Халим. В плену у шейха

Анастасия Шерр, 2022

Вжав в кожу моей шеи острое лезвие, он взглянул на меня сверху вниз. – Я – Халим эль Хамад. Я здесь закон и власть. Это мой город. Это моя страна. И ты моя. – Я не вещь! – шиплю на него сквозь зубы, хотя стоя на коленях не очень-то удобно проявлять свою твёрдость. – Ты вещь. Моя вещь, – он кривится в оскале, нажимает лезвием посильнее и вниз по шее, прямо в ложбинку между грудей стекает первая капля моей крови. – Моя русская шармута. Твоя жизнь зависит от меня. Запомни мои слова, Райхана, лишь я решаю, будешь ли ты радоваться жизни или падёшь в ад, – он говорит спокойно, выговаривает каждое слово чётко и отрывисто. А я остервенело дёргаю головой, силясь избавиться от его руки, что сжимает мои волосы на затылке. – Ирина! Меня зовут Ирина! – кричу, захлёбываясь слезами. Всё-таки не удержалась, заплакала. – Забудь это имя. Теперь ты Райхана. Ирины больше нет. Ей перерезали глотку в каком-то борделе. ТЕКСТ СОДЕРЖИТ СЦЕНЫ НАСИЛИЯ! Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА 7

— Здесь место для отдыха, — женщина отходит в сторону, пропуская меня в большой зал. — Проходи.

— Место для отдыха? Здесь шейх отдыхает?

— Нет, это для женщин эмира.

Я задерживаюсь всего на пару секунд, а потом всё же делаю шаг. Шейх думает, что я сломаюсь, что не выдержу? Посмотрим. Если приму правила игры, мне будет легче. Если же стану противиться — он, и правда, может причинить мне вред. Обидчивость и гордыня арабских мужчин, как оказалось, совсем не байки.

Огромный зал с фонтанчиком и многочисленными клетками. В них по золотым перекладинам порхают маленькие, разноцветные птички, а вокруг всё благоухает, словно в цветнике. Мягкий диванчик, столик с фруктами. Неплохо. Только для одной. А как же остальные? Им здесь не хватит места.

Хочется сказать сопровождающим, что я безумно рада за женщин эмира — чтоб ему пусто было! — и попросить увести меня туда, где я смогу привести себя в порядок и отдохнуть. Раз уж я теперь «гостья». Или лучше «пленница»? Так вернее будет.

Однако любопытство и желание узнать о месте, куда угодила, превосходят желание послать всё и всех куда подальше.

— Женщины эмира? Его жёны?

Саадат — так зовут одну из моих провожатых — бросает быстрый взгляд на свою спутницу Румию, а та усмехается.

— Нет, не жёны. Эмир эль Хамад не женат.

— Но… Тогда эти женщины — любовницы? — насколько я знаю Восток и его обитателей, мусульманский богатый мужчина может иметь несколько жён. А вот любовные связи без брака — это грех. Да и времена гаремов, я думала, уже давно канули в прошлое. Видать, мои книжные знания не совсем соответствуют реальности.

— Нельзя так говорить. Женщины эмира, — поправляет меня Румия с серьёзным видом и делает приглашающий жест рукой: — Сюда.

Я следую за ней, сзади идёт Саадат. Обе будто под конвоем меня ведут. Причём ведут в самую настоящую тюрьму. Но сил сопротивляться почти не осталось.

— И много женщин у эмира? — немного притормозив, даю возможность Саадат приблизиться. Она более разговорчивая.

— Сейчас три. Ты будешь четвёртой, — совершенно спокойно поясняет та, а я резко поворачиваю к ней лицо и хмурюсь.

— Я не буду его женщиной.

— Хорошо, — как-то быстро соглашается та и продолжает с невозмутимым видом: — Каждая особа женского пола в Эль-Хаджа мечтает стать женщиной эмира. Каждая женщина эмира мечтает стать его женой.

— Очень интересная информация, спасибо, — улыбнулась я Саадат и остановилась за спиной вставшей Румии.

— Ваша комната.

Большая резная дверь, причём одна. Вторая — входная. А где же живут другие женщины? Об этом, собственно, и спрашиваю надзирательниц, на что Саадат хмыкает и довольно складывает руки на пышной груди, очертания которой не скрывает даже чёрное свободное одеяние.

— Для каждой женщины свой дворец. Здесь пока никого не было. Дворец недавно достроен, а нас привезли сюда на работу в тот день, когда эмир заказал тебя.

Что? Что она сказала?

— Что значит «заказал»? — недоверчиво улыбаюсь. Может, это какое-то другое слово, просто на незнакомом мне диалекте? В Эмиратах их много. Я же изучаю только главные. К примеру, аравийский — официальный диалект страны.

— Пойдём, — Саадат вмиг перестаёт быть милой и довольно-таки ощутимо подталкивает меня в спину. — Эмир велел тебе отдохнуть, а завтра мы подготовимся к празднику.

— К какому ещё празднику?

— Ох, Аллах, подарок не знает о празднике, — хохотнула Саадат, на что Румия лишь слегка изогнула губы в улыбке.

— Что? Какой подарок? О чём вы? — я нахмурилась, встала в позу. — Я никуда не пойду, пока вы мне всё не объясните!

— Что за вздорные эти русские! — вспыхнула Румия, а Саадат коснулась её плеча в успокаивающем жесте.

— Эмир захотел себе подарок на день рождения. Ты здесь. Что непонятно? — уже посерьёзнела Саадат и, пока я переваривала новую информацию, затолкала меня в комнату. — Отдыхай. Скоро принесу еду.

— Что значит «подарок»? Это я подарок? Эй, стойте! — ударила по закрывшейся прямо перед моим носом двери, а в ответ услышала щелчок. Меня заперли? Серьёзно? Что за каменный век? — Вы все участвуете в преступлении, слышите? Меня будут искать! Я здесь не по своей воле!

Скорее всего, меня даже никто не слушал, о чём свидетельствовали удаляющиеся шаги, а после — абсолютная тишина. Казалось, я оглохла, настолько тихо и жутко было в моей новой комнате. В моей, потому что я здесь надолго.