Курсанты – 5

Анастасия Максимова (2024)

Пятый курс — время для любви? Пятый курс время для посещений колоний, моргов и принятия важных решений! Ну и, конечно же, для самых ярких косяков Семен Семеныча! А что дальше? А дальше — выпускной…

Глава 9. Семен Семеныч

— Семочка, вот тут у меня обвинительное никак не получается, можешь посмотреть? А то прокурор еще на месяц продлять не будет. Сам его знаешь…

Оторвал глаза от ноутбука. Они уже начинали слезиться. Сегодня какой-то дурдом, но я же не могу отказать своим девочкам? Их у меня в этот раз было четверо. Любочка, Ниночка, Риммочка и Елизавета Павловна. Сам не поверил своему счастью, когда меня направили в межрайонный следственный отдел. После пяти часов выноса мозга. Мол тут не хватает рук. Это я тоже проверял.

Зато, в этом самом отделе было в достатке прекрасных аппетитных женщин, которые баловали меня пирогами, домашними салатиками, и кофе заваривали по пять раз на дню.

— Конечно, Любовь, скидывай.

Та просияла. Любочка была пышнотелой блондинкой невысокого роста. В разводе, двое детей школьного возраста. В начальных классах учатся. Очень милая и пироги у нее получались лучше, чем у остальных. Она протянула мне флешку, но я строго на нее посмотрел:

— Ты не совала ее к операм, что недавно приезжали? Я свой компьютер только недавно от вирусов почистил.

— Не совала никуда, кроме твоего и моего компьютера, Семочка, — ответила женщина с придыханием.

Строго на нее посмотрел. Затем спокойно взял флешку и вставил ее в свой ноутбук. Не дай бог соврала, и я подцеплю от нее… Всякого. Тут же нашел нужный файл и преспокойно перекинул себе. Открыл.

Я бы застонал или выругался, но не при даме же! Да и как-то не хотелось называть ее туповатой. Как они вообще работали здесь до меня? Да на мне весь отдел теперь держался!

Еще в самый первый день меня посадили за стол и сразу дали править какие-то документы, потом начальница отдела Елизавета Павловна долго сидела и проверяла, что я там насоставлял. Я же переживал, как меня примут, потому и старался на все сто. Я должен показать им кто такой Семен Иванов! Я хотел быть звездой этой практики, лучшим из лучших.

Жаль только ездить далековато было. Отдел находился в двадцати километрах от моего жилья, но я быстро решил эту проблему приобретением автомобиля. Мне снова повезло, и он был прекрасного светло-синего цвета. Не такого, как в прошлый раз, но очень похожего. И снова по подходящей мне цене. На этот раз я оказался умнее. Кредит не брал. Мне дали денег родственники! Под проценты? Разумеется, но это ведь лучше, чем иметь дело со сторонним банком, который еще и наживаться на тебе будет. А то все в семье останется.

Так вот тогда Елизавета Павловна всех собрала к себе на совещание, а мне подсунула пирожки. Не такие вкусные как у Риммочки, как потом оказалось, но тоже ничего.

Все девочки слетелись к ней, хмуро поглядывая в мою сторону. Они потом мне рассказали, что не ожидали стажера и просто не привыкли, что мужчины могут быть такими, настоящими. Потом они вышли, усадили меня за ноутбук, который закрепили за мной, накормили уже нормальными пирожками. Которые Риммочкины, и дальше уже я понял, что здесь просто никогда не было нормального мужика. Настоящего.

Одно в голове не укладывалось. Я же наводил справки, это образцовый отдел, тут самые большие проценты по раскрываемости, я в кадрах начальнику весь мозг вынес, чтобы меня именно сюда направили! А дел я делал за всех. И каждый раз понимал, что девочки мои хоть и хорошие, но, судя по всему, тупенькие. Вот и сейчас только охал и ахал, выполняя работу. Опять небось к ночи освобожусь.

Так и случилось. Домой отправился поздно вечером. Хорошо хоть меня на сутки никто не ставил, не положено было. Елизавета Павловна попыталась в нашу первую неделю меня вместо Любочки запихнуть, но я четко ей ответил, что этот момент в кадрах уточнял, меня не могут привлекать к такого рода службе. Та и не спорила. Вот это я понимаю профессионализм и взрослая позиция. Никаких склок. И почему женский коллектив называют змеиным? Мне вообще непонятно было.

Уходил один из последних, девочки уже домой ушли наверняка. Здесь же в здании сидели опера, располагалась дежурка. Сегодня на сутках был противный, вечно воняющий мужик. Я даже имя его запоминать не стал.

— Что, Семен Семеныч, опять упахали тебя наши красотки? Бу-га-га.

Я гордо вздернул вверх подбородок, поправил немного давящий в талии ремень и поджал губы. Все-таки контингент тут так себе. Я уже привык, что в институте ходят одни белые воротнички и цивильные люди. Даже те, кого я называл не совсем адекватными, теперь казались едва ли не голубой крови. На фоне местных-то…

Не стал отвечать этому.

— Ох, Иванов, плакать наши девки будут без тебя горючими слезами… Бу-га-га!

Что за отвратительный смех у этого человека? Мерзость. И ведь никак мимо не пройдешь. Тут в это время обычно он да бомжи какие максимум. Редко когда бывает другой состав.

Рано я обрадовался, что рядом с дежуркой не стояли люди без определенного места жительства. Хотя обычно оно у них было и даже прописка имелась, только вот никто их там очевидно не ждал, и они предпочитали аморальный притонный образ жизни.

Прошел мимо них к местной стоянке и… направился дальше. Парковочного места мне тут не организовали. Хотя я просил и настаивал. Вот что им стоило, а? Тем более машина у меня солидная, да, яркая, но это же не проблема!

Даже девочки не смогли мне выбить такую малость. За это, конечно, я их журил. Зевнул. Ребята там в чате институтском что-то написывали, ну просто детский сад, вторая четверть! Проблемы их никакие, еще цирк этот устроили с Васильком. Признаюсь, меня задело за живое, что ему скорее всего достанутся весь почет и слава. Нечестно это, совершенно.

Я тоже так могу! Просто моя служба не такая яркая, как его, да и бегал в последний раз я в институте. Тут все время сидел и печатал. Мне кажется, я такое количество протоколов и обвинительных не составлял за всю мою жизнь. Нагрузка, конечно, о-го-го, но и девочки без меня никак не могут справиться. Действительно, ощущал себя местным миссией. И как они дальше без меня будут? Пропадут же, бедовые.

Я даже тут стал задумываться, чтобы вернуть себе личную жизнь. Того самого у меня давно не было, но искать его среди моих девочек я не мог. Это непрофессионально! А на других времени не оставалось о слова совсем.

До дома я добрался без приключений в виде гаишников. Те повадились меня останавливать и давать дыхнуть. Знают, заразы, что я не могу отказать по закону, вот и издеваются. Я после недельки таких остановок спросил их, когда им надоест. Если они думали, что я не узнаю выпускников прошлого года нашего института, то они сильно ошибались!

— Та это, Семен Семеныч. Нам привезли партию алкотестеров бракованных, сказали уработать побыстрее, вот мы нас вас и экспериментируем. Бу-га-га.

Им что, этот дебильных смех выдают здесь в комплекте? Какой ужас. Если я стану таким же, то лучше убейте меня. Но при всех раскладах таким же я становиться не хотел. Даже мысли были пробовать распределение не сюда, а например в столицу! Девочки девочками, но я, откровенно говоря, подзадолбался.

Только я в этом ни за что не признаюсь. Потому что я настоящий мужик! Первый тут за долгие годы. Я должен держать марку, никак не меньше.

Но даже на таких условиях мне было до одного места тяжело. Потому что недосып, постоянные покатушки туда-сюда и адский объем работы делали из меня человека-зомби. Выходных тоже не было. У следствия их не бывает.

Да и дурной это тон, пока мои девочки сидят работают, лежать дома на диване. Тем более дом — это так, условно. Наша квартирка, что мы с Васильком снимали, мне гораздо ближе того места, где я жил до этого. В свою квартиру я не заходил много лет и заходить не собирался. Да, можно было ее сдавать, и я никому не рассказывал, что у меня есть недвижка. Но после того, как там все произошло, я не мог себя заставить туда вернуться. Никогда.

Ох… И что же мои девочки без меня будут делать, когда я уеду обратно в институт? Даже не знаю. Весь отдел на мне держится!