Поисковик

Анастасия Сидорчук (2024)

Продолжение книги «Нехорошая квартира». О чем мечтает одинокая женщина чуть за тридцать? О любви? Нет. О том, чтобы ее, на грани жизни и смерти брошенную на свалке, кто-нибудь нашел. Именно благодаря этому событию в Асе открывается талант экстрасенса — поисковика. Теперь Ася, вынужденная скрываться от Мерены и Артура, пытается начать новую жизнь в другом городе. А в потустороннем мире за зеркалом в это время продолжается борьба за власть…

Иногда, чтобы изменить свою жизнь, достаточно переехать в другой город. Начать жизнь с чистого листа. Да, иногда так поступают те, чья жизнь каким-либо образом разрушилась. Когда предали — любимый или любимая. Когда погиб кто-то из близких… Когда кажется, что жизни уже нет, и не будет.

Но если случилось что-то совсем страшное, то нужно переезжать не просто в другой город.

Нужно переезжать как можно дальше!

Глава 1.

Андрей Данилович с интересом разглядывал свою новую сотрудницу.

Было начало десятого. Они сидели на утренней пятиминутке, которая, благодаря пробкам и недисциплинированности некоторых редакторов, еженедельно опаздывающих по понедельникам, затянулась минут на двадцать.

К девяти — то есть вовремя — пришли только двое: Ася и Галина Петровна. Остальных пришлось ждать. А ждать он не любил… Тем более — так непродуктивно.

— Никто не умеет ценить время… — философски заметил он, глядя на часы.

Галина Петровна поджала и без того тонкие губы, накрашенные ярко-розовой помадой, и согласно закивала. Ася синей ручкой механически чертила в блокноте кружки и полукружия, периодически поглядывая в окно.

Галине Петровне было под шестьдесят. Ее Андрей Данилович когда-то, когда их журнал только создавался, взял на работу по блату. И ни разу об этом не пожалел!

Она была родственницей его близких друзей. Выглядела она эффектно: рыже-коричневые волосы, всегда торчащие дыбом от химической завивки. Которую, казалось, она сделала лет сорок назад, еще во времена СССР, и делала по сей день… На строгом, морщинистом уже, лице черным карандашом были нарисованы тонкие линии бровей. И вместе с вечно поджатыми яркими губами и очками, которые она постоянно сдвигала на переносицу, они делали ее лицо недовольным и немного надменным.

Впрочем, Андрей Данилович знал — это всего лишь видимость! Поскольку она была душой компании, и из их разновозрастного и разнохарактерного коллектива смогла создать настоящую семью.

Самому Андрею Даниловичу было пятьдесят. Он был темноволосым и довольно красивым. Особую выразительность его лицу придавали глаза — веселые, но в то же время внимательные и сосредоточенные.

И вот сейчас эти внимательные глаза от нечего делать рассматривали Асю.

Она пришла работать в их журнал два месяца назад. И, как ни странно, сразу же влилась в коллектив и втянулась в рабочий процесс. Она была не местной. Приехала издалека. И уже несколько месяцев жила в их городе. Пожалуй, она была симпатичной: русые волосы до плеч — то с челкой и хвостиком, то (как сейчас) — убранные ободком назад. Косметики — всегда по минимуму. Не любит? Старательная и ответственная. Вот она отложила ручку в сторону и задумчиво уставилась в окно. Интересно, о чем она думает? И почему вообще решилась переехать за тридевять земель? Неудавшаяся любовь? Ей чуть за тридцать — возраст как раз подходящий… Еще она странная. Не сильно — так, немного… Всегда садится полубоком, словно пытается видеть всех, кто находится рядом с ней. Особенно не любит (ему даже казалось — боится), когда кто-то стоит за ее спиной. В такие минуты она становится сама не своя, и руки ее начинают дрожать… Видимо — этому была причина. Какая — добродушному Андрею Даниловичу думать не хотелось.

В дверь постучали.

— Можно? Простите, опоздал. Пробки… Через мост вообще не проехать…

В кабинет зашел Сережа. Сергей Васильевич. Вообще-то, с Сережей они были друзьями. И, разумеется, на"ты". Но в рабочее время Сережа старался соблюдать субординацию.

— Я постараюсь больше не опаздывать, — виновато сказал он и сел за стол. Рядом с Асей.

"А Ася-то ему нравится, — вдруг подумал Андрей Данилович. — Вон как он крутится вокруг нее!".

Сереже было сорок. И официально он не был женат… А вот неофициально… И неофициально он тоже был свободен. Уже года два. И после Асиного появления глаза его вновь стали гореть. Но дальше блеска в глазах дело, почему — то, так и не двигалось.

Сергей Васильевич посмотрел на часы. Вопросительно посмотрел на друга.

Вздохнув, Андрей Данилович ответил:

— Еще пять минут ждем, потом начинаем. Кто не успеет — будет оштрафован.

Будто бы почувствовав про штраф, в кабинет тут же ввалился Ваня.

— Можно? — спросил он, уже садясь на свободный стул.

— Что ты спрашиваешь, ты же уже зашел? — Андрей Данилович постарался сказать это как можно строже. Получилось так себе, поскольку Ваньку, несмотря на вечные его опоздания, лень и легкомысленность, он любил и ценил.

— Извините, — буркнул Ваня, откручивая крышечку с полулитровой бутылки воды, которую он принес с собой. — Пробки. Через мост вообще не проехать… — Он жадно, одним глотком, отпил примерно полбутылки разом.

— Пробки? — Галина Петровна сняла очки и удивленно уставилась на него. — Если не ошибаюсь, ты всего в двух остановках отсюда живешь!

— Не ошибаетесь, несравненная Галина Петровна! — Ваня потянулся к ней, намереваясь поцеловать ее руку. К счастью, руку она успела спрятать в карман. — Просто я молод… и чертовски привлекателен! — Он сделал такую смешную гримасу, что засмеялись все, включая Андрея Даниловича. — По этой причине я и провел выходные… в гостях. И вот я со всех ног мчал сюда по пробкам, как тот олень, что осенью в дождливый серый день….

— Остапа понесло… — шепнул Асе на ухо Сергей Васильевич.

–… И вот теперь, — вдохновенно продолжал врать Ваня, — меня терзают любовные муки вместе с муками совести за опоздание…

–…и сушняком, — опять на ухо Асе сказал Сергей Васильевич.

— Чем? — покосившись на него, спросил Ваня.

— Сушняком! — уже громче, на весь кабинет, ответил ему Сергей Васильевич.

Андрей Данилович снова улыбнулся. Несмотря на постоянные вот такие мелкие косяки, он, все-таки, любил свой коллектив. Ведь без их вечных препирательств жизнь стала бы серой и однообразной.

— Так, пять минут прошли. Больше никого не ждем! — наконец сказал он. — Следующий выпуск журнала у нас в среду. Поэтому…

Дверь открылась, и на пороге возник последний из ожидаемых.

— Извините, — сказал Вова, протискиваясь в кабинет.

— Господи! Ну что еще? — вздохнул Андрей Данилович, рассматривая Вовину ногу в гипсе. — На этот раз что случилось?

Вова был самым молодым из присутствующих. И — самым неугомонным, поскольку с ним постоянно что-нибудь случалось.

— Опять прыгал с парашютом? — спросила его Галина Петровна. Она еще сочувствовала ему. Остальные перестали раза после шестого.

— С моста, Галина Петровна! — гордо ответил Вова. — В жизни надо все попробовать. — Он, оперев костыли о стол, осторожно сел на свободный стул по левую сторону от Аси.

— Это он, наверно, утрешние пробки тренируется перепрыгивать, — полушепотом, перегнувшись через стол, сказал Сергей Васильевич Ване. — Чтобы потом штраф не платить…

— А что, теперь за опоздания штраф будет? — Ваня округлил глаза и взъерошил и без того лохматые волосы. — Не, мне штраф никак нельзя! Так все мои женщины без цветов останутся…. А это…

— Ладно тебе, — шикнула на него Галина Петровна. — Один цветочек и с клумбы можно сорвать. Можно подумать — смотрит на тебя кто-то…

— Вот зря вы так, Галина Петровна… — начал Ваня и тут же осекся.

Андрей Данилович встал из-за стола и стукнул кулаком по этому же самому столу.

— Все! Мое терпение лопнуло! — Он снова стукнул кулаком по столу. — Я вас сколько ждал? А? А вы! Сначала ползете полчаса, потом препираетесь еще полчаса! Хватит! Чешите работать! И только попробуйте накосячить хоть где-нибудь! — Он снова стукнул по столу, теперь уже со всей силы, и Вовины костыли от этого упали на пол. Следом за ними укатилась и Асина ручка.

Первым из кабинета, от греха подальше, выбежал Ваня, успевший крикнуть в дверях:

— Все будет в порядке, шеф!

Следом за ним вышла Галина Петровна, тоже успевшая бросить на ходу:

— Это он Папанова спародировал. Из"Бриллиантовой руки".

Вова бы тоже выбежал. Если бы мог. Но вместо этого он беспомощно пытался дотянуться до упавших костылей.

— Я помогу, — Ася встала со стула, наклонившись (кофта ее при этом слегка задралась), взяла костыли и протянула их Вове.

Вова, кряхтя, встал со стула, всем своим видом призывая к сочувствию. Так же кряхтя, он вышел из кабинета. Сочувствия он так и не дождался, поскольку о его актерских способностях уже тоже все знали.

Ася достала из под стола ручку. И тоже вышла. Сергей остался сидеть за столом.

— Что, достали тебя? — спросил он Андрея Даниловича.

— Да ну, — тот махнул рукой. — Цирк уехал, клоуны остались! Особенно — Ваня…

— Слушай, Андрюха. Ты же знаешь, что Ванька хоть и баламут, а в экстренных ситуациях один весь журнал спасти сможет?

— Да знаю, конечно, — уже добродушно ответил ему Андрей Данилович. Затем, снова став серьезным, он спросил: — Ты видел?

Сергей Васильевич кивнул. Пояснять, что именно он должен был увидеть, не было необходимости.

Через всю Асину спину, начиная от шеи и заканчивая поясницей, где так некстати съехала кофточка, шел глубокий и явно не старый еще шрам.