, на небеса… За что ты осуждаешь меня?! — крикнула Эллисон. — Ты не пережил того, что пережила я! — по её щеке скатилась слеза.

Странно, но привычная ухмылка сошла с его лица, он поник. Тео так и стоял, не говоря ни слова.

— Я знаю, что это такое, — наконец произнёс он сдавленным голосом.

— Да что ты знаешь?! Твоя мать не умерла у тебя на глазах! Как ты можешь говорить, что знаешь это чувство?! — снова воскликнула девушка.

— Однажды, в детстве, я случайно разлил на кухне масло… — Эта фраза прозвучала настолько неожиданно, что Эллисон замолчала, прикусив губу. — Моя мать попросила вытереть его, а сама пошла в город, — продолжал Тео. — Я пообещал, что сделаю это, когда закончу играть, да так и забыл о её просьбе. Наигравшись, я отправился обратно на кухню. И знаешь, что я увидел?! — вдруг крикнул он, стремительно надвигаясь на девушку, будто между ними не было стекла. — Я нашёл свою мать, лежащую на полу с окровавленной головой. Вернувшись из магазина с тяжёлыми пакетами, она поскользнулась на пролитом мною масле и упала, ударившись об стол головой! Это чёртово масло не вытер я, я не выполнил её последнюю просьбу! Ты думаешь, это легко?! Думаешь, это легко осознавать, что ты виноват в смерти самого близкого человека?! Я виноват во всём, лишь я!

Парень не знал, зачем рассказал это Эллисон. Наверное, вас удивит, что Тео до сих пор не говорил никому о событии, перевернувшем его жизнь, что скрывал правду даже от отца.

Каждую ночь его мучили мысли о матери, его загрызала совесть, которая когда-то у него была. Мать умерла, и вся человечность Тео погибла вместе с ней. После этого он стал бесчувственным и чёрствым. В душе он ненавидел себя. Подумать только — мелочь, не выполненная по забывчивости просьба, обернулась таким страшным несчастьем.

Потеряв мать, парень не видел ни одного повода для радости — кроме людских слез и криков, которые были необходимы ему, как наркотики. Когда он издевался над душевнобольными, его душа отдыхала. То, что он так тщательно прятал долгие годы, после слов какой-то сумасшедшей перестало быть тайной. Парень закрыл глаза, пытаясь успокоиться, сел на пол и привалился спиной к стеклу. Он чувствовал облегчение, он впервые свободно вдохнул за последние несколько лет — теперь этот груз не только на душе Тео. Эллисон опустилась на кафель и тоже прислонилась к стеклу, не зная, как иначе выразить своё сострадание.

— Отлично, теперь какая-то чокнутая знает мою тайну, — сказал он, не открывая глаз.

— Я никому не скажу, — пролепетала девушка.

— До чего же я скатился, верю в обещание сумасшедшей. Такие психи, как ты, не способны держать рот на замке. Сегодня они помнят о своём обещании, а завтра уже нет. И почему я должен тебе верить? — парень повернул лицо к камере и улыбнулся уголками губ.

— Я дала слово… — произнесла она.

— Ладно, делать всё равно нечего, придётся поверить, — ухмыльнулся Тео. — Ну, раз я рассказал правду о себе, так, может, пришла твоя очередь? Почему ты решила повеситься? Я слышал, что эту попытку ты совершила буквально вчера. Говорят, ты сделала это из-за смерти своего отца. Но я чувствую, что здесь что-то не так.

— Да, ты прав, — вздохнув, ответила Эллисон. — Мой отец действительно умер на днях. Но совершить суицид я решила из-за того, что не хотела оказаться здесь. Я знала, что мой отец заплатил вам вперёд за всю мою жизнь. Я не хотела умереть среди решёток. Не хотела умереть забытой… но, оказалось, что обречена на заточение в психушке. Оставить мир в тот же день было лучшим решением.

— Зато оказалась в компании таких же психов, как ты, — усмехнулся парень, — тебе здесь понравится.

— Почему ты так относишься к этим людям? — спросила она и подняла голову. — Что они сделали тебе плохого?

— Мне? Ничего, — улыбнулся Тео. — Просто я хочу, чтобы всем вокруг было так же больно, как и мне. Хочу, чтобы все, кто окружают меня, мучились и страдали. Их слезы — моё утешение. Хочу, чтобы они умоляли меня на коленях, а я бы всё продолжал и продолжал свои издевательства. Как же это круто — видеть чужие слёзы, слышать чужие крики… Эти люди сломаны, их уже ничто не спасёт. Те, кто попытались покончить с собой, — уже мертвы. Их ловят во время попытки отправиться на тот свет и сажают за решетку на всю их жалкую жизнь.

— Ты же не такой, ты не монстр, я не верю в это… Сумасшедшие — тоже люди. Любая из их проблем стоит в сто раз больше, чем твоя. Каждый порез на их запястьях — это история с грустным концом. Они отчаялись найти спасение, они просто мечтают о смерти. Но находятся те, кто хочет помешать исполнению их последнего желания. Нельзя запрещать людям уходить.

— Так я и не запрещаю! Хочешь, повесься прямо сейчас. Я с удовольствием посмотрю на это зрелище, порадуюсь за тебя, — усмехнулся Тео.

— Они тоже умеют чувствовать… Чокнутые тоже умеют любить… — еле слышно произнесла Эллисон.

— Глупая, о чём ты говоришь? Чокнутые просто не способны на любовь, им не понять это чувство, — хитро улыбнулся он, — они не могут его испытать.

— Может, просто однажды они любили так сильно, что сошли с ума, и теперь у них просто не осталось сил влюбиться вновь? — спросила девушка и посмотрела на Тео.

— Нет, они просто психически нездоровы, вот и всё. Они просто больны, и ты — одна из них, — ответил он.

— Я не поддамся на твои издёвки, — уверенно ответила Эллисон, хотя внутри у неё всё сжималось от страха.

— Не поддашься? Ну это мы ещё посмотрим. Этот разговор был очень увлекательным, но теперь мне пора идти. — Тео поднялся с пола и пошёл по коридору, не оборачиваясь.

— Нет, подожди, стой! — крикнула Эллисон ему вслед, встав с холодной плитки. Она не хотела отпускать его, она не хотела оставаться одна в этом кошмарном месте. Каждая стена здесь что-то скрывала. Эллис охватил ужас. Одиночество лишь доламывает её, она не должна оставаться одна. Невыносимо и дальше прокручивать в голове страшные картины своей жизни, говорить только с собой. Ей нужен кто-то, пусть даже этим кем-то станет Тео.

— И зачем же? — он развернулся, подняв уголок рта.

— Мне страшно… — еле слышно произнесла она и опустила голову.

— Со мной тебе будет ещё страшнее, поверь на слово. — И Тео скрылся за дверью, ничего больше не сказав.

Эллисон вновь села на пол, закрыв глаза руками. Это место наводило на неё ужас. Здесь витало отчаяние, которое вселялось во всех его обитателей. Выхода отсюда не было. Судьбу Эллисон решили за неё. У девушки не было права голоса, не было выбора. Всю оставшуюся жизнь она проведёт в этом паршивом месте, изолированном от всего мира толстым стеклом и железными решетками. Эллисон будет окончательно забыта, у неё больше нет никого, кто мог бы помочь ей. Те, кого она любила, погибали один за другим, а вместе с ними умирали и её надежды на лучшее. Она не может довериться ни единому живому существу на этом свете.

Когда человеку становится больно, он закрывает глаза, пытаясь отстраниться от мира. Некоторые закрывают глаза навсегда, зная, что больше не очнутся, другие закрывают их лишь до утра, а с первыми лучами солнца нехотя открывают их вновь. Третьи — просто зажмуриваются, буквально на секунду, пытаясь совладать с собой и успокоиться. Они пытаются отвлечься от того, что происходило только что, а может, их сердца режут старые воспоминания. Вот и Эллисон зажмурилась. Она хотела бы зажмуриться навсегда, без возможности вернуться.

Но у неё ничего не вышло, она лишь заснула беспокойным сном. Всю ночь девушка бормотала что-то — кошмары, как обычно, не давали ей покоя. Она пыталась смириться с тем, что это её новый дом, с тем, что ей никто не поможет. Со временем она должна привыкнуть и к существованию в террариуме, и к моральным пыткам со стороны Тео.