Иисусовы реликвии
Бывалый вдруг оказался за спиной Михаила и прошептал ему на ухо:
— Сдаётся мне, не крест, а кинжал был в руках Иисуса.
— Как! — вскрикнул Михаил, а Бывалый больно обнял его за шею и прошептал:
— Тише. Не на рыбалке. Слыхал я байку: стянули, якобы, у самого Иисуса кинжал. А к нему и бумаги какие-то в придачу.
— Ты их видел?! — изменился в лице Кандидат.
— Тихо, тихо, тихо, — улыбался Бывалый, отводя Кандидата подальше от лишних ушей, — до твоего гипноза я их не видел, а только слышал о них. Тут один человечек сидел, всё во сне про свитки какие-то бормотал, так за ним из ФСБ приезжали.
— Кто такой? — спросил Кандидат.
— Сашка. Бубен.
— И где он теперь?
— А я знаю? — хмыкнул Бывалый. — Ему мокруху клеили. Тройное убийство.
Двери камеры отворились. Конвойный ввел старика-арестанта. Тот с уважением взглянул на Михаила и бочком протиснулся между ним и Бывалым, успев тому что-то шепнуть.
— А ты знаменитость, — сказал конвойный Михаилу, — давай, на выход.
— С вещами? — спросил с надеждой Кандидат.
— Щаз! Прямо с вещами. Иди! Кум зовёт, — заржал конвойный, — на ковёр.
В кабинете начальника тюрьмы по-домашнему уютно. Большие окна, выходящие во двор, занавешены тяжёлым бархатом. Поверх окон ниспадает тюль, лёгкий, ажурный и белоснежный. На полу настлан линолеум и дорогой ковёр.
Так что, сказав, что Кум вызывает на ковёр, конвойный не соврал, заставив заключённого снять ботинки у дверей.
— А! — обрадовался начальник тюрьмы, увидев Михаила. — Заходи… Да ты знаменитость.
— Так уж и знаменитость, — скромно потупив взгляд, произнёс Михаил.
— Не скромничайте, Михаил Аронович. О вашей афере СМИ уже раструбили на весь мир! Не сегодня-завтра на телевидение попадёте. Знаете, интеллектуальный уголовник нынче не новость, но не каждый становится знаменитостью… — Полковник встал из-за огромного дубового стола, покрытого зелёным сукном, указывая рукой на кресло. Он был крепким мужиком, этот полковник с глазами белого медведя. — Знаете почему?
— Нет.
— Нужен продюсер, шоумен. А не у каждого он есть.
— А у меня, что ли, есть?
— Есть. По крайней мере, с сегодняшнего дня. Но обо всём по порядку. Будем знакомы. Полковник Скрипник. Сергей Валерьянович.
— Левин, — сказал Кандидат, — Михаил.
— Знаем, знаем! — заулыбался полковник. — Левин Михаил Аронович. Археолог. Кандидат наук. Декан факультета. Коллекционер древних рукописей. Обвиняется в подделке артефактов.
— Умней ничего не придумали? — спросил Михаил.
— Не скажите. Мир шоу-бизнеса вторгается и в наши пределы. Буду откровенен: не вы, к моему сожалению, возглавляете топ-список фальсификаторов. Вы пока на втором месте. А на первом — некто Одед Голан из Израиля. Не знакомы?
— Признаться, нет, — ответил Кандидат.
— Тоже обвиняется по статье «подделка артефактов». Кстати, что за слово такое? А? Я тут сопоставил ваши два дела и нашёл кое-что интересное. Но сначала хотел бы дать вам кое-какую информацию. Так сказать, из первоисточника. Из, как говорится, первых рук… — Полковник развернул ноутбук, и подвинул его к Михаилу. На него смотрел его портрет, под которым стоял заголовок статьи: «Русский след» в деле «Евангелия Мира от ессеев» (величайшая фальсификация XXI века).
— Вы позволите? — спросил Кандидат.
Полковник кивнул, но Михаил уже впился глазами в статью.
«Русский учёный М. А. Левин, известный в среде коллекционеров древностей как реставратор, изготовил точную копию свитков «Евангелия Мира от Ессеев» за день до того, как сам оригинал, о котором говорят, что это памятник письма Иисуса, был похищен из тайного схрона. По словам учёного, хранитель свитков якобы собирался передать оригинал правительству Российской Федерации.
