Глава 3
— Да ну, ты серьезно, что ли!? — знатный высокий мужчина с копной темно-рыжих волос пребывал в негодующем настроении.
— Нид, хватит визжать как девица, — устало ответил ему другой мужчина, черноволосый, чуть крупнее, более высокий и шире в плечах. Он сидел за столом и просматривал какие-то документы, то и дело что-то в них отмечая, и раскладывая по разным стопкам. Его глаза яркого голубого цвета с темно-синей каймой по краям бегали по строчкам, а в уголках глаз залегли небольшие морщинки, указывая на его усталость.
— Что значит, хватит визжать? Какого лешего мне за ними дерьмо разгребать? — рыжий мужчина резко дернул рукой, от чего бокал вина, стоявший перед ним, опасно пошатнулся. Он подхватил его легким движением и продолжил: — То есть они наворотили дел, а мы теперь должны все исправлять?
— Хватит жужжать, чешуйчатый, — с нескрываемым раздражением произнес, второй мужчина, перелистывая документы.
— А то, что… это, простите, когда это я начал жужжать? — тот, кого называли Нидом, медленно направился в сторону того, кто сидел за столом. — Нив, ты говнюк. Такой запал сорвал, я бы сейчас с сотню орков раскидал.
— Ага, а победила бы тебя бабочка, — издевательски усмехнулся Нив.
— Ой, рот закрой, рогатый, я хотя бы от нежити не шарахаюсь.
— У меня есть основания, они всякие мерзкие болячки переносят, а бабочки тебе что сделали? — угрюмо парировал мужчина, не отрывая головы от кипы бумаг.
— Так, ладно, что у тебя там? — Нид резко сменил тему, делая внушительный глоток вина.
— Какая-то хрень, — честно ответил черноволосый мужчина. — Понять не могу, какого черта наш уважаемый гном до избиения опустился, не последний гном, кстати.
— Может фамильное что-то украли?
— Не вижу ничего такого. Надо еще раз с ним и его женой поговорить.
— Ты можешь мне объяснить, нормально только, почему тебе каждый раз причину надо знать. Многие пишут просто — потому что украл, например. И он доволен. Нет же, ты один сидишь сутками изучаешь и ищешь ответ на вопрос “почему”.
— Потому что ни ты, ни я не являемся молодым бестолковым сбродом. Это, во-первых. Во-вторых, мы подаем пример как НАДО делать, — он с нажимом выделил слово “надо”. — А в-третьих, хватит уже спрашивать одно и то же, достал.
Нив отшвырнул бумажку к остальным и откинулся на спинку кресла, устало прикрыв глаза.
— Пошли, поедим? — рыжий весело направился к двери.
— Да, ты прав, голодным как-то не работается.
— Заодно гномов навестим, узнаем, что и как.
— А ты разве ложь не почувствовал? — Нив схватил плащ с вешалки и поравнялся с рыжим красавцем.
— Скрывать и лгать — две разные вещи. Все что-то скрывают, мне тысячи лет не хватит, чтобы разобраться, кто и что утаивает от меня.
— Твоя правда.
Двое мужчин покинули небольшое каменное здание, и вышли на оживленную улицу. Несмотря на поздний час, было людно и шумно. И не удивительно, первые снега всегда были поводом для веселья и гуляний.
Нидхегг, мужчина с волосами цвета темной меди и глазами, похожими на два изумруда, шел, весело оглядываясь по сторонам и подмигивая красивым девушкам. Нивалис — длинноволосый брюнет, с волосами, аккуратно собранными в низкий хвост и глазами цвета ледяного айсберга, шел, молча, задумавшись.
Интересно, что же он украл у гнома такого, что он сорвался с места да отмолотил того так, что переломал почти все кости? Нивалис двигался вперед на автомате: до их излюбленного места, где кормят вкуснее всего, он мог дойти с закрытыми глазами.
— Хорошего вам вечера, красавицы! — Нидхегг помахал рукой группке молоденьких девиц, весело захихикавших, когда мужчина отвесил им еще и низкий поклон.
Честно сказать, эти двое были красавцами в полной мере: высокие, широкоплечие, с правильными чертами лица, притягивающими взглядами и невероятно красивыми глазами. Каждая девушка, женщина, девочка оглядывалась на них и ждала хоть малейшего знака в их сторону. Нид, конечно же, не прочь и подмигнуть, и поклон отвесить. А вот с Нивом дела обстояли не так радужно. Ему не было дела до таких мелочей. Для естественных желаний у него была парочка знакомых. Кстати, одна замужем была — эльфийка — с ней он встречался чаще всего, в перерывах между работой.
— Да отвлекись ты, Нив, посмотри какие красотки, и они уже наши.
Нид толкнул друга плечом в плечо и Нив опомнился:
— Что ты сказал?
— Ау, — помахал Нид перед носом у друга руками, — ты видишь тех красоток? Говорю, подмигни и они наши.
— Ага, есть идем.
— Ты, капец, какой ты кайфолом, а… ненавижу такие загадки. Ты становишься занудой, каких поискать.
— А ты из великого дракона превращаешься в потаскуна, который ни одной юбки не пропускает, — Нивалис тихо парировал.
— Что ты сказал, мелочь рогатая, а? — уши Нидхегга начали краснеть от недовольства.
Черноволосый мужчина в плаще снова издевательски усмехнулся, и не глядя на друга, продолжил идти. Что-то в деле гнома не давало ему покоя. Гномы — народ зажиточный, относительно спокойный, в меру веселый, в меру грозный. Они могут легко и просто всучить вам какую-нибудь безделушку и требовать за нее оплату, но чтобы опускаться до рукоприкладства… таких случаев немного, можно по пальцам пересчитать. Это не гоблины, которые чуть что, сразу хватались за оружие и дальше следовали агрессивные переговоры, в результате которых вы, вынуждены, были бы отдать даже последние штаны.
— Что же там произошло? — тихо проговорил мужчина.
Нидхегг уже догадался, что его неуемный энтузиазм останется без внимания, пока Нивалис во всем не разберется.
— Для Палача, Нив, ты слишком любопытен. Никто не лезет в эти мелочи. Никто не стремится узнать правду. Всем плевать, главное соблюдать основной принцип работы. И, кстати, в Академии тебе об этом достаточно долго говорили.
Нивалис медленно перевёл взгляд на лучшего друга, отметив, что последний очень недоволен его сосредоточенностью на деле, а не на прогулке. А вот что сказать, он не знал. Да и что тут скажешь, ведь дракон прав.
— Ты бы лучше помог, — Нив выдавил из себя подобие улыбки, но и то получилось лишь одним уголком губ, и выглядело, прямо сказать, угрожающе, а не радостно.
— Аааааа… да ладно тебе. Если ты хоть разочек оставишь дело без внимания, никто и не заметит, — рыжеволосый мужчина ухмыльнулся. — Но, так уж и быть. Великий и мудрый тебе поможет.
С этими словами, Нидхегг замедлил шаг, довольно улыбаясь, но продолжил уже серьёзным тоном:
— Вспомни, с чего всё началось. Нам пришел вызов, — Нид изобразил жестами письмо, — где было написано"Гном избил полуэльфа". Подробностей, кстати, не было, что странно. Напомни, написать жалобу на Отслеживающих, совсем обнаглели уже. Так вот, — вернулся он к воспоминаниям, — мы с тобой прибыли на место через тридцать секунд, не больше. Что мы увидели? Перед домом сидела плачущая гномиха, жена почтенного Ферира Бронценоса. Сам же гном стоял в нескольких метрах с окровавленными руками, перед ним лежал избитый светлый альв-полукровка, лежал и не двигался. В доме были дети, это я учуял. Дети, кстати, не особо боялись. Я учуял скорее даже не страх, а тревогу и некую радость что ли, сам не разобрал, если честно.
Нидхегг остановился. Теперь ему и самому стало интересно, что к чему.
— Сквозь слезы, жена гнома рассказала, что господин"светлая задница полу-эльф", — он с нажимом произнес фразу, давая понять своему товарищу, что это цитата дословная, — прибыл к её мужу за заказом, за который, кстати сказать, было уплачено ровно. Работа была срочная, господин дал на него два дня, но прибыл раньше, — Нидхегг прикрыл глаза, приложил пальцы к вискам, вызывая воспоминания, чтобы не ошибиться. — Цитирую:"Мой почтенный супруг умчался в подвал, он же мастерская, доделывать, оставалось-то немного, только отшлифовать, ну и так по мелочи". А потом она замялась.
Рыжеволосый резко остановился. На самом деле, просто встал, как вкопанный. Спину выпрямил, плечи раздвинул, глаза его расширились. Чувство досады от того, что сразу не понял в чем дело, теперь грызло дракона изнутри.
— Так, я понял, что не так. Я списал всё на истерику. Вот я дурааак! — Нид прикрыл глаза, потирая виски.
Его друг терпеливо ждал. Он не желал прерывать Нидхегга, зная, что его раздражало, когда кто-нибудь, пусть и лучший друг, его перерывал. Нивалис ждал. Терпеливо, не произнося ни слова. Стоял рядом, сохраняя тишину и давая возможность дракону сосредоточиться.
— Итак, — медленно проговорил рыжий, — то, что я принял за истерику и невозможность связать два слова, была попытка скрыть истину и отвлечь нас от происходящего, — Нидхегг двинулся вперёд. — Нам срочно нужно туда. Поговорить с ними обоими.
Чуть помедлив, дракон в человеческом обличье повернулся к своему другу, недобро сверкнул глазами и произнес достаточно тихо:
— Вот поэтому, я терпеть не могу во всём этом ковыряться. Все вечно что-то скрывают. Десяти жизней дракона не хватит и половины разгрести.
Нивалис понимающе улыбнулся и жестом предложил двигаться дальше. До таверны осталось пару шагов. Им обоим нравился Портовый город, нравилось здесь работать. Не всё, конечно, было гладко и просто, но, по крайней мере, всё не так удручающе, как в Приземье. Там, если разбираться в каждом случае, можно погрязнуть в расследовании любовного характера надолго. По распределению, после Академии, Нивалису и Нидхеггу досталась территория Портового Города и часть Приземья, но скоро, как говорил Нивалис, им отдадут Приземье полностью, так хорошо они работали.
Двое мужчин открыли скрипучую дверь в таверну. Перед глазами предстал совсем другой мир. На улице было спокойно, весело, даже слегка романтично. А вот внутри таверны…
Публика была здесь разношерстная. В углу заседали пираты, которые, видимо, только сошли на берег. За барной стойкой сидели распутные красавицы вокруг главного бандита Портового Города. Чего-чего, а развлекаться он умел. Его звали Бернард, для всех он был Берни"Холодный Глаз". Но друзья называли его Бернард, и бандит принимал это за честь и уважение. Между прочим, так и было. Было в нем то, чего не было у многих в этом городе. Он был справедлив и честен, по меркам бандитов, конечно.
В таверне было много народу в этот вечер: от пиратов до полукровок орков и троллей. Кто-то пировал, кто-то глушил печаль выпивкой, кто-то встречался с клиентами. Под потолком таверны висели клубы разноцветного дыма. Официантки сновали туда-сюда, разнося еду и выпивку клиентам. Жизнь здесь бурлила.
Хозяин таверны, Владмир, помахал друзьям рукой. Это был невысокий мужчина, лет сорока-сорока пяти, с лысиной на макушке, добрыми глазами и улыбкой без пары передних зубов, потерянных ещё в молодости.
— Чего изволят, господа Нивалис и Нидхегг? Ужин? Или выпить за раскрытое дельце?
Да, Владмир и почти все в этом городе, кто когда-нибудь видел Нива и Нида, считали, что они частные сыщики.
— Мы желаем ужин, — перекрикивая толпу беснующихся невдалеке сирен, Нивалис почти перегнулся через стойку, — и немного выпить. Нам надо подумать.
Хозяин понимающе кивнул. Жестом он показал им столик, в углу от стойки, в самом тёмном углу. Это был их любимый столик, большой, из темного дерева, с полукруглым диваном. Для них он всегда был свободен. Мужчины протиснулись и уселись, ожидая ужина. Говорить Владмиру, что они хотят, не было смысла. У хозяина таверны был тайный дар — он всегда знал, что желали съесть клиенты. Так что они просто ждали, ничего не говоря, намереваясь сначала поесть, обдумать всю ситуацию, а потом уже делать выводы и заключения.
Улыбающийся хозяин появился минут через двадцать, продираясь с подносом в руках сквозь толпу клиентов. Он поставил перед молчаливыми господами два керамических горшочка с ароматным грибным супом и удалился. А через минуту вернулся с отбивными, зеленью и отварной картошкой на гарнир и бутылкой вина. И не какого-нибудь, а одного из лучших. Знаменитое Бражское вино, слегка пряное, но очень легкое, хорошо подходящее для размышлений.
— Приятного аппетита, уважаемые господа, — Владимир улыбнулся и исчез среди посетителей.
Нидхегг открыл, было, рот что-то сказать, но увидев задумчивый и слегка отрешенный взгляд друга, тут же передумал. Нивалис очень не любил, когда беседа начиналась во время приёма пищи. Так что, его лучший друг просто продолжил поглощать еду с невероятной скоростью, тем самым ускоряя темп приёма еды Нива. Когда они разобрались с отбивными, таверна изрядно опустела.
— Ну что же, — довольно изрек Нид, поглаживая живот, — теперь давай размышлять.
Нивалис долил в бокалы вина и проговорил негромко:
— Давай начнём с того, что мы вообще помним о гномах.
— Можно повесть написать"Что мы знаем о гномах", — шутка вызвала приятную улыбку не только у говорящего рыжеволосого мужчины, но и у его собеседника.
— Итак, — начал свои рассуждения Нивалис, — из всего, что нам рассказывали о гномах, я помню почти всё. Но главное, они вовсе не жадные, как думают многие, они справедливые. Справедливость у них возведена в полный абсолют.
Нидхегг согласно кивал головой, делая небольшой глоток вина.
— По мнению каждого гнома, — продолжил Нив, — у всего есть своя определённая цена. Например, десять монет стоят материалы, десять монет стоит работа гнома. Поэтому за изготовленную вещь он возьмёт ровно двадцать монет, не больше и не меньше.
— Кстати да, — согласился дракон, — ни лесть, ни угрозы, ни даже недостаток золота у покупателя не заставят гнома изменить цену. А если же гномам предложат сверху оговоренной суммы, то это всё равно, что гном получит милостыню. А это оскорбление хуже всего для любого из них.
— Ну да, давая кому-то золото, которого он не заработал, мы тем самым подчёркиваем невозможность этого кого-то заработать самостоятельно. То есть, грубо говоря, такое действие говорит, что этот кто-то лоботряс и бездельник, — Нивалис допил бокал вина и подал знак Владмиру нести еще бутылку.
— Гномья гордость — предмет обсуждений уже долгие века, — сосредоточенно изрек Нидхегг, ставя пустой бокал на стол.
— Это я к чему, — протянул черноволосый мужчина, сидевший напротив Нидхегга, поглаживая подбородок, — гномы мстительны, причём их мстительность происходит от обостренного чувства справедливости. Око за око и всё такое, — торопливо говорил Нив. — Гномы могут мстить и не за себя. За близких, например.
— Или же, — и тут Нидхегг понял к чему клонит его друг, — заступиться за слабого! Тем более, если абсолютно уверен, что последний не в состоянии восстановить справедливость самостоятельно! — он аж подпрыгнул на месте, так был рад, что они приближались к сути всего дела, которое отняло у них так много времени.
— Знаешь, что меня удивило? — Нивалис внимательно посмотрел на собеседника напротив. — Где справедливость, там и честность. Гномы ненавидят лгать и, собственно, не лгут. С детства их учат, что ложь — самое бессмысленное занятие.
— Они не лгали, Нив. Они просто не стали говорить, а мы и не спрашивали, что произошло, когда мастер Ферир был в мастерской, — Нидхегг угрюмо вглядывался в свой бокал.
Нивалис резко поднялся, бросил на стол пригоршню монет, кивнул Владмиру в знак благодарности. Нидхегг тоже подскочил.
— К мастеру Фериру?
Нивалис ничего не сказал. Но в ту же секунду вокруг него заискрились льдинки и, через мгновенье, он исчез, оставив после себя лишь несколько снежинок на столе. Нидхегг выругался, потому, как друг удалился опять, не сказав ни слова, и последовал за ним, скрываясь в волнах чёрно-белого пламени.
