Рыжий Ангел

Анастасия-Агата Синкевич

Огромная благодарность моей маме – Иоланте Синкевич. «Когда совсем плохо и кажется, что выхода нет, приходит Рыжий Ангел. И тогда сказка становится былью. Автор это ответственно подтверждает, так как большинство рассказов не то что придумывались, а скорее „записывались по горячим следам“. Упустишь момент, и все – рассказа нет. А еще реальные прототипы сказок-рассказов ответственно заявляли, что все действительно в итоге заканчивалось хорошо и иначе как чудом это не назвать».

Когда ты был человеком…

«…Капелькой дождя придет время ливней. Капелькой дождя пройдет пора белого снега. Земля обновляется. Где-то там, внизу, незаметно для людей, но удивительно красиво, если смотреть отсюда, сверху, по планете идет весна.

Это вы, привычные ко всему люди, воспринимаете ее как очередное время года, а ангелам, так чутко реагирующим на ваше настроение, приходит время хлопот и капель валерианы. Любовь вступает в свои права. И, конечно, любовь — вне времени и времен года, но именно сейчас, наполняясь вселенскими силами добра, она расцветает в полной мере. Ее становится так много, что не хватает всех людей на Земле, чтобы напиться ею. И именно сейчас, весной, Земля открывается небу и впитывает в себя живую влагу любви, с первыми каплями дождя…»

— Как красиво ты пишешь! — молодой ангел посмотрел на Рыжего и улыбнулся. — Поразительно красиво! Недаром говорят, что все хранители владеют словом.

— Ну, вообще-то, я не самый лучший, хотя мне и самому нравится то, что я вижу, — Рыжий сидел на одной из миллиарда звезд и рассматривал Землю.

— Говорят, что таких, как ты, немного…

— Рыжих? Да. Есть предание, что мы появились совершенно случайно, самыми последними. Ведь все остальные были еще до сотворения Луны и Солнца. А мы родились из душ людей, самых чистых душ, которые на рассвете попадали в высшие слои Рая.

— И ты помнишь, что было во времена, когда ты был человеком?

— Кто-то помнит, кто-то нет. Я помню… к сожалению. И к счастью.

— Почему к сожалению?

— Ну, просто потому, что к тому моменту, как я заслужил быть ангелом, пришлось душе познать не только Светлую сторону бытия, но и… Темную.

— Ты… ты… — молодой ангел изменился в лице и прошептал… — ты знаком со Злом не через кого-то?

— Да. Это вам, белым, Зло является в виде Абсолюта. И борьба с ним не вызывает сомнений. Мы же, рыжие, до сих пор носим крупицы сомнений и метаний в себе. Наверное, поэтому нас так редко делают хранителями, и только в особых случаях.

— Тебе всегда трудно принимать решения?

— Принимать решения любому ангелу трудно. Станешь хранителем, прирастешь к душе подопечного и поймешь, что любой выбор души не зависит от нас, ангелов. Мы только помогаем увидеть и оценить выбор. А человек решает сам.

— А я думал, что мы создаем путь, по которому он идет.

— Нет, дружок. Бог дает человеку свободу. Дьявол, или проще, Зло, создает ситуации. А мы с тобой помогаем, так или иначе, оценить их. Человек свободен сам выбирать свой путь. Хоть и верно, что жизнь каждого на Земле уже описана в небесной книге.

— Да, но это же парадокс! Если все описано, то тогда заранее известно, какая душа черная, а какая белая!

— Вот именно, парадокс. Будешь сдавать экзамен на хранителя, и будет там такой билет «Парадокс существования и развития души». Видишь ли, все не так просто. Да, есть Книга Жизни всех живущих, но если ты ее откроешь и попробуешь прочитать жизнь хоть одного человека, то поймешь, что вариантов миллионы. Как мы пишем книгу, так и Зло пишет свою. И каждый миг своего существования человек сводит миллионные варианты к тысячным, тысячные к сотым, и так далее, пока не наступает момент Смерти и весь жизненный путь не становится одним целым. Именно поэтому так трудно быть хранителем. Одно неправильное действо, и вместо того чтобы свести пути к одному, ты образуешь новые миллионы вариантов, а душе надо опять решать задачки между Добром и Злом.

— А что было с тобой? Ну, когда ты был человеком?

— Со мной случилась ситуация тройных многомиллионных вариантов… Может, поэтому я потом и стал ангелом. На рассвете. Рыжим… — Рыжий Ангел закрыл свой блокнот и сел поудобнее. Он вдруг вспомнил первый вариант многомиллионности. Тогда он был еще ребенком и даже ни о чем таком не подозревал…

— Сынок, ты думаешь заниматься делами или так и будешь играть в палочки? — молодая женщина посмотрела на ребенка и нахмурилась. — Вот придет отец и задаст тебе по первое число. Посмотри, двор не убран.

— Мам, время еще есть…

Время и в самом деле еще есть. Куда интереснее выкладывать в пыли фигурки и смотреть, как из ничего появляется нечто. Вообще-то, надо бы и делами заняться. Отец не любит шалостей, и каждый из детей точно знает свои обязанности на день. Но как скучно идти по твердому графику. Только в субботу можно отдохнуть и быть наедине с собой. Но до субботы еще так далеко…

Каждый из детей. Рыжий тогда совсем не был рыжим. Черные как смоль волосы. Карие глаза. Нос с горбинкой. Ребенок как ребенок. И, как каждый из семьи, через год он бы начал учиться профессии. Все братья были мастерами по тканям. И ему предстояло научиться ткацкому ремеслу. Уже сейчас он с закрытыми глазами и на ощупь мог бы сказать, из какого края привезли материал и как долго лежал товар в трюмах корабля. Отец возлагал на младшего сына большие надежды.

— Мам, а если их, — мальчик показал на палочки, — связать вот так, тогда вся фигура будет устойчивой. Смотри.

— Будет. Ох, сынок, забиваешь ты себе не тем голову.

— Просто мне интересно. Я тут подумал, и если сюда добавить чуть изогнутую дощечку или железный…

— Ты брал у отца железные вещи?

— Нет, что ты! — он еще слишком хорошо помнил, что стало с его попкой после эксперимента с отцовскими вещами. — Я просто подумал, что если бы папа разрешил… то получилось бы все прочнее… — мальчик протянул женщине странную конструкцию в ожидании если не одобрения, то восхищения.

— Сынок, я ничего не понимаю. Давай, принимайся лучше за дело…

— Зато понимаю я!

Во двор прямо к мальчику шел высокий молодой человек. Чуть прищуривая глаза от солнца, он рассматривал странно переплетенные палочки…

— Малыш, кто тебя научил это делать?

— Никто.

— Он всегда играет так. Странный ребенок, — женщина обняла сына и спрятала за собой, отгородив от незнакомца.

— Не бойтесь. Я скоро уйду. Просто проходил мимо и заметил… — незнакомец присел на корточки. — Малыш, ты умеешь читать и писать?

— Немного, — глаза мальчика смотрели без опаски, но он все так же оставался около женщины.

— А ты можешь сказать, сколько углов у фигуры, которую ты сделал?

— Вам только внешние описать или по внутреннему кругу тоже?

Незнакомец улыбнулся.

— Кто тебе рассказал о внутреннем и внешнем?

— Никто. Но это и так ясно. Разве нет?.. Ой, папа!

Отец вошел неслышно и слушал разговор…

— Доброго вечера, сын. Доброго и вам, незнакомец. Хочу сказать сразу, мальчишка не отдается!

— Да я… — незнакомец приподнялся и поклонился хозяину дома, — хотел только поговорить с вами…

О чем они говорили, ни мальчик, ни женщина так и не узнали, а незнакомец ушел утром один.

Ангел внимательно посмотрел на Рыжего.

— Но ты ничего не мог сделать. Ребенок…

— Я мог убежать с ним. Эта идея была во мне всю ночь.

— Ты был просто девятилетним ребенком.

— Я был мужчиной. Как это ни странно, но я точно знал, что мне «надо» идти. И не пошел. Так я прервал первую многомиллионность и создал вторую. Бедный мой ангел-хранитель, я только сейчас понимаю, как ему было тяжело!

— Но где тут Добро и Зло?

— Смешной ты. Добро и Зло — это чаще всего не война и не бой с подлостью и предательством. Добро и Зло складываются из таких вот мелочей. И не важно, сколько тебе лет. С рождения душа идет по своему пути. Только тело и разум, поддавшись Черной или Белой стороне бытия, ведут нас…

— А кто был тот человек?

— Аравийский математик. Лингвист. Астролог. Говорят, он находил детей, чей разум был непонятен окружающим, и передавал им свое познание бытия.

— И ты бы мог?..

— Я не стал… не важно кем, важно, что все пошло иначе…

— А что было во второй раз?

— Ты не можешь этого сделать, пойми, любить ее — значит нарушать традиции, — брат внимательно посмотрел на него и грустно пожал плечами. — Традиция.

— Она что, не человек? — темноволосый мужчина сидел, зажав голову руками, и устало смотрел в одну точку. — Почему я не могу любить ее?

— Во-первых, она не нашей веры. Во-вторых, что это за жена, которая вместо того чтобы готовить мужу по утрам завтрак, пишет непонятные знаки и говорит, как нам прокладывать мост?

— Но она же оказалась права! Ведь то, что мы построили, не продержалось и двух часов!

— Не важно. Откуда женщине знать, как строить мосты? Я тебе говорю, она ведьма!

— Но это не повод для казни!

— Повод. И я тебе больше скажу, если ты не перестанешь ее защищать, то наживешь себе проблем! Не может женщина указывать мужчине тайны цифр. От лукавого это! Так что завтра дашь показания и скажешь, что выбираешь в жены дочь пекаря. Семья там приличная, Соня и лицом вышла, и хозяйка примерная.

— Дура твоя Сонька, и ты это знаешь.

— А тебе с ней не о высоких материях рассуждать. Что бы отец сказал? Царство ему небесное. Тебе детей делать, да лавку держать. Вот там, в торговле на тканях, мозги и показывай.

— Да лавка ваша мне уже как кость в горле.

— Ты говори, да не заговаривайся! Это отец тебе все оставил. Не нам, старшим, а тебе, олуху. И хватит нюни разводить. Пошли спать. Завтра покончим с ней, и снова жизнь войдет в привычное русло.

Темноволосый мужчина никак не мог уснуть: «И почему я должен любить только ту, кто из нашего клана? Бред. Если Бог есть Любовь, то так ли уж важно, к кому она выражается? Лейся совершенно необыкновенная. Я понял это с первого взгляда. И почему никто не видит этого? Ведь если бы не она, то не построить мне такую крышу над ангаром. Я все палочками придумывал. Складывал. Раскладывал. Но каждый раз кровля, как карточный домик, складывалась. А ей понадобилось меньше часа, чтобы рассчитать силу тяжести и противовес. Зато ни у кого в округе нет раскрывающейся куполообразной крыши. Эх, Лейся, не послушался я тебя, рассказал всем о твоем умении любую задачку через числа решать. Виноват я перед тобой. Смотрела ты на меня так грустно сегодня, а я молчал и не знал, как объяснить им, что ты не ведьма, а благо всем нам. Что же я такой дурак-то? Но подожди, еще не утро…»

Ранним утром в доме старосты все спали после сон-травы. Окурили дом-то. И не только дом. Казалось, что весь город погружен в сказочную дрему. И только высокий мужчина, неся на плече дорогую ношу, встречал рассвет новой дорогой к неведомым приключениям. Женщина спала на плече и не подозревала, что жизнь, которая, казалось, должна закончиться с минуты на минуту, будет продолжаться долго. Пусть не всегда спокойно, но интересно и счастливо. Костер не разожгут без нее. Костра вообще не будет…

— И опять я поменял свою Книгу Жизни. По замыслу-то изначальному быть бы мне хорошим торговцем и вести ткацкую мастерскую при лавке. А я, видишь ли, в путь ушел. — Рыжий Ангел улыбнулся. — И не жалел о том никогда.

— Нет, — белокрылый сбросил с облака каплю, которая обрушилась дождем на один из земных городов, — нет, друг мой, ты не только свою Книгу Жизни переделал, ты всю реальность поменял.

— Знаю. Иногда люди своим выбором и это делать могут. Вот мой хранитель тогда понервничал. Я представляю себе. Ведь догмы я нарушил. Устои. Равномерный ход эволюции, пусть и одного городка.

— Да. Любовь не только догмы рушит. Она и нас, ангелов, меняет. А почему же тебя все-таки ангелом сделали? Ведь должны были быть какие-то особые заслуги.

— Особые? Смешной ты. Если честно, то я и сам до конца понять не могу. Ничем я особым не отличался на Земле. Были многие и лучше меня, сильнее и чище.

— Подумай, что-то же обязательно было.

Было…

Была дорога. Были люди и судьбы. Кто-то искал свою истину и своего Бога. Кто-то мечтал о деньгах и счастье. Кто-то учил других как жить.

А он и Лейся шли по дороге сквозь свою жизнь и вбирали в себя все краски мира. Иногда краски были яркими. Иногда черными. Ливни смывали усталость. Лето и осень дарили жизнь. Зима заставляла задуматься.

Ничего такого знаменитого они не совершали. Рождались дети, и они старались быть хорошими родителями. Возникали проблемы, и они решали их в меру своих сил. Лейся играла с цифрами, он складывал палочки. Кто-то назвал это геометрией. Но это было потом, и он об этом узнал, уже будучи ангелом. Но не об этом речь.

Рыжий Ангел вспоминал свою жизнь человека. Все было как у всех. Так, по крайней мере, думал он. Было много вариантов и много дорог. И почему он стал Рыжим Ангелом, для него все равно загадка. Ответ мог дать только Бог. А пути Господни неисповедимы.