Похоть Inc. Том 6

Андрей Валерьевич Степанов, 2023

Что делать, если перед тобой лежит огромное богатство? Можно забрать его или пройти мимо. Но имеет ли ценность десять, двадцать или даже сто тысяч душ, если пропала любимая женщина?В этом случае к черту летят интересы студии, Корпорации, любые другие интересы. Если только не заставят некие обстоятельства. Говорят, что любовь способна преодолеть все, а что насчет людей? Или все же суккубов?

Глава 10

— Да ты чего натворил! — заверещал Матвей, глядя на тела в прихожей. — Что мне теперь с этим делать?

— Понять и простить, — ответил я. — Посмотри на них, что ты им еще сделаешь? Один обгорел, у другого нос где-то пред мозгом застрял. Жизнь и так их обидела, — я наклонился к тому, что лежал поближе. Обгорелые брюки нестерпимо воняли, как и положено вонять хорошей шерсти. — Думаешь, это они тебе звонили?

— А мне откуда знать? — продолжал вопить хозяин дома. — Я ж не думал, что их так…

— Это не я их так, — прохладно отозвался я. — Сами виноваты. Могли бы и поговорить.

— Может, они и шли поговорить!

— Ну что за визги, Матвей, — пристыдил я его. Мужик заткнулся моментально. То, что он протрезвел еще как только увидел троицу в седане, было и так понятно. А теперь он охреневшими глазами смотрел на меня, точно я его оскорбил по самое не могу. — Воду неси, будить начнем. А, нет, не неси. Этот пускай полежит, — я повернулся к источнику звука — парню с переломленным носом.

Тот умудрился перемазать все лицо кровью и выглядел похлеще Шварцнеггера в Хищнике, потом на эту кровь умудрилась налипнуть то ли грязь, то ли гарь. И за пять минут вполне себе приличный внешне человек превратился непонятно во что.

— Привет тебе, инопланетянин, — я приподнял того за шкирку и попытался определить части лица. Пока тот не открыл рот, это было сложно сделать.

— Хуйло… — прохрипел тот. Если бы не мат, то Шварцнеггер из Хищника только что превратился бы в Смирнова из Напарника. Не хватало только рулона обоев и березового прутика рядом.

— Роман, приятно познакомиться, — я тряхнул того разочек, чтобы привести в чувство. Перебитая переносица тут же отдалась тому по всему черепу. Лицо сморщилось, оставив после этого сетку светлых полос. — Говорить будем или по-плохому?

Вместо ответа тот запрокинул голову, начал захрипывать — вот-вот плюнет. Я тут же отпустил воротник поло, который до того сжимал в кулаке. Перебитая переносица еще раз ударилась в пол.

— Вот что значит ударить в грязь лицом, — задумчиво произнесла Лена, наблюдая за всем происходящим из относительно чистого места в прихожей.

— Матвей! — прокричал я, покрутил головой и, не обнаружив хозяина дома, добавил: — У нас отмена! Тащи воду! Или ты попробуешь справиться сама? — спросил я в голос у Лены, пока была такая возможность. — Что с тобой?

— Переусердствовала, — поморщилась девушка.

— Так может я…

— Не нужно, твой допинг делает только хуже, — она отчаянно помотала головой.

— Как это? — удивился я. — Нет-нет-нет, в этом ничего такого нет, ты мне сейчас нужна нормальной и здоровой, так что…

— Нет! — отрезала Лена. — То, что ты мне даешь, оно, как бы тебе объяснить, включает частичку тебя самого.

— Поясни, — попросил я мягко. — Матвей! Где тебя черти носят!

— Иду! — раздалось с кухни, одновременно с шипением воды из-под крана.

— Сила искажает монстров, ты знаешь это. То есть, простых людей, которые не контролирую себя, искажает, — тихонько проговорила Лена. — Но и мы тоже по-своему искажаем Силу. От тебя мне передается то, что не должно быть моим. Иначе не было бы этого выступления на столе.

— Вот оно что… — пробормотал я их хотел сказать еще пару слов, но появился Матвей:

— Вот вода! — и он дал мне стакан.

— Спасибо, тащи еще, — я выпил воду и протянул стакан обратно Матвею. — Лучше кастрюлю неси.

Тот, что-то невразумительно проворчав, ушел назад. Я вернулся к Лене:

— То есть мы можем обмениваться Силой лишь с себе подобными?

— Редкие или разовые передачи не опасны, если это своего рода подачка, а не полная «зарядка». Как только ты заполняешь пустой сосуд доверху своей энергией, моего там становится гораздо меньше. Не остается той чистоты.

— М! — перебил я, — как нагар в движке?

— Ну… — скривилась Лена, — что-то наподобие, но не очень так близко.

— Вот! — пыхтя, вошел Матвей. — Принес!

— Уже лучше, — я забрал у него пятилитровую кастрюлю. — Все равно же ремонт делать, — добавил я невзначай и начал с высоты лить воду на лицо того, что был с обгоревшими брюками.

Лил я так, чтобы поток воды был долгим и сильным. Мне были нужны крупные капли, которые бились об его лицо с достаточной для пробуждения силой.

Звук тоже имелся и довольно забавный. Особенно, когда лежавший на полу хрюкнул и начал протирать лицо ладонью.

Пустая кастрюля тут же вернулась к Матвею.

— И вам доброго утра, — я присел на корточки, стараясь не делать зверского лица. Но почему-то обгоревший шарахнулся в сторону. — Вообще-то я тебя потушил. А твой напарник тебя поджег. Где благодарность?

— Б… благодарность? — пробормотал тот.

— Душу давай.

— Чо?

— Понятно, шутка не прошла, — вздохнул я. — Кто тебя послал?

— Ты бы еще спросил, на кого работаю, — икнул он.

— Хорошо, — я схватил его за верх рубашки, сильно сжал и встал, подняв одновременно с собой. Потом оторвал ноги от земли и размашисто припечатал к стене: — На кого работаешь? — прорычал я, все-таки сделав зверское лицо. — Так лучше?

И отпустил. Обгоревший рухнул на пол лицом вниз. Теперь поморщились все трое, но, к счастью, нос никто не сломал.

— Блядь… — раздалось с пола. — Зубы!

Я перевернул того аккуратным тычком ноги. Не садист же, в конце концов. Но пара сколотых передних зубов у обгоревшего говорила об обратном.

— Извиняй, конечно. Так кто тебя послал?

— Он с тобой такое сделает…

— Заплачь еще, девочка, — отмахнулся я. — Мне нужен тот, кто вас послал. Тот, кто кошмарит этого несчастного, — я посмотрел на Матвея — тот уже сбегал за бокалом с виски и с любопытством наблюдал за происходящим. То, что за минуту успел прихуеть, оставило некий отпечаток в моем мозгу. — И не стоит мне рассказывать, что мы не справимся. Не пальцем деланные. Кому нужен его клуб??

— Ну, что ты мне сделаешь, чтобы я заговорил, а? — вдруг осмелел обгоревший.

Смелость просто так не приходит — я обернулся и увидел, что сломанный нос пытается повернуться и уже сует руку: может, за оружием. Ждать и проверять, что будет дальше, я не стал.

Вскочил и хорошим пинком отправил того к стене. Роналду бы позавидовал. Девяточка, прямо в угол. И снова что-то хрустнуло, судя по звуку — не гипсокартон в стене.

— А ты куда смотрел? — набросился я на Матвея, но тут же подошел к обгоревшему и носком ботинка сдвинул сгоревшую брючину. — Любишь долго кричать? Могу устроить.

И не успел я даже легонько придавить ногу, как тот завопил на всю улицу:

— Все скажу! Хватит! Хвати-и-ит!

Я тут же прекратил и выразительно уставился на обгоревшего.

— Мы это звонили, мы, ладно! — выпалил он. — Но все вопросы не к нам… — он потянулся к ноге, но я поставил ботинок ему на грудь:

— К кому?

— К Полине!