Отшельник. Книга 1

Анатолий Юрьевич Маскаев

— Кто ты?– Человек…– Кто ты, человек?А, действительно, кто? Для чего мы приходим на эту грешную землю, чтоб делать еще больше грехов… или…

Глава 3

Выскочили с МКАД на Киевку и понеслись в сторону Калуги.

Впереди машина гайцов изредка взрыкивала сиреной, за ней джип охраны, следом реанемобиль, джип Уварова и замыкал кавалькаду еще один джип с охраной.

Попутные машины старались в спешке уйти с левой полосы, полагая, что следует очередной кортеж, очередного высокопоставленного чиновника, но узрев реанемобиль в кортеже, терялись в загадках.

Перед Малоярославцем столь же крутой джип нагло встал перед машиной гайцов и столь же нагло придерживал весь кортеж не обращая внимания на требовательные сигналы машины ГИБДД.

Тогда передний джип охраны, обогнав гаишников по обочине, рванул к наглому джипу.

Поравнявшись с ним бок о бок из окна высунулся короткий ствол автомата.

Очередь прошила асфальт перед неугомонным джипом и тот в страхе рванул на правую полосу, затем и вовсе встал на обочине, пропуская не только кортеж, но пристроившихся за ним особо мудрых водил.

Джип охраны пропустив машину гайцов вперед тут же пристроился за ней.

— Василич, а если он вдруг откажется… — спокойно спросил Уварова начальник охраны, не обращая внимания на маневры джипа охраны, как будто впереди ничего и не происходило.

— Наумыч, я об этом даже думать боюсь.

— Ну да, ну да, вдруг обидится, что эта Ирка заложила нам его схрон.

— Наумыч ты лошадей раньше времени не гони, никого она еще не заложила, ее еще уговорить надо.

— Так мы это запросто… — оскалился Наумыч.

— Даже не думай, я сам с ней поговорю, у нее дочку с того света вытащили, а ты с своей рожей к ней полезешь.

— А, чо рожа, рожа, как рожа, как у всех, кирпича не просит… — и он рявкнул в рацию.

— Гайцы, мать вашу, чего плетемся, как беременные?

Хотя кортеж и так несся свыше ста километров.

К Козельску прибыли в начале восьмого вечера.

— Говорил я тебе Василич вертушкой надо, ночь садится, где мы будем этого отшельника искать, да еще эта мамаша счастливая не знаешь, как она себя поставит.

— Не заводи меня Наумыч.

Машины, проскочив Козельск насквозь, выскочили на противоположенную окраину.

Свернули на грунтовку вправо и понеслись к видневшейся на пригорке деревне.

Эта и была Смородинка.

Машины остановились у второго дома слева от магазина.

— Дом то этот, там за магазином еще дома… — спросил Наумыч.

— Пустые вопросы задаешь начальник моей личной охраны.

— Да это я так, Василич, сам себя накручиваю, ох что-то не нравится мне вся эта эпопея…

— Делом займись.

Уваров стоял у джипа и курил.

Подбежал Наумыч.

— Дом этот, только закрыто снутри, делать что шеф?

Уваров выбросил недокуренную сигарету и не отвечая Наумычу пошел к дому.

Вошел в открытую калитку и поднялся на невысокое крыльцо.

Дернул дверь на себя, закрыто.

Он постучал, сначала было тихо, через минуту из-за двери спросили.

— Кто там, надо чего?

— Вы Ирина?

За дверью помолчали.

— Ну да, а вы кто такой?

— Я от вашей сестры, от Валентины, в дом пустите, поговорить надо.

— О чем поговорить, и что это за друзья у Вальки объявились, крутые все такие, ишь машин то сколь, да еще и милиция, я вроде ничего не натворила?

— Ирина мне надо с вами поговорить, пустите пожалуйста в дом.

— Здесь говорите, я хорошо вас слышу.

— Ну так же нельзя, нелепо все как-то, что ж я о своей беде на всю улицу кричать буду.

— Беде… это что ж за беда у вас такая, что я понадобилась?

— Мне нужен отшельник, у меня жена при смерти.

— Вон оно что, ну и стерва же Валька, ничего нельзя рассказывать беспутной.

— И вовсе она не стерва, жену мою спасти хочет, теперь только от вас зависит будет ли она жить.

— Не знаю я ничего, уезжайте отсюда, не знаю.

Голос перешел в крик.

Затем где-то хлопнула дверь.

Возле машин уже толпился народ, у калитки непонятная возня и голоса.

Сумерки неумолимо сгущались над деревней.

Уваров подошел к калитке.

Два его охранника держали за руки взъерошенного капитана полиции, тот пытался вырваться.

В руке Наумыча пистолет.

Уваров бросив на него взгляд понял, что пистолет капитанский.

— Что здесь происходит, ты кто… — спросил он капитана.

— Я то, я участковый здешний, а вот вы кто такие господа хорошие?

— Я все-таки при исполнении, а у меня табельное оружие…

— Уваров я, знаешь такого?

Капитан всмотрелся в лицо собеседника.

— Как не знать, наслышаны, что ж вы произвол творите, или вам закон уже и не писан?

— Нет никакого произвола, у меня…

Он повернулся к Наумычу.

— Пистолет капитану верни.

— Отпустите его… — приказал он охране.

Капитан одернул китель, сунул пистолет в кобуру, поправил фуражку.

— Пойдем.

Уваров взял капитана за локоть и повел к реанемобилю.

— Вот это моя жена, и жить ей осталось часа три-четыре.

Капитан посмотрел на молодую женщину, подключенную к аппаратуре, на сидящего здесь же врача, потом на Уварова.

— Я то чем могу помочь?

— Вот она… — Уваров махнул рукой на дом, — знает где живет отшельник, только он может спасти мою жену.

— Может… — уверено произнес участковый.

— Ну так и помоги мне.

— Я, я то чем могу помочь, я и не знаю где он живет.

— Зато она знает… — Уваров снова махнул на дом.

Капитан снял фуражку, почесал пятерней затылок.

— Ага, понятно, ну коли так, пойдем.

Участковый постучал кулаком в дверь, потом стукнул костяшками пальцев в окошко.

— Ирина открывай, это я, Филимоныч, власть твоя и твоя совесть, открывай кому говорю.

На двери скинули крючок, и он звякнул об железку.

Выглянула девочка лет десяти.

— Лариска, мамка где… — промолвил участковый, поднимаясь на крыльцо.

Уваров с интересом смотрел на девочку.

Судя по рассказу Валентины, это ее отшельник с того света вернул.

— В зале мамка, плачет шибко.

— Плачет, ну пойдем успокоим ее… — и участковый приобняв девочку за плечи шагнул в сени.

Ирина сидела за столом на кухне подперев голову руками, по щекам следы от слез.

Уваров встал на пороге, участковый прошел к столу и сел напротив хозяйки.

— Тут стало быть Ирина дело такое, никак без тебя не обойтись.

Участковый вертел в руках свою фуражку в упор глядя на Ирину.

Та поднял голову, со злостью глянула на Уварова.

— Не пойду я никуда, хоть режьте вы меня, я слово отшельнику дала, что забуду дорогу к нему, а вдруг как он да осерчает на меня, не пойду.

— Мне что встать перед вами на колени и умолять, не за себя ведь прошу, за жену, молодая она совсем, ей жить да жить еще.

— Не пойду я сказала, не пойду.

Ирина вскинулась с стула и отошла к окну.

К ней подошла Лариса.

— Мама, идти надо, нехорошо это, все жить должны, а дяденька отшельник он хороший, он не будет ругаться, иди мама, иди.

Дочь обняла мать и уткнулась ей в грудь.

Ирина недоуменно, испуганно смотрела на Ларису.

— Да как же это дочка, я же ему слово дала…

— Иди мама, он все поймет, надо идти.

Ирина посмотрела на Уварова.

— Поздно уже, стемнело почти, не найду я.

Уваров понял, что она переломила себя, а сейчас просто отговорку ищет.

— Надо идти Ирина, до утра Оля не доживет, она даже до полуночи не доживет.

— На машинах вы туда не проедете напрямую, а нести ее далеко, верст шесть будет.

— Мы понесем если надо, я сам понесу, ты только веди.

— Кругом поедем, по полям, почти до места с другой стороны от реки подъехать можно, там метров двести до оврага останется, да по оврагу столько же.

Ирина отправила Лариску к соседке, а сама села в джип Уварова, который теперь ехал первым, а за ним реанемобиль, два джипа с охраной сзади.

Машина гайцов уехала, как только въехали в Смородинку.

На вопрос Уварова участковому поедет ли тот с ними, Филимоныч отказался наотрез.

— Мне хоть по службе и не положено вроде, только боюсь я этого отшельника, боюсь, хватит и того, что Ирина с вами, авось на нее он и не осерчает.

Развернулся и пошел по улице.