В истоках Ваги

Анатолий Ехалов

Верховажье – удивительный край Русского Севера, сохранивший свои обычаи, обряды, песенное наследие. Здесь никогда не было крепостного права, на эту землю никогда не ступала нога завоевателя. Здесь живет тот самый глубинный народ, о котором не ведают в столицах. В центре этого повествования – глава крестьянского хозяйства Александр Мызин, держатель самого большого на Вологодчине льняного поля и фермы, на которой царит любовь и взаимопонимание между людьми и животными.

© Анатолий Ехалов, 2021

ISBN 978-5-0051-5443-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В истоках Ваги

Параллельный мир

Предисловие

Это предисловие написал известный кинорежиссер и журналист из большого города, попавший однажды на сельский праздник в Верховажском районе и потрясенный увиденным.

«…Вологдчину я полюбил заочно, когда еще ни разу в ней не был. Так же, как и многие, я любил слушать советский «хит» «Песняров» про Вологду, слышал краем уха о вологодском масле и считал «сказочным персонажем» писателя Василия Белова. Вот и все, что я знал о Вологодчине. Теперь я люблю ее всем сердцем. И считаю этот край — местом, где Бог выводит хороших людей, а потом «сеет» их по России. Впервые я стал догадываться об этом, когда посмотрел документальный фильм «Вологодский романс», который в начале 90-х сделал очень хороший человек по имени Александр Сидельников. Соавтором у него был Анатолий Ехалов. Это имя я увидел впервые в титрах. Еще подумал «Надо же, какая фамилия интересная — «Ехалов»!.. Наверное, псевдоним»… Мне сказали, что живет такой уникальный человек, самородок, который не только сам — плоть от плоти вологодский, так еще и собирает вокруг себя всех, кому дорога родная земля…

Фильм «Вологодский романс» меня поднял над землей, встряхнул и больно швырнул о землю. Я пересматривал его много раз и всякий раз мокрыми глазами. Уж больно тяжело смотреть на уходящих и вымирающих как вид лучших людей России… Я бы назвал их «Божьими людьми». Потому, что они живут честно. Я понял, что надо быть похожим на героев этого фильма. А если не получится, то надо сделать все, чтобы эти люди не вымерли, не забылись, не исчезли из России навсегда, как исчезает все душевное, бесплатное и родное — все русское в эпоху капитализма. Потом я узнал, что Сашу Сидельникова убил снайпер у Белого дома в дни бесстыдной и странной революции осени 1993 года. Оператора и режиссера Сидельникова эта «революция» убила буквально. А всех нас — образно и в переносном смысле. Хотя, как сказать… С той поры начался отсчет еще более быстрого вымирания русского народа и основы России — ее деревни. С той поры хозяйничать в России стали нехорошие люди. В те подлые времена, когда карежилась совесть, я мечтал только об одном — поехать в Вологду и послушать уже «живьем» всех тех чистых людей, которых я увидел в фильме «Вологодский романс», друзей Анатолия Ехалова, которых снял Саша Сидельников.

И вот я приехал в Вологду и мы познакомились с Анатолием Константиновичем Ехаловым. И Вологда — не сразу, но постепенно, — стала раскрываться мне из поездки в поездку. Не было никакого особенного плана или маршрута. Мы просто стали дружить. И часть вологодского, вернее, ехаловского мира, стала и частью меня

И теперь, когда я возвращаюсь из поездок из края, где живут лучшие люди России и русского народа я так и говорю всем: «Я к вам с приветом от людей, которых почти похоронила остальная страна, живущая между офисом и парковкой, между телевизором и супермаркетом, между Фейсбуком и отпуском в Черногории-Турции»…

Чтобы понять, что происходит с нынешней Россией и почему то, что с ней происходит, — плохо, надо разобраться, что именно страна, добровольно отказавшаяся от своей деревни, теряет. Эта страна только думает, что живет, как хочет. Она уверена, что ест, что пожелает, берет только выгодные кредиты и выбирает власть, которая нравится. На самом деле мы делаем, покупаем, едим только то, что нам подсунут. Достаточно вырубить только один рубильник, перерезать один кабель, не подвезти хлеба и колбасы только один день и вся наша свобода выбора посыпется прахом и жизнь остановится. Как обесточенный эскалатор, везущий вас вниз.

Но жизнь не остановится на селе. Оно почти не зависит от городских угроз и глупостей. От «рубильника». Нынешняя карантинная лихорадка и страх перед ничтожным вирусом, это хорошо показали.

Слаб городской человек, сбившийся во многомиллионную кучу. Слаб, да еще и тяжело болен. Прежде всего морально, психически. Мне понравилось, как дома-коробки, строящиеся в огромном количестве для бегущих со всей России в Москву и Петербург, назвали «человейниками». Тот же муравейник — только для людей. Скажем себе честно, что в «человейнике» мало шансов вырасти гармоничному здоровому и, главное, свободному человеку!

Это так бесконечно и безнадежно далеко от тех людей, которых я встречал, почитай, в каждой вологодской деревне. Они для жителей мегаполисов — инопланетяне!

Друзья! Собратья и сестры по городскому и электронному несчастью! Я видел на деревне живых свободных людей. По настоящему, свободных. Живых жнецов, косарей, шорников, кузнецов и маслобоев, гонял чаи с держателем самого большого поля льна на Вологодчине Александром Мызиным и ел козий творог с мёдом в семье ямщика-старовера. Мы топили угольные самовары с хозяином самого большого стада дойных коров и жарили блины на чурочках с мастерицей гончарного дела.

Но сначала мы теребили лён, косили траву и скирдовали сено. Вернее, это делали они на Сельской « Лимпиаде в Липках», а мы им не мешали. Мы фиксировали. Чтобы у нас были доказательства того, что эти люди не просто есть, а они живы. Что они самодостаточны. Что их много. Но их в упор не видят те, кто с утра до вечера втирает нам про «русский мир», импорта замещение и про «пользу санкций» для сельского хозяйства. При этом продолжающаяся борьба за существование и право жить свободно на земле, которую ведут в деревне эти русские люди, остаётся за кадром, вне интересов политиков, писателей, СМИ и всей нации.

Я объездил полстраны, но не видел равного Анатолию Ехалову по знанию деревни и способности объединять крестьян вокруг праздников. Все, что в последние 30 лет делается живого и честного, чтобы страна услышала про крестьян Вологодчины, вообще про человека земли сделано Анатолием Константиновичем. Даже единственная в России сегодня телепередача про народ «Играй, гармонь!» делается и держится на советах Ехалова.

Но его опасается почему-то всякое начальство, вместо того, чтобы на руках переносить его из деревни в деревню, чтобы учил, как не унывать духом, сохранить поля и домашнюю скотинку. Как беречь народ. Как помнить свое детство. Как видеть будущее счастливой России.

Ведь нация горожан живет только потому, что ее подпитывает деревня. Нация стремится исчезнуть, растаять и потеряться в общеевропейском супермаркете, питая иллюзию, что все можно купить, были бы деньги.

Деньги нельзя есть! Скажу больше. Нельзя питаться с рук потенциального противника. Это вкусно, но не полезно. К тому же, если вас кормит тот, кто не желает вам добра, он может однажды купить вас за еду, когда её станет меньше, чем денег.

Продовольственная безопасность — это не магазины, которые только пункты складирования и продажи. Важно то, чьими руками и совестью сделана еда. Поэтому безопасность России — в сильной и честной деревне. В кооперации крестьян-единоличников.

Я свидетельствую. На селе достаточно работящих, трезвых и не старых мужчин и женщин, способных накормить и обеспечить тылы городов-миллионников. Они не разучились косить, жать, молотить, доить и взбивать..

Им нужна наша политическая и покупательская поддержка. А для этого нужно просто знать, что деревня даже с изменением уклада не потеряла своей изначальной функции кормилицы всего народа.

А ещё в деревне живут крестьяне — то есть люди, несущие крест. Но сколько не напишешь, не покажешь стороннему человеку русской деревни и ее обитателей, все это воспринимается, как лубок, сувенирная продукция, осколки «Играй гармони», прочей этнографической «мутоты», в которую превратилась наша деревня и все ещё живой крестьянский народ в глазах бездумного и беспечного обывателя, у которого пока ещё есть деньги.

Но даже самые предусмотрительные забывают, что карточку могут заблокировать, а наличные в кубышках может поесть плесень или жучки.

Не хочу добивать вас очевидностью тупика, в который загнало себя человечество, уничтожая повсеместно деревенский народ и деревню, но вы не можете не видеть, как хрупок мир без земли, без человека труда. Не было счастья, так коронавирус помог это понять всем. Даже тем, кто не хотел в это верить и это понимать.

Деревня есть. Осталось максимум одно поколение, за которым — никого из продолжателей крестьянского дела не будет. Это значит, что у нас в запасе ещё есть 10—15 лет, чтобы спасти русскую деревню, а вместе с ней и себя от иллюзий, что можно купить все.

Русская деревня хоть и дёшево стоит, но не продаётся.

Нельзя купить традицию и любовь к Родине.

И этих «Божьих людей» Вологодчины нельзя купить. Поэтому их решили… просто извести, уничтожить. И сказать об этом почти некому. В СМИ работают все те же «городские», «электрические», «информационно-продвинутые»…

Ехаловых в стране раз-два и обчелся. Но есть еще серьезные тысячи тех, кого в Кремле именуют не иначе, как «глубинный народ». Народ это действительно обитает глубоко. Как большая рыба старается найти себе яму или омут, чтобы надежнее спрятаться от лихого браконьера. Так и народ наш залег на дно и выныривать не хочет. Пока не поверит, что он нужен. Что его не сожрут акулы капитализма, не разведут на очередной ваучер или «обязательную вакцинацию»..

Впрочем, наш глубинный народ бывает так доверчив. Потому, что — чист. А «Божьи люди» так беззащитны перед искусным враньем. За что и люблю их без всякой меры. Больно, глубоко и до конца жизни!

Ваш ВАЛЕРИЙ ТАТАРОВ