Всему своё время

Андрей Басов (2024)

В новой книге Андрея Басова автор вновь обращается к истории Киренска и, в частности, Киренского речного флота и ремонтноэксплуатационной базы, которая, к сожалению, была переименована в Алексеевскую. Перед читателем пройдут события и людские судьбы начиная с момента основания села Никольск и освящения церкви Святых Космы и Дамиана 25 мая 1863 года до создания волонтёрских групп в помощь бойцам СВО Киренского района. И покажется, что ты и сам хорошо знаком с этими красивейшими местами и людьми — с виду суровыми, но щедрыми на добрые дела. В формате А4 PDF сохранён издательский макет.

Глава 1

Говорят, что Сибирь — это где-то у чёрта на куличках. Однако с таким мнением можно поспорить. В былые времена на прекрасных берегах реки Киренги и реки Лены для крестьян был поистине рай, и жили они да и продолжают жить у Христа за пазухой. Чем сплочённее и трудолюбивее семья, тем богаче.

Село Никольск стоит на высоком берегу реки Лены, а напротив него река Киренга с ней сливается. Основатель рэкета, великий Чингисхан, в своё время заселил на берега этих чудных рек не одно поколение монголов, которые быстро адаптировались к суровым условиям и жили охотой и рыбалкой. Как русские цари ссылали людей для завоевания и освоения Сибири, так и монгольские ханы, только намного раньше, взяв Россию в оборот, поверили в себя и пытались повсюду раскидывать рассадники своего народа. Придёт время, думал тогда Чингисхан, и мы сдвинем границы вглубь Сибири. А пока дикие племена пусть обживают эти богатые и никем не тронутые земли. Буряты — те же монголы, не пожелавшие возвращаться на родную землю, которых сам Чингисхан и нарёк бурятами. За триста лет во времена своего нашествия монголы заселили своим народом Забайкалье, Сибирь и Север. Кто-то сбегал из армии сам, дабы не оказаться под грозной саблей хана, кто — ещё как-то. Обстоятельства складывались по-разному, и все они почему-то имели некоторые отличия друг от друга. Это дало повод обозначить их разными нациями: эвенки, тунгусы и так далее. Когда стали приходить первые русские на берега Лены и спускаться по ней вниз, им было непросто закрепить за собой какой-то участок земли, так как окрепшие монголы уже считали себя коренными жителями и не пускали людей, непохожих на них.

У подножия скалы Никольского берега и существовало одно из подобных диких племён. Однажды к этому берегу пристал чужой плот. Незнакомые люди вышли с него, одного оставили на берегу. Это был Илья Степанович Мяконьких. Утомлённый долгой дорогой, он не смог пойти с остальными, которые поднялись в гору. Именно на том месте, где вскоре над деревней возвысилась великолепная церковь Святых Козьмы и Дамиана, костры развели и стали спать укладываться. Эта церковь будет возведена на пожертвование иркутского купца Николая Пежемского и освящена 25 мая 1863 года. Войдёт в приход киренской Спасской церкви. Монголы, которым дали позже название тунгусы, дождались, когда те уснут, и не позволили больше проснуться им. Утром пришёл тот, кто остался ночевать у реки. Видит: все друзья его повержены стрелами острыми. Взмолился он и простёр руки к небу. И спустилось облако с небес, в котором увидел человек облик святого Николая Угодника, покровителя путешественников и землепашцев, и услышал слова он: «Предай земле путников погибших и оставайся обживать места эти. На заре и на закате молись Богу православному, ибо такой завет тебе отныне и навсегда». Монголы видели явление святого лика и молились своим богам, дабы не случилось с ними чего. А человек осенял крестом себя с того дня и поклоны клал низкие, а тунгусы наблюдали за мольбой его откровенной, чувствовали саму силу небесную и понимали, что он находится под покровительством Высших сил. Святой, стало быть, человек-то, с Богом связан. И ушли дальше по тайге, поселились у реки, назвали которую позже Тунгуска. Таким образом, данное село, взяв имя Николая Угодника, постепенно превратилось в Никольск, из чего можно сделать смелый вывод, что земля эта святая.

Постепенно деревня наполнялась народом. Здесь обживались переселенцы из разных отдалённых уголков России. Каким-то чудным образом им удавалось находить между собой согласие и по-честному делить земельные участки. Стали заниматься земледелием. Сеяли пшеницу, ячмень, рожь. Выращивали овощи, картофель, с которым по вкусу мало что могло конкурировать.

* * *

Одно из любимейших мест для никольской молодёжи — это верхняя часть деревни с названием Исток. Там начинается пешая тропа до города по берегу Лены. Ведь транспорта не было, и люди передвигались на своих двоих. От запаха цветущей черёмухи на Истоке весной кружилась голова. По вечерам там гуляли влюблённые пары, а в праздники проводили маёвки. Так они называли коллективное гулянье на природе начиная с мая.

Род Мяконьких занимал лидирующую позицию в деревне. Ведь они имеют корни основателя этой деревни, Ильи Степановича, казака-первопроходца, долго искавшего себя по всем уголкам Сибири. И вот однажды Николай Угодник указал ему, где его истинное предназначение быть вовеки и навсегда. Время шло, отцы передавали свои угодья сыновьям, а те — своим, и таким образом продолжалась династия землепашцев. Их земли занимали основную часть деревенских полей. Начиная от ручья, который делил деревню на две половины, и вниз по Лене земля принадлежала им. Несмотря на то что между собой братья были не особенно дружны, на косой посторонний взгляд объединялись и все вместе давали отпор обидчику.

Александр, высокий, крепкий, с деревенской неуклюжестью мужик, был очень верующим, в своё время окончил церковно-приходскую школу, что существовала при Никольской церкви. Человеком он был серьёзным, с ярко выраженными лидерскими качествами. С раннего возраста ставил перед собой конкретные задачи и добивался их выполнения. По наследству братьям перешла мельница на Верхней речке. В своё время их предки, что от природы были наделены невероятной дерзостью, отняли её у Ивашки Бубнова вместе с островом и близлежащей землёй по берегу Речки (ныне река Черепаниха), а самого его посадили на плот и отправили вниз по Лене. Позже ходили слухи, что он вернулся обратно в Нижнеудинск. Так эта земля за Никольском и числится до сей поры. Однако со временем стали забывать, что принадлежит мельница всему роду Мяконьких, и каждый из братьев стал в отдельности на неё претендовать. Хотя что им делить-то, братья же! Но бизнес есть бизнес, и так как она приносила хороший доход, Александр как мог отстаивал свои права на мельницу. Но брат Иван не в силах был с этим смириться, и на этой почве между ними часто происходили неурядицы. Он не терпел контроля и необходимости подчиняться кому-то. Чаще пытался добиться лидерского положения. Все братья имели дерзкий и непокорный характер. Именно эти качества сословия рода Мяконьких позволили взять верх над деревней и в раздоре жить между собой.

Был у них ещё брат Алексей, но он больше жил особняком и старался быть независимым от всех. Замкнутый и малообщительный крестьянин изолировал себя от общества уже давно и мечтал о собственной деревеньке. Лишь в пьяном угаре в нём просыпался истинный боярин. Он запрягал коня, ехал в город, находил цыган, сажал их в сани, и они его развлекали несколько дней. В дни загула он объезжал все близлежащие деревни. Если услыхал народ звуки гитары и цыганские голоса, между собой сразу же начинали судачить: «Лёшка Никольский гуляет, ну держись, деревня». А Лёшка обязательно жертву найдёт и бой кулачный устроит. Сам по себе был здоровый, истинный русский богатырь. Но через три дня спесь с него слетала, и его вновь было не видать.

Со всех деревень везли крестьяне зерно перемолоть в муку, и Александр имел с каждой партии свою долю. Брат Василий тоже не потерпел единоличного пользования наследственной мельницей, и так как он обладал более скрытным характером и чаще вступал в закрытый бой, в итоге она загорелась. Особо не пострадала, но урон огонь, конечно же, нанёс. Братья Мяконьких жили в наследственных пятистенных домах по берегу реки Лены. Как уже сказано выше, деревню делит ручей, через который сообща ещё в конце восьмидесятых годов позапрошлого столетия построили мост. Нижнюю часть деревни занимал род Мяконьких. Жили все вместе, большими семьями. Были у них сельскохозяйственные конные машины и разный инвентарь. В основном работали сами, но в посевную и уборочную приходилось нанимать людей. Платили они им хорошо. Кормили и во всём помогали.

Верхнюю часть от ручья занимал род Полосковых, а край деревни и ближе к полям — семья Сурановых. Василий Васильевич Полосков после смерти отца, Василия Капитоновича, жил в его стареньком доме. Хозяйство было небольшое, но на жизнь хватало. Его друг, Алексей Воронин, проживал за ручьём, на другом конце деревни. Как-то Василий зашёл к нему в гости.

— Быть добру, — произнёс он своё привычное приветствие, переступив порог.

— Проходи, Василий, здравствуй, дорогой, — пригласил его Алексей. — Как раз чайник закипел. Сейчас заварю чайку индийского, да потолкуем. — Василий сел за стол и стал закручивать самосад в газету.

Деревенское убранство особых отличий не имело. Куда ни зайди, везде у порога стоит курятник, где зимой живут куры. У стены — лавки, деревянные кровати с пуховыми перинами. В зале — круглый стол и комод, на стенах — фотографии в рамках. В кухне (куть) — русская печь, стол, шкаф, где стоят деревянная посуда и берестяные туеса, в углу — ухват, клюка, помело, сковородник. Хлеб пекли сами, на своей закваске из хмеля, он был очень вкусный. Кроме булок пекли калачи, которые друг занёс с улицы, они уже отошли от холода, и он угощал ими гостя. Воронин был женат на дочери сосланного в Сибирь поляка Василия Быстрицкого, который с другими ссыльными поляками строил дорогу. (Она до сих пор так и называется — Польская.) По прибытии он поселился в деревне Хабарова по соседству с тёткой Аполлинарией (Полинарьей) Кузаковой, которая была родом из деревни Бур. Однажды она говорит Быстрицкому:

— Слушай, Васька, у меня в деревне есть девка хорошая, Анькой звать. Давай тебя сосватаем за неё, да и живите.

— Ну, коли хорошая девка, давай сосватаем, — согласился Васька, запряг лошадь, и помчали они в Бур. Тётка Полинарья долго не церемонилась с Анькой.

— Собирайся, — сказала она ей. — Пора замуж выходить да детей рожать. Иначе в этом Буре так и прокиснешь в девках.

Привезли её в деревню Хабарова, женился на ней ссыльный поляк, а позже стали появляться дети. Старшая, Настасья, незаметно выросла, вышла замуж за Алексея Воронина и переехала в Никольск к мужу.

Василий и Алексей сидели за столом, пили чай с калачами, вспоминали былые времена. В дом вошла девица, молодая, стройная, красивая, румяная с холода. Поставила вёдра с водой, что с реки принесла на коромысле. Глянула в глаза Василию смелым взглядом и обожгла его сердце. А когда сняла полушубок, он увидел её точёную фигуру — и вовсе голову потерял.

— Что за молодуха в доме твоём поселилась? Не видел прежде её на твоём дворе, — заинтересовался он.

— Да это сестра младшая, Настасьи моей, Валентина, — сказал Алексей. — Нам-то работать надо, вот её мать и отправила возиться с детьми, помочь старшей сестре.

— Понятно, — задумался Василий. — Нет в моём доме хозяйки, — обмолвился он наконец после некоторой паузы. — А эта бы как раз сгодилась.

— Так в чём дело? — лукаво улыбнулся Алексей и, чуть прищурив глаза, глянул на него. Дескать, вот она, бери её, пока она тёпленькая.

— Ну, ясно, — с благодарностью поклонился Василий, поняв, что самому надо двигаться дальше. Никто за тебя ничего не сделает. — В долгу не останусь, — сказал он напоследок и ушёл домой, где никак не брал сон его несколько ночей.

Перевернула Валентина жизнь его, поставила с ног на голову. После этого Василий чаще стал наведываться к Алексею да с Валентиной при случае разговоры заводить, а она смеётся, заигрывает с ним да интереса побольше вызвать старается.

Когда Василий узнал, что она уехала обратно к родителям, запряг коня и помчал в деревню Хабарова сватать невесту. Ссыльный поляк Быстрицкий долго не раздумывал да и цену не набивал. Согласился выдать дочь замуж.

— Чего ей дома-то сидеть? Пусть внуков рожает, которые будут сибирскую землю Польшей обволакивать, — сказал он и выпил с будущим зятем самогона.

Да и Валентина была не против изменить жизненный вектор. Наспех собрала свои скромные пожитки, попрощалась с родителями. Хозяин дома проводил их до саней, и упряжка скрылась за поворотом.

Таким образом Валентина Васильевна Быстрицкая умчала в новый мир, и сердце её обрело покой. Ведь устала она уже с чужими детишками возиться, пора бы и своих завести. Сыграли свадьбу и нарожали детей. У Василия был опыт, накопленный предыдущими поколениями и предками, и поэтому семейный уклад этих двух чужих по духу и мировоззрению людей складывался всегда удачно. Валентина боялась и уважала мужа, что давало повод для мира и согласия в решении бытовых вопросов. А по вечерам развлекала его песнями голосом, слушать который можно часами без устали. Василий был хваткий мужик. Старый дом отца снёс, заготовил лес и на том же месте построил новый. Поставил одноярусный амбар, хлев и занялся разведением своего хозяйства. Валентина с детьми, которые очень быстро выросли и превратились в надёжных помощников, ему во всём помогали, и семья в наёмной силе не нуждалась. Всегда справлялись сами и за помощью к людям не обращались. Старшая, Александра, с непокорным характером и дерзкой натурой, была очень трудолюбивая и настойчивая, своего не упустит. В хозяйстве имелся собственный сельхозинвентарь. Дети росли, и дело шло всё слаженнее, а когда садилось солнце, девчонки бегали на вечёрки.

Конец ознакомительного фрагмента.