Развод. Перезапуск любви

Анастасия Иванова (2023)

Артём всю жизнь презирал отца за измены. Клялся себе, что никогда не станет таким же. Но как известно, никогда не зарекайся заранее. Оступиться может каждый.Одна ошибка и всё рушится. Семьи больше нет. Ты не видишь, как растёт твой сын. А любимая женщина начинает двигаться дальше, но уже без тебя.Есть шанс всё исправить? Вымолить прощение или всё безвозвратно разрушено?В этой книге вы найдёте три истории. Три судьбы, что переплетаются в историю одной семьи. Не идеальной, но живой. Где знают, что такое любовь, дружба и предательство. Где герои учатся доверять и прощать, а главное — любить друг друга.

Глава 8

2006 год. Санкт-Петербург.

— Алло.

Галина только легла спать, как раздался звонок с незнакомого номера.

— Это Артём. Меня задержали, я сейчас в пятьдесят седьмом отделении милиции, — парень говорил торопливо, неуверенно, — вы можете приехать?

— Да, Артём, сейчас.

Галина тут же подскочила с кровати, начала одеваться, взяла сумку, заглянула в кошелёк, но содержимое не порадовало. Она начала суетливо шарить по шкафам в поисках шкатулки с ювелиркой.

— Мам, что происходит?

В комнату заглянула сонная дочь, она зевала и по-детски тёрла глаза. Выглядела растерянно и даже немного напугано.

— Женечка, мне надо отъехать, иди спать, ладно?

— Ма, ты куда?

— За Артёмом.

Галя наконец-то нашла шкатулку с украшениями, всё содержимое переложила во внутренний карман сумки.

— Я с тобой.

Девочка подскочила с кровати и потянулась к джинсам.

— Нет, дочь. Ты будешь меня только отвлекать, ложись спать.

Она поцеловала Женю в лоб и вышла из квартиры, оставляя недовольную дочь одну. Перед тем как ехать в отделение милиции женщина зашла в ломбард, что находился недалеко от дома, и заложила все имеющиеся украшения.

Ехать было недалеко, но Галине казалось, что таксист еле полз по пустым дорогам города.

— Вы можете ехать быстрее?

— Не могу. Скоростной режим.

— Как будто это когда-то вас волновало.

Водитель всё же немного ускорился, но затормозив у отделения полиции, попросил на сто рублей больше. Выругавшись Галина заплатила требуемую сумму, всё что угодно, лишь бы зайти быстрее внутрь и выяснить, что стряслось.

— Соколов Артём Никитич задержан при попытке угона автомобиля.

Воздух из лёгких исчез, когда она ехала сюда, ждала чего угодно, но точно не попытку угона. Хотя бы не убийство и на этом спасибо. Галина не думала, что когда-нибудь ей придётся давать взятку. Она даже не имела представления, как это делать правильно.

— Я хотела бы договориться. Парень впервые оступился. Ошибся. Мы можем оформить административку? Пожалуйста, дайте ему ещё один шанс.

— Не положено.

Отчаянный вздох вырвался из Галины.

— Пожалуйста. Умоляю, дайте парню один-единственный шанс.

Трясущиеся рукой она достала сложенные купюры и вывалила на стол дежурного.

— Умоляю, давайте оформим административку, я проконтролирую, чтобы он больше не оступался.

Сотрудник милиции посмотрел безразличным взглядом на посетительницу, затем медленно перевёл взгляд на разбросанные купюры.

— Вы в курсе, что тоже нарушаете сейчас закон? Сами за решёткой окажетесь.

— Да чёрт со мной, мальчика отпустите, не ломайте ему жизнь.

Голос звучал уверенно, но Галина с ужасом стала думать, что же будет с детьми, если её на самом деле арестует.

— Второй раз ему так не повезёт, — сказал мужчина, сгребая купюры в ящик. — Ждите, сейчас оформим документы.

Спустя час Галина с мальчиком покидали отделение милиции. Она уже успела вызвать такси, которое ожидало на парковке.

— Шлиссельбургский, тридцать девять?

Услышав адрес, парень весь сжался, втянул голову в плечи.

— Можно я переночую у вас?

Галине совершенно не понравился сломленный голос мальчика, её снова охватила неконтролируемая ненависть и раздражение на бывшего мужа.

— Нет, адрес изменился: Савушкина, сто двадцать восемь, пожалуйста.

— Спасибо, — облегчённо выдохнул Артём, откидываясь на сиденье.

Женщина, наоборот, была напряжена, отвернулась к окну, наблюдала за сменяющимися видами города и думала, как быть дальше.

Ожидаемо Женя не спала, сидела на кровати, обиженно скрестив руки на груди, и сверлила маму и брата недовольным взглядом.

— Привет, мелкая.

— Во что ты вляпался? — голос звучал с упрёком и злостью.

— Твой брат никуда не вляпался, почему не спишь? Как завтра пойдёшь в школу?

— Ты уехала непонятно куда посреди ночи, а я должна спать? Нет уж.

— Дай брату чистое полотенце, ему нужно освежиться. Сегодня ночуешь со мной, Артём будет спать в твоей комнате.

Женя послушно сходила к маме в комнату, в шкафу нашла чистое полотенце, которое грубо всучила брату в руки.

— Он теперь будет жить с нами?

— Не знаю, Жень.

— Мы не нужны папе, а тебе нужны.

Женя была взрослая, но по-прежнему наивная, как маленькая девочка. Галя улыбнулась малышке — это всё, на что она была способна сейчас, потому что нужных слов не находилось. Когда Артём вернулся в комнату, сразу попал в крепкие объятия сестры. Он не сразу решился обнять в ответ. Девочка хлюпнула носом.

— Мелкая, ты чего?

— Ты целую неделю мне не писал, гад.

— Женя!

— Мам, ну он гад.

Галя покачала головой.

— Ложитесь спать, завтра поговорим.

Казалось, они только легли спать, как сработал будильник. Вставать было тяжело, Женька, пока собиралась, всё время хныкала, просила маму, разрешить остаться дома и не идти на занятия, но Галина была беспрекословна.

— Но он-то прогуливает сегодня.

Последний раз попыталась возмутиться, но посмотрев на маму, обиженно насупилась и пошла в школу, не забыв громко хлопнуть входной дверью.

— Вот что мне с вами делать?

Галина устало упала на стул, потёрла виски и снова посмотрела на парня.

— Ты же понимаешь, что он твой родной отец, а я никто?

— Да.

— И ещё два с половиной года ты не можешь жить самостоятельно. Я даже к себе не могу тебя забрать без разрешения Никиты.

— Он не разрешит.

Галя кивнула. Она тоже так думает. Не потому, что Никита воспылал любовью к сыну и беспокоиться о нём, а только из вредности. Когда они разводились, он пытался настоять, чтобы Женя жила с ним. Они долго боролись за квартиру: Никита отказывался разменивать их старую и выплачивать положенную долю, и это не говоря о том, что приходится постоянно выбивать алименты.

— Сидишь дома, на улицу ни на шаг, ясно?

— Да, а вы куда?

— Беседовать с твоим отцом.

Галина приехала к мужу на работу, он долго отказывался спускаться, чтобы поговорить, но она была настроена решительно, и бывшему мужу пришлось уступить.

— Чего тебе?

— Ты должен написать доверенность на разрешение проживания Артёма со мной.

— Нет.

— Да, Никита, иначе я сделаю всё возможное, чтобы разрушить твою жизнь.

Мужчина подался вперёд, приблизившись практически вплотную к бывшей жене. Ноздри раздувались от гнева, на висках пульсировала вена.

— Ты смеешь мне угрожать?

— Угрожать, предупреждать, называй как хочешь, но я сделаю это. Лишу родительских прав и поговорю с твоим начальником о доходе, который почему-то выше официальной зарплаты. Я, может быть, много лет и была слепа, но глупой никогда не была.

— Зачем тебе чужой ребёнок, Галя? Хочешь увеличить сумму алиментов?

Галина громко расхохоталась.

— Ты идиот! Боже, какой же ты идиот! Как я могла прожить столько лет с тобой и не видеть очевидного? Не нужны мне от тебя деньги. Подавись ими.

— Тогда в чём твоя выгода?

— Нет её. Просто подпиши бумаги.

— Хорошо. Мы съездим к нотариусу, оформим доверенность на тебя, но только с одним условием, ты напишешь отказ от алиментов.

— Поехали прямо сейчас.

— Не могу, у меня в отличие от тебя, есть работа.

— Отпросишься, но поедем мы сейчас.

Галина всем видом показывала, что настроена серьёзно и возражений не потерпит. Никите не оставалось ничего другого, как согласиться и поехать с бывшей женой к нотариусу, чтобы оформить все документы.

— Артём, если ты хочешь жить с нами, тебе придётся принять мои правила. Либо мы семья и справляемся со всем вместе, либо нет. Ясно?

Мальчик неуверенно кивнул.

— Больше никакого воровства и ночных гулянок. Твоя главная задача — учиться, ясно? Ты скоро окончишь школу, и надо думать о будущем.

Артём снова кивнул.

— Завтра поедем за твоими вещами, будешь жить в комнате Жени.

— А Женя?

— Со мной.

— Спасибо, — прошептал Артём.

— Не подведи меня, пожалуйста, — Галина ободряюще улыбнулась, — а теперь пойдём готовить ужин, скоро придёт твоя сестра.

Артём не стал спорить, молча начал чистить картофель.

Вчера он по-настоящему испугался. Витя кинул их: сбежал и не предупредил об опасности. Лёша уже побывал в воспитательной колонии, собственно, там он и познакомился с Витей. Пока они ехали до отделения, Лёша стал рассказывать, как всё будет проходить. Про суд и саму колонию. Самому же другу светит реальная тюрьма — через пару месяцев ему исполнится восемнадцать.

Артём никогда не задумывался о своём будущем. Окончит школу, свалит от отца — на этом заканчивались все планы. Но вчера он отчётливо понял, что у него вообще может ничего не быть. Сейчас колония, а потом? Как Лёша, в восемнадцать в тюрьму, а дальше что? Снова выйдет, снова начнёт угонять тачки, пока не попадётся? Хреновая перспектива.

Поэтому отцу звонить не стал, тот, скорей всего, оставил бы его в отделении, чтобы проучить. Звонить Галине было стыдно и сложно, Артём долго не решался набрать её номер, боялся, что не ответит, а если и ответит, то не приедет. Ответила. Приехала.

— Игорь говорит, у тебя успехи на тренировках.

Галина заговорила неожиданно, но Артёма удивило не то, что она решила начать разговор, а её слова и интонация. Возможно, ему только померещилось. Возможно, выдал желаемое за действительное, но он услышал в них гордость. Парень замер с овощечисткой и картофелем в руках, боясь поднять взгляд. Отсчитав про себя до десяти, он всё же решился посмотреть на женщину.

— Я стараюсь.

— Можно, мы с Женей придём на соревнования?

— Зачем вы это делаете? Почему вам не всё равно?

— Не знаю, — Галина едва заметно улыбнулась, — разве должны быть причины, чтобы сострадать или помогать кому-то?

— Мне не нужна жалость.

— Мне жаль, что ты не знал любви и заботы родителей. Жаль, что ты так рано узнал о предательстве. Жаль, что ты оказался в такой ситуации, но у тебя есть выбор: переступить через обиды, отпуская их, или варится в злобе на весь окружающий мир. В первом случае ты станешь сильнее, а второй вариант привёл вчера тебя в отделение.

Артём взял новую картофелину и медленно начал очищать от кожуры.

— Я не уверен, что смогу победить.

— Но ты узнаешь свои слабые стороны, а это тоже важно.

— Я не против, если вы придёте.

Позже, после боя, Артём был рад, что Галина предложила, а он согласился на их присутствие. Весь бой он слышал звонкий голос Женьки: «Давай! Давай-давай! Ещё, Тём! Давай!»

И он послушно наносил удар один за другим, играючи уклонялся от ударов противника. Адреналин и азарт бурлили в нём, а ещё уверенность, подпитанная голосом сестры. Артём не верил, что смог выиграть бой, и когда объявляли результаты, взглядом нашёл сестру и Галину, что радовались вместе с ним. Их эмоции почему-то стали ценнее победы, но он об этом никому не скажет.

Сестра с такой силой накинулись на него, что ещё чуть-чуть, и снесла бы с ног, крепко обнимая и смачно целуя в щёку.

— Ты так круто бил! У него не было никаких шансов против тебя!

Сестра льстила, Артём это знал, но всё равно верил её словам.

— Поздравляю, Артём, — Галина ласково погладила парня по спине, — отпразднуем?

— Купим «Ленинградский набор»?

От мысли о любимых пирожных глаза Жени засветились, а рот наполнился слюной.

— А ты что хочешь, Артём?

— Ничего.

— Сегодня можно, думай, пока едем домой.

Раньше Артём бы просто встретился с друзьями и напился, празднуя победу. Сейчас ему предлагают отметить победу совершенно по-другому. Непривычно. Странно.

Они взяли два набора пирожных, восторгу Жени не было предела, а Артёму нравилось наблюдать за сестрой.

— Мам, я тоже хочу ходить на кикбоксинг.

— Ты же на танцы просилась.

— А теперь на кикбоксинг хочу.

— Мелкая, зачем тебе это?

— Чтобы защищаться могла.

Артём напрягся, всё веселье из глаз испарилось, он вцепился пронзительным взглядом в сестру.

— Тебя обижают?

Галя тоже замерла и посмотрела на дочь. Женя непонимающе переводила взгляд с мамы на брата, пока до неё не дошёл смысл сказанного.

— Эй! Вы чего? Никто меня не обижает, я так, в перспективе.

— Тогда займись танцами, не дело девочке кулаками махать.

— Ты просто боишься, что я смогу задницу тебе надрать.

— Женя!

— Прости, мам, — Женя скорчила виноватую мордашку, но тут же перевела взгляд на брата и задорно подмигнув, тихо, нараспев протянула: — тру-у-ус.

— Ты сначала вырасти, мелкая.

— Ой, тоже мне, большой нашёлся. Сила есть, ума не надо.

— Женя!

— Да я молчу, мам. Честно.

Женя счастливо улыбалась, ей нравилось дразнить брата. Ей вообще нравилось, что у неё есть брат. И тем более она была рада, что он теперь живёт с ними. Они сблизились за полтора года переписки, но практически не виделись, что её огорчало. Зато сейчас она могла сидеть и подначивать его.

— Эй! — возмутилась девочка и, перегибаясь через весь стол, стала отбирать у брата пирожное, — возьми другое, это моё любимое и оно последнее осталось.

— Не-а.

Артём подмигнул сестре и откусил половину.

— Мама!

— Сама раздразнила. — Галя развела руками, начала вставать из-за стола. — Жень, уберёшь всё. Вечером поужинайте, поздно спать не ложитесь.

— Ты куда?

Всё хорошее настроение тут же испарилось, тело девочки напряглось, предчувствуя что-то нехорошее.

— На работу.

— Но у тебя выходной.

— На основной работе, но я нашла подработку.

Галина ласково погладила дочь по голове, попыталась успокоить её, заговорив мягко. Ласково.

— Не беспокойся, я только иногда буду выходить на работу по вечерам, ну может, ещё в выходной.

Женщина наклонилась, поцеловала дочь в макушку и вышла из кухни, не замечая, как изменилась атмосфера. Больше не было праздничной лёгкости, теперь в воздухе повисло напряжение.

Артём боялся посмотреть на сестру. Не хотел увидеть ненависть или, того хуже, презрение.

— Тём?

Раздался тихий, наполненный грустью или даже тоской голос сестры, отчего парень дёрнулся, как от удара, опуская голову ещё ниже.

— Тём, — повторила сестра, но уже громче, — а разве папа не должен помогать?

— Не знаю, — прохрипел брат в ответ.

Артём прекрасно знал, что такое злость, ненависть, презрение. Он часто испытывал эти чувства, успел сродниться с ними, но впервые в жизни он испытывал их по отношению к самому себе.

Сейчас, сидя на этой уютной светлой кухне с простеньким ремонтом, он осознал, что был неправ. Это не Галина с Женей разрушили его жизнь, наоборот, его появление всё поломало. У них была семья, пока он не появился. А сейчас он снова ворвался в их жизнь своим звонком, как итог, Женю выселил из комнаты, а Галина устроилась на вторую работу.

Он резко подорвался со стула, чуть не опрокидывая его, но вовремя успел схватить за спинку и поставить на место.

— Ты куда? — взволнованно крикнула Женя, но он не обращал внимания, уже обувался и натягивал куртку.

На шум выглянула Галина и обеспокоенно огляделась.

— Что случилось?

— Артём куда-то подорвался и убежал.

— Чёрт.

Галя метнулась в комнату к телефону, стала набирать номер мальчика, но знакомый рингтон зазвучал в квартире. Нарезка популярной песни зазвучала громче, Галина обернулась и посмотрела на дочь, что сжимала в руке телефон брата.

— Мам, он оставил телефон на кухне.

В голосе звучало беспокойство, а в голубых глазах застыли слёзы. Женя посмотрела с нескрываемой надеждой, молча прося утешения.

— Жень, что случилось? О чём вы разговаривали, когда я ушла?

Девочка нахмурила лоб, пытаясь припомнить всё дословно, но от беспокойства получалось плохо.

— Ни о чём, только спросила, почему папа не помогает. Ты же поэтому на вторую работу пошла?

Галина не спешила отвечать. Врать дочери никогда не хотелось, но и произнести две буквы, было чертовски трудно. Едва заметно кивнув, она поспешила объяснить всё.

— Женька, всё немного не так…

— Мам, мы просто не нужны ему, — Женя говорила спокойно, без боли и надрыва. Переболело. — Он отказался от нас, поэтому мы с Тёмой тут, с тобой. Я же все его звонки пересчитать смогу. Тёма к нему поехал?

— Надеюсь, что нет.

На сердце было беспокойно. Галина не знала, что делать: идти на работу или искать мальчика. Да и где его искать? Если только и впрямь ехать к бывшему мужу.

— Мам, я позвоню, как он вернётся. Всё будет хорошо.

Женя старалась говорить уверенно и даже смогла улыбнуться, но она сама не верила в то, что говорит. Оставалось только надеяться, что брат не наделает глупостей и скоро придёт домой.