Погоня за тенью

Ана Вэл

Джон, частный детектив, разочаровавшийся в своей жизни и погрязший в алкоголе, ищет спасение от призраков прошлого. Кэролайн — самая известная певица, способная очаровать любого мужчину и не только мужчину.Они встретились в тени мира, где правда и ложь переплелись и уже невозможно отличить одно от другого. Она — женщина, что скрывает свои тайны за маской обольстительницы, он — мужчина, что терзается внутренними демонами, не находя спасения.И неизвестный вор, которому придется выйти из тени…

1

В ритме джаза

Меня зовут Кэролайн. Моя работа — развлекать состоятельных мужчин и их пассий, мягким и чарующим голосом оставляя след из музыки и загадки. Я певица в кабаре, где вечернее освещение, создает атмосферу волшебства и интриг. Наше заведение — лучшее в этом захудалом городишке, и я его дива.

Послушать меня приходят самые влиятельные люди города — бизнесмены с нетривиальными планами, политики, готовые к интригам, и покупатели, жаждущие явных и скрытых удовольствий. Здесь крайне мало людей, которые не слышали бы обо мне; мой голос, проникающий в саму суть спящих желаний, заставляет сердце биться быстрее. У меня есть все: узнаваемость, слава, имя, которое у каждого на слуху. Мой взгляд, полон обещаний, и каждое движение, словно танец, делающий каждую ноту еще более притягательной.

Моя жизнь может показаться идеальной, но за блеском огней и восхищенными взглядами скрывается буря. Все не так, как кажется.

В гримерной царил полный беспорядок. Повсюду разбросаны перья и блестки, веера и вуали. На вешалках висит множество сценических образов. На туалетном столике разбросана косметика. Яркий свет ламп ослепляет, а какофония цветов и блеска режет глаза до слез и ряби, вызывая головную боль. Пол небольшой комнаты усеян туфлями, боа, сумочками, и кое-где можно обнаружить даже элементы женского белья. Запах потертого грима и сладковатых духов смешивается с дымом сигарет, создавая затхлый, но притягательный аромат, пропитавший всю комнату.

Стены, выкрашенные в темно-красный цвет, с течением времени местами покрылись трещинами и пятнами, как если бы сами стены пережили множество страстных ночей. На старом деревянном столе разбросаны тюбики с помадой, блестки и щеточки для ресниц — арсенал, который превращает обыденные лица в уникальные образы, готовые к выступлению на сцене.

На одной из полок расположились старая шляпа и перчатки — реликвии прошлых выступлений. В истории этой гримерной запечатлены звуки смеха и слез, а взгляды из-за зеркал полны безмолвных обещаний и скрытых грехов. В мерцающем свете отражений, каждая женщина осознает, что в этом месте она не просто артистка, но и свидетель различных жизней, переплетающихся на этой темной, манящей сцене.

Напротив зеркала сидит красивая девушка. Ее прелестное лицо, обрамлённое волнистыми локонами, светится в свете ламп, словно отразив лучи. Она одновременно является частью царившего вокруг безумства и в то же время, словно выбивается из него, как яркая нота в симфонии. Ее образ несёт в себе гармонию, которая контрастирует с впечатляющей разноголосицей окружающего мира.

Остались лишь небольшие приготовления. Достаю из ридикюля небольшой флакон темного стекла — один из моих секретов. С ловкостью опытного исполнителя прячу его в специальном отсеке внутри браслета. Поправляю прическу, слегка приподнимая локоны, и расправляю платье, которое нежно облегает фигуру. Бросаю последний взгляд в зеркало, и отражение улыбкой отвечает мне. Я делала это тысячу раз, и каждый раз это напоминало мне, что именно там, на сцене, я поистине живу. Там, среди искрящихся огней и беспокойных зрителей, я обретаю себя.

Подхожу к плотной шторе, отделяющей гримерную от сцены. Ткань слегка колышется от ветра, проходящего сквозь щели. Я поднимаю руку, касаюсь бархатной поверхности, прежде чем уверенно отодвинуть ее. Мгновение — и я выхожу в мир. Аплодисменты оглушают, как горячий поток, накрывающий меня с головой. Сердце бьётся в унисон с ритмом восторженного зала.

Занимаю место у микрофона, необратимо погружаясь в атмосферу ожидания и надежд. Мой взгляд скользит по лицам — мужчины и женщины, полные ожидания, сидящие в зале. Я улыбаюсь им, и в этот момент пустота и страх растворяются, уступая место особому вдохновению. Звучат звуки рояля, глубокие и мелодичные, заполняя помещение гармонией. Я начинаю. Музыка обвивает меня, словно нежные руки, утягивая в бездну, где нет границ и позволено все. Каждый аккорд становился частью меня, каждый звук — каплей моего внутреннего мира, взрывом эмоций, который сплетается в единый поток, готовый взорваться радостью и страстью на сцене.

***

Я ведь не собирался сюда приходить, но ноги как будто сами привели. «Хамелеон» вот уже несколько лет остается у всех на слуху, вероятнее всего из-за одной из певиц, выступающей в нем. Да, вероятнее всего так и есть. В заведении могут быть великолепная выпивка, богатая обстановка, но если в нем выступают весьма посредственные девушки, то и клиентов в нем будет крайне мало. Каждое подобное место стремится обрести собственный бриллиант и не один. Не каждому это удается, но если все же драгоценный камень был наеден, то можно не сомневаться, что столько знаменательное событие будет у всех на слуху.

С какой целью я сюда пришел? Я ведь вовсе не планировал сегодня куда-либо идти. Что же на меня нашло? Словно наваждение какое-то. Но раз уж пришел, то пропущу стакан виски. В последнее время я стал слишком рассеянным и возбужденным, вспылить могу из-за каждой мелочи. Окружение словно сдавливает грудь. Я и раньше ощущал нечто подобное, но никогда настолько остро, да и, как правило, от этого чувства избавлял вечер в клубе. Однако сейчас все по-другому. Когда же это началось? Провожу слегка трясущейся рукой по затылку и ощущаю насколько увлажнились волосы от проступившей вдруг испарины. В полумраке зала, где искрящийся свет софитов пересекался с нервозными тенями, танцующими под мелодии джаза, посетители заведения вальяжно разместились на диванах и стульях, явно ощущая себя хозяевами. Представление еще не началось, в зале стоит гомон голосов. Кто-то обсуждал последние новости и сплетни, а кто-то предстоящее выступление Кэролайн Обье. От этой новости я расслабился, а по всему телу пробежали мурашки. Не подозревал, что был так напряжен, хотя не удивительно — за последнюю неделю я мог думать только о ней, хоть и не осознавал этого до конца. Одно можно сказать наверняка, ответ на один из вопросов наеден. Это странное чувство, сидящее где-то под самыми ребрами, появилось в тот день, когда я впервые увидел мисс Обье. И чувство это было воистину странным, одновременно приятным и до ужаса пугающим. Видел ее лишь однажды, но столь неизгладимое впечатление она произвела. И сегодня видимо пришел в кабаре в надежде услышать ее голос. Залпом выпиваю виски, и жестом прошу бармена повторить. Кэролайн Обье, одновременно хочется быть рядом с тобой и сбежать как можно дальше. Что же, черт побери, ты делаешь со мной…

***

Сегодня снова полный аншлаг, впрочем, как и всегда. Когда-то единственными посетителями здесь были пьяницы и неверные мужья. Теперь все изменилось. Посредственный бар с дешевой выпивкой превратился в элитное заведение, в котором часто можно было увидеть самых известных жителей города. В дальнем углу можно заметить сына мэра, снова транжирит отцовские деньги в кабаре и клубах. Почти в центре зала расположился племянник шерифа, ходили слухи, что дядя покрывает все грязные делишки родственника. Ну а чуть правее у барной стойки — Джонатан Бекер в компании стакана виски. Его жене принадлежит большая часть ювелирных магазинов города. Тебя я и искала.

После окончания выступления выхожу в зал, надо немного развеяться и поприветствовать гостей. Ночи, наполненные хлопаньем ладоней и азартом, стирают границы между наслаждением и отчаянием. Я шутливо разговариваю вызывающими комплиментами, но их восхищение быстро сменяется предательством: так легко стать лишь очередной забавой в их жизни. Улыбка — это костюм, в который я наряжаюсь. Прохожу мимо столиков, улыбаюсь посетителям, с некоторыми обмениваюсь любезностями. Как же раздражает — притворяться учтивой. Но сейчас надо продолжать играть. Подхожу к Джонатану и улыбаюсь самой обворожительной улыбкой, которую только имею в своем арсенале. Отработана до совершенства и проверена множество раз. Перед ней никто не может устоять или заметить в ней хоть каплю фальши.

— Вы снова здесь, мистер Бекер.

— Я не мог пропустить ваше выступление.

— Вы становитесь постоянным гостем в нашем заведении. Что же заставляет вас возвращаться?

Делаю вид, что поправляю браслет и аккуратно откупориваю флакон.

— Ваш невероятный голос. Никак не могу забыть ваше выступление. Прихожу сюда в надежде увидеть вас. Вы завораживаете, дорогая.

— Что по-настоящему завораживает, так это ваш перстень. Не зря говорят, что ваши ювелирные изделия одни из лучших в городе.

Тянусь над стаканом Джонатана к его руке. Одно мимолетное движение запястья и прозрачная жидкость смешалась с виски. Никто ничего не заметил, уж точно не мой собеседник, сидящий напротив. Мистер Бекер слегка зарделся и растерялся, хотя мое касание было совсем мимолетным. Кривая улыбка — наверное, это была улыбка, хотя больше походило на звериный оскал — появилась на лице мужчины, и он одним большим глотком осушил стакан. Игра началась.

С каждой секундой я чувствовала, как напряжение нарастает, как будто невидимые нити связывали нас. Словно охотник, он обдумывал, как далеко ему позволят зайти в этой игре. Я же оставалась невеждой — только с виду, он не должен догадаться, что с самого начала роль жертвы принадлежала не мне.

— Давно не было таких одаренных девушек. Могу предложить вам кое-что интересное, — произнес он, наклоняясь ближе.

Его дыхание источало запах выпитого виски и едкость сигаретного дыма, и я почувствовала, как поднимается волна тревоги. Хотела бы отстраниться, но этот тёмный интерес в его глазах держал меня. Поняла: сейчас важно не потерять лицо и продолжать отыгрывать роль.

— Интересное предложение — это всегда заманчиво, но у меня есть свои обязательства, — мягко ответила я.

Я ждала момента, когда его бдительность ослабеет, но завеса фальши была слишком тонка, чтобы ее заметить.

— Я же вижу — вы желаете большего, чем просто выступать на этой сцене, — сказал он с наглой ухмылкой.

Наша игра была полна искушений. Я знала, что он опасен, но в то же время этот интерес стал моим щитом. Нужно было перевести разговор в нужное русло.

— Иногда, мистер Бекер, все, что нам нужно — это игра слов, — произнесла я мимолетно, но уверенно. — Неужели вам не нравится находить изящество не только в женщинах, но и в ваших предметах искусства?

Тем временем я заметила, что другие посетителей, наконец, сконцентрировалось на музыке и общении между собой. В этот момент мне удалось немного уйти в тень, и я использовала паузу, чтобы закупорить флакон и зафиксировать его внутри браслета.

— О, я ценю изящество везде, но иногда бывает трудно сдерживать свои желания.

— Решайте сами, мистер Бекер, — произнесла я с легким вызовом. — Иногда губительная красота может быть столь же притягательна, как и само искушение.

Его накалённый интерес изменился, а в глазах зажглась искра ожидания. Все было под контролем. Теперь необходимо было просто дождаться подходящего момента — момент, когда я смогу обеспечить свою безопасность и незаметно вывести его из кабаре. Через несколько минут он начнет путаться в словах и мыслях — тогда можно будет начать действовать.

Захожу в гостиничный номер. Не оборачиваюсь, знаю — мистер Бекер идет следом. Обстановка вокруг царила немного скромная, ничего лишнего. Двуспальная кровать, прикроватные тумбочки и туалетный столик. В соседнем помещении располагалась ванная комната. Медленно прохожу в полумрак и снимаю меховую накидку. Ощущаю прикосновение рук к талии, теплое дыхание на затылке и легкий поцелуй в шею. Я закрываю глаза, позволяя себе на мгновение раствориться в этом ощущении, но быстро вспоминаю, зачем я здесь. Необходимо сохранять ясность ума. Этот момент может обернуться чем-то, чего я не ожидаю, и совершенно не хочу. Поворачиваюсь лицом к Джонатану, его уже пошатывает — препарат действует. Как всегда вовремя. Не знаю, что конкретно входит в состав, скорее всего снотворное или какой-то наркотик, но в сочетании с алкоголем дает очень сильный, и, главное, отсроченный эффект. Этой отсрочки достаточно для того, чтобы добраться до номера в ближайшей гостинице. Аккуратно, но настойчиво веду мужчину к кровати и слегка толкаю. Едва его тело оказалось в плену мягких одеял, как он тут же провалился в глубокий сон.

Ощупываю Бекера. Вытаскиваю из кармана бумажник, снимаю с руки часы и золотой перстень. Надеваю накидку, проверяю свой внешний вид и покидаю номер, тихо притворив за собой дверь. В столь позднее время вероятность кого-то встретить, крайне мала, но лучше проявить осторожность. Улыбаюсь молодому человеку на ресепшене и выхожу в прохладную ночь. Бекер не пойдет в полицию, сомневаюсь, что он вообще вспомнить сегодняшнюю ночь, так же как и другие. Никто из них не расскажет о том, что их ограбили, если не хотят, чтобы жены обо всем узнали. И к тому же никто не докажет моего присутствия в гостинице. Даже то, что мы ушли вместе никто не видел. Нет волнения, нет страха, я делала это много раз и давно отработала схему своих действий. Единственный свидетель — молодой человек на ресепшене — мой подельник.

Меня зовут Кэролайн. Я певица в кабаре и воровка. На мое имя не заведено ни одно дело, ведь о моей деятельности знают лишь мои жертвы.

***

Моё имя Джон. Я частный детектив, работающий в этом мрачном и запутанном городе, где тени сливаются с реальностью, а секреты прячутся за каждым углом. Люблю ли свою работу? Пожалуй. По крайней мере, в этом городе сложно найти того, кто бы знал каждую улочку так хорошо, как я. Каждая трещина на асфальте, каждый стук дождя по крышам — это часть обстановки, которую я не просто наблюдаю, а ощущаю. В какой-то мере я даже незаменим. Во всяком случае, хотелось бы в это верить.

Моя жизнь наполнена интригами, запутанными делами и загадками, которые требуют терпения и внимания к деталям. Я размышляю о том, как каждое дело — это своего рода пазл, где невозможно понять общую картину, пока не соберёшь каждую деталь. Я наслаждаюсь моментами, когда удаётся связать воедино факты, которые на первый взгляд не имели никакого отношения друг к другу. Это даёт мне удовлетворение, которое несравнимо ни с чем.

Но на самом деле дела обстоят не так хорошо, как кажется на первый взгляд.

В моей жизни царит вечный бардак. В самом начале своего пути я мнил себе, что занимаюсь великим делом, что мне по силам очистить этот мир и помочь людям. Захудалый городишко, мне нечего здесь ловить, но с другой стороны я не могу просто сорваться и куда-то уехать. Грязная квартирка, более-менее стабильный заработок и маломальская клиентура, которая все же развивала мою ежедневную скуку. А может, я просто боюсь менять свою жизнь, к которой так привык, хоть она и не сильно меня радует. Жизнь здесь оставляет желать лучшего, но нет никакой уверенности в том, что в другом месте она будет лучше. Хотя, кого я обманываю, я бы покинул это место, если бы появился стоящий повод. Я слишком закостенел. Но пока не появилось событие, способное встряхнуть меня и вытащить из темного чулана, необходимо и дальше продолжать свою работу.

Сидя за столом, я смотрю в окно на улицу, где проносятся люди, не ведая о моих мыслях. Вечерний свет бьётся о мокрые тротуары, и в его мягком сиянии мир кажется немного более оживлённым. Я пытаюсь простить себе этот страх, который, как цепи, сдерживает меня на месте. Но с каждым днём все яснее осознаю — меня больше не устраивает застарелая рутина и скромные амбиции.

Когда я бреду по зловонным улочкам города, каждая трещина в асфальте напоминает мне о непрекращающемся движении, о том, что жизнь продолжается, несмотря на мои страхи. И здесь я все равно не нахожу ответа на вопрос, почему остаюсь. Может, единственный «стоящий повод» — это преодолеть свои внутренние преграды.

Как бы я ни отгонял мысли об изменениях, они настойчиво стучатся в мою голову, а идеалы моих ранних лет уже не кажутся столь достоверными. Глоток свежего воздуха; чистосердечные отношения и возможность следовать за своими желаниями — все это теперь кажется недоступным. Я снова и снова задаю себе вопрос: каковы мои настоящие мечты? К сожалению, ответ на него так еще и не нашел. И единственное что остается — искать утешение на дне стакана с бурбоном.

По пути в бюро вежливо киваю всем прохожим. Приятно, когда тебя узнают. Разумеется, меня никто не узнает, а все кто кивает, просто проявляют вежливость. Но вселенная в любой момент может преподнести подарок, и если не сегодня, то завтра любой из этих прохожих может стать моим клиентом. Придя в бюро, кидаю шляпу на стол и начинаю изучать бумаги, в ожидании ранних клиентов. Весь офис был завален бумагами, а на столе стояло несколько немытых кружек с кофе. Давно пора сделать уборку. Внезапно, привычный порядок вещей нарушил телефонный звонок.

Кому я нужен в такую рань?! Воспоминания о вчерашнем вечере увлеченно сминала суровая рука похмелья. Может, стоит реже ходить в тот бар? Хотя мои унылые дни скрашивают только вечерний бурбон и компания бармена. Но клиент всегда прав, а значит, пора браться за работу. Эх, ну или для начала за трубку телефона. Раздался взволнованный голос, который настолько быстро тараторил, что слова смешивались в сплошной поток букв. Ничерта не понимаю. Голова гудит как колокол. Надо выпить кофе.

— Помедленнее! — невольно рявкнул. — Если вы хотите обсудить дела, то зайдите ко мне в бюро в рабочее время.

Но то, что сказал собеседник, выветрило остатки бурбона из сознания. Мужчина, назвавшийся жертвой, слезно просил о встрече за городом. Он не объяснил сути, только молил, что если я его не спасу, то конец придет не только ему, но и финансам половины вкладчиков штата. Невольно усмехнулся. Словно оказался в одном из бульварных романов. Но знаете, надоело искать тонущих в алкоголе супругов, да украденные колечки. Возможно вот он — мой шанс изменить свою жизнь и хотя бы на время почувствовать себя живым и нужным. В конце концов, в этом захудалом городишке никогда ничего не происходило, когда-то это должно было прекратиться. Видимо настал тот день. Жажда опасности взяла свое. И я сказал этой жертве, кем бы он ни был, всего два слова: «Я буду».

Пора. Пора вновь достать запылившийся револьвер, надеть шляпу и идти в бой. И хотя я этого не мог знать, чутье подсказывало: начинается охота за Тенью.

***

Проклятие, что это за адский грохот?! Как будто рядом с моей головой кто-то бьет молотом о наковальню. Кажется это просто стук в дверь. Странно, кроме меня дома никого не должно быть. Рэйчел вернется лишь через несколько дней. Нехотя открываю глаза и тут же жмурюсь от яркого света, проникающего в комнату. Вновь с опаской поднимаю веки и оглядываюсь вокруг. Понимание того, что это не моя комната и даже не моя квартира приходит с опозданием, но когда все-таки приходит, я совершаю главную ошибку этого утра — резко сажусь на кровати. Кружится голова, темнеет в глазах, а горло сжимается в рвотных позывах, которые с трудом удается сдержать. Где я нахожусь? Но куда важнее то, как я здесь оказался?

— Обслуживание номеров.

Теперь, по крайней мере, понятно, кто и по какой причине создавал этот ужасный шум. Это даже был не шум, а просто стук в дверь.

— Не подскажете, где я нахожусь?

— Гостиница «Лисабон» на Дюбари-стрит.

Практически на другом конце города. Оглядываюсь. Стены с потертыми обоями и еле заметные следы воды на потолке создают атмосферу, напоминающую самый мрачный уголок нашего города. Ковры на полу уже давно не радуют глаз, облезли и давно потеряли свой цвет и мягкость. Спал я в одежде, обуви и поперек кровати. Что вообще случилось прошлой ночью? Выхожу из номера и бреду по коридору, стремясь покинуть это место. Последнее что я помню, это что решил немного выпить и почитать. Я даже квартиру покидать не планировал. В голове словно туман, мысли разбегаются в разные стороны, а попытки вспомнить вчерашний вечер, заканчиваются приступом тошноты и головной боли. Провожу рукой по лицу и понимаю, что чего-то не хватает. Пропал золотой перстень и фамильные часы Рэйчел. Суматошно проверяю карманы — кошелька тоже нет. Ограбили. Еще раз тщательно проверяю карманы и обнаруживаю конверт:

«Если не хочешь, чтобы твоя жена увидела эти фотографии, ты никому ничего не скажешь».

Невольно улыбаюсь. Еще бы я помнил что рассказывать! Усмешка пропадает с лица, когда в поле зрения появляются снимки.

На первом мужчина сидит за столиком вдвоем с женщиной. Он улыбается, а между ними на столе стоит бутылка вина. Он нежно прикасается к руке женщины, слегка наклонившись к ней.

На другом видно, как он танцует с незнакомкой, их тела тесно прижаты друг к другу. Мужчина выглядит расслабленным, его рука располагается на талию женщины.

В салоне автомобиля сидит он рядом с женщиной, оба смеются. Снимок сделан с расстояния, чтобы не привлечь внимание, но достаточно близко, чтобы зафиксировать момент.

И еще несколько фотографий похожего характера. Кто-то очень хорошо поработал, чтобы запечатлеть все эти моменты, а я ведь даже не заметил слежки. Рэйчел явно лучше этого не видеть. Да уж Джонатан в этот раз ты попал в серьезный переплет. Но это ерунда, снимки это только полбеды. Плевать на деньги и перстень, их не сложно заменить. А вот часы. Это фамильная ценность семьи Коллинз с монограммой ее прадеда. Дьявол! Если они внезапно пропадут, начнутся вопросы. Надо что-то делать.

В раздумьях покинул гостиницу и даже не заметил, что свернул не на ту улицу. Вдали виднелась телефонная будка, и возможное решение внезапно возникло в затуманенном разуме. Этот момент словно освежил меня; в нем таилась надежда, что я смогу вернуть контроль над ситуацией, а может, даже получить ответы, которые так нужны.

Подходя к будке, я тщетно пытался собрать мысли воедино. Мозг все еще метался от воспоминаний прошедшей ночи, которые все так же ускользали от меня, и вопросов. Просматривая страницы телефонной книги, нахожу то, что может спасти мою репутацию, а возможно и жизнь: «Джон Спейд. Частный детектив».

***

— Куда вам, мистер? — молодой таксист лучезарно улыбался, посмотрев на меня в зеркало заднего вида.

— Кирпичный завод, что за городом. — Стоит отдать пареньку должное — адрес нисколько его не смутил.

Поездка была относительно спокойной. Под звуки джаза и непрерывные шутки моего шофёра, размышлял над тем, во что ввязываюсь. Да, перспектива ехать за город на встречу к незнакомцу не казалась самой разумной. Но все же не стоит ставить крест на деле, пока не выслушаю заказчика. Хотя в тот день больше всего интересовал вопрос оплаты. Дух авантюриста вовсю кричал, что такие фокусы способны выкидывать лишь богатые чудаки, а значит впереди золотые горы. Но подобные мысли лучше гнать взашей, меньше разочарований будет.

Мельком замечаю свое отражение в зеркале заднего вида. Лицо приобрело нездоровый серый цвет, под впалыми глазами залегли глубокие тени, которые уже давно стали частью моего образа. Темные волосы, уже давно утратившие свой блеск, как будто стали более редкими и неухоженными. Растрепанные пряди падают на лоб, придавая мне еще более уставший вид, словно я только что поднялся из-под тяжёлого груза неудач.

А и без того угловатые черты стали еще более острыми. Щеки впали, а подбородок казался более резким, словно изваяние, высеченное из камня, потерявшее мягкость и привлекательность. Я не узнаю себя в этом отражении — так неожиданно и непривлекательно. Улыбка, которая когда-то живо сверкала, теперь иссохла, как цветок, забытый и неухоженный. Взгляд кажется пустым, но где-то за этим плавным серым слоем все ещё таится искра, пытающаяся пробиться наружу.

Мда, внешний вид оставляет желать лучшего. Я чувствую себя как тень самого себя, бродящая по улицам, когда-то полным жизни, а теперь ставшими лишь сценой для размышлений о том, каким был. Кажется, все внешние изменения отражают внутренние терзания, и мне нужно найти способ вернуть утраченные оттенки и снова поверить в себя.

— С вас два доллара, мистер, — сказал водитель, убирая руки с руля.

— Плачу шесть, если дождешься меня и увезешь из этой дыры.

— Не вопрос.

Ну, хоть с водителем повезло. Старый кирпичный завод — удручающее место. Окна разбиты, повсюду мусор, все, что имело хоть малую ценность, давно растащили. Отошел от машины, стараясь не обращать внимания на запах гниющей древесины и ветра, который нес пыль и обрывки бумаги. Однако кое-что выбивалось из общей картины запустения и разрухи — мой клиент. Люблю смотреть на богатых дурней, когда жизнь выбивает их из уютных улиц города. Один только ужас в его глазах, когда он смотрит на свои кожаные туфли — с утра белые, а теперь покрытые слоем грязи — стоил того, чтобы тащиться в такую даль.

Воспользовавшись тем, что он смотрит в другую сторону, тихо подошел ближе. Неплохо бы отыграться за длинное путешествие.

— Добрый день, мистер Бекер!

Ха, когда-нибудь видели прыгающую свинью? Именно так этот богач с визгом отскочил в сторону.

— Это к-какая-то ошибка, Я п-просто гуляю, и н-не знаю никаких Бекеров.

— Угу, конечно. Я тоже, знаете, люблю в свободное время погулять по разрухам. Очень поэтично, не находите?

— Так вы Джон, да? Тогда давайте к делу. Меня ограбили. Когда, где и как — я без понятия. Последнее что помню — я налил себе стакан бренди, может виски, и выбирал книгу на вечер, а проснулся в гостинице «Лисабон» на Дюбари-стрит. Что произошло ночью, совсем не помню.

Как у него лихорадочно бегают глаза и трясутся руки. Накачали его знатно — это сразу видно.

— Мне наплевать на деньги, перстень и даже на то найдете вы преступника или нет. Для меня главное найти фамильные часы моей жены. В ее семье они передаются по наследству от отца к сыну, но так вышло, что их унаследовала Рэйчел. Если обнаружится пропажа — она с меня шкуру спустит и отдаст на милость отцу, а уж он выбьет из меня всю душу. Я принес фотографию часов. Надеюсь, это поможет.

Часы и впрямь достаточно дорогие, это видно даже по изображению. Крайне мутная история. Еще и жены своей как огня боится. Однако больше боится ее отца — очень суровый тип. И где таких дураков только находят эти женщины. Хотя с другой стороны, такого легко держать на коротком поводке, да и в бизнес лезть не будет. Все-таки в наше время зарабатывающие женщины не в почете. А такого простеца, как мистер Бекер, достаточно заставить подписать пару бумаг и делать вид, что он занимает лидирующую должность, а самой руководить из тени. Ну да ладно, их семейная «идиллия» не моего ума дело.

Одна деталь в этом инциденте все-таки удивила — чистота проделанной кражи. Обычно подобные истории завершаются тем, что жертва вспоминает имя или место, а агентам остаётся только собрать урожай. А тут… потерпевший не то, что имя назвать не сможет, вряд ли хотя бы время, в котором покинул свое гнездо, вспомнит. Снотворное? Вряд ли, даже от литра текилы так память не отшибает. Наркотик? Более вероятно, особенно в сочетании с алкоголем. Да и зрачки у него расширенны. Очень тонкая и продуманная работа вероятнее всего постаралась женщина. Мистер Бекер очнулся в номере гостиницы, сомневаюсь, что он решил там уединиться с мужчиной, даже если хотел обсудить рабочие моменты. Да и опоить с целью ограбления больше в стиле женщин. Кажется, наша птичка не так проста. Как минимум, химию она знает, как и психологию людей. Да и к делу подходит с умом. Даже захотелось позвать ее на свидание, жаль пройдет оно в камере. Интересно, пойдет ли ей роба?

— У меня есть к вам еще одна просьба. Когда я проснулся, обнаружил в пиджаке конверт. В нем записка, в которой настоятельно рекомендуют не разглашать данный инцидент, иначе весьма интересные и компрометирующие меня фотографии попадут в руки к моей жене. Поэтому, мистер Спейд, пусть наша встреча останется только между нами.

Молча кивнув, развернулся в сторону машины. Гостиница «Лисабон» на Дюбари-стрит, значит. Для начала уже не плохо. Джонатан Бекер — следует узнать о тебе побольше. Компрометирующие фотографии — не с очередной ли пассией в баре города. Хотя вряд ли это был бар, такие персоны чаще заглядывают в кабаре или дорогие клубы. Уж не там ли его заприметила воровкам? Хотя действительно ли это женщина еще предстоит выяснить, но пока что все факты говорят в пользу этой теории. Ну что ж, самое время тряхнуть молодостью и прогуляться по городу. Но сначала нужно все уложить в голове — а значит пора в бар. Предвкушая приятный вечер, сел в такси. Охота началась.