1. книги
  2. Триллеры
  3. Анатолий Сарычев

Гражданин СССР

Анатолий Сарычев
Обложка книги

Средняя Азия, конец восьмидесятых годов ХХ века. Размеренная жизнь ученого-экономиста Бориса Шварцмана в один день превращается в кошмар: погони, стрельба, противодействия спецслужб, притом каждая преследует свои цели. Крупнейший город Ташкент, загадочный и совсем не исследованный Устюрт, который находится всего в часе лета от цивилизованных мест! Успеет ли Борис покинуть страну, вы узнаете, прочитав новый боевик популярного автора Анатолия Сарычева.

Оглавление

Купить книгу

Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Гражданин СССР» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава вторая

Болезнь бабушки

Начало бабушкиного рассказа о прошлом. Подходим к родовым тайнам семьи Шварцманов.

«Пошли все к Бениной матери! Запарили все мозги с этими диссертациями! Все хотят стать учеными!» — ругался про себя Борис, отъезжая от огромного здания Комитета Государственной Безопасности.

Проехав метров сто, Борис понял, что едет в другую сторону.

Круто развернувшись, благо ни одной машины видно не было, Борис поехал обратно, продолжая прокручивать в голове только что закончившийся разговор.

«Совсем народ стыд потерял! Напиши диссертацию срочно и быстро! Можно подумать, что это такое простое дело! Взял и написал! Больше мне делать нечего! Но о какой вещи говорил НКВДшник, которая есть в нашей семье? Что ценного есть в нашей семье, чего нельзя вывозить из страны?» — продолжая, ругаться про себя, как и размышлять, Борис и только тут заметив, что три водителя легковушек, которые ехали ему навстречу, крутили указательными пальца ми у правого виска.

«Что-то я не так делаю! Чего водилы мне показывают?» — переключил все внимание на дорогу Борис, включая левый поворот, тем более, что с правой стороны перекрестка стоял милиционер в форме, который укоризненно посмотрел на Бориса, но ни поднимать жезла, ни предпринимать каких-то действий не стал, а отвернулся, давая возможность Жигуленку Бориса свободно проехать.

По перпендикулярной дороге неслись три белых Волги, которые Борис дисциплинированно пропустил, на всякий случай, повернувшись назад.

И тут же увидел знак одностороннего движения, на улице, с которой он только что выехал, и дублирующий знак «Правый поворот запрещен!»

«Надо быть более внимательным! Проехал по улице со встречным движением прямо на мента и он ничего не сказал и не сделал! Так и до аварии недалеко!» — сам себя укорил Борис, переезжая большой перекресток, слева от которого стоял ЦУМ, а с правой стороны гостиница «Ташкент» [36].

Переехав перекресток, Борис двинулся прямо, только сейчас вспомнив, что уже время обеда и не мешало бы перекусить, тем более, что ехать на работу после таких встрясок, совсем не хотелось.

«Перекушу в «Голубых Куполах» [37] решил Борис, паркуясь на служебной стоянке около тыльной стороны ЦУМа.

На ЦУМовской стоянке оставляли свои и служебные машины работники ЦУМа, а посторонние просто не рисковали парковать свои машины.

Борис, по работе, часто бывал в огромном магазине и всегда оставлял машину на этой стоянке, зная, что ее там никто не тронет.

Закрыв машину, Борис пересек улицу Ленина, прошел бульвар и сев на летней веранде, заказал плов и чай.

«Странное дело! Рядом Госпитальный и Туркменский рынки [38] стоят. Госпитальный рынок живет и благоденствует, а Туркменский помер! А ведь сотни лет работал! Если не тысячи! Почему?» — размышлял Борис, не торопясь, отпивая из пиалы зеленый чай.

— Ты помнишь старый Туркменский рынок, бола [39]? — спросил невысокий, седой аксакал [40], останавливаясь рядом со столом.

— Утырин, ата [41]! — предложил Борис, вскакивая с места. Уважение к старшим Борис впитал с молоком матери. Да и в Узбекистане за хамство по отношению к старикам, можно очень легко получить по физиономии. И даже если милиция такое увидит, то наверняка отвернется, сделав вид, что ничего не видит, а то и сама накостыляет по шее.

— Спасибо, сынок! — на прекрасном русском языке, ответил аксакал, присаживаясь напротив.

Борис с интересом смотрел на старика, в котором было что-то знакомое, подняв вверх правую руку.

Подскочил официант, которого Борис, негромко попросил:

— Чайник чая и пиалу!

— Сейчас принесу! — пообещал официант и умчался.

Буквально через минуту прибежал другой официант и принес на подносе поллитровый чайник с синими хлопковыми коробочками, пиалу с желтым сахаром и чистую пиалу, прямо со сверкающими коробочками хлопка, обрамленные золотым контуром.

Внимательно посмотрев на левую сторону пиджака аксакала, Борис заметил две дырочки.

И в голове Бориса сразу что-то щелкнуло.

Перед ним сидел аксакал из утреннего эпизода с Москвичом на дороге.

Вернее не из эпизода, а из старенького Москвича.

Сделав каменную физиономию, которая так хорошо действовала на тупых студентов, которых последнее время развелось огромное количество, Борис с интересом посмотрел на своего неожиданного собеседника и неожиданно для себя ответил на первый вопрос аксакала:

— Мне Туркменский рынок нравился больше чем Госпитальный. Особенно до землетрясения.

Он был меньше Госпитального, но какой-то более человечный.

— Согласен с вами! Переехал базар на другое место и помер! Вроде и прилавки новые поставили и продавцы те же, а прибыли нет! Вот цены и пошли вверх, а покупатели на Госпитальный перекинулись, а кто и на Алайский, благо тот на старом месте остался! — разглагольствовал аксакал, отпивая мелкими глотками чай.

Борису в это время принесли плов, который он с аппетитом ел, внимательно слушая разглагольствующего аксакала, который неожиданно спросил:

— Ты, где до землетрясения жил?

— На Кашгарке [42], — ответил Борис, отодвигая от себя пустую косу.

— Где именно? — последовал быстрый вопрос аксакала.

— Около Пожарки, — неопределенно ответил Борис, отвлекаясь в разговоре от тяжелых дум сегодняшних, совсем не ординарных событий для обычного кандидата наук.

«Не каждый день же тебя вызывают в КГБ! И слава Богу! Избавь меня Всевышний, от подобных посещений!» — взмолился про себя Борис, на секунду выпадая из кафе.

— Ты меня не слушаешь! — ворвался в тяжелые мысли, высокий голос аксакала.

— Я совсем молодой был во время землетрясения! Учился в девятом классе и меня больше всего в тот момент, интересовало состояние нашей школы!

— Почему? — взметнул ввысь жидкие брови аксакал.

— Ввели выпускные экзамены в девятом классе и нам очень не хотелось их сдавать, — улыбнулся детским воспоминаниям Борис.

— Я так давно школу закончил, что не помню, что сдавал и когда! Больше помню сдачу кандидатского минимума [43] и защиту кандидатской диссертации! — широко улыбнулся аксакал.

— Что же такое интересного было при защите кандидатской диссертации? — с интересом смотря на аксакала, который теперь не казался ему таким старым.

— Я защищался вместе с очень интересным человеком, который занимался физиологией человека под водой. Он притащил в зал ученого совета скафандр водолаза и сорок минут рассказывал, как тяжело находиться человеку под водой! Ученые мужи изумленно таращились то на соискателя, то на скафандр водолаза и на его слова совсем не обращали внимания, но согласно кивали головами.

«Интересное кино! У нас в институте тоже был клуб подводного спорта! Если одеть акваланг, то можно уйти от любого наблюдения! Сильно сомневаюсь, что КГБшники готовы, к такому развитию событий! Я даже раза три ходил в бассейн „Текстильщик“ на их тренировки. И вроде у меня неплохо получалось плавать с ластами! И тренер был знакомый — наш студент с мех фака! Надо будет найти его!» — промелькнула в голове Бориса шальная мысль.

Аксакал, тем временем, разливался соловьем, вспоминая свою молодость.

— Защитился ваш водолаз или его прокатили? — не совсем вежливо, прервал Борис своего словоохотливого собеседника, демонстративно посмотрев на часы.

Стресс от посещения КГБ начал проходить и Борис вспомнил, что у него в багажнике автомобиля лежит только что подаренный лаптоп.

Ладони прямо зачесались посмотреть, что это за штука это устройство, и с чем ее едят, вернее как на нем работать.

— Защитился! И через год уже получил кафедру в политехническом институте, а через пять лет профессора! — восхищенно заявил странный аксакал, чему-то усмехаясь.

— Большое спасибо за интересную беседу! — кладя на стол пять рублей, церемонно поклонился Борис, вставая из-за стола.

— Будет желание вспомнить старые времена, позвони! — предложил аксакал, протягивая Борису визитную карточку, на которой было написано золотом:

«Умаров Фарид Сагиевич, член-корреспондент Академии наук СССР» и стояло четыре номера телефона, один из которых был московским.

— Очень признателен! — склонил голову Борис, в свою очередь вынимая из кармана свою визитку, которая осталась у него от международного прошлогоднего конгресса.

— Только, извините, визитка у меня только на английском языке! — развел руками Борис, ткнув пальцев в денежку, которую положил на блюдце, перенаправив вопрошающий взгляд официанта.

— Разберемся, молодой человек! — с каким-то неожиданным задором, поднося визитку близко к глазам, ответил аксакал, кладя Борисовскую визитку в нагрудный карман пиджака.

«Один раз взглянул и все! Либо у старикана фотографический взгляд, либо он ничего не увидел!» — оценил поведение аксакала Борис и круто развернувшись, пошел к выходу.

Двадцать минут спустя, Борис остановил машину на своем месте около высотного здания Узбекбирляшу, аккуратно закрыл ее, и взяв сумку с лаптопом, поднялся к себе в лабораторию.

Фирюза, листавшая какой-то иллюстрированный журнал, не торопясь, встала на ноги

,и потянувшись, как Багира [44], томно заявила:

— Звонил шеф и сказал, что уехал в Туркмению на международный симпозиум и будет через неделю!

Приходили телефонисты и поменяли нам все телефоны!

— Это очень интересно и вовремя! — глубокомысленно заявил Борис, передвигая на край стола сумку с лаптопом, с которым собрался начать разбираться.

— Приходил Шавкат и приглашал меня и тебя поучаствовать в жюри конкурса поваров! Странный он какой-то! Увидел телефонистов, покраснел и сразу ушел! — продолжала вываливать новости Фирюза, начиная заниматься своим любимым делом — красить ногти.

Девушка выложила на стол пяток одинаковых пузырьков с лаком для ногтей, флакон с ацетоном и с идиотской улыбкой внимательно начала рассматривать стеклянную тару, решая «сложнейшую» задачу: «В какой цвет покрасить ногти?»

«Почему именно идиотскую улыбку? Сам-то ты как улыбаешься, когда бываешь в автомобильном магазине?» — задал себе вопрос Борис, одновременно вспоминая, что его так зацепило при приходе на работу.

Мелодично зазвонил телефон на столе у Фирузы.

— Алле! ЦНИЛ изучения спроса населения! Вас внимательно слушают! — нейтральным голосом выдала Фирюза, прижимая трубку к левому уху правой рукой.

Секунд тридцать послушав, девушка отодвинула трубку и растерянно сказала:

— Одну минуточку, бабушка! — глазами показывая на зеленый телефон, стоящий на подоконнике, справа от Бориса.

«Что за фамильярное обращение на работе!» — поморщился Борис, беря трубку своего телефона.

— Шварцман у телефона! — торжественно заявил Борис.

— Боренька! Мне плохо! Сердце сильно прихватило! Витеньки и Цили нет на работе, а дедушка уехал в Чимкент [45]!

— Сейчас приеду! Какие лекарства привезти? — пообещал Борис, глазами отыскивая сумку с лаптопом.

Сумка была на месте, а вот стопка папок на окне была сдвинута сантиметров на пять вправо.

Утром Борис помнил: стопка была на месте, и расстояние между стеной подоконника папками было ровно два сантиметра. Там помещалась книжка Афанасьева «Научный коммунизм», которую Борис утром вынул.

— Ты документы на окне не трогала? — спросил Борис, тыкая пальцем в кнопки новенького телефона.

— Я ничего на вашем столе не трогала! Это, наверное, телефонисты подвинули, а вы на меня бочки катите! — вздернула аккуратную головку Фирюза.

— Извините! — буркнул Борис, прижимая телефонную трубку к правому уху.

Наконец, трубку сняли.

— Моисей Израилевич! Это младший Шварцман говорит! — представился Борис, и сразу же продолжил:

— С бабушкой плохо! Прихватило сердце!

— Быстрей езжай домой, а я сам подъеду на «Скорой помощи»! — распорядился заведующий кардиологическим отделением республиканской больницы.

— Я поехал! — доложил Борис, вскакивая со своего места.

— Меня сегодня не будет! Если что, я работаю дома! — беря со стола три папки и засовывая их в сумку, выдал Борис, с неудовольствием узрев в дверях зам начальника соседней лаборатории Вадима, стоящего в дверях.

— Почему вам поставили новые телефоны, а нам нет? Чем мы хуже вас? — пошатываясь из стороны в сторону, спросил Вадим.

По комнате распространялся тяжелый коньячный дух, перебивая запах приторных духов Фирюзы.

— У нас начальник лаборатории — профессор, а у вас только кандидат наук! — привел неопровержимый аргумент Борис, выскакивая из кабинета.

Заскочив на Беш-Агаче [46] в аптеку, Борис купил лекарства от сердца, по совету молодой аптекарши, и сразу рванул домой.

Подъезжая к дому, Борис пропустил вперед «Скорую помощь», которая неслась по левой стороне дороги, оглашая окрестности громкой сиреной и сполохами мигалки.

Прямо возле дома, «Скорая помощь» подрезала «Тройку» Бориса и остановилась около ворот.

Борис выскочил из машины и, подскочив к калитке, открыл ее, пропуская дородного Моисея Израилевича перед собой.

Бабушка лежала на диване на веранде и при виде врача чуть приподняла правую руку вверх.

Моисей Израилевич вытащил из кармана халата толстую пачку, в пластиковой упаковке, вытащил из середины салфетку, тщательно и неторопливо вытер руки, и взяв бабушку за тонкое правое запястье, пошевелил толстыми губами, хмыкнул, подождал пять секунд и отпустил бабушкину руку.

Снова пожевал губами, надел очки в толстой роговой оправе, протянул правую руку вперед, задрал левое бабушкино веко, наклонился и внимательно стал всматриваться в левый глаз.

Нетерпеливо махнул левой рукой, выгоняя стоявшего столбом Бориса, и стал осматривать правый бабушкин глаз, одновременно вынимая из правого кармана стетоскоп с красными резиновыми шлангами.

Понимая, что он лишний при этом медицинском манипулировании, Борис прошел внутрь дома, переоделся и уже в длинных шортах и синей спортивной футболке, вышел на кухню.

Налил в чайник воды, поставил его на газ и стал сервировать столик на колесиках, тонко нарезая лимон и апельсин.

Положил в вазочку орехи, черный, желтый, темно-синий кишмиш, чайник чая и стопку пиал, насыпал большую вазу шоколадных конфет и покатил тележку на веранду

На веранде сидел Моисей Израилевич и о чем-то тихо беседовал с бабушкой.

— Давайте чая попьем! — предложил Борис, выкатывая тележку на веранду.

— Очень много работы! — попробовал отказаться врач.

— Все болезни от сердца, только десять от удовольствия! — возвестила бабушка, подняв вверх указательный палец правой руки.

— Вам Гения Львовна, виднее! — почему-то усмехнулся Моисей Львович.

— Я все хорошо помню! И твоего приятеля, который сейчас на земле обетованной трудится, — только начала говорить бабушка, как Моисей Израилевич, поднял вверх, правую руку, приказал:

— Матлюба! Езжайте обратно! Я понаблюдаю за больной пару часов! Мне не очень нравится ее состояние!

— Хорошо, Моисей Израилевич! — моментально отозвалась миловидная девушка — узбечка, показываясь на веранде.

— Пойду, загоню машину во двор! — мгновенно сообразил Борис, выскакивая вслед за девушкой.

Вставить слово никто не успел, как Борис выскочил из веранды.

В пару секунд, догнав медсестру, которая уже дошла до середины двора, Борис негромко спросил:

— Как состояние моей бабушки?

— Ничего страшного. Для ее возраста сердце нормальное, — дернув левым плечом, но, не поворачивая головы, ответила девушка, перекладывая металлический чемодан из правой руки в левую.

— Давайте я помогу донести чемодан до машины! — предложил Борис, протягивая правую руку вперед.

Девушка без уговоров отдала ящик, который оказался неожиданно тяжелым.

«Килограммов тридцать весит! Как девушка таскает такую тяжесть?» — мгновенно определил Борис, как всякий боксер, даже бывший, умеющий сразу определять вес живых людей, да и не только. Чем часто пользовался при сборе хлопка, точно определяя вес собранного «белого золота», только приподняв фартук с драгоценным урожаем с земли,

— Вы там золото носите? — поинтересовался Борис, оценивая аккуратные бедра девушки, туго обтянутые белым халатом.

— В чемодане прибор для диагностики работы сердца! — пояснила мед сестра, открывая железную калитку.

Донеся тяжелый чемодан до автомобиля, Борис открыл дверь машины и первым делом поставил его внутрь, рядом с носилками, попутно выяснив, что в «Скорой помощи» находится помимо водителя, еще один мужик в белом халате, который зло посмотрел на него, но говорить ничего не стал.

Галантно поддержав под локоток девушку, которая села на пассажирское место, рядом с водителем, Борис наклонил голову, скороговоркой буркнув: «Большое спасибо», пошел к своей машине, справедливо решив, что медсестра сама определится, что и как ей поступить.

Отогнав свой Жигуль на дорогу, Борис откинулся на спинку сиденья и внимательно смотрел, как «Скорая помощь» разворачивается около ворот его дома.

Загнав машину во двор, Борис поставил ее на свое место и только после этого закрыл ворота.

Порозовевшая бабушка сидела в своем любимом кресле на веранде, а напротив нее устроился Моисей Израилевич и о чем-то мило ворковал.

— Оказывается, мы, Боренька, жили на Кашгарке на параллельных улицах! — всплеснула руками бабушка.

— И я этого тоже не знал, а то бы не ходил на ваши лекции! — засмеялся Моисей Израилевич, наливая себе в маленькую рюмку золотистый коньяк.

Перед бабушкой тоже стояла рюмка до половины налитая крепким алкогольным напитком.

На вопросительный взгляд Бориса, Моисей Израилевич, выдал:

— При сердечной недостаточности весьма рекомендуется принять немного коньяку!

— Не знал! — совершенно искренне ответил Борис, присаживаясь на стул, рядом с бабушкой.

— Учтите на будущее, молодой человек! — пояснил врач, вопросительно смотря на бабушку, явно приглашая вернуться к прежнему разговору.

— Мы приехали в Красноводск из Астрахани и должны были сесть на поезд до Ташкента, но тут произошла задержка. Вернее, мы задержались пока добирались из Бекдаша до Красноводска на верблюдах.

— Что за Бекдаш? Никогда не слышал! — удивился врач, наливая Борису коньяка.

— Мне же вас домой надо везти! — попробовал отказаться Борис, сам не очень большой любитель Зеленого Змия, даже в коньячном исполнении.

— Я вызову такси и меня отвезут до самого дома! — привел неопровержимый аргумент врач, поднимая свою рюмку к глазам.

— Когда мы шли из Астрахани, разыгрался сильный шторм, и нам пришлось пристать в Бекдаше. Это совсем маленький поселок, где жили казаки, туркмены и казахи.

Нам пришлось там переночевать в избушке одной русской семьи. Я всю ночь проворочалась от комаров, которые просто меня съели! А когда ехали в Красноводск, то казах — погонщик рассказал, что раньше комаров у них в ауле совсем не было! — рассказывала бабушка, помолодев сразу лет на тридцать.

— Откуда же взялись комары и в таком количестве? — недоверчиво спросил врач, с обожанием смотря на бабушку.

— Русские привезли, — рассказал казах, который вел наших верблюдов в Красноводск! — выдала бабушка, победоносно смотря вокруг.

Появился дедушка и, тенью проскользнув по веранде, исчез в глубине дома.

— Не может такого быть! Вы предвзято относитесь к русским! — моментально оглядываясь по сторонам, заявил врач.

«Все-таки глубоко к нам в подсознание въелся страх! Дядя Ёсик [47] надолго подрезал язычки старшему поколению! Там и тридцать седьмой год [48] и послевоенные чистки [49], да только при Хрущевской оттепели [50] немного стало полегче, но все равно языком трепать особо не рекомендовалось!

Сколько лет живу с бабушкой в одном доме, и не только знал, но и не предполагал, что она была в

Туркмении! Старшее поколение умеет держать язык зубами! И не только в Красноводске, но и в Бекдаше! Надо будет съездить туда, тем более, что возможности свалить из города есть! Гайрат предлагал поехать с ревизией в Ашхабад, а там же недалеко и Каспийское море, где стоит Бекдаш и Красноводск! На берегу можно спокойно заняться написанием диссертаций и поплавать под водой! Аборигены с удовольствием предоставят мне место для проживания и транспорт!» — решил про себя Борис, на секунду отвлекаясь от разговора.

Тем временем, появился дедушка с ляганом, на котором была нарезана колбаса, сыр, холодное мясо и три лепешки.

— Это не мои слова, а казаха! — гордо вскинула голову бабушка, в тоне которой послышались металлические нотки преподавателя при разговоре с учеником.

— Вы меня не так поняли, Гения Львовна! Я ни в коем случае не подвергаю сомнению ваши слова! Но согласитесь, они звучат очень странно! — замотал головой Моисей Израилевич, сейчас больше похожий на провинившегося ученика, чем на преуспевающего врача от одного взгляда которого трепетало все отделение.

— Я живу уже больше семидесяти лет в Узбекистане и до сих никто меня не «гнобил», как говорят современные молодые люди, за то, что я еврейка! Хотя я бывала и у красных и у белых и у откровенно бандитов и даже в Бухаре, когда там правил Мухаммед [51]! — гордо заявила бабушка, отпивая микроскопический глоток коньяка.

— Вернемся к русским, которые завезли комаров в Бекдаш! — напомнил врач, иронически улыбаясь.

— Когда в Бекдаше появились первые казаки, то они начали строить деревянные дома, как привыкли у себя дома. Были с севера привезены могучие деревья вместе с корнями, на которых сохранилась сибирская земля вместе с личинками комаров [52], которые прекрасно прижились на туркменской земле! — воскликнула бабушка, счастливо улыбаясь своим воспоминаниям.

— Такого не бывает, потому что не может быть! — громко сказал отец, водружая на стол большой круг, завязанный белой материей.

— Ты не прав, Витя! — одернула бабушка, строго посмотрев на отца.

— Давайте есть плов! — предложил отец, подмигнув правым глазом Борису, развязывая белую материю, под которым обнаружился большой ляган, на котором аккуратной горкой высился янтарный плов, перемешанный с крупным нутом [53], весь закрытый кружочками казы [54].

— Свадебный плов [55]! Ты сам женился? — усмехнулся Моисей Израилевич, плотоядно облизываясь.

— У меня мастер выдает дочку замуж, вот и принес мне подарок, — пояснил отец, укоризненно посмотрев на врача.

— Твоя мама рассказывает такие интересные вещи, который даже я, который объездил всю республику, не знал! — пояснил Моисей Израилевич, наливая отцу рюмку коньяка.

Вам также может быть интересно

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я