Лесное чудо

Анастасия Мурникова, 2021

Двое людей, решивших начать жизнь с чистого листа. Странное поселение, куда они попадают в поисках своего места под солнцем. И невероятные обитатели этого поселения, которые не готовы принимать чужаков. Чем закончится это противостояние человеческого мира, вторгшегося в пределы непознанной цивилизации? Вымысел и философские выводы переплетаются в этой фантастической повести с понятной человеческой психологией и приключениями.

Событие

второе

Дыхание постепенно приходит в норму, прекращает судорожно сжиматься-разжиматься сердце, словно бешенное, и каждая клеточка тела начинает согреваться от лучей яркого солнца. Приблизительное время — полдень.

И только шум волн перекрывает лёгкое пение местных птиц. Оглянуться — никого не видно, но звук точно есть, не мерещится. Звон мелодичен и приятен ушам, словно кругом раздаётся, как в детстве, размеренная игра музыкальной шкатулки, на которой крутит свои пируэты балерина, сделанная руками умелого мастера из самого чистого фарфора.

— Я здесь впервые, но мне уже всё нравится! — энтузиазм в голосе неописуемый, словно у маленького ребёнка, которому подарили вкусную конфетку.

— Засунь свои комментарии куда подальше, надо быть осторожнее, — оперившись головой о ладонь, зеленоглазый шатен недовольно бормочет, — мы не знаем, что нас здесь может ожидать.

Негласно оба парня поднялись на ноги и прошествовали обратно к своему самодельному плоту. Нужно всё-таки его привязать к чему-то, чтобы их «сокровище» наверняка дождалось возвращения своих хозяев.

Невысокая пальма стала идеальным местом крепления верёвки и отличным знаком, чтобы найти это место позже, так как она была единственной по видимой береговой линии пляжа.

Не боясь за свой «корабль», юноши, прихватив с собой рюкзаки, заполненные флягами с водой и фруктами, отправились изучать остров, но не заходя вглубь, в лес, а только песчаную его часть.

Ничего особенного и нет, только в некоторых местах скопления больших валунов. Обойти весь остров вряд ли они осмелятся, всё же не столь он мал, чтобы сделать три шага и вернуться к «старту». Кареглазый — тот, что не чувствует воления, наверное, никогда, чтобы ни случилось — по пути схватил какую-то палку и, сгибаясь почти полностью, шёл, оставляя за собой длинный след от деревяшки. Второй всё бурчал, что тот ведёт себя, как ребёнок, но юноша пропускал все оскорбления мимо ушей, легко насвистывая себе под нос неизвестную мелодию.

— Что-то здесь мне не нравится, — стрелка компаса неопределённо крутилась во все стороны, ни на секунду не останавливаясь. Шатен захлопнул крышечку и тяжело вздохнул, потирая переносицу пальцами.

— Просто расслабься! Мы так долго не стояли на суше! — русоволосый вскидывает свои длиннющие руки к небу, будто к чему-то взывая, и с яркой улыбкой на лице чуть ли не кричит: — Бастиан, ну хоть иногда переставай быть такой занудой!

— Ну, из нас двоих-то хоть кто-то должен выполнять роль адекватного человека! — недовольство так и сквозило в голосе, казалось, ещё немного и парень взорвётся на месте, как вулкан. Он весь красный уже!

В ответ на это послышалось только жалобное айканье, ведь не так уж и приятно, когда локтем заезжают под рёбрами, совсем не сдерживая силы. А рука бьющего не может похвастаться хрупкостью.

Солнце уже было рядом с невидимой чертой горизонта, желая спрятаться за него на целую ночью. И небо заодно стало пестрить разноцветными, яркими красками, не позабыв окрасить вместе с собой пушистые кудряшки белоснежных облаков.

Время близилось к вечеру, а ничего путного юноши не нашли, всё продолжая созерцать одинаковые фоны океана слева, а леса — справа, идя по рассыпчатому песку.

— Я устал! Я хочу пить! Есть! И спать! — жалобно хныкал кареглазый, специально прихрамывая, чтобы вызвать у друга хоть немного жалости к своей персоне.

— Ты заткнёшься или мне утопить тебя сразу?! — кулаки предупреждающе сжимаются, а между бровями появляется морщинка.

— Ты бессердечный! — русоволосый закидывает руку на плечо шатена и повисает на нём, не чувствуя угрызений совести за своё нытьё, — слышишь? Бессерде-ечный!

Конечность небрежно скидывают и тут же заламывают без возможности даже пискнуть от неожиданности. Шатен давит несильно, не причиняет специально боли, возможно, это от усталости или он всё-таки сжалился над своим непутёвым напарником.

— Я сдаюсь! Сдаюсь! — два глухих удара ладонью по песку говорят, что он отдаёт победу своему мучителю. — Бастиан, ты слишком жесток ко мне!

Зеленоглазый с явным недовольством на лице и тяжёлым выдохом, отпускает руку несчастного, вставая с него. Чуть-чуть покидав песка прямо на лежащего. А то, что он — так легко отделается? Не заслужил.

Страдалец медленно встаёт, попутно отплёвываясь от размельчённого кварца, попавшего ему в рот, он кряхтит, как какой-то старичок, хотя, на самом деле совершенно юн. Ну не может вот без своего актёрского таланта! Точно забытый цирком клоун.

— Нам следует возвращаться обратно к плоту, скоро стемнеет, — засмотревшись на небо, тихо проговорил Бастиан. У него плохое предчувствие, а хорошей интуицией он, к счастью, или сожалению, похвастаться мог.

Ноги уже устали, всё же ходить целый день по неровной поверхности, особенно после длительного путешествия по просторам океана — так себе идея, но это лучше, чем если бы парни провалялись бесцельно сутки на пляже, тихо посапывая и греясь под лучами солнца.

Особо выбирать, где спать не приходится — песок, песок, песок и ещё раз песок. Достав с «корабля» необходимые вещи для сна — два тонких одеяла — юноши пристроились около друг друга, заранее собрав несколько острых камей, чтобы в случае чего хоть как-то смочь защититься.

Как бы сильно не хотел спать кареглазый — глаз сомкнуть не получалось. Его тяготили мысли прошлого, настоящего и будущего. Нет, определённо нет, о прошлом он совершенно не сожалеет, всё, что они сделали — так нужно и по-другому было нельзя.

***

Пробегая мимо узких и грязных улочек, в которых множество бешенных собак и отвратительных крыс, парень крепко держал расписную вазу, не оборачиваясь. За ним гнались хозяева украденного сосуда в желании отобрать у вора свою вещь. И ведь не поспоришь — они правы. Но юнец ловок и хорошо знает все улицы города, без стеснения хвастаясь своими познаниями в этом, успешно лавируя между всеми препятствиями на пути.

Вон там, за поворотом, через два кирпичных домика, скрывается люк, он всегда открыт, и как раз к нему бежит русоволосый, точно зная, что ему делать. Резкий рывок в сторону — вот он, проход в канализацию.

Мужчина и женщина средних лет брезгливо морщат лица, заглядывая «под землю», пытаясь в темноте рассмотреть убегающую фигуру, но всё тщетно.

Громко выругавшись, оба разочарованно разворачиваются и уходят прочь, идя в полицейский участок, чтобы доложить о случившемся. Всё же ваза — семейная реликвия, уж очень сильно хочется её вернуть хозяевам обратно, чтобы та и дальше изящно стояла на подоконнике, пропуская солнечные лучи, красочно переливаясь в них.

А юноша, что на самом деле громко пихнул крышку люка, путая двух глупцов, отсиживается на остроконечной кирпичной крыше здания, радуясь своей маленькой победе. Пока недалёкие супруги вслушивались в звуки из канализации, что как длинные туннели, в которых может пройти целая армия, воришка запрыгнул на лестницу на стене дома, тихо отсиживаясь на высоте.

Что-то неразборчиво напевая себе под нос, молодой парень поплёлся куда-то дальше по крыше, иногда склоняясь к краю, да так, что приходилось махать руками, лишь бы удержать равновесие, и начинал хихикать со своей «неловкости».

Небо было серым, хмурым, совсем неприветливым, а тяжёлые облака прятали за собой тусклое солнце, совсем опечаливая жителей города своим ненастьем. Небеса были недовольны, а вместе с ними и люди, забывая улыбаться каждому новому дню, когда просыпались с рассветом и где-то далёким пением петухов.

Можно спросить: зачем же красть вещи при свете, а не ночной тьме? И ответ на это совсем прост, но совершенно отвратителен! Кареглазый не может без ощущения опасности, погони за ним и захлёстывающего кровь адреналина! Он живёт яркими эмоциями, не имея в себе талантов усидчивости и внимательности, зато как творить что-то безумное, он все свои руки поднимет вверх, попутно выкрикивая громче других ясное «да!».

Опасна подкидывая в своих руках вазу, юноша спустился на землю, прогулочным шагом идя к обговорённому месту заранее с заказчиком. Воришка пообещал, что к пятнадцати часам сделает свою работу без оплошностей и «покупателю» не стоит опаздывать, если он не хочет остаться без желаемой вещицы. Этого парнишку наняли работать, а он ещё свои условия ставит!

— Ты и впрямь справился, — немолодой, достаточной грубой внешности, темноволосый мужчина с нелепыми кудряшками выглядел озадачено, — признаться честно — я поражён.

— Я сказал, что выполню работу, а общений я никогда не нарушаю, — сосуд был отдан заказчику, глаза вора лукаво блестели, а сам он развернулся, удаляясь куда-то по своим делам. — Особенно, если за это мне платят.

***

— Сегодня, бесстыдно ворвавшись в наш дом через окно, человек в маске украл важную для нашей семьи вазу, — женщина вытирала глаза платком и голос её дрожал, но она продолжала, — он был столь отвратителен! Казалось, ждал нас специально, чтобы мы его заметили.

— То есть преступник был вами замечен?

— Именно так! — супруг вмешался в диалог представителя закона и своей жены, мягко поглаживая её по плечам, — он, вор, сидел на подоконнике и откусывал одно из зелёных яблок, которые у нас всегда лежат на кухонном столе. Как только мы прибежали на неизвестный звук — он улыбнулся, махнул рукой на прощанье и спрыгнул, тут же убегая!

— И что вы сделали потом? — седой мужчина, поправлял свои очки, внимательно слушая сидящую перед ним пару.

— Как что? Рванули за наглецом!

— Хорошо, скажите, — старик поднялся со своего места и подошёл к молчаливому помощнику, забирая из его рук листок с каким-то изображением, — преступник, о котором вы говорите, случайно не похож на этого юношу?

На бумаге было нарисовано лицо молодого парня, верхняя часть которого была скрыта за тёмной маской, а губы были изломлены в самодовольном оскале. Волосы на рисунки были волнистыми, возможно, пушистыми на ощупь, если дотронуться до них, они имели русый оттенок, не совсем тёмный, но и не светлый. Прямой нос и аккуратные скулы делали лицо изящным, даже если верхняя его часть была скрыта.

— Это он! — громко взвизгнула женщина, тут же опознав нарушителя её сегодняшнего спокойствия.

Распрощавшись с расстроенной парой, заранее заверив их, что ваза будет обязательно возвращена своим владельцам, мужчина с моноклем подошёл к своему помощнику около комода и грустно покачал головой, сообщая, что ещё одно преступление было сегодня совершенно именно этим юношей, изображённым на листке. Закрепив бумагу швейной булавкой на стене, старик с напарником удалились. А на стенде, в окружении других рисунков, один портрет покачивался от дуновений ветра из открытого окна. Снизу было написано имя:

Вивьен Легран.

***

Взлохматив пшеничные волосы и сонно прищурив глаза, парень обнял руками согнутые в коленях ноги, подтянув их до самой шеи. Он недолго смотрел на ранний рассвет, незаметно покачиваясь в такт волнам, что разрезали своими шумными всплесками стоящую тишину. «Пора вставать, нам нечего здесь разлагаться, — кивнул головой кареглазый, будто в подтверждение своим мыслям, — я почти полностью уверен, что здесь будет вовсе не райская жизнь».

Как бы желание юноши не было сильно, он продолжал бездействовать, уже бездумно вглядываясь в даль. Глаза не могло ничего зацепить, всё было в спокойствии, гармонии.

— Это странно… — неожиданно раздался неразборчивый шёпот, видимо, чтобы не разбудить спящего друга, — мне кажется, что я ощущаю себя истощённым. Нет… Дело не в отсутствии сна или долгого путешествия, я уверен — в другом.

— Что ты там бормочешь? — недовольный возглас неожиданно вырвал Вивьена из прострации, заставляя вздрогнуть от неожиданности, — Смотри, рань какая! Спи.

— Обязательно… — ответа не было слышно, только губы неуверенно двигались.