Афганский компромат

Анатолий Гончар (2015)

Когда-то давно, на афганской войне, старший прапорщик Сергей Ефимов получает от полковника ГРУ приказ: тайно встретиться с афганскими моджахедами и выкупить у них некие очень секретные документы, которые свидетельствуют о преступлениях высокопоставленных советских чиновников. Ефимов выполняет задание и доставляет ценный «товар» офицеру ГРУ. Тот советует никому и ни при каких обстоятельствах не говорить о том, что он видел и, тем более, что читал эти документы. Но на всякий случай Ефимов сохраняет у себя их фотокопии. Уже на следующий день полковника убивают. Секретный компромат бесследно исчезает. А прапорщика отправляют на боевое задание, где он получает тяжелое ранение…

Глава 4

— Ни фига себе! — восторженно завопил Прошкин, выйдя на привокзальную площадь. — Товарищ старший прапорщик, вы такое видели? — Виктор ткнул пальцем в два роскошных гражданских автобуса, застывших в ожидании своих пассажиров.

— Не хило! — согласился Ефимов.

Спецназовцам, привыкшим к удобствам в виде отдельно взятого «Урала», цивильные автобусы, да еще и с сидячими местами по числу прибывших, казались чем-то запредельно нереальным, само по себе вызывающим неизъяснимую радость.

— Обалдеть! — продолжал восторгаться Виктор, но стоило рядом появиться ротному, и его ликование тут же сошло на нет. — Сейчас опять начнет орать! — буркнул себе под нос Прошкин, и, разумеется, не ошибся.

— Какого хрена еще стоим? Чего ждем?

— Команды не было, — подал голос кто-то из бойцов.

— Какая вам к хренам команда? Вон автобусы стоят.

— Какие группы в какой? — уточнил Ефимов.

Ротный раздраженно поморщился, но все же сдержался и ответил почти спокойным тоном:

— Первая и вторая — в правый, третья и четвертая — в левый. Радисты со своими группами.

— Первая группа, за мной! — выкрикнул Ефимов, не дожидаясь команды от офицера, и пошел к указанному автобусу.

Личный состав потянулся следом за ним. Через десять минут погрузка закончилась. Военнослужащие расселись в салонах. Ротный получил от командиров групп доклады о наличии личного состава.

Сразу после этого заурчали моторы. Автобусы плавно тронулись с места и, спокойно набирая скорость, покатили в сторону гор, виднеющихся на самом горизонте.

Серпантин тянулся без конца. Некоторые бойцы взяли с собой фотоаппараты и теперь щелкали ими направо и налево. Другие делали то же самое, но с помощью мобильных телефонов. Часть спецназовцев просто взирала на пейзажи, раскинувшиеся перед ними. Остальные, которые не являлись поклонниками природных красот или попросту успели досыта насмотреться на горы в предыдущих командировках, воспользовались счастливым случаем и погрузились в объятия Морфея.

Старший прапорщик Ефимов для начала присоединился к первым. Он сделал несколько снимков, но убедился в том, что оконное стекло делает их несколько расплывчатыми, бросил это занятие, уселся поудобнее и закрыл глаза. Плавное, убаюкивающее движение сделало свое дело. Сергей смежил веки и погрузился в дрему. Под шелест колес, шлепающих по асфальту, в его сознание заползло продолжение недавнего сна.

Два бронетранспортера выехали с территории заставы в едва сгущающихся сумерках. Машины с выключенными фарами грузно, неуклюже выползли на трассу.

— К каньону! — приказал Ефимов водителю, подтянулся на руках и высунулся из открытого люка.

Несмотря на холодный ветер, он выбрался на броню да так и остался сидеть наверху, свесив ноги вовнутрь и пристально поглядывая по сторонам.

Через некоторое время прапорщик возвратился назад, опустился на командирское сиденье, надел шлемофон и нажал кнопку тангенты.

— Стрела-два Стреле-один, прием.

— На приеме, — отозвался командир экипажа второго бронетранспортера сержант Юрасов.

— Через пару сотен метров тормознемся, и сразу давай ко мне, понял?

— Так точно! — отозвался сержант, а БТР Ефимова уже начал плавное торможение.

Бронетранспортер слегка качнулся и остановился. Сергей в одно движение выбрался наружу, поправил автомат, висевший на плече, спрыгнул на землю. Под ногами зашуршали мелкие камни. Он увидел приближающуюся тень и безошибочно опознал сержанта Юрасова.

Тот заметил Ефимова, остановился в одном шаге.

— Товарищ прапорщик!..

— Саша! — начал Ефимов без предисловия. — Я сейчас на своей броне проедусь немного вдоль каньона. Метров триста-пятьсот, не больше. Транспортер останется на месте, а я немного прогуляюсь.

— Опять полковник что-то нарезал?

— Нет. — Сергей весьма убедительно рассмеялся. — Замучается нарезать. Я хочу немного осмотреться на местности. Подходы к кишлаку посмотреть, так, понаблюдать. Мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится.

— Товарищ прапорщик, может, мне с вами?..

— А смысл? — Ефимов пожал плечами. — Я же говорю, просто пройдусь, посижу, посмотрю. Тут, как говорится, и одному делать нечего.

— Это точно. — Юрасов неодобрительно хмыкнул, но спорить и продолжать навязываться в напарники не стал.

Хочет прапор один идти — пусть шагает. Доходится!..

А прапорщик продолжал озвучивать диспозицию:

— Мы сейчас трогаемся, двигаемся, как я сказал, вдоль каньона, а ты — сразу направо и на высотку. Остаешься там до моего возвращения или до получения новой команды.

— Надолго вы? — спросил Юрасов.

— К утру вернусь. — Прапорщик неопределенно пожал плечами, потом, видимо, посчитал такой ответ недостаточным и добавил: — Не знаю, Саша, как получится.

— А если с вами что-то случится? — В голосе сержанта прозвучало искреннее беспокойство.

Ефимов уловил его и поспешил заверить сержанта:

— Все будет хорошо! В район кишлака не соваться ни под каким соусом! — тут же предостерег он. — Если к рассвету не вернусь, доложишь в батальон. Вали все на меня. Ты действовал согласно приказу, отданному мной. Понял?

— Угу.

— Никаких «угу»! — В этом словечке Ефимову почувствовалось не столько согласие, сколько чуть закамуфлированное «Ага, сейчас! Так я тебя и послушался». — Сделаешь по-другому, получишь по мозгам. Саша, давай без самодеятельности, лады?

— Хорошо, — сдался Юрасов.

Земля под колесами мягко всколыхнулась. Автобус плавно качнулся, преодолел «лежачего полицейского» и вновь стал набирать скорость.

Сергей проснулся и открыл глаза. За окном по-прежнему виднелись горы, вдоль которых протекала небольшая извилистая река. Ландшафт, окружающий дорогу, носил следы деятельности людей. То справа, то слева виднелись жилые и хозяйственные постройки. Прямо по курсу поднимались корпуса многоэтажек.

— Почти приехали, — сообщил водитель, молчавший всю дорогу, и среди личного состава сразу началось шевеление. — Выходим через центральную дверь.

— Все слышали? — повернувшись лицом в глубину салона, поинтересовался и как бы одновременно предупредил ротный.

— Так точно, — хмуро пробасил один из бойцов, остальные подтвердили его ответ своим красноречивым молчанием.

Водитель включил левый поворотник, и автобус въехал в автоматические ворота, за которыми располагался двор спортивно-гостиничного комплекса.

— Приехали, блин! — Прошкин вздохнул.

Товарищи не могли понять, радовался он окончанию поездки или, наоборот, огорчался.

Разгрузка проходила быстро и без суеты.

Пока бойцы вытаскивали из автобусов рюкзаки и баулы, появились встречающие: широкоплечий майор с десантными эмблемами и два гражданских. Один — высокий бородач лет тридцати пяти, второй — седовласый, худой, жилистый, лет пятидесяти пяти.

Капитан Кречетов и майор Конягин двинулись им навстречу. Они сошлись, поздоровались и какое-то время тихо беседовали. О чем шел разговор, Ефимов не слышал, но ротный почти сразу приказал строиться. Конягин же отошел в сторону и в действия Кречетова не вмешивался.

— По группам! — уточнил Кречетов свой приказ и занял место во главе строя.

Встречающие вышли на его середину. Говорили они недолго и по существу. Спецназовцы, приехавшие на занятия по горнолыжной подготовке, сразу поняли, что лафы, о которой якобы говорил Гамлет, здесь не будет.

Подъем в шесть тридцать, зарядка, в восемь начало занятий. Днем двухчасовой перерыв на обед и опять занятия до девятнадцати ноль-ноль. В двадцать один вечерняя поверка.

Курс подготовки рассчитан на две недели. В связи с трехдневным опозданием занятия будут проходить в форсированном режиме. Весь личный состав роты будет поделен на десятки, у каждой — свой инструктор. В связи с отсутствием достаточного количества снега взамен горнолыжной подготовки будет просто горная. Послезавтра состоится ознакомительное восхождение, завтра — занятия по вязанию узлов и преодолению горной реки. Программа остальных дней будет доведена до личного состава позже.

Руководители спортивной базы сообщили бойцам все это и удалились. Майор Конягин подхватил свой рюкзак и пошел вместе с ними.

На середину строя вышел командир роты.

— Борисыч! — окликнул он своего заместителя капитана Сошникова. — Я к администратору, а ты собери все военные билеты и принеси мне. Старшина!

— Я, товарищ капитан! — отозвался тот.

— Начинайте заносить имущество в холл гостиницы. Вначале горное снаряжение, и только потом — свои баулы. Всем понятно? — Ротный повысил голос. — Или еще раз повторить? После того как все занесем, заходим в холл гостиницы, рассаживаемся. Никто нигде не бродит.

— Вот, блин, приехали, покатались!.. — раздался шепоток.

Ефимову не надо было поворачивать голову, чтобы понять, кто именно бурчит.

— Прошкин, зараза, кончай гундосить! — рявкнул капитан. — Задолбал уже!

— А что, товарищ капитан, разве я не прав? На хрена нам эта горная подготовка сдалась? У меня дома проблем полно…

— Заткнись! — отрезал Кречетов, не собираясь устраивать диспуты.

Он убедился в выполнении команды, не зафиксированной ни в одном уставе, и неспешной походкой направился вслед за руководителями базы и майором.

Через полчаса личное и ротное имущество было занесено в гостиничный холл.

Тут появился капитан Кречетов и приказал строиться.

— Запоминайте, второй раз зачитывать не буду. Первый этаж. Комната номер двадцать пять — Горелов, Зудов, Уткин, Арсанов. Комната двадцать шесть — Агушев, Дударенков, Жбанов, Боровиков. Второй этаж. Комната тридцать шесть… — Кречетов наконец-то закончил перечислять фамилии и заявил: — Мужчины, предупреждаю, чтобы везде был порядок. Макс! — обратился он к старшине роты. — Горное снаряжение заносите в комнаты на первом этаже.

— А чего опять мы? — буркнул себе под нос Прошкин, подразумевая под этим тот очевидный факт, что забота о ротном имуществе вновь повисла на первой группе, но его никто не услышал.

А если бы и услышали, то что это изменило бы?

— Все? — уточнил старшина.

— Все. Имущество заносим без суеты. Лифтом не пользоваться.

— Мы что, все это на горбу должны таскать? — Тоскливый взгляд Прошкина пополз по рюкзакам и баулам, сваленным в кучу.

Но ротный не пожелал услышать его и продолжал инструктаж:

— Парни, матом не ругаться. Об этом особо просили, блин!.. Кругом женский персонал, мать вашу!..

Ефимов мысленно хмыкнул и подумал:

«Да, тяжеловато некоторым придется. Ну да ничего, может, хоть немного нормальный русский язык выучат?»

— И никаких спиртных напитков! — заявил майор Конягин, появившийся со стороны лифтов. — Если кто будет уличен, сразу отправлю в бригаду. И на увольнение! Из тех, кто до нас приехал, двоих вытурили. Здесь не церемонятся, сразу телеграмма в министерство и штаб округа. Так что прошу… требую!.. Я предупредил. И еще, все герои, прошедшие курс обучения, получат значки «Альпинист России». Возможно, удастся оформить и третий разряд. Но начальник курсов довел, что разгильдяи, пропустившие занятия, до зачетных восхождений не допускаются. — Майор закончил монолог и направился к входной двери.

— Так, обмороки! — Ротный вонзил взгляд в глубину строя. — Смотрите у меня, пусть только попробует какое дерьмо собачье заболеть! Не опозорьтесь, когда начнутся восхождения. Не дай бог кто-то из вас сдохнет и не дойдет! Я этому… такое устрою! Глядите, спецы херовы, чтоб мне за вас стыдно не было! Все запомнили? Повторяю, не дай бог кто завтра сдохнет!

— Если надо, товарищ капитан, кровью плевать будем, но дойдем! — заверил его заместитель командира четвертой группы.

— Смотрите у меня! И с обустройством не затягиваем. — Кречетов взглянул на часы. — Через полчаса построение здесь же. На обед.

— Как срочники, — недовольно прошептал кто-то в задних рядах.

— Товарищ капитан! — обратился к Кречетову сержант Корытин, совсем недавно переведенный в роту из соседнего подразделения. — А мы на прием пищи постоянно строиться будем?

— Сегодня да. Потом посмотрим. — Это «посмотрим» прозвучало не слишком обнадеживающе.

— Точно срочники!

— Разойдись! Командиры групп, ко мне!

Построение на обед и длиннющая очередь, возникшая вслед за этим, показали, что хаотичное, не военное движение на прием пищи все же будет предпочтительнее.