Между прошлым и будущим

Анатолий Алексеевич Гусев (2023)

В сборник вошли рассказы о наших современниках, простых людях, их жизненные истории, начиная с 90-х годов прошлого века и кончая сегодняшним днём.

Синева

Рота десантников в полдень заняла высоту и стала укрепляться. В пять часов вечера появилась колонна боевиков. Она остановилась в пределах видимости, но недосягаемости для десанта. От колонны отделилось несколько человек и направилась к десантникам. Подойдя ближе, один из них, полевой командир, крикнул:

— Русские, вы хорошие воины, десантники, но вас всего семьдесят пять человек. А нас больше тысячи. Мы просто пройдём.

— Вы здесь не пройдёте, — ответил майор, командир десантников.

— Вы хорошо подумали?

— Что нам думать? У нас приказ.

— Приказы надо выполнять, согласен. Лёгкой смерти тебе, майор.

Боевики направились к своим, а майор сказал капитану, своему заместителю:

— Вот откуда он всё про нас знает? Расположение, нашу численность, кто командует?

Капитан пожал плечами.

— Продали нас, товарищ майор. Капитализм, накопление первоначального капитала.

— Но не на крови же?

— А какая разница? Продают всё, что покупают: кто оружие со склада, кто диспозицию.

— Чехов, конечно, не тысяча, а человек пятьсот-шестьсот, а, может быть, и четыре сотни. А нам сообщили, что будет тридцать, ну, максимум, пятьдесят.

— Не научились воевать. А могли и подставить.

— Или разведка ошиблась, — предположил майор.

Вечер и ночь сражались десантники на занимаемой высоте, отстреливались короткими очередями, кидали гранаты, ходили в рукопашную. Больше всего их погибло ночью, сказалось отсутствие опыта ночных боёв и приборов ночного видения. От снайперской пули погиб командир роты, его место занял капитан.

Все просьбы о помощи, почему-то были игнорированы. И только майор, командир соседней роты в три часа ночи выстроил свой взвод разведки и сказал им:

— На высоте идёт тяжёлый бой. Приказ о помощи не поступал. Но там гибнут наши пацаны. Я иду по собственной инициативе. Кто со мной? Гарантий, что мы вернёмся, я дать не могу.

Взвод, все пятнадцать человек, не раздумывая ушёл в ночь на высоту, помогать своим.

Солнце окрасило розовым цветом горы на западе, день обещал быть солнечным.

— Товарищ капитан, — обратился к командиру старший лейтенант, — почему нет огневой поддержки? Где артиллерия, где вертушки, где просто подмога?

— Начальство считает, что у нас всё штатно. Поэтому и приказа об отступлении тоже нет. Нам остаётся только погибнуть.

И помолчав, капитан добавил:

— Геройски.

Его солдаты занимались оружием, собирали боеприпасы. На лицах их не было ни испуга, ни отчаянья, с мрачным спокойствием они занимались своим делом.

— Слушай, старший лейтенант, мрачновато как-то, надо разрядить обстановку. Давай, «Синеву».

— Слушаюсь, товарищ капитан. Федоренко! Жив?

— Жив, — ответил ротный запевала.

— «Синеву»!

И Федоренко запел, а бойцы подхватили песню.

Расплескалась синева, расплескалась,

По тельняшкам разлилась, по беретам,

Даже в сердце синева затерялась,

Разлилась своим заманчивым цветом.

Боевикам песня не понравилась, и их командир закричал:

— Русские, сдавайтесь!

— Русские не сдаются, придурок.

— Сами придурки, бараны. Вас свои предали и продали.

— Раз предали — значит не свои.

— Мы вам дадим деньги. Семнадцать тысяч баксов. Хорошая сумма. Мы просто пройдём мимо вас. И всё! Ваше командование вас не накажет. Всё согласованно.

— Засунь ты свои баксы знаешь куда?

— Мы всё равно пройдём, а вас будем резать, как баранов.

— Ты сюда ещё дойди, горный козёл, мы тебе рога пообломаем.

Федоренко насмешливо запел:

Ты же бойся синевы, ты утонешь.

Боец строчку переделал, тем самым оскорбив полевого командира. Командир сам с удовольствием пел эту песню в Афгане, но он помнит Грозный, испуганных русских новобранцев с искажёнными от страха лицами, идущие на штурм его позиций. И пришлось отступить. Отступить его орлам! Позиции они вернули, но пришли другие русские в тельняшках с синими полосками и с позиций пришлось бежать. Вот тогда там и зазвучала «Синева», дерзко зазвучала. И, при попытке вернуть позиции назад, его бойцы как в стену упирались. Тогда он и возненавидел некогда любимую песню, и понял, что русские на светлой стороне и сражаются за что-то великое, которое и сами толком не понимают. Ту войну русские, не раз преданные своими командирами и оболганные журналистами, проиграли. Но вот они вернулись; и они всё равно победят; они уже побеждают.

А «Синеву», оставшиеся в живых бойцы, продолжали петь и начинали снова и снова, когда она заканчивалась. Песня давала им уверенность в победе и в своих силах.

Боевики обстреливали высоту из миномётов и гранатомётов, десант огрызался из стрелкового оружия, а петь бойцы не прекращали, чем доводили бандитов до бешенства.

В это время, майор, ведущий взвод разведчиков к высоте, остановился и прислушался.

— Слышите? — спросил он.

Треск автоматных и пулемётных очередей, разрывы гранат и мин вдруг прекратился и сквозь шум сосен с высоты полилась песня.

За дюралевым бортом шум моторов,

Синева лежит на крыльях, как краска.

— Наши! Живы, бродяги, — обрадовался майор. — Поторопимся, пацаны, поторопимся.

Бойцы взвода переходили в брод горную речку, поднимались в гору.

— Радист, надо как-то им передать, что мы на подходе.

На высоте радист обратился к командиру:

— Товарищ капитан, слушайте.

Радист снял наушники и из динамиков послышалось:

Помнишь, в детстве на коврах-самолётах

Неизвестные открыли маршруты

А теперь нашлась нам в небе работа

Синевою наполнять парашюты.

— Это наши идут на помощь, — улыбнулся капитан. — Бойцы, по местам, помощь идёт. Никто, кроме нас!

Полевой командир в это время поднимал своих бойцов в атаку. Боевики пошли под воинственную песню с религиозным оттенком, пошли с видом обречённых на смерть. Они пели, но командир чувствовал, что их песня проигрывает той простой, слегка грустной песне русского десанта. Русские пели спокойно и размеренно, «Синева» стекала с высоты, накатываясь волнами на боевиков, вызывая в них нервную дрожь и неуверенность в себе.

Полевой командир повёл своих людей вперёд, вверх по склону, чтобы устлать его их телами, погибнуть самому, но не посрамить чести горца, защитника ислама и, наконец, заставить замолчать этих упрямых русских.

Я хочу чтоб наша жизнь продолжалась,

По суровым, по десантным законам.

27.05.2023 г.