Мариам. Безумие шейха

Анастасия Чехова (2024)

Мариам — беженка, потерявшая рано родителей. Её родной дядя как неугодную решил выдать замуж за не любимого мужчину. Она не стала мириться с его решением и сбежала в день церемонии… Впереди, как она мечтала, её не ждёт удача, а только презрение, боль и разочарование, потому что она попала в руки самому шейху — Имрану Ибн Кадиру.

Глава 9

Мариам

Больше к теме признания мы не возвращались, Имран ловко сменил тему на другую не позволив мне долго пребывать в неловком состоянии, мастерски переключил тему разговора на созвездия, с такой высоты их отчётливо видно. Я, конечно, продемонстрировала свои некие скудные познания, но они ничто в отличие от знаний Имрана. Словно он не Эмир города Эль-Дам, а астроном с большим запасом сведений. Помимо созвездий он рассказал мне про Млечный Путь и про Чёрные Дыры.

— А что такое Чёрные Дыры? — спросила я.

— Чёрные дыры появляются, когда звезда умирает, и её ядро сжимается до критически малых размеров. Чёрная дыра очень быстро вращается создавая вихрь, который всасывает в себя пыль и газ из межзвёздного пространства, перерабатывая его, — рассказал Имран, он в очередной раз покорил меня.

— Жаль звёзды, — с тоской протянула я.

— Все мы не вечны, все мы создания Аллаха, только ему решать сколько и кому отведено, — добавил он.

До самого дворца мы не смолкали, разговор шёл так словно мы знаем друг друга много лет. Я не хотела расставаться с ним, вдруг следующая встреча произойдёт не скоро, а я точно буду сильно скучать. Хочется сейчас надышаться им, впитать его аромат, чтобы в голове всегда звучал его басовитый, ровный голос. Его дергающийся кадык, когда он смотрит на меня или играющие скулы.

— Спокойной ночи, — с ноткой грусти попрощалась я.

— Сладких снов тебе, Мариам.

Шагнула и надо же, меня постигло фиаско! Ноги запутались в платье, и я падаю точно в объятия Имрана. Наши лица застыли в сантиметре друг от друга. Его дыхание карамелью окутало меня и я представила, как эти мягкие губы касаются моих, заставляя искрам сыпаться из глаз. В миг опомнилась, отпрянув… Ох, как стыдно за свои мысли, надеюсь он не прочёл их на моём лице.

— Прости, — быстро пришла в чувства.

— Ничего, — нахально улыбнулся, заставляя краснеть.

И я убежала, так сконфуженно, так быстро, словно на меня напал осиный рой и мне пришлось быстро перебирать ногами. Но я бежала не от него, а от странного и неизвестного наваждения вспыхнувшего внизу живота. С ним я теряю разум, теряю себя, что никогда ранее со мной не происходило. Я не увидела в нём ни одного изъяна. Своей идеальностью зачаровывает, затягивает в свои чары, а я и рада в них попадать. Он стал моей мечтой, моей потребностью, меткой на моём сердце. Только как отреагируют его родители на отношения со мной? Очевидно, они не дадут согласия на наш брак и будут правы, мы с ним разные. Я простолюдинка, а он носит почётный титул правителя, так будет всегда и ничего уже не изменить.

Стоит подметить, Имран сделал признание так будто не потерпит отказа, да и я сама переживу ли отказав ему? Нет. Я по уши утонула в запретных чувствах и теперь неизбежно, бесповоротно принадлежу лишь ему…

***

День начался с расспросов Хаят и Хаввы. Они щебетали словно птички о том, как чудесно получилось у нас с Эмиром и какая у нас красивая судьба. С тем, что всё выглядит чудесно не поспоришь, но это так странно, когда всё слишком хорошо. Я не привыкла к такому и ищу подвох. Жизнь приучила к борьбе и обороне: за улыбку плачу слезами, за радость — бедой. Хотя очень хочется верить, что именно сейчас судьба правда меня радикально осчастливила. И бед, слёз не будет больше в моей жизни, лишь только мокрые глаза от счастья и радости.

«О, Аллах, пусть так и будет, не отнимай у меня надежду» — шепчет мой разум и в то же время я сервирую стол.

Завтрак был готов вовремя, нам оставалась стоять и ждать хозяев дворца. Мой пульс участился при мысли, что сейчас я снова увижу его — моего Имрана. Интересно, а я уже могу говорить «мой Имран» или ещё рано? Он же вчера назвал меня «моя девочка», значит и я могу позволить его называть «моим». Эх, голова кругом, живот скрутился в приятный узел, а в душе парят бабочки.

Мой монолог с самой собой прервала вошедшая госпожа Райхана. Она неторопливым, важным шагом шла к своему креслу. У неё яркий макияж. Зелёные тени под цвет костюма, выражены чёрным карандашом брови и подведённые глаза, что ещё больше подчёркивает тёмно-карий цвет глаз. Причёска уложена волосок к волоску и украшена брошью с зелёными камнями.

Затем зашла Шади, проходя мимо она не стесняясь прожигала меня своим ядовитым взглядом. Мда уж… ей должно быть стыдно за своё поведение и лучше бы задуматься над этим, а не на меня за зря распаляться. Следом вошёл Вахид, будто он подождал пару минут прежде чем войти после Шади. Он небрежно сел в кресло и свесил руку на спинке, проговорив:

— Мам, посмотри, я вовремя пришёл.

— Ага, в кое-то веке мы ждём не тебя, наверное, в лесу кто-то сдох, — язвительно ответила госпожа Райхана.

— Доброе утро, — поприветствовал господин Кадир. — Где Имран? — тут же обратил внимание он на пустующее место.

— У него внезапно неотложные дела появились, он уехал рано утром, — накладывая салат в свою тарелку, сказала госпожа.

— Какие дела? — спросил господин.

— Мне он не сказал.

— Ладно, — господин Кадир придвинулся ближе к столу и зафиксировал колёса.

Мне стало грустно, ведь я очень сильно хотела его увидеть. Настроение кануло в пропасть.

Ожидание, встретить его на обеде или ужине, обратилось в прах. Последующие два дня его также не было. Я волновалась. Мысли в голову разные лезли «вдруг с ним что-то случилось» или «он таким образом жалеет о своём признании».

Места себе не находила, поэтому старалась погрузиться в работу с головой. Вечером я осталась убираться на кухне, стало неким правилом, что кухню мою я, пока девочки занимаются привычными делами по дворцу. А мне и нравится. Одно удовольствие мыть посуду пока вода течёт из крана, нежели я мыла её в доме дяди. Воду там необходимо было принести и разлить по тазам, только тогда мыть. Вода в тазу быстро жирнилась и её приходилось часто менять.

Послышался скрип двери:

— Ты всё? И я почти всё сделала, осталось лишь убрать посуду по местам, — сказала я, решив, что вошла Дунья.

Чьи-то руки стиснули мою талию, я в миг схватила нож и яростно прошипела:

— Убери руки, иначе прирежу как ягнёнка!

— О, Аллах, — убрал руки и отступил, а на меня будто стена бетонная рухнула, когда увидела Имрана, — понимаю, я много себе позволил, — виновато поставил руки перед собой.

— Это ты? — сдувая волос со лба, прерывисто дышу.

— А ты кого-то другого ждала?

— Нет, никого не ждала, — я отвернулась облокотившись о столешницу, скрывая от него накрывший огненной волной страх.

— Я соскучился, — подошёл и снова обнял.

— Имран, — убрала его руки и отошла, — мы не муж и жена, нам нельзя так себя вести. Если кто-нибудь увидит, начнут шептаться за спиной.

— Я просто очень сильно ждал встречи с тобой, постоянно думал о тебе.

— И я думала о тебе, переживала, — скромно призналась я.

— Переживала? Мариам, ты моё безумие! — он подошёл и поднял меня на руки, от неожиданности я взвизгнула. Радостно закрутил в воздухе.

— Отпусти, не глупи. Имран, отпусти говорю! — слегка стукнула по плечам.

— Вы что тут творите? — возмутилась вошедшая Дунья. — О, Аллах, Аллах, совсем ума лишились.

Имран поставил меня на пол и согнул руки в бок.

— Дунья, не начинай, — с легкомысленной улыбкой бросил он.

— А если бы кто-то вместо меня зашёл и увидел вас? Разве так можно? Ладно Мариам, но ты то вроде вырос, Эмиром стал, а такие глупости вытворяешь. Если госпожа Райхана узнает, то от Мариам живого места не оставит. Вот когда благословение отца и матери получите, сделаете всё как требуют обычаи, тогда делайте что хотите.

— Дунья, я тебя прошу… — хмурит брови. — Отчитывать будешь своего сына, но не меня, — с рыком ставит на место.

— Ты мне тоже как сын, — буркнула обиженно и ушла.

— Она переживает, — сказала я, пожалев Дунью.

— Порой она перебарщивает.

— В чём-то она была права. Мы не должны позволять себе такое поведение, — нервно сжимаю свои пальцы.

— Если все будут правы, то жить будет скучно, — смягчившись говорит, затем призадумался. — Так уж и быть пойду поговорю с ней, — чмокнув в щёчку, ушёл.

Следующие секунды вытаращив глаза стояла как вкопанная. Кожа горела и дымилась в том месте, где он оставил поцелуй. Я коснулась подушечками пальцев кожи не веря в происходящее. Сердце неугомонно отплясывает кульбиты.

Конец страницы