Не грози императору!

Андрей Абрамов (2024)

Я — Безымянный. Моим прозвищем матери пугали детей, а ростовщики своих должников. Маги зарывались в норы, когда я открывал сезон кровавой охоты, но всё это в прошлом. Теперь я в теле сына покойного графа, мне 18 лет и меня пытается обобрать до нитки мой же родной дядя. Погодите-ка, а что это за штука прицепилась к моему сердцу? Фу! Какая мерзость! Да это же…

Глава 4

— Кто старший?

Парня со шрамом я приметил сразу — он был почти на голову выше остальных и торчал, как фонарный столб посреди макового поля. Пусть сам держит слово. Так он сохранит авторитет, и будет вынужден принять мои условия. Если конечно не настолько туп и заносчив, как кажется.

— Я, дядь, — парень вышел вперёд и остановился от меня в трёх шагах. — Легавым сдашь?

— А нужно? — в лоб бросил я и, не дожидаясь ответа, добавил. — Как твоё имя?

— Славик, — скривился парень.

— А по батюшке?

— А нет батюшки! Свалил, ещё до моего рождения. Здесь почти у всех так.

— Приютские что ль? — я порылся в памяти Павла, но никакого упоминания о детских домах в них не нашёл.

— Упаси бог быть таким. Мы вольные.

— Раньше я вас здесь не видел.

— А мы с вокзалов пришли. Сейчас там Чернолисовские хозяйничают. Старшаков всех перебили, один я остался, и вон, целая гора каблучков.

— Это оттуда шрам что ли?

— Не, дядь, то мамка, — Славик провёл пальцем по шее. — Хахеля своего наслушалась, вот вместе меня уделать и решили. Жрать нечего было. Я тому в морду керосинку швырнул и драпать. Лет пять уж как прошло.

— Что ж мне с вами делать-то?

— Легавым только не сдавай. Мы, вообще, тут хотели обосноваться. Место здесь тихое. Может, в порту работёнку какую найдём. Ты не серчай. Жрать сильно хотели, вот и набросились с голодухи.

Хоть книжки про каждого пиши, всё равно никто не поверит. Жалко ребят. Зиму они без старших вряд ли протянут, а в детский дом их силком не затащишь. Надо выручать.

— Как ты понял, что у меня нет магии?

— Не знаю, дядь, — Славик почал плечами. — Просто увидел. Но в этот раз я похоже ошибся.

Я не стал раскрывать своих секретов, но мысленно поставил галочку в обходный лист парня. Он явно не дурён и имеет, как минимум, один дар.

— Воздушник? — в этом мире маги стихии ветра именовались так же, как и в моём.

— Не совсем, дядь. Грозовая ветвь. Воздух мне не подчинился. Я им могу только шары свои разгонять. И то не всякий раз получается. Самоучка я.

— Понятно, а чужую магию тоже, стало быть, сам научился видеть?

— Да. Сердце светится, если маг передо мной. Но с тобой так не было.

Сигбаурд прав, эту свору нужно держать на виду. Лет через пять с ней будут считаться, и лучше если мы окажемся по одну сторону.

В моём положении пора задумываться об активах. И лучше сильно заранее, чем когда уже поздно.

— А помощники твои где? — я зашарил по толпе взглядом. — Как их там?

Славик приоткрыл рот, но я упреждающе поднял палец. Пусть сами объявятся.

Толпа зашевелилась. Кто-то упорно пробирался вперёд, активно работая плечами. Через минуту в образовавшийся около меня круг вышли двое.

— Здесь мы, — пробубнил толстячок, встав на полторса впереди своего тощего приятеля. — Я — Сига, а это Тапок.

— Вот и прекрасно! Так на чём мы остановились?

— Хотели вспороть вам брюхо. Думали, вы и так весь помятый, значит, легко справимся, — виновато опустил голову Сига. — Не вышло.

— А ножик-то у тебя хоть есть, Сига? — мне стало смешно, когда я представил его с огромным двуручником, но когда тот выудил из-за пояса два мясницких ножа, стало не до шуток.

— Трофейные, — Сига потряс ими над головой.

— Ладно, значит так, бойцы! — сказал я, когда волна смеха сошла на нет. — Вы трое, пойдёте со мной! Будем потрошить закусочную. Отовариваться, я имею ввиду. Главное…

— Не срать, где живёшь и защищать свою территорию, — продолжил за меня Славик.

— Именно так, большой босс!

Когда троица приготовилась к выходу, я отвёл в сторону новоиспечённого лидера и вполголоса проговорил.

— Держись на виду. Дам знак, объявись. Сегодня, завтра передам вам на разгон. Сам дома ещё не был, — я подмигнул Сиге. Тот засиял, как рождественская ёлка, и потёр пухлыми ладошками.

— Я не забуду, дядь. Не забуду, — Славик протянул руку, которую я сразу же пожал.

— Моё имя, Грозин Павел Алексеевич, если что, — я улыбнулся, когда увидел расширяющиеся от удивления глаза парня, и продолжил. — Ну, тогда до встречи… Так чьих вы будете-то?

— Мёртвозаводьские, мы, дядь! Банда с Мёртвой заводи.

***

Гриша ждал в условленном месте. Он вышел из машины, чтобы открыть пассажирскую дверь, но остолбенел, когда увидел меня в сопровождении троих сорванцов, обвешанных, как заправские торгаши, сумками.

— Всё в порядке, Гриш. Это мои друзья. У нас тут небольшой перекус намечается, — я похлопал по карманам. — Не могу найти свой кошелёк, ты случайно не находил в машине?

— Ваши счета заблокированы, Павел. Пока идут судебные тяжбы.

Прекрасно! Я ещё оказывается и нищий!

— И что, у меня вообще нет денег?

— Ну, кое-что у вас ещё осталось, — Гриша распахнул крышку багажника и откинул в сторону кусок брезентины.

На дне лежала спортивная сумка с изображением родового герба — заточённого в кандалы трёхглавого змея.

Я расстегнул молнию и присвистнул. Рядом присвистнули и выглядывающие из-за спины пацаны.

— Сколько здесь?

— Семьсот тридцать две тысячи, если мне не изменяет память. Всё, что вам удалось вытянуть из активов.

— Дядя?

— Он самый.

В голове всплыло вспоминание о вступлении в наследство. Сколько там прошло со дня смерти? Пять месяцев и семнадцать дней? Менее двух недель до того, как я стану самым состоятельным человеком на северо-западе империи. Ну или самым нищим, если моему дяде удастся провернуть задуманное.

Кстати, на чём он выстроил свою стратегию? Отцовство? Дееспособность, или может, измена родине? Ладно, разберёмся.

— Кстати, да!

Я отсчитал из пачки десять тысяч рублей и протянул их Сиге.

Деньги моментально перекочевали из моих рук в складки одежды, по пути, посредством пухлых пальчиков, приняв форму тугой скрутки. Занятный навык!

— Воровал?

— Было маленько, — толстячок опустил голову. — На вокзалах без этого никак — с голодухи сдохнешь.

Григорий осуждающе покачал головой, но сообразив что к чему, незаметно ощупал свои карманы.

Это «незаметно» не ушло от внимания маленьких бандитов, и они дружно расхохотались.

— Не переживайте, мы у своих не кусаем!

— Ну, раз всё у всех на месте, предлагаю отправиться за нашими обедами!

***

Через час белый лимузин въехал в деловой район города.

Высоченные небоскрёбы ввергли меня в ступор, но я вовремя спохватился и откопал в воспоминаниях Павла сцены из его прошлой жизни.

Он часто бывал здесь. В основном в сопровождении отца, когда тот брал его на встречу с советом директоров, председательствовал которым его родной брат.

Семеро циничных, алчных и властных акул, способных извлечь деньги из чего угодно. Так о них говорил отец.

Впрочем, так и было. Все финансовые активы корпорации проходили через их руки, и когда они начинали манипулировать своими толстыми пальчиками, деньги в подземные хранилища семьи текли нескончаемым потоком.

И всё это принадлежало моему отцу. До тех пор, пока он не отправился на перерождение.

— Желаете заехать в какой-нибудь бутик? До встречи ещё есть время.

— Нет, а зачем?

— Ваш внешний вид, Павел. Он несколько не соответствует регламенту встречи.

— Разве? — я посмотрел на себя со стороны.

Обугленный галстук. Рубашка, без трёх верхних пуговиц. Дыра в груди. Пошедшая по швам брючина. Гематома под глазом. И все это приправлено засохшими пятнами крови.

— А, похрен! Почти незаметно. Тем более эта корпорация моя, и здание это моё, и почти все здания вокруг мои. Да, и квартал тоже. И район. Как, кстати, он называется?

— Грозинский.

— Вооот! Пускай привыкают!

— Кстати, ваш телефон. Нашёл на заднем сиденье, — Гриша протянул мне чёрный прямоугольник с матовым экраном. Странная форма, в моём мире устройства связи больше походили на кристалл, или продолговатый амулет.

Я провёл пальцем по поверхности, промотал телефонную книгу, заблокировал и убрал устройство в карман. Полезная штука. Изучу на досуге.

Въезд на парковку преграждали массивные кованные ворота с фамильным гербом.

По углам камеры. Справа помещение охраны. Во дворе парочка королевских догов.

Не удивлюсь, если здесь где-нибудь притаились автоматчики и целая когорта магов во главе с архимагом.

К вопросу охранения отец отнёсся со всей серьёзностью. И это обескураживало, потому что себя оградить от опасности он не сумел.

Ворота открылись и машина въехала на территорию стоянки. Надо сказать, мой лимузин ничуть не уступал по роскоши стоящим на парковочных местах автомобилям. А были здесь исключительно машины представительского класса.

Навстречу вышел здоровенный детина в стильном костюме и галстуке. На груди значок с неизменным семейным гербом и бэйджик.

Он недобро посмотрел на меня, но когда понял, кто перед ним находится, приветливо заулыбался.

— Давно вас не было, Павел Алексеевич! После кончины вашего отца здесь всё изменилось. Не в лучшую сторону. Ой! Прошу простить за мою излишнюю говорливость.

Мужчина слегка поклонился, выказывая уважение, и почтительно пригласил войти внутрь.

— Очень рад вашему визиту! Вы просто так или по делу?

— Меня ожидают. Мой дядя. У нас совещание, — меня вдруг осенила одна очень занятная мысль. — Кстати, в паре кварталов я видел офис какой-то газеты, как там её…

— «Всадник справедливости», ваша милость.

— Да. Вас не затруднит совершить один звонок и пригласить сюда журналистов? Скажите, что виконт Грозин готов сделать важное заявление, — я протянул здоровяку тысячную купюру, но тот выставил ладони вперёд.

«Что задумал, юнец?» — вмешался Сигбаурд.

«Потом расскажу, папаша».

— Прошу вас, не стоит.

— Спасибо за искренность. Сделайте им пропуска от моего имени. Чтоб всё как полагается. Через двадцать минут они должны быть на совещании. Оно ведь будет открытым, я так полагаю. Сегодня решается судьба корпорации.

— Я распоряжусь, чтобы вас проводили. Хорошего дня, Павел Алексеевич.

— Благодарствую. Будет не лишним.

Я проследовал в сопровождении хостес до площадки с лифтами и поднялся на тридцать седьмой этаж.

Признаться, на такой высоте я почувствовал себя не в своей тарелке. В моём мире этажность зданий редко когда превышала пять этажей, если не считать маяков и всякого рода башен. И сейчас, проходя по коридору с панорамными окнами, я стал воспринимать этот мир иначе.

Если в магическом плане здесь только всё развивалось, то в технологическом, превзошло лет на сто, а то и все двести.

Там, внизу, я почему-то не придавал этому значения.

— Тигрёнок! Ты где пропадал! — у меня на шее повисла ни пойми откуда взявшаяся девица. — Ой! А что это с тобой? Твой глаз, Паша!

Я отстранился, чтобы получше рассмотреть свалившееся мне на голову чудо, и едва не присвистнул. Да это прям волшебный день какой-то!

Рыжие волосы. Пухлые губки. Слегка курносый носик, как бы нелепо это не звучало. Глазки, как у ангелочка. Ну, того, который с рожками и выпуклой попкой.

Я опустил взгляд ниже.

Да, конкретная четвёрочка. Почти такая же, как у Софьи, но чуть больше. И ножки крепкие, с приятными промежутками по всей длине. Ростом ниже меня почти на голову.

Не уж-то Лиза? Других рыженьких я не припомню, а в воспоминаниях Павла она мелькнула всего пару раз.

Та же Софья, к примеру, в последнее время вообще не выходила из головы графского сына.

— Привет, лисёнок! Как твой хвостик? Не болит?

Лиза была дочерью начальника службы безопасности «Аструма» и по совместительству, моей любовницей. Проходила практику в отделе маркетинга, у своей такой же рыжеволосой матушки, спавшей по совместительству с моим «любимым» дядюшкой.

— Он уже зажил! И снова хочет играться! — Лиза встала на цыпочки и лизнула меня в губы.

В голове слайдом прошелестело несколько пикантных сцен из нашей последней встречи.

— Обязательно поиграем. Я позвоню, сам! Но позже! У меня встреча. Договорились?

Лиза крутанулась на одной ноге и взмахнула попкой, отчего короткая клетчатая юбка взлетела вверх и на секунду сделала меня самым счастливым в мире тигрёнком.

Я проводил девушку рак… кхм, простите, не удержался… взглядом и направился к высившимся в конце коридора дверям.

Перед тем как войти, я ненадолго остановился. Для того, чтобы ощутить этот волнительный момент предвкушения. Момент, после которого моя жизнь кардинально изменится. Момент, когда я сохраню свой статус преемника и главы Рода, или превращусь в изгоя, лишённого всех прав и регалий.

Да, я не знаю, о чём пойдёт речь на этой встрече. Не знаю, в какую сторону склонится разговор шестиглавой гидры во главе с дядей и круглого сироты, прямого наследника Грозина старшего.

Но я на все сто уверен, что Паша, чьё тело я занял, не зря уступил своё место.

Я добьюсь справедливости. Сделаю так, как и должно было случиться. По совести и закону.

Потому что это и моя семья тоже. Какими бы они не были.

Я коротко кивнул привратникам и те, взявшись за золотые ручки, потянули створки в стороны.

***

Зал совещаний «Аструма». 37-й этаж, Южная башня. Тремя неделями ранее.

— Докладывай! — Николай Грозин закинул ноги на стол и, поглядывая поверх очков на собравшихся перед ним людей, принялся раскуривать сигару. Когда уголёк занялся, он плеснул в бокал водки, выпил и только после этого позволил себе откинуться на спинку кресла.

— За первый квартал объём капиталовложений снизился на двадцать шесть процентов. Цифр за второй ещё нет, но аналитики прогнозируют как минимум минус тридцать три к прошлому году, — сухим протокольным голосом отчиталась Анастасия Шуйская, единственный член Совета директоров едва достигший возраста двадцати трёх лет. — Инвесторов не устраивает действующий управляющий! После смерти… вашего брата, рейтинг доверия опустился до рекордных коэффициентов и… Они хотят заключать сделки только с прямым наследником, а не с регентом-управляющим.

— Лучше бы он сдох, этот наследник, на свое совершеннолетие, сука, — Грозин в сердцах бросил бокал в настенный монитор и тот покрылся паутиной трещин.

— А вот не надо было вводить их в курс дела! Лошадка скачет быстрее, когда смотрит только прямо, — парировал старик в роскошном, но старомодном смокинге. Его, как самого старшего в этой команде, возмущало, что кто-то необдуманно слил информацию и теперь пытается уйти от ответственности.

— А ещё лучше, когда эта лошадка хочет жрать! И боится, что эту самую жрачку у неё отберут, если она не будет скакать с нужной скоростью, — добавил четвёртый участник разговора, невзрачный мужчина с блестящими тараканьими усами и огромной плешью.

— Заткнитесь, оба! Если мы не решим эту проблему, нам конец! Лишимся иностранных партнёров — лишимся всего! Знаете кого первым вызовет к себе император? — Грозин ткнул в кнопку селектора. — Викусик, Пётр Олегович не появлялся?

— Секундочку, Николай Вольдемарович….

Динамики зашипели.

— Нет. Но он миновал пост охраны. Наверное, скоро будет.

— Чёртова улитка! Почему все «теневики» такие медленные? Мы им что, недостаточно платим? — Грозин подался вперёд и вперился взглядом в графа Всеволода Александровича Мельникова, ветерана многих военных действий.

— Пётр Олегович, лицо стороннее и крайне независимое, потому как услуги его пользуются бешеным спросом. Отсюда и такая цена. И оплачивается она не из декларируемых доходов. Вы это и без меня знаете, — недовольно пробубнил граф.

Селектор ожил и заговорил голосом секретарши.

— Пётр Олегович здесь, ожидает вашего приёма.

— Пусть заходит.

Через минуту в помещение вошел статный мужчина в бежевом костюме и с тростью. В руке он держал такой же бежевый дипломат.

— Позволите?

— Прошу вас, присаживайтесь, и давайте сразу к делу, — нетерпеливо махнул рукой Грозин.

— У меня хорошие новости, господа! — гость почтительно склонил голову, не отрывая взгляда от присутствующих. — За объектом установлено круглосуточное наблюдение. Все его адреса и контакты нам известны и сейчас находятся в разработке.

— Что с подарком?

— Успешно вручён! Мы подобрали самый лучший вариант! Она делает всё, что мы от неё требуем!

— Иноагент?

— Если бы. Супруга барона Толоконникова! Слышали о таком?

— А должен?

— Простите, господин Грозин, я другое имел ввиду. Барон уличён в шпионаже в пользу Австро-Венгерской империи. Сейчас он под следствием. А его супруга под подпиской. Хороша, чертовка!

— Зачем мне это? — сквозь зубы процедил Грозин. — С объектом что?

— Парень резвится и с завидной регулярностью опустошает свои яйца! Само собой, именно в тех местах, где нам требуется.

— А девушка?

— Повторюсь, девушка шикарна… кхм, простите. Она псимаг. Мимик. Её невозможно распознать.

— Хорошо. Молодцы.

— Более того, — «теневик» заёрзал на стуле. — Я совершенно случайно выяснил один очень интересный факт! Немного раскошелился, так сказать, из своих собственных.

— Компенсируем.

— Ваш брат, Алексей Вольдемарович, оказался весьма разносторонним мужчиной…

— Не сжигай моё время, говори как есть, — Николай выпустил струйку дыма в лицо сидевшему напротив него человеку. — Это совет.

— Прошу меня простить, ваше Сиятельство. У вашего брата есть бастард!

— Кто-то ещё об этом знает?

— Только я. Вся информация хранится здесь! — Пётр Олегович брякнул дипломатом о ножку стола, отчего Грозин недовольно поморщился. — Здесь двадцать семь часов наблюдений. Этого вполне достаточно, чтобы навсегда избавить вас от проблем, с учётом статуса моей подопечной, конечно же.

— Благодарю вас. Граф Мельников свяжется с вами и передаст код от ячейки хранения.

— Премного…

— Скажите, вы слишком долго поднимались на мой этаж, — граф Грозин заинтересованно подался вперёд. — Почему?

— О! У вас в фойе просто потрясающий кофе! Ваше право, не удержался!

— Что есть, то есть, — Грозин снова откинулся назад. — Всего хорошего вам.

Дождавшись, когда Пётр Олегович выйдет из кабинета, граф Николай Вольдемарович повернулся к селектору и, не сводя глаз с Мельникова, нажал на давно уже затёршуюся кнопку.

— Стёпа? Там человек от меня спускается, с тростью, в бежевом пиджаке. Ага, да. Он самый. Сделай так, чтобы я его долго искал. И это, почисти там, журналы, камеры, проходные. Понял? Ну вот и отлично! Занимайся. Ах да! Уберите ту кофейню. На входе. Завтра, к утру.