Венец Логоры 1. Скиталец

Андрей Владимирович Останин (2024)

«Скиталец» — первая книга трилогии «Венец Логоры». Действие романа разворачивается в космической Системе, без точной привязки по месту и времени. Неопределённое будущее. В результате аварии корабля главный герой, Иван, оказывается на одной из удалённых планет Системы. В попытках вернуться домой проходит через многочисленные испытания, находит и теряет друзей, пытается понять, кто и за что преследует его даже на этой дикой, нецивилизованной планете? И многое узнает о своём, казалось бы привычном, мире.

Глава 2

Иван неспешным шагом покинул пассажирский терминал и ступил на территорию порта Сэли: независимую и свободную. Для недолгого путешествия, безо всяких неожиданностей, бытовой репликатор на родной Астаре предложил Ивану несколько простых и удобных костюмов на выбор. Приглянулся один, свободного стиля и неброского вида: мягкие, чёрные брюки, того же цвета рубашка, коричневые мокасины на пористой, толстой подошве и лёгкая, коричневая куртка с капюшоном. На правом рукаве куртки изящной змейкой руна богини Астары вышита. Древние верования уж затёрлись давно, однако традиции — это важно. Да и просто красиво, чего уж там. На левом плече, на манер погона, расположился коммуникатор — изогнутая, чёрная пластина толщиной в два пальца. А уже на ней верхом, распластав крылья и прижавшись к поверхности животом — кица-телохранитель. По этому плечевому набору, астарийца безошибочно узнают в любом уголке Системы. Размерами кица с обычного голубя, причём стройного, не перекормленного. На боевом посту блюдёт серьёзность, сидит, грозно нахохлившись и недобро зыркает по сторонам круглыми, красными глазами. Поскольку Иван всегда предпочитал общительных попутчиков, то и не пожалел времени в полёте, прописывая кице кибернетическую личность. В просторечии — клич. В итоге кибернетическая птица обзавелась собственным именем — Мартын. Новоиспечённый Мартын пока не разобрался, насмешка это над кибернетикой, или вполне уважительное отношение — опыта ещё не накопил для таких сложных выводов. Перья ему достались красивые, отливающие благородным серебром, но Мартын красоты не оценил и уже начал составлять в уме обоснованное прошение об изменении окраса. На что-нибудь серенькое с чёрненьким, из практических соображений.

Едва мокасин Ивана ступил на территорию порта, коммуникатор связался с администрацией и: установил местонахождение грузовика, зарегистрировал нового владельца, оплатил все полагающиеся пошлины и сборы, получил виртуальный пропуск на посещение любого уголка станции в течение семидесяти двух часов, закачал в оперативную память планы станции и всю необходимую информацию по ней.

Кица Мартын немедленно связался со Службой безопасности порта и: получил разрешение на работу по специальности и применение всех имеющихся у него технических средств в пределах законной обороны, активировал системы электронной и физической защиты, определил наиболее безопасные маршруты передвижения и места остановок.

Иван вдохнул, расправил, насколько возможно, грудь и, лёгким движением плеча, встряхнул коммуникатор вместе со всполошившейся кицей.

— Просыпайтесь, дармоеды, приехали!

Огляделся и непроизвольно поёжился. Суета, царившая вокруг, весьма напрягла человека, привыкшего к бескрайним, открытым просторам. Там люди встречаются нечасто, а тут прям как мухи насидели! Мары-то на них нет, с морозцем добрым. Иван скосил глаз на притихшую кицу.

— Мартын, как тебе здесь?

— Беспокойно как-то, — повертел тот серебристой головой с клювом из особо прочного сплава.

— Это хорошо. Ты ж телохранитель! Если ты беспокоиться не станешь — я начну.

— Так может разгоним этот бедлам? Бабахнем чем-нибудь… не летальным?

Иван с сомнением глянул на крикливую, суматошную, но безвредную, в общем-то, человеческую массу.

— Повременим, пожалуй. Но мысль хорошая, здравая, далеко не убирай.

Воздух станции громко потянул, ноздрями ухватил и скуксил недовольную мину.

— Воздух какой-то… химический.

— Очищенный, — пояснил коммуникатор очевидную вещь.

— Перестарались, пожалуй, с очисткой. Не проще было брызнуть чем-нибудь ароматненьким?

— Ну да. Людей-то вон сколько, каждый чем-то пахнет… мягко говоря! Всё перемешать и брызнуть ещё, ароматненьким. Захочешь ли дышать? Уж легче очистить!

— От людей? — встрепенулся Мартын.

— Тоже вариант, — согласился коммуникатор. — Но не с твоими возможностями!

— Просто времени побольше займёт, — насупилась кица, но тут же заполошно вскинулась. Шею вытянула, клюв навострила, глазёнки прищурила…

— Что такое? — подобрался Иван. Неспроста телохранитель стойку сделал. Нет у их стаи привычки без причины дёргаться. Проследил за взглядом встревоженной кицы.

В паре шагов от него крепкий, приземистый мужчина в чёрных брюках и просторной, полосатой рубашке с короткими рукавами, остановился и повернулся правым боком. Тут и обнаружилась причина тревоги. Иван увидел его серебристую, металлическую руку: опасно блеснувшую, нарочито неприкрытую. Все механизмы напоказ: каждый винтик, каждая шестерёночка, каждый суставчик… Своеобразная такая, техническая эстетика.

— Что глазеешь, астариец? — ухмыльнулся мужчина. Твёрдое лицо тут же ощетинилось жёсткой небритостью, а тонкие губы превратились в растянутую ниточку.

— Нравится агрегат? — и пошевелил блестящими пальцами, сжал в кулак, разжал с угрожающим хрустом.

— На любителя, — поморщился Иван. — Зачем это всё? Людей пугать, разве что? На Астаре вам живую руку вырастить могут, не отличите потом.

— Живую? А вот так она сможет, живая твоя?

Положил холодно звякнувшую ладонь на металлический поручень, сжал пальцы. Скрежетнуло противно, поручень смялся, словно бумажный и треснул длинной, извилистой змейкой.

— А? Вот то-то!

Мужчина повернулся и медленной поступью двинулся к стойке информации. Тоже не местный, дорогу пошёл узнавать. Встречные шарахались, старательно обходили слева, где рука не пугает металлическим блеском. И пальцами с хрустом не щёлкает.

— Ванюша, не позорься! — коммуникатор сконфуженно убавил звук, взялся стыдить на ушко, едва слышно. — Не на всех планетах, как у нас, достояние поровну среди жителей делят! В Системе мало кто может себе позволить на Астару прилететь, новую руку вырастить. А это актавиец, у них технологии как раз имеются — механические конечности производить. С киберначинкой. Меня, кстати, и Мартына тоже, изготовили на Актавии, если ты запамятовал.

— Ну, а фыркать-то чего? — пожал плечами Иван, Мартына в очередной раз потревожил. — Так и скажи: дорого у вас руку покупать! Так нет же, давай пыжиться, перила гнуть…

Коммуникатор едва слышно вздохнул.

— А как иначе? Не имеешь, чем гордиться — гордись тем, что имеешь! Вот ты как маленький, Вань!

Дребезжащий и громыхающий блин уборщика таскался по залу, старательно сгребал постоянно прибывающий мусор. То и дело сослепу натыкался на спешащих людей, получал пинки и оскорбительные прозвища, но работу не бросал, старался. Судя по затюканному виду — работник давний, ко всему привыкший. Иван отодвинул ногу, позволив проехать замызганному работяге.

Вежливый маневр оказался неудачным. Под Иванов ботинок угораздило коротышку в смешном, сиреневом балахоне — толстого, лысого и скандального.

— Глазами-то гляди! Не по скотному двору шляешься!

Иван недоумённо поглядел вниз, подивился: все возмущение карлик визгливым, бабьим голосом излил в его поясной ремень. Но тут подоспело зрелище поприятнее. Стройная, белокурая девица, часто моргая патологически удивлёнными глазищами, протолкалась к изобиженному дядечке и ухватила за пухлую ручку.

— Пупсик!

— А тебя где носит?! — полыхнул благородным гневом пупсик. — Меня какой-то суматошный аграрий едва с навозом не смешал!

— С чем? — изумилась длинноногая подруга.

— Пошли уже!

Звонкий шлепок по упругой заднице, туго обтянутой куцым, бордовым платьишком, заставил девицу притворно-страдальчески сморщиться. Иван поглядел вслед удаляющейся ячейке общества. Сказанным не возмутился, верно всё: и про агрария, и про навоз. Навоз, понятно, в переносном смысле. Уточнил только у клича.

— Как думаешь, это его половинка?

— Скорее уж, две трети, — флегматично отозвался тот.

— Это издевательство?

— Это арифметика.

— Ванюшка! — звонкий, девичий голос заставил Ивана резко обернуться, заранее растягивая губы в непередаваемо-искренней улыбке. Успел вовремя. Стройная, высокая девушка в костюмчике стюардессы: юбка, блузка, сапожки — словно ветерок подлетела. А уж кудрявая, рыжая, веснушчатая и порывистая — огонь девчонка!

— Ты куда так быстро исчез? Я ж тебе свои координаты скинуть не успела! Вот, лови…

Коммуникатор на плече Ивана невнятно буркнул, подтверждая получение данных, а девушка по-свойски потрепала торчащие вихры на Ивановой макушке.

— Смыться хотел? Ай!

Резко отдёрнула руку и прижала к груди.

— Твоя придурочная кица меня клюнула! — и, смешно вытянув пухлые губы, подула на пострадавшее место, ладошкой помахала. — Скажи спасибо, моя птичка в каюте осталась! Полетели бы сейчас перья! Ладно, некогда мне тут с тобой… к сожалению. Увидимся ещё!

Порывисто чмокнула Ивана в правую щёку, предусмотрительно подальше от Мартына, бросилась к своему кораблю. Стоянка в порту — недешёвое удовольствие, поэтому капитаны долго у причала не отираются. Пассажиров поменяли и всё, бывайте здоровы, в родном порту бесплатно развальяжимся. Парень запоздало помахал вслед рыжему огоньку.

— Мартын, изверг! Ты чего клюёшься, почём зря? Это же не бандит какой — наша девочка!

— Вижу, что наша, — отозвалась кица. — Поэтому легонько тюкнул, для острастки. Чужой-то я бы глаза в два счёта повыклёвывал! Тем более, их как раз два.

Иван укоризненно покачал головой.

— А и зол же ты, кица Мартын.

— Работа такая.

Коммуникатор предупреждающе пискнул и развернул перед лицом Ивана полупрозрачный информационный экран.

— Сведения по координатам девушки. Имя — Дана, двадцать пять лет от роду. Разведена, живёт одна, детей нет, ума нет…

— Помолчал бы! — для порядка возмутился Иван. — Шутник, тоже мне. А имя красивое, в честь богини дано. Не помню только, чьей.

— Вот богине радость! — съязвил коммуникатор. — Кстати, живёт девчушка не на Астаре, а на орбитальной станции.

— И это хорошо, — рассудил Иван. — А то ведь девка шустрая, планета маленькая… Кстати! А ты-то у меня почему безымянным остался? Прямо, незаконнорожденный какой-то!

— Не прокатило, — уныло вздохнул коммуникатор. — Вспомнил-таки.

— И хорошо, что вспомнил. Будешь ты у меня Кондратом. Ты же рад, брат Кондрат?

Коммуникатор завис на секунду.

— По архивным данным — вполне достойное имя. Но судя по ехидному тону…

— Не обращай внимания, — отмахнулся Иван. — Это у меня плохая наследственность. Весь мой род такой, ехидный. Лучше показывай дорогу к здешнему начальству. Сам то я заплутать опасаюсь.

— Ступай прямо, кабинка номер три. Виртуальный контакт заказан, мы в режиме ожидания.

— Да гляди, не поскользнись! — заботливо чирикнул Мартын. — Тут зараза какая-то пиво пролила.

* * *

Стеклянная коммуникационная кабинка оказалась местечком уютным: с мягким креслом, свежим воздухом и приятной тишиной. Едва Иван угнездил худое тело, как из воздуха соткался импозантный господин в тёмно-синем костюме, сидящий за массивным столом. То, что это всего лишь объёмное изображение, никак не умаляло начальственной представительности.

— Слушаю вас, — обронил басовито, вальяжно.

— День добрый, — вежливо отозвался Иван, разглядывая безукоризненный пробор на прилизанной голове начальника. — Вам должны были скинуть информацию по моей проблеме.

— Да, да… Вы же у нас с Астары? Аграрная планета, если не ошибаюсь?

В Системе лишь одна планета аграрная, ошибиться невозможно. Так что, насмешливо прозвучал вопрос, с высокомерной подначкой. Но вежливо, вежливо.

— Ну, не вся планета, — счёл нужным поправить Иван, исключительно для уточнения информации. — Аграрный только пояс, где климат наиболее подходящий. А там, где не растёт ничего — промышленность. Вполне разумно, не находите?

— Так этот пояс почти всю планету занимает!

— Да, тут нам повезло, — не стал спорить Иван. — А впрочем, почему повезло? Предки именно такую планету и хотели. И с самого начала очень бережно отнеслись: всё, что может быть опасно: опытные производства, исследовательские центры — вообще убрали туда, где людям жить несподручно. Поближе к полюсам, подальше от беды. А уж самое опасное — и вовсе на орбитальные станции.

— Я очарован предусмотрительностью ваших предков, — угрюмо хмыкнул синий костюм. — Но, может быть, к делу поближе, от истории подальше?

— Да дело-то пустяшное! — Иван даже ручкой перед собой легкомысленно помахал, словно разогнал несуществующий дым. — Грузовичок свой забрать хочу.

— Кто ж мешает? — удивился синий босс. — Стоянку оплатите и счастливого пути.

— Оплатить — это обязательно, без этого никак, — покладисто согласился парень. — В другом проблема. Груз-то у меня кто заберёт? Я уже проверил, хозяин груза не объявлялся.

— ОН проверил! — съязвил Кондрат шёпотом.

— Тоже невелика проблема, — начальник пожал пухлыми плечиками. — По крайней мере, не ваша. По закону вы имеете право поместить груз на склад, под охрану Администрации порта. Если в установленный законом срок хозяин не объявится — товар будет конфискован и реализован, в счёт оплаты за хранение. А вам бонус — разгрузим ваш грузовик бесплатно. Что вы теряете? Доставку вам уже оплатили, вы свою работу выполнили, дальше не ваша забота.

— Что скажешь, Кондрат? — поинтересовался Иван, не отрывая взгляда от пухлого, и подозрительно честного лица портового чиновника. Ну хоть бы маленькая хитринка мелькнула, ради приличия. Просто какой-то перебор с честностью, право слово!

— Совершенно законное предложение, — не поддержал подозрительности коммуникатор. — И по духу и по букве.

— А по совести?

— Ванюша, не позорься, в конце концов! — сконфуженно прошипел Кондрат. — По закону, тебе говорят.

Иван скривил губы, глянул куда-то вбок с неясным выражением карих глаз и неопределённо пожал плечами.

— Ну, я не знаю… Неправильно это как-то, не по-человечески. Поди знай, почему задержался хозяин груза? Может, проблема у него какая, а то и вовсе беда. А с ним вот так, не разбираясь: конфисковать, реализовать… Прямо, сразу по закону, безо всякой жалости! Как-то не по себе.

— Вечно с вами, с аграми, одни проблемы, — вздохнул синий шеф. — Пора бы уж к цивилизации-то приобщиться.

— А почему так пренебрежительно? — искренне удивился Иван. — Агры, между прочим, для вашего пропитания сыт выращивают.

— Мы, между прочим, за этот сыт платим исправно! — синий начальник махнул рукой. — Заняться мне больше нечем, что ли? Уговаривать вас… Станция наша и правила наши — законные. Короче, оплатите стоянку и валите на свою Астару. Про совесть он мне рассказывает!

С едва слышным щелчком синий костюм сжался в точку и исчез.

— Ну вот зачем обидел человека? — укоризненно вздохнул Кондрат. — Чиновник с совестью — суть бесполезная субстанция. Ни дела, ни работы. Совесть не позволит исправно обязанности исполнять. Человек старается просто, а ты его прямо вот так, в лоб.

— Да, маровато получилось, — согласился Иван. — Но я же не хотел. Просто я впервые в цивилизованном обществе, привычки нет. Мы ж, на Астаре-то, варвары, что с нас взять? Ничего, авось переживёт.

Иван подпёр кулаком щёку, пару минут изображал раздумья и, наконец, решился.

— Ай, ладно! Брат-Кондрат, выходи в Системную связь, организуй общение с дедом. Хочу к стариковой мудрости приобщиться.

— Да ты ополоумел, Ванюша! — Кондрат на плече ощутимо нагрелся. — Ты хоть представляешь, сколько будет стоить такое соединение?

— Соединяй давай, — хмыкнул Иван. В последние двадцать, с хвостиком, лет, то есть всю сознательную жизнь, тратиться особо не доводилось. А доля немалая в копилку капала — из общепланетных доходов. Вот и нахомячилось порядком.

— Ох-хо-хо! — сокрушился Кондрат и заурчал мудрой начинкой.

— Ты поаккуратнее, — предостерёг его Мартын. — Не перегрейся. А то я тут, на тебе, высижу чего-нибудь — конфузу потом не оберёшься.

— Потом уберёшься, — неласково огрызнулся Кондрат. — Лапы, чай, не отсохнут. Готово!

На том самом месте, где недавно обитал импозантный костюм, пару секунд шевелилось нескладное, угловатое уплотнение воздуха, постепенно растворилось и образовалась дедова голова. Одна, без туловища.

— Привет, Ванюха! — голова поводила глазами по сторонам. — Ты один? Хорошо, поболтаем без помех. Как я выгляжу?

— Как преступник после казни, — поморщился Иван. — Видел такую картину в музее. Тело выбросили, а башку народу показывают.

— И как? — внимательно прищурилась дедова голова.

— Да ничего, улыбчивая.

— Эх, никогда я не научусь с этой объёмной связью управляться! Ну, не обращай внимания, вроде, так и должно быть. Что у тебя за печаль? Какая забота свалилась?

Иван долго не смущался, тут же всю заботу и вывалил. С печалью вместе. Дед понимающе покачал головой.

— Хорошо же, слушай. Кстати, тебе меня не видно, а я сейчас руки на животе сложил.

Закатил глаза и повёл размеренное повествование.

В лаборатории Гениального Биолога, посреди тихой, спокойной ночи, взвыла сирена тревоги. Дежурный Биолог, ожесточённо протирая слипающиеся глаза, метался среди огромных чанов с биологическими материалами, торопясь определить, из которого эксперимент едва не выплеснулся за установленные рамки.

— Всё, конец финансам! — обречённо вздохнул Кондрат. — Ох, не быстро сказка сказывается.

Чан за номером 3125! Лихорадочно перебрав все показания приборов, Дежурный Биолог облегчённо вздохнул — миновала опасность. Что-то изнутри чана ударило в верхнее защитное поле, но не сумело его прорвать и оглушительно взорвалось, вреда не причинив. И ведь не в первый раз уже!

— Что такое? — вскричал встревоженно Гениальный Биолог, которого сирена так же бесцеремонно вырвала из объятий сна. — Опять этот несносный 3125?

— Именно так, — хриплым голосом подтвердил Дежурный Биолог. — Сегодня удар особенно сильный. Может, отравы им туда плеснуть, чтобы утихомирились?

— Ни к чему пока, — потёр пальцами переносицу Гениальный Биолог. — Да и никогда не поздно, отраву-то. А вот защиту, батенька, усильте. Это уж обязательно…

А в затихшем и обезлюдевшем Центре Управления Полётами, одинокий и подавленный, сидел руководитель Проекта. Вновь, безо всякой причины, взорвался огромный исследовательский корабль, направленный за пределы Системы. Он поднял голову и глаза его блеснули решительно и фанатично.

— Мы всё равно покорим просторы Космоса! Нет предела возможностям Человека!!!

Иван ещё минуту терпеливо ждал продолжения, но дед, столь же терпеливо, молчал.

— Ну, и в чём мораль-то, дедуля?

Будешь корчить там и тут,

Парня нерешительного.

Яду страшного плеснут,

А могут и слабительного!

— Не жили богато…! — едва слышно прошелестел Кондрат, погрузившись в пучины отчаяния. — И не будем, похоже.

— Слабительное тут при чём? — подивился разочарованный внук.

— Придаёт решительности. Никакими силами такого человека не остановить!

— А делать-то мне что? — вскричал Иван, взмахнув руками. — Я ж к тебе обращался не сказки слушать.

— Да ты совсем обленился, мозгоблуд! — осерчал старый, едва за пределы голограммы не вывалился. — Мудростью с ним делись, мораль объясни, так ещё и что делать скажи! Думать! Решать!! Исполнять!!!

И отключил связь.

— Полегчало? — демонстративно-неехидно поинтересовался Кондрат.

— Какой пламенный оратор пропадает, — посетовал в ответ Иван. — Подумал я и решил: летим домой.

— С грузом? — деловито уточнил Кондрат, уже запрашивая в Управлении порта бланк декларации.

— С ним. А теперь айда, номер в гостинице снимем, душ примем, пообедаем…

— Да ты нас разорить решил? — возмутился Кондрат. — Ну вот на кой нам гостиница?

— Мне что же, под лестницей спать? — удивился Иван, выбираясь из кабины связи.

— Отчего же? Вон, в коридоре, лавочки мягкие какие — прямо спинка сама просится прилечь.

— У тебя спинки нет, так ты мою куда ни попадя пристраиваешь?

— Не бывать этому, — спокойно сообщил своё решение Мартын. — С твоей экономией никакой безопасности не получится. Предлагаю пойти на грузовик. Там и кухня должна быть, и душ, и спальня. И оборону организовать проще, нежели на лавочке.

— Перестраховщик, — буркнул коммуникатор.

— Жмот, — ответила взаимностью кица.

— Послал Род попутчиков! — Иван почесал затылок и обречённо махнул рукой. — Будь по-вашему. Если что, успеем ещё в гостиницу определиться. Чай, не за тридевять земель.

* * *

Идти до торгового порта оказалось недалеко. Расположили его рядом с пассажирскими терминалами и обслуживались оба единой диспетчерской службой — экономия налицо. Да вот беда: поворотов и тупиков на этом пути оказалось столько, что Иван со счёту сбился уже через несколько минут. Кондрат чертыхался вполголоса. Он то дорогу прокладывал по архивному плану, а реальность и план давным-давно разъехались в разные стороны. За одним таким поворотом обнаружилась картина некрасивая, но, для портовых трущоб, обычная — кого-то беззастенчиво грабили. Здоровенный верзила в чёрном, рабочем комбинезоне прижал к стене тщедушного старичка, одной рукой аккуратно сжал тощую шею, а другой тщательно обыскивал многочисленные карманы старикова костюма. Костюмчик, к слову, не из дешёвых, в таком как раз по злачным местам прогуливаться, приключений на заднюю часть брюк искать.

— Справишься? — с тревогой поинтересовался Иван у Мартына.

— С которым? — педантично уточнил тот.

— Издеваешься ты, что ли? Со здоровым, конечно.

— Отчего же — конечно? — кица аккуратно расправила крылья. — Вовсе даже не конечно. Я тебя охраняю, а все остальные для меня абсолютно одинаковы.

— Жирный мне угрожает! — сообразил Ванюша.

Мартын сорвался с плеча, метнулся под потолок и уже оттуда спикировал на верзилу, чиркнул по щеке когтем. Царапинка получилась крохотной, капелюшечка красненькая только и выдавилась, но Мартын посчитал свой долг исполненным и скоренько вернулся на родное плечо.

— Ах ты тварь пернатая! — устрашающе взревел грабитель не от боли, а скорее от жгучей обиды. — Башку сейчас отвинчу и тебе и твоему хозяину!

Отбросил обмякшее тело старика и с решительным видом, по бычьи наклонив здоровенный купол башки, двинулся на Ивана с ярко выраженными, отвратительными намерениями. Тот почувствовал себя маленьким и невероятно беззащитным в мрачном, гулком коридоре.

— Мартын! — встревожился паренёк. — Ты его разозлил, а надо было успокоить!

— Дистанция позволяет применять мягкие методы, — чирикнул Мартын прямо в ухо Ванюше. — Я ему шоковое вспрыснул, сейчас вырубится.

Но шоковое подействовать не успело. Старичок, едва пришёл в себя, быстренько подобрал тросточку с резной рукоятью, что валялась неподалёку, направил её на обидчика и что-то там нажал. Пучок концентрированного света ударил верзилу в бок, сочно шмякнул о стену, впечатал безжалостно. Огромное, тяжёлое тело, ударившись о твёрдое, гладкое покрытие, рассыпалось облаком мелких пылинок. Десятка секунд не прошло — и мощная вентиляция вытянула в отстойник то немногое, что осталось от бандита.

Мартын выгнул шею, встопорщил перья и раскинул крылья, зависнув между старичком и Иваном. Защитить от подобного оружия он, понятно, не мог, а потому сделал всё возможное — хотя бы удар ослабить.

— Успокойся, кица, — веско обронил старичок неожиданно сочным и густым голосом. — Твоему хозяину я не враг. Полагаю, что очень даже наоборот.

— Что это было? — удивлённо прошептал Иван.

— Дезинтегратор, — просветил его Кондрат тоже шёпотом. — Военная разработка, гражданскими не используется. Для скрытого ношения, в стандартном исполнении, не предназначена. Так что, либо спецслужба, либо… нет.

— Спасибо за помощь, молодой человек, — старик подошёл вплотную к Ивану и оказалось, что они одного роста и комплекции. Разве что, морщин у спасённого куда больше, а волос куда меньше.

— Без вашей кицы я бы оружие не вернул. А намерения у этой горы сала вполне серьёзные просвечивали.

— Вы тоже, гляжу, не любитель шутить, — Иван опасливо глянул на безобидную тросточку в сухоньких ручонках старичка. — Грабителю, между прочим, моргать пару секунд оставалось. А там можно и безопасников вызывать. А вы сурово так… У вас ведь тут вроде цивилизация, богиня специальная к делу правосудия приставлена. Имя запамятовал… У неё даже меч имеется — головы непонятливые рубить. Ну, или хоть по попке плашмя похлопать. Для порядка.

Старичок скривил губы в горькой усмешке.

— Наша богиня и пальчиком-то погрозить стесняется, как бы её в жестокости не упрекнули. А уж по попке хлопнуть — и вовсе дело невиданное. Не станет она таким варварским способом тонкую бандитскую натуру травмировать.

— О как! — изумился Иван. — А меч зачем тогда?

— Мне то откуда знать? Может, чтобы рука не пустовала? А то ведь композиция ущербная получится, гармония нарушится.

Старик усмехнулся.

— А насчёт пошутить… На самом деле я очень добрый человек. Но добр я к людям, а не к тем, кто людям гадит. Представляешь, сколько мерзости этот скот мог бы ещё сотворить?

— Какой-никакой, а человек всё-таки, — вяло возразил Иван больше по привычке. Образ угрожающей горы мышц из памяти не стёрся и гуманизму не способствовал.

— Пусть уж лучше никакой! — твёрдо заявил старик. — Всем спокойнее будет. А насчёт того, что человек — тут я не соглашусь. У любого живого существа имеется инстинкт самосохранения, и у человека тоже. И проявляется он у человека в воспитании.

— Ишь как! — удивился Ваня. — А я думал, воспитание — это уважение.

— Воспитание — это опасение. Исправно работающий инстинкт самосохранения. Ведь никогда не знаешь, на что способен незнакомый тебе человек и потому ты осторожен. Люди говорят — воспитан. А есть отдельная порода людей с дефектом в этом самом инстинкте, и вот они-то живут недолго и умирают некрасиво. Нагадить, правда, успевают изрядно, но ведь по этому признаку их и узнают.

— По дерьму? — педантично уточнил Иван.

— По нему, — кивнул старик. — И размазывают по нему же.

Иван пожал плечами, отчего Мартын недовольно завозился на импровизированном насесте, продолжая опасливо коситься на Иванова собеседника.

— Но ведь то, что я за вас заступился, тоже нарушение в инстинкте самосохранения. Этот бугай мне бы запросто шею мог свернуть. Разумный человек прошмыгнул бы мимо, не находите?

Старик хмыкнул, глянул на Ивана с интересом, бровки белёсые высоко задрал.

— Забавно. Никогда в голову не приходило. Жизнь, похоже, успешно расправляется с крайностями — и с хорошими, и с плохими. Жить оставляет нормальную серединку.

— Как-то грустно это прозвучало, — пробормотал Иван.

— Жизнь вообще штука невесёлая. Поэтому, веселимся мы самостоятельно. А вообще, вы человек вполне разумный, по глазам вижу. Не сиди у вас кица на плече — вряд ли вмешались бы. Ну, разве, издалека безопасниками постращали… И правильно. Вы, я вижу, в порт идёте?

— Ага, — подтвердил Иван. — Правда, разрешение на вылет в Службе безопасности ещё не оформили.

— Оформили, — заверил его старик, дружески хлопнул ладонью по плечу и важно зашагал по коридору, постукивая тросточкой по гладкому покрытию пола.

Иван благодарно потёрся виском о головёнку кицы на плече.

— Спасибо, Мартын. Ты прямо — не щадя живота своего!

— Работа такая! — довольно чирикнул тот.

— Интересно, что он имел в виду, когда говорил, что мы разрешение оформили? Кондрат, ты, что ли, подсуетился?

— Он сам скинул мне разрешение на вылет. У него коммуникатор не носимый, а интегрированный. За секунду от меня информацию получил, обработал, решение принял и официально оформил.

Иван уважительно присвистнул.

— И от чьего имени разрешение?

— То есть как? — опешил Кондрат от такой вопиющей некомпетентности. — Это вправе разрешить лишь один человек на Станции — Начальник Службы безопасности порта.

— Кого только не встретишь, коридорами-то гуляя. Вот уж действительно — вежливость не повредит.

Иван покачал головой и зашагал дальше, то и дело оборачиваясь — не обнаружится ли ещё кто-нибудь важный. У них тут, похоже, запросто.

* * *

Корабли, что не планировалось немедленно разгружать-загружать, к причалам и близко не подпускали — нечего драгоценное место занимать. Они сиротливо приткнулись носами к дальнему терминалу и терпеливо ждали, когда про них вспомнит хоть кто-нибудь. Этот самый «хоть кто-нибудь», по имени Иван, робко вошёл в галерею сплошных дверей, скрывающих переходы к входным шлюзам кораблей. Остановился, присвистнул изумлённо.

— Ничего себе стояночка!

— Это ты ещё штрафстоянку не видел!

Иван огляделся и обнаружил в небольшой нише в стене, уютную лавочку. На твёрдых, пластиковых перекладинах вольготно раскинулся пузатый мужичонка; судя по неприглядной и непарадной одёжке — портовый грузчик. В пухлых, сальных губах трудяга небрежно слюнявил ядовито-жёлтую сигарету, в пухлых, влажных ладошках грел того же отвратительного цвета пивную банку — похоже, из одного набора отрава. Маленькие глазки блеснули снисходительно.

— Присаживайся, места хватит.

— Благодарю.

Ваня устроился на лавочке, покосился на портового аборигена.

— Вас, похоже, сегодня работой не донимают?

— Отчего же — сегодня? — вяло буркнул тот. — Я и в иные дни не напрягаюсь.

— Что так? — подивился Иван. — Я всегда думал, что порт — место суетливое.

— Суета и работа не есть одно и то же, — грузчик прихлебнул пивка, сизым дымком сдобрил и блаженно улыбнулся. Чего ж не поучить уму-разуму дитё несмышлёное, коли время есть и настроение благостное?

— Видишь ли, юноша. Грузчик, груз и грузовик могут в одном месте оказаться только в результате чуда. Обычно же они либо в разных местах, либо в разное время. А если и встретятся — окажется, что этот день выходной. Потому и напрягаюсь я редко.

— Да как же работать, при жизни такой? — вовсе потерялся Ваня.

— Верить в чудо, дружок!

— Чудес же не бывает!

— Ну, верить-то это не мешает. Кстати, — грузчик вспомнил о мужской солидарности, протянул банку Ивану. — Прости, заболтался. Глотнёшь?

— Я с ума не сошёл! — шарахнулся в сторону Иван, словно ему в руки гремучую змею сунули. Едва с лавки не соскользнул.

— Рассчитываю, что у меня дети будут. Двое, как минимум.

— Выпивка-то как этому может помешать? — изумился пухлый и хохотнул, отчего всё расслабленное тело взялось мелкой зыбью. — Наоборот, даже скорее сладится!

— Мне не надо скорее, мне надо лучше. А буду выпивать — вообще ничего не выйдет.

— Вера, что ли, такая?

— Биозавеса, — серьёзно объяснил Иван. — А с ней фиг поспоришь. Она внутри сидит, всё видит, всё знает. Решит, что по медицинским показаниям детей быть не должно — и не будет.

Грузчик презрительно хмыкнул.

— Видно, не наш ты человек. Не сэлиец. И общество у вас, похоже, какое-то… Недоразвитое. Свободы нет!

— Свобода есть, — заступился Иван за астарийское общество. — Пить-то никто не запрещает.

— И что, с пары глотков твоя биозавеса сработает? — усомнился грузчик.

— Поди знай? — вздохнул Ваня. — От неё ведь датчики наружу не выведены, фиг определишь, сработала она или нет. Лучше уж судьбу не испытывать.

Мужичонка повторил процедуру с пивом и дымом, блаженно прищурился, словно сытый кот.

— Не позавидуешь вам. Ты ведь из агров, с Астары? Видал я ваших много раз. Всё грустные какие-то шастают, потерянные. Вот отчего, выходит. Конечно, не больно повеселишься, при сухой-то глотке!

Сунул окурок в опустевшую банку и бросил её под лавку. Что-то там заутробно скрежетнуло, Ваня полез поинтересоваться, но ничего не обнаружил: ни мусора, ни мусорки. Как ни странно, того, кто банку схарчил, тоже не нашлось. Иван решил глупыми вопросами человека не донимать, однако ноги, на всякий случай, отодвинул подальше. Мара его знает, мусороеда этого: примет мокасины за старьё, да и схарчит вместе с ногами.

— О-хо-хо, — прокряхтел грузчик, осторожно потягиваясь — чтобы не растянуть себе чего ненароком. — Выходит, вы себе интегрированные коммуникаторы не устанавливаете? Из-за этой саменькой биозавесы?

— Интегатор она к телу и близко не подпустит. Да и зачем он нужен? Морока сплошная с установкой. А у вас, что же, есть такой?

— А то! — горделиво хмыкнул тот, при этом, почему-то, любовно погладил пухлое брюшко. — Мы не какие-то там отсталые, за цивилизацией худо-бедно поспеваем.

Иван недоумённо пожал плечами.

— Ну и зачем он вам? В уме сосчитать не получается, сколько на пиво надо? Вы же, судя по виду, далеко не астрофизик, не сможете и одного процента возможностей интегатора использовать. Просто не придумаете — как?

— Это почему это? — оскорбился мужик и даже брюхо от обиды подобрал, постройнел заметно. — Я мгновенно могу любую информацию получить и обработать, пока ты запрос оформляешь и ответа ждёшь. Ну понятно, когда коровам хвосты крутишь — торопиться некуда. А в современном мире сам, как хвост, крутишься — знай успевай!

Иван собирался промолчать, спорить уж очень не хотелось, но мужик ответа ждёт. Неприлично будет отмолчаться.

— Учёные, исследователи — им такие способности нужны, не поспоришь. Пилоты, к примеру, навигаторы — им тоже без них никак. А вам — зачем? Вот убедили, что вы без интегатора варвар отсталый, да и втюхали задорого. Сидите, новости ненужные листаете, себя современным человеком чувствуете. В долги ведь, наверно, залезли, ради своей продвинутости? А вы, вообще-то, грузчик — и без интегатора человек нужный. В порту без ваших рук беда, а вы мозги ерундой всякой пичкаете! Так что, эта штуковина вам только мешает!

Грузчик помолчал, искоса поглядывая на Мартына. Тот, склонив головенку, щурил на мужика багровый глаз и демонстративно правил острый клюв острым когтем. Звук получался отвратный, но убедительный.

— Ладно, не будем из-за мелочей ссориться, — принял решение мужичок. Не иначе, на интегаторе просчитал.

— Лучше скажи, сам-то кем трудишься? Какой профессией овладел, рассудительный такой?

— Да собственно… — смутился Иван, сильно подозревая, что лицом покраснел слегка. — Никакой пока.

— Что так? — участливо съязвил собеседник. Голову к плечу фальшиво-заинтересованно склонил, щека на плечико легла и расплылась расслабленно.

— Не хочется мне по графику жить, да по распорядку. Душа на волю просится!

Грузчик обрадовано хлопнул ладошками по ляжкам — зазвенело знатно, на весь терминал. Показалось, что даже искусственный, белый свет моргнул испуганно.

— Во-о-от! В душе-то ты наш человек! Свобода тебе нужна! Важнее всего человеку свобода!

Иван с сомнением покосился на собеседника, зачислению в свои люди не обрадовался.

— Странно. Вот ведь и похвалили вроде, а чувство такое, словно в чём-то нехорошем уличили.

— Это тебе на Астаре мозги ерундой всякой забили! — ткнул в его сторону пальцем пухлый философ. — Ты и маешься раздумьями!

— Ну да, ну да… Вот если мозги ампутировать — жить бы резко полегчало. А так, действительно, маета одна. Но вот чую я: моя воля и ваша свобода — совсем не одно и то же. Если уж правде в лицо глядеть.

Грузчик поднялся с лавочки, всё, что до этого расслабленно лежало, ухнуло вниз и повисло, превратив тело в забавный мячик. Со смещённым к полу центром тяжести.

— У правды, наивный ты человек, лица нет! — бросил покровительственно, поучающе. — Ей, куда ни гляди, везде задница. Поэтому её никто и не любит. Ладно, пойду, пожалуй. Похоже, не появится сегодня новый хозяин грузовика, зря тут с тобой язык почёсываю. До крови уж расчесал!

— Это какого грузовика? — подобрался Иван, а Кондрат предусмотрительно развернул экран и вывел буквенно-цифровой индекс. — Не вот этого, часом?

Мужичок глянул на номер и насмешливо хмыкнул.

— Так это мы с тобой друг друга на одной лавочке ждём? Чего ж ты мне трухой всякой мозги забиваешь, а про дело молчишь?

— Так ведь поди знай, — Ванюша смущённо развёл руки. — Я-то думал просто всё: пришёл, забрал…

— Отнюдь. Без представителя порта ты к своему грузовичку не пройдёшь, а без тебя, соответственно, никто внутрь не попадёт. Такая система.

— Совершенно верно, — важно чирикнул с плеча Мартын. — Очень правильная система безопасности.

— Ну, не то, чтобы совсем без опасности… — слегка смутился представитель порта. — Не так давно разнесло тут взрывом грузовичок вместе с тремя бедолагами. Печальная история.

— А поподробнее можно? — заинтересовался Иван, пристраиваясь рядом с колобком и выравнивая скорость. — Там землячок мой погиб.

— А это и есть подробно. Собрались три пилота вспрыснуть по маленькой, а их отчего-то разнесло вдребезги. Больше никто ничего не знает, всё взрывом уничтожило. А потом уборщики прибрались, стены вымыли-покрасили, и всё, вроде ничего и не случилось.

Иван вспомнил, как быстро исчезли в вентиляции останки грабителя в коридоре и понятливо кивнул. Чистенько у них тут всегда. Не придерёшься. Да и вообще… Стоило сюда заглянуть, на станцию эту, стоило. В познавательных целях. Общеразвивающих.