Байт IV. Проклятие Первого Десмода

Андрей Вичурин, 2019

Всеслав и Антон окунулись с головой в захватывающую игру, которую им навязали некие высшие силы. Она кардинально изменила жизнь героев, поглощая все их время без остатка. У них появились новые друзья и соратники, добавились умения и изменились статусы, открылись новые горизонты… Но цель их по-прежнему остается неизменной: ни много, ни мало, спасти свой кластер миров от разрушения. Для этого им предстоит сохранить распадающуюся реальность Земли, объединить отколовшийся Мир (Та Суил) с ММОРПГ «Мир» и, ко всему прочему, собрать это все в «одном флаконе». Удастся ли им все это осуществить?

I

«Только излишество обеспечивает необходимое».

Эмиль Золя.

Антон.

Земля 2043 г.

Вкратце опишу взятие Меркатории.

Когда наши сводные отряды положили гвардию Авторытэта, нестройные ряды местных жителей, оставшихся без командования, ощетинились всем наличным вооружением, — копьями, рогатинами и просто обычными заостренными палками, скорее всего, надерганными из чьих-то заборов по пути к месту ожидаемого столкновения. Однако Тет’Ург оказался демоном неглупым, и приказ к атаке своему полубатальону отдавать не спешил.

Вперед вышли трое переговорщиков: Сергей, я и Марфута.

— Мы пришли с миром! — прокричал Сергей, сложив руки в латных перчатках рупором.

— Ага! — донеслось из глубины рядов защитников. — И корпус демонов, миротворческий, с собою привели!

— Убирайтесь! — донесся еще один крик, видимо тоже кого-то из игроков. — Вернется Авторытэт и вам мало не покажется! Он уже кинул клич среди своих в реале, так что ждите!

— Зачем вам всякие аффторы — тэты? — подала голос Марфута. — Мы в Розе Ветров скинули Бульгалтера и Заломая в застенок упрятали, пока не поймет, что не годится супротив народу идти! Мы сами себе выбрали градоначальника и воеводу, — из своих! Вот он перед вами!

— Брешете вы все! — донеслось с той стороны. Неведомый игрок не унимался. — Это, паладин-то, — из ваших?! Не смеши мой кистень! Слыхали, мужики? Паладин!!! Паладин — непись! Ха-ха-а!

Я шепнул Сергею на ухо несколько слов. Тот кивнул, соглашаясь.

— Хорош, мужики! — зычно крикнул он. — Не то действительно дождетесь возвращения гопоты. Оно вам надо? Демоны уйдут восвояси, а нам с вами вместе еще жить, да жить! Авторытэту кранты по любому, — это я вам говорю! С вашего согласия, или нет…

С той стороны наступила тишина через минуту разорванная едва слышным вопросом:

— А как оно там у вас без панов?

— Замечательно! — заверила Марфута. — Живем и работаем для себя. Всего хватает, никто не измывается. В общем, лучше еще не бывало!

— А налоги? — поинтересовался тот же голос. — Меньше стали или как всегда?

— Налоги… — почесала в затылке Марфута, сняв шлем. — Налоги, — только с добычи. Леса, угля, самоцветов. С того, что наше, общее. Да со спекулянтов, с перепродажи… С производства налогов нету! Я, к примеру, кузнец. Что выковала, продала, — то все мое! Хочу, сделаю пожертвование в казну, — от этого тоже репутация растет, а не хочу, — так и не надо!

Толпа напротив загудела.

— Брешут они все! — прокричал все тот же игрок. — Как же они городское хозяйство содержат? Может быть, у вас уже и пенсию неписям платят?

— Не знаю, что такое песния и непеснь, — рассудительно произнесла Марфута, — но без поборов, жить стало лучше, жить стало веселее!

— Эй, мужики! — снова обратился к ним Сергей. — Зря время теряем! Мне еще с вашим правителем — уркаганом разбираться! Кто-нибудь, кликните мастера Эниуса, торговца зельями с Алхимической улицы! Он вам быстрее все объяснит!

Один из защитников, отделившись от группки, экипированной немного лучше и стоявшей слегка особняком, поспешил к открытым городским воротам, но не добежал, остановился с открытым ртом, пропуская выезжающего навстречу всадника в богатых доспехах на вороном златогривом коне. Тот, приблизившись к защитникам, проехал сквозь строй и остановил коня перед их неровными рядами, окинув внимательным взором, монолитные коробки демонических рот за нашими спинами и вынул из ножен меч. Затем только посмотрел на нас и, споткнувшись о мой заинтересованный взгляд, на секунду задумавшись, улыбнулся и приветливо помахал свободной рукой. Вложил меч в ножны, развернул коня и неторопливо, с достоинством держась в седле, двинулся вдоль строя разношерстного ополчения, внимательно вглядываясь в каждого. На голове его сияла восьмью лучами золотая корона.

Толпа заволновалась.

— Мастер Эниус?!

— Это не он!

— Он! Только, не такой как всегда, какой-то другой! В короне. Как король…

— Король???!!! Король вернулся!!!? — пронесся рядами ропот.

— Король Тристиан!!!

Ополченцы, с криками «Ура!» подняли свое неказистое оружие, и начали скандировать:

— Король!!! Тристиан!!! Король!!! Тристиан!!! Король!!! Тристиан!!!

Потом в едином порыве стали на одно колено и приклонили головы, сняв головные уборы. Единицы, видимо игроков, остались стоять среди коленопреклоненной людской массы.

— Ты, почему не сказал мне, что он король? — возмущенно прошипел мне на ухо Сергей. — Мы им полчаса про демократию втираем, за радость жизни без паразитирующего класса агитируем, а тут монарх нарисовался, причем, не без нашей подачи! И как теперь быть?

— А никак! — успокоил я его. — Он же — главный искин Королевства Восьми Дорог! Со своими неигровыми подданными сам как-нибудь разберется. Алгоритм, — он сила, видишь в каком они экстазе? А за игроков, вы с Бронятой побеспокоитесь. И Всеслав королю словечко замолвит. Ему-то он точно не откажет!

— Ага… — слегка задумался батин друг. — А откажет, так Всеслав ему пропишет! Алгоритм… Блин! Время идет! Надо выдвигаться к Кругу Возрождения. Местную братву лучше обнулять по одному.

— Мои верные подданные! — обратился тем временем к своим людям Тристиан. — Идите по домам! Нам предстоит много работы! Это наши друзья и они помогут нам восстанавливать город! Не бойтесь, демоны в него не войдут! Вставайте же, и идите!

Ополченцы стали подниматься, натягивая на головы шапки и шлемы, и потянулись жиденьким ручейком к воротам столицы.

— Куда же вы? — прозвучал разочарованный голос неугомонного игрока. — А как же демократия? Долой поработителей!? Свободу волеизъявлению!?

На него зашикали из толпы.

— Слышь, дерьмократ! Ты бы так кричал, когда Авторытэту девчонок по городу высматривал! — злобно заметил кто-то из местных.

— Стоять! — услышав замечание ополченца, взревел Сергей. — Держите его!

Щуплый невысокий тип с луком в легкой кольчуге, мгновенно сориентировался, вывернувшись из рук двоих ополченцев, схвативших его недостаточно крепко, и задал стрекача в направлении виднеющегося на западе леса.

***

Вот, в общем-то, и вся история.

Тристиан поведал нам как, будучи уверен в том, что на родной город напали безжалостные демоны, принял решение больше не таиться, а пойти и умереть за его свободу. Хотя и признался в своих сомнениях, — будет ли при демонах хуже, чем при Авторытэте.

Когда он, готовый погибнуть с мечом в руке, на фоне извечного врага увидел меня, — сначала не поверил своим глазам. А затем, сопоставив информацию, которую ему дал Киберспонч, проанализировав полученные от резервного искина, короля Горлона I, до сих пор находящегося под домашним арестом в замке Барабус, игровые логи, мои и Конди, понял, — мы не враги. Мы пришли вернуть, обещанный Киберспончем от имени Создателя устоявшийся порядок вещей.

Наш отряд без препятствий вошел в Меркаторию. Демоны разбили лагерь в виду города. Для Тет’Урга было сделано исключение, его пропустили вместе с нами.

Конди и остальные бойцы его отряда, остались обнулять Авторытэта и его сподвижников, а я вышел в реал. Мне надо было подумать. Крепко подумать, как быть и что делать дальше.

Я остался совсем один.

Ксюша и Всеслав в плену у Абигора. Пончик тоже в своеобразной тюрьме, — безвыходно заперт в «Litrage».

И, похоже, помогать им, кроме меня некому. В отличие от Всеслава, команды побратимов у меня нет, и не было. А его друзья, не очень-то и торопятся бежать вызволять своего однополчанина, — у них другие заботы, — оцифровка и ассимиляция в виртуальной реальности. Пока они отвлекутся от своих проблем, как бы не стало слишком поздно. Так что, как в том анекдоте, придется выкручиваться без ансамбля. Самому, тля. Одному, тля. Как персту, тля.

Абигор изъявил желание пообщаться. Что ж, пожалуй, пришло время.

Квартира встретила меня сонной тишиной и уже позабывшейся в многоцветии виртуала, слегка коричневатой серостью сепии.

Я не спеша принял душ, постоял несколько минут у капсул, глядя на лежащих с умиротворенными лицами Ксюшу и Всеслава, сварил рисовый суп, выпил кофе. Вроде бы, все, как всегда. Но…

Нет былой легкости в моих действиях, — ни в принятии решений общего жизненного плана, ни в обычном быту. Меньше осталось степеней свободы. Я уже не выбираю сам, где и зачем мне находиться. Все чаще стало посещать явное и смутное беспокойство. Не о своих делах — проблемах. За других. За родных людей, кибернетических братьев, невест — драконих. И их саламандр…

И в то же время, парадокс, — мне от всего этого геморроя даже радостно как-то, светло, что ли…

Все-таки, странно устроен человек.

Я снова наклонился к капсуле с Ксюшей и всмотрелся в ее спокойное, и одновременно одухотворенное лицо.

И странно устроен мир. Не Мир, не «Мир», а — мир! Вообще. Все вокруг.

Он запер нас в несовершенных телах, дав нам совершенный мозг. Которым мы не знаем, как пользоваться. Бытует мнение, что мы используем его всего на 10%, а некоторые и того меньше. Не верю! Полнейший бред! Тогда почему, составляя всего 2% от массы тела, он потребляет 20% его энергии? Не потому ли, что занят он постоянно. Причем все его отделы. Другой вопрос, — чем он занят? Расчетом траектории посадки на Марс, или подбором убойных выражений для соседа сверху, затопившего вашу квартиру…

Или попытками связать воедино, казалось бы, невозможные вещи. Взять хотя бы наши с Ксюшей реальности: Землю и Ассах…

В балконную дверь кто-то поскребся.

Бли-ин! И их саламандр…

Ёлы — палы! Шштелльсси! Забыл про нее совсем! И не один-то я, ё! Не кормлена животина уже неизвестно сколько. Не подохла бы, не дай боги!

Пришлось на быструю руку сварганить саламандре перекус. Сугубо из того, что оказалось в холодильнике. Суп ей вряд ли понравится. Сделал салат из огурцов и помидоров без майонеза и соли, — ей вредно. Отварной, можно сказать, почти диетический картофель и отпущенная в микроволновке капуста.

Да. Еще — один жаренный до хрустящей корочки окорочок. Всего их было пять, и я решил приготовить их все, на всякий случай. Для особо оголодавших. Всеслав и Ксюша надолго у главдемона не задержатся, я надеюсь! Ну а, если их не будет еще пару часов, пойду выручать. С помощью отцовых друзей, или без.

Шштелльсси умяла еду в пять секунд, мясо — поглядывая на меня, с особой благодарностью.

Саламандра поела, попила, и пошла вразвалочку в зал, к столу, где продолжал работать не выключенный Всеславом компьютер. Подождала, пока я выйду из кухни, и обернулась. Взглянула на меня выжидающе. Я непонимающе пожал плечами.

Она привстала и, положив лапы на кресло перед столом, вновь бросила на меня красноречивый взгляд, показательно уставившись в черный экран монитора.

— Кссенишшаль сказала, ты умеешь говорить? — обратился я к ней, понимая только то, что саламандра хочет донести до меня какую-то информацию. — Так скажи! Или тебе действительно лень?

Шштелльсси молча посмотрела на меня с непонятной грустью.

— А я, знаешь ли, мысли читать не умею! — поставил я ее в известность, слегка раздражаясь. Всякие там питомцы, — кошки, собаки, саламандры, — это все не мое. Не находим мы с ними общий язык. Наверное, виноват в этом я, не отрицаю. Ну, не люблю я животных настолько, чтобы еще и понимать их. Своих вопросов, выше маковки! А тут голову ломай, — может ей надо это, а может, и не то совсем! — Знаешь, что, дорогая! Ты или говори в чем проблема, или иди на балкон! И не морочь мне голову!

Шштелльсси молча застыла у компьютера, вопросительно на меня поглядывая. Только морду еще больше вытянула к монитору, пару раз подпрыгнула к нему и застыла. Я подошел, тронул рукой мышь, от чего на черном экране проявилась картинка. Там Пончик по-прежнему, дергано, но в то же время, экономя движения, отмахивался от псов.

— Ну! Что дальше? — досадливо поинтересовался я у саламандры. — Чего тебе надо? Я не понимаю!

Шштелльсси посмотрела с печальной безысходностью мне прямо в глаза, вздохнула и негромко прошипела:

— Шшмотри шшквозссь мой даарр, Ааштони!

Я опешил. Ксюшина немая саламандра заговорила! Почти на чистом русском языке. Ладно, хозяйка, — схватывает все на лету. Но ее пет! Тоже обучился вместе с ней?!

Пока я задавал себе дурацкие вопросы, одна лапа Шштелльсси, та, что касалась кресла, приобрела сероватый неживой цвет карьерного гранита и окаменела. Она окаменела! От чего это произошло я, баран, понял не сразу. А потому, снова задал тупой вопрос:

— Ты, все-таки, разговариваешь!?

Саламандра с сожалением качнулась из стороны в сторону, ее движения сильно ограничивала окаменевшая лапа, и не ответила.

— Сквозь дар… Сквозь дар, — попробовал я понять, о чем она мне говорит. Но ничего дельного в голову не пришло. — Как?! Я не понимаю!

Шштелльсси качнулась еще раз и застыла.

— Шшатнь неффидимм и шшмотри в мирр в оххне! — вторая ее передняя лапа посерела. — Идди! Тффой брат жшшдеет!

Ее хвост превратился в камень.

Я напрягаясь изо всех сил, попытался последовать ее совету, но у меня ничего не получилось.

— Чшшееррт попберри! — прошипела она, теряя гибкость правой задней лапы и заваливаясь на бок. При этом почти с ненавистью посмотрев мне в глаза. — Шшмотри и ддейштфуй, перефертышш, шштопы ммоя шшмерть не шштала напрашшной!

Она, последним неимоверным усилием ткнулась своей каменной мордой мне в бедро. И замолчала, окаменев полностью, застывая уроненной анималистической статуей у кресла с работающим на столе компьютером.

— Шштелльсси! Шштелльсси! — я склонился над ней, кляня свою тупость и обхватывая саламандру руками. — Шштелльсси…

Та осталась недвижимой. И такой же, как и раньше, теплой. Может быть, все-таки жива?!

И тут я увидел, как исчезают мои руки, а за ними вслед и все тело. Только в этот раз, я не стал скакать покусанным пчелами орангутангом, пытаясь разглядеть пропадающие конечности.

Предметы в комнате потеряли четкие очертания, а сама она постепенно стала темной, с прямоугольной тенью вместо окна. Солнечный свет пропал полностью, и только саламандра ярко флюоресцировала под дрожащими северным сиянием стенами тоннеля, в которое превратилось изливающееся из монитора свечение.

Он заканчивался точно посреди комнаты, нереальными здесь фиолетовыми переливами входа в портал.

Честно сказать, задолбали!

Я не знаю, кто администрирует эту игру, из которой как мне ясно дали понять, выхода нет, но… Это уже явный перебор! В пустыне открыт портал, ждущий, когда мы приступим к выполнению квеста по поиску Матери Драконов. На журнальном столике лежит свиток портала, с приглашением моей матери посетить Мир. Теперь еще и здесь портал открылся!

Эй, вы там, наверху! Издеваетесь, что ли? Вы еще пять порталов активируйте! А то, как-то маловато! На что-нибудь другое, фантазии не хватает?

Словно услышав меня, затренькал сигналом вызова забытый на столе смартуотч, заморгал маячком, повторяя переливы рингтона, заставляя меня оторваться от невозможного видения, и возвратиться мыслями к насущному моменту существования в конкретно этой реальности.

Я, не видя своих рук, неуверенно нащупал его на столе и нажал «Ответить».

— Тоха! Наконец-то я до тебя дозвонился! — сообщил девайс, приторно радостным голосом Димы. Значит, снова проблемы, в одиночку для него неразрешимые. — Где пропадал? Опять экстрим?

— Кх! Привет! Можно и так сказать! — согласился я, решив не афишировать своих похождений и текущей ситуации. — Как сам? Как ребята?

— Все тип-топ! — жизнерадостно заверил меня он. — Все здоровы и рвутся в бой!

— Нарыл чего? — поинтересовался я, осторожно обходя вход в иной мир. — Далеко? Надолго?

— Не-а… Не я, — смущенно признался Дима. — Аксинья…

— И что в этот раз? Бегемота тащить из болота? Бурю придушить руками? Золото гетмана Полуботька у англичан забрать и ей булаву гетманскую презентовать?

— Ну… — замялся Дима. — Почти…

— Что, «почти»? — подозрительно уточнил я, нащупав в темноте стул, споткнувшись об лежащую статую саламандры, и присаживаясь у тыльной стороны входа в портал.

— Почти угадал! — «обрадовал» меня товарищ. — Только не булаву, а скипетр! Точнее, его нижнюю часть. Его в свое время сломали нехорошие люди. И теперь она узнала, где искать рукоять.

— Ага… А навершие, окончание, набалдашник, или, как оно там называется, она отправит нас добывать позже, — предположил я, — когда найдет, у кого и где оно завалялось.

— Типа того… — не стал возражать Дима.

— И где нам предстоит искать эту палку? В этой Вселенной? Или в тридевятом царстве, тридесятом государстве?

— Это хорошо, что ты шутишь! — улыбнулся он на той стороне. — Мне нравится такой твой настрой! Обычно он приводит к находке! И…

— Короче! — прервал его я, соображая, стоит ли предпринимать какие-либо действия по отношению к открывшемуся порталу или подождать появления Всеслава с Ксюшой. — Я слегка занят! Конкретнее!

— Киев, — обреченно выдохнул Дима, — храм Лады.

— Ты уверен?! — удивился я, не смотря на весь сюрреализм ситуации. — Не на Ладоге?

— Ага! Уверен! — подтвердил он. — Киев. Храм Лады на Подоле.

— Разве, там есть такой? — не понял я. — Или у нас лидеры традиционных вероисповеданий настолько толерантны стали, что не только с автокефалией смирились, но уже и язычеству статус официальной религии присвоили, и храм разрешили восстановить?

— Насколько я знаю, нет! — признался Дима. — Ни храма, ни официоза. Но Аксинья сказала, — идите, и найдете…

— Чего найдете? Храм невидимый и неощутимый? Тысячи лет, тихонько прячущийся в тени посреди многомиллионного города?

— Она сказала, — мол, ты еще многого о себе не знаешь! — не сдавался Дима.

— А что еще она сказала? — не поверил я своим ушам. И возмутился: — Вот ты, — образованный современный человек, и тебе в голову не пришла простая такая мысль: это натуральный бред! Я в курсе как найти храм, находившийся где-то на Подоле еще в первые века AD? После Рождества Христова? Это невозможно! Аксинья ему сказала!

— Раз сказала, — значит, знаешь! — отрезал глава поисковиков. — Или ты забыл Лешозера? Ничего не было потому что, такого не может быть? А оно было! И это…

Он вздохнул и, понизив голос, доверительно сообщил:

— Я после тех событий спать не могу! Все перевернулось с ног на голову! Я теперь точно должен знать, зачем все, почему именно так? А иначе, — для чего жить? С Любашей поругались…

— Проболтался… — нейтрально констатировал я.

— Ага… — грустно признался товарищ. — Во сне ее Аксиньюшкой назвал…

— Да-а… Печалька… — неискренне посочувствовал я, решив закончить разговор, а потом уже и думать по поводу переливающейся передо мною рамки.

— Так что? — с надеждой поинтересовался Дима. — Поедем?

— Утро вечера мудренее, — процитировал я персонажа, возможно современника необъяснимой ведуньи. — Давай завтра поговорим?

— Давай! — радостно согласился он. — Аксиньюшка так и сказала: «Поутру примете верное решение»! Как в воду глядела!

— Ага! А еще чего? — подозрительно поинтересовался я. — Меч-кладенец, не показала, где спрятан?

— Все! Больше ничего! — заверил Дима. — Просила только поосторожнее быть. Мол, там нынче, — не то, что давеча.

— И как это понимать?

— Не знаю, признался он. — Может быть, она имела в виду, — поменялось что-то?

— А нам-то, какая разница? — спросил я, твердо решив до возвращения Всеслава по поводу портала ничего не предпринимать. — Все равно мы не знаем, как там было раньше. В общем, давай, до завтра!