Амазонка

Анастасия Кобякова, 2022

Амазония – прекрасный зелёный магический мир и воительницы, населяющие его часть, это практически всё, что я видела с самого рождения. Я хотела зваться Амазонкой – элитным воином царицы-матери, но боги решили иначе. Я родилась хрупкой и среди сородичей самой слабой. Единственной моей целью в этом мире без мужчин, являлась необходимость доказать матери и всем остальным, что я нисколько не хуже. Но как бы я не старалась, выбиваясь из сил, а доказать ничего не могла. Поэтому царица приняла решение – отправить меня на остров Итаки для зачатия ребёнка, по её мнению только этим я могла оправдать своё существование. Я никогда не перечила матери, вот и сейчас покорно выполнила всё, что она мне приказала. Тогда я не знала о последствиях, не знала, что такое любовь, и что это чувство неожиданно ворвётся в мою судьбу, заставляя меня действовать…

Глава 6

Я плотоядно ухмыльнулся — дальше Латории отступать некуда, её ноги упёрлись в основание кровати, а глаза, наконец-то оторвались от созерцания моих выдающихся частей тела, и уткнулись куда-то в район моего левого уха. Смотреть мне прямо в глаза она избегала. Боялась, что я там что-то увижу?

Я легонько подтолкнул девушку, и мы вместе упали на мягко отпружинивший матрац. Она тихонько охнула, когда ощутила вес моего тела на себе и, признак моей явной готовности к сексу. Но как же приятно она пахнет! Так вкусно для меня не пахла ни одна женщина, во мне всё больше крепнет желание облизать её всю, как сахарный леденец на палочке, которые я в прошлом никогда не любил, но вот для неё готов сделать исключение.

Латория подо мной не двигается, не шевелится и дышит, по-моему, тоже через раз. Сама хотела близости, а в итоге изображает из себя бревно, без тени настоящего желания. Я шумно потянул носом, вдыхая её запах, в нём я не почувствовал возбуждения, только примесь страха. Страха? Почему страха, она же сама меня подначивала приступить к делу.

— Ты меня боишься? — спросил я Латорию, приподнявшись на локтях и взглянув в зелёную равнину её глаз.

— Нет, — ответила она, избегая смотреть мне прямо в глаза.

— Твой запах говорит совершенно другое.

— Ты ошибаешься, я тебя не боюсь.

— Ты по-прежнему хочешь… как там у вас говорят «приступить к продолжению рода»?

— Да, — уверено, не секунды не сомневаясь в ответе, подтвердила Латория.

— Хорошо, — согласился я, ничего не понимая в происходящем.

Я развёл в стороны её ноги своим коленом, она безропотно подчинилась.

У меня раньше не было опыта секса с «бревном», женщины всегда активно участвовали в процессе, они источали явственный запах возбуждения, исходили соком, как самый сочный арбуз. А тут что? Лежит, как положили, и ждёт, не чувствуя ни капли желания. Я себя насильником начинаю ощущать, хотя, собираюсь это делать с её добровольного согласия.

Вот Аид! Я поздно понял, что девчонка оказалась девственницей, решив поначалу, что она такая узкая из-за своего маленького размера. Но после, излив в её лоно семя и отстранившись, я заметил кровавое пятно, красноречиво говорившее о только что произошедшем.

Вот я дурак! Мог бы догадаться сразу, по её странному поведению, но так хотел наполнить свой магический резерв, вот и закрывал глаза на многие нестыковки в её поведении. И что в итоге? Я кончил сразу, как только сумел пробиться в её тесное лоно, и мой резерв, так и остался пуст. А она молча выносила эту пытку, я слышал, что для женщин первый раз всегда проходит болезненно, тем более, для такой маленькой и хрупкой, как Латория.

— Почему ты мне не сказала? — спросил я девушку, полный негодования на себя и на неё, строго смотря в её лицо, на котором не было ни одной мокрой дорожки или хрустальной слезинки.

— О чём я должна была предупреждать? — спросила девушка, прикрыв своё прекрасное тело простынёй.

— О том, что ты раньше никогда не знала мужчины.

— Об этом следовало говорить? — удивлённо спросила она, впервые посмотрев прямо мне в глаза.

— Да, о таких вещах принято предупреждать.

— Я не знала и не думала, что это так важно, — пожала плечами она.

— Тебе было больно?

— Это тебе тоже важно? — приподняла голову Латория.

— Да, — коротко ответил я.

— Было больно, — так же коротко ответила она.

— Почему ты не сказала, зачем терпела? — никак не мог я понять эту девушку.

— Не хотела тебе мешать выполнять свой долг, я знала, что будет больно, и была к этому готова.

— Я не могу тебя понять, зачем это всё нужно?

— Я выполняю свой долг, ты выполняешь просьбу Лидии, что тут может быть непонятного?

— Долг? Ты близость со мной называешь долгом?

— С тобой или с другим, кто случайно мог оказаться вместо тебя на этом месте. Это всё не важно.

— Тогда что важно?

— Важно зачать и родить здоровую девочку, которая унаследует твои лучшие качества, а не мои, чтобы… это не важно.

— Чтобы что? Продолжай, я хочу это знать!

— Я не готова обсуждать с тобой эту тему. Ты через несколько дней покинешь Амазонию навсегда, забудешь меня и всё, что тут произошло, и будет происходить дальше.

— Ты так в этом уверена, крошка, а что если я не захочу забывать?

— Тебя не спросят, в арсенале Амазонок есть не только сонный порошок, но и порошок стирающий память последних десяти дней, — с некоторым превосходством сказала Латория.

— Поэтому на «продолжение рода» отведена только неделя?

— Да, ну и не только поэтому.

— Почему же ещё?

— Эта неделя самая подходящая чтобы зачать ребёнка.

— Что, неужели у всех женщин, которых сюда привезли?

— У тех, что приготовлены для встречи с мужчинами — да, вас специально именно к этому времени привезли.

— Какая продуманность! — восхитился я.

— Иначе просто не было бы смысла, зачем проходить всё это в неплодородный период? Нам трата времени и сил впустую не нужна.

— А как же удовольствие?

— Какое удовольствие, ты о чём? — удивилась Латория, убрав с шеи длинные тёмно-рыжие локоны волос, и закинув их одним чётким движением за спину.

— От близости мужчина и женщина испытывают удовольствие, поэтому они занимаются сексом не только ради зачатия ребёнка, но и для получения кусочка блаженства, по своим ощущениям, ни с чем больше несравнимого, — убеждал девушку я, при этом повторяя чужие слова.

Не хотелось сейчас, при этом маленьком существе, отдавшем мне свою невинность, признаваться в собственной бесчувственности.

— Я не понимаю, от этого испытываешь только боль, о каком удовольствии ты мне тут рассказываешь? Ты намерено вводишь меня в заблуждение?

— Первый раз у нас с тобой оказался скомканным, но обещаю, что во второй раз будет всё иначе, — пообещал я Латории, повинуясь какому-то внутреннему порыву, мне вдруг захотелось, чтобы эта девушка испытала всю гамму чувств от близости, ту самую, что недоступна мне.

— Вечером? — спросила она.

— Как скажешь, — сделал я равнодушное лицо, — нам всё равно придётся всё время проводить вместе, пока вот это, — я кивнул на магическую верёвку, так никуда и не исчезнувшую.

— Такого я и сама не предполагала, — вздохнула Латория.

В дверь постучались, и я еле успел прикрыть свою наготу до того, как дверь открылась и в неё вошла незнакомая воительница с подносом.

— Смотрю, Латория, всё идёт как надо, молодец, царица тобой будет очень довольна, — с еле заметной улыбкой, проскользнувшей на губах, сказала вошедшая, принципиально не глядя в мою сторону.

— Я стараюсь всё делать как надо, Илида, — ответила ей Латория.

Женщина кивнула, поставила поднос и, не произнеся больше ни слова, покинула комнату.

— Кто это? — спросил я, как только дверь за женщиной закрылась.

— Лучшая Амазонка моей матери, — пожала плечами она, неохотно отвечая.

— Больше похожа на тюремную надзирательницу, — не согласился я.

— В данном случае это одно и то же, — мило хихикнула девушка, ей мои слова показались забавными.

— Ты хочешь есть? Я бы не отказался чего-нибудь перекусить.

— Я бы тоже.

— Тогда давай вставать, одеваться и завтракать, потом предлагаю поплавать, на улице есть для этого замечательное небольшое озерцо.

Латория повернула голову набок и задумчиво сказала:

— Ты совершенно не похож на мужчин, как их мне всегда описывали.

— Очень интересно, — произнёс я, сев на кровати и, глазами обшаривая пространство в поисках своего полотенца, — и какие же мы, по твоим представлениям?

— Слабые, нежные, хрупкие, слабовольные, падкие на красоту и удобства, обидчивые, вредные и иногда упрямые, — стала перечислять девушка, поднявшись с кровати.

Её платье лежало тут, совсем рядом, в отличие от полотенца, что я зашвырнул аж в другую часть комнаты. Латория встала, не стесняясь своей наготы, словно всю свою жизнь так ходила и одежда — это всего лишь неприятная необходимость, а не средство скрывать стыдливость.

— Если посмотреть на тех четверых, что прибыли со мной, то я вполне готов поверить в твои представления о мужском роде, только я к таковым не отношусь.

— Ты не мужчина? — Латория резко обернулась. взметнув рыжее облако волос.

— Как раз я и есть настоящий мужчина, а не те подделки, что таскают твои соплеменницы с соседних миров.

— Так все говорят. Поможешь? — девушка показала, что магическая верёвка мешает ей натянуть платье.

— Конечно, — согласился я, легко соскочив с кровати, и по примеру Латории не заморачиваясь с одеждой.

Подойдя к ней вплотную, со спины, я взялся за край платья, находившегося на поясе, и потянул наверх, намеренно слегка коснувшись бронзовой кожи её груди. И с удовлетворением ощутил, как её тело затрепетало от таких простых и незатейливых прикосновений. Моё собственное тело мгновенно отозвалось на близость женского тела, призывая к новому раунду. Но нельзя, ещё слишком рано. Я с трудом отстранился от девушки и быстро застегнул на её спине застёжки.

После мне ещё раз пришлось испытать искушение, когда пришла очередь девушки помогать мне одеваться. Странное дело, но одежда спокойно проходила сквозь магическую верёвку, а вот вытащить из её цепкой хватки руку или же разорвать — не получалось. Я даже попробовал разрезать её кинжалом, но его лезвие, как и ткань, спокойно проходила сквозь неё, словно этой верёвки не было вовсе, но она же была. Не могли мы на пару спятить!

Мы не торопясь завтракали, я потерял счет времени, мне было интересно с этой девушкой, я воспринимал её как личность, а не только в качестве источника магической энергии. Меня забавляла её неопытность и наивность в отношениях, возникающих между мужчиной и женщиной, в то же время, в её характере чувствовался стержень, а прекрасную головку наполнял острый и пытливый ум.

Третья принцесса Латория. Остров Итаки

Приступить к осуществлению своего плана, я решила с самого утра, пока в моих венах полно решимости, не хотелось в ответственный момент смалодушничать и опозорить свой царский род. С сожалением поставила в дальний угол свой боевой лук и колчан, туго наполненный стрелами. Эх, целую неделю провести взаперти, терпеть мужчину и покорно исполнять его прихоти, чтобы заполучить семя жизни — это то, что меня ожидает впереди. Сейчас бы заплести тугой косой гриву Серна и свои собственные волосы, вскочить на спину коня и умчаться в предрассветный туман, выслеживать кабана, а потом, пока никто не видит, спугнуть стайку огромных легкокрылых бабочек и любоваться их прекрасным полётом.

Но вместо этого, в тот же угол отправились ножны с мечом, и даже моя привычная повседневная одежда.

— Рефлексируешь? — спросила Илида, тихонько войдя в комнату.

— Есть немного, — печально отозвалась я.

— Не переживай, всё пройдёт нормально. Я сама через это проходила не единожды, и первый раз был самый волнительный, потом ничего, привыкаешь и понимаешь, что это не страшно, нужно просто перетерпеть. А возможность стать матерью и продолжить свой род — это лучшая награда за терпение.

— Но у тебя ведь нет детей, — отметила я, не зная таких подробностей жизни Илиды.

— Да, Боги за что-то покарали меня, сделав бездетной, я так и не смогла испытать радость материнства, хотя делала попытки почти каждый месяц на протяжении нескольких лет. Когда твоя мама забеременела во второй раз, я смирилась, решила, что всю свою неистраченную материнскую любовь буду отдавать дочерям Травеси, словно собственным.

— У тебя получилось, — я хотела бы её обнять, утешить, но среди Амазонок — это считается проявлением слабости, а я всегда старалась скрывать свои слабости, поэтому я только слегка сжала её руку.

— Сейчас не обо мне, — встрепенулась Илида, — я поговорила с Лидией, она рассказала, что твой мужчина совершенно не такой, к каким мы привыкли, с ним придётся играть роль слабой женщины. Понимаю, что это совершенно на нас непохожее поведение, но иначе никак. Он слишком сильный, своенравный и знающий себе цену, не пробуй даже им командовать, это будет самая большая ошибка с твоей стороны. Ты наоборот, должна быть покорной, податливой, нежной, в общем, как преданный пёс заглядывать ему в рот, только не в глаза, он может это принять за вызов.

— Я постараюсь, — ответила я, совершенно неуверенная в своём ответе.

— Неплохой наряд, — похвалила Илида мой выбор.

— Только непривычный, я себя чувствую попугаем, в этих разноцветных полупрозрачных тканях.

— Мужчинам нравится всё яркое и откровенное.

— Так может вообще без одежды? — спросила я с надеждой.

— Нет, — хохотнула Илида, — у мужчин богатое воображение, им нравится представлять, догадываться по очертаниям о том, что скрыто, поэтому лиф и зону низа живота портнихи выполнили из плотной, непрозрачной ткани.

— А-а-а-а-а, — протянула я недовольно, — по мне так проще совсем без одежды, как мать родила, чем в этих тряпках.

— Ты продумала, как будешь его соблазнять?

— В целом да, а там стану действовать по обстоятельствам.

— И правильно, — это тебе не охота на зверя, человек самый страшный из существ.

— Почему? — спросила я, — ведь человек обладает более развитым разумом, чем животные.

— Многого, ты, деточка, ещё в жизни не видела и не знаешь: всё горе от ума, меньше понимаешь — меньше горюешь. Ну, не забивай этим голову, со временем научишься.

— Пожалуй, мне пора идти. Чем раньше начну, тем быстрее это всё закончится.

— Пойдём. Я тебя провожу.

Илида проводила меня к дверям на первом этаже и ушла, оставив меня в одиночестве. Я подняла руку, чтобы постучать, предупредить о своём вторжении, но потом передумала и просто толкнула дверь.

Внутри никого не было, я негромко позвала, на всякий случай, но ответа не последовало. Я заглянула в уборную — пусто, тогда выглянула за вторую дверь, ведущую во двор. В озере кто-то плавал, из воды периодически показывалась смоляная копна волос и обнаженная смуглая спина. Я засмотрелась на быстрые и чёткие гребки мужчины, стремясь разглядеть больше деталей, но он почти всё время держал лицо вниз, периодически отплёвываясь в сторону.

Когда мужчина собрался выходить на берег, я вдруг испугалась и спряталась, прижавшись спиной к двери. С сильно колотящимся сердцем, я металась взглядом по комнате. Моё внимание привлекло кресло, и сразу созрел план.

Вытащив кресло на середину комнаты, повернув его спинкой к выходу во двор, я забралась в него вместе с ногами, закинув кожаные туфельки под кровать. Ждать пришлось не долго, совсем скоро тихо отворилась дверь, послышались несколько шагов, потом тишина, следом раздался его голос, такой низкий с хрипотцой. Я, чуть вздрогнув, продолжала задуманное представление-соблазнение, на ходу вспоминая жриц и повторяя некоторые, более подходящие случаю движения…

— Ты спишь? — отвлёк от воспоминаний голос Дарналя.

— Нет, вспоминаю, — ответила я, продолжая уютно лежать на его груди.

— Поделишься? — заинтересованно спросил он, словно ему и правда было интересно то, что творится в моей голове.

— Да нет, это всё пустое, даже рассказывать нечего, — отмахнулась я, покраснев.

Мне отчего-то стало неловко от воспоминаний о нашей первой встрече, прошло с тех пор всего несколько часов, а я уже переживаю, прокручиваю в голове события и нахожу моменты, где нужно было поступить не так, как я сделала.

Прохладные волны озера, массажировали наши тела, но я совсем не ощущала холода, Дарналь пристроил меня целиком на своём мощном и горячем теле, согревая и закутывая, словно в большой кокон.

— Тогда я, пожалуй, вздремну, ты не против?

— Нет, нисколько, — откликнулась я, осознавая, что лежать вот так мне нисколько не противно, а наоборот, ново, незнакомо и приятно.