По волнам памяти. Воспоминания в рассказах

Андрей Дмитриевич Альпидовский, 2021

«По волнам памяти» – третья книга воспоминаний моего отца, Дмитрия Валентиновича, почетного работника транспорта Российской Федерации, которые я записал и обработал. До этого в издательстве "Вертикаль. XXI век" (главный редактор Валерий Сдобняков, секретарь Союза писателей РФ) вышли мои книги «Волжские рассказы» и «Дети войны и мира». Исторические персонажи, встречающиеся в повествовании, оставили заметный след в истории нашей Родины. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И.В. Сталин, «волюнтарист» Н.С. Хрущев, один из самых молодых наркомов речного флота З.А.Шашков, создатель «крылатого» флота Р.Е. Алексеев, начальники крупнейшего в Советском Союзе Волжского объединенного речного пароходства – А.В. Николин, С.А. Кучкин, К.К. Коротков, И.А. Щепетов. Несомненно, что внимание читателей привлекут события, связанные с работой отца на флоте и в судоходной инспекции, а также описание встреч с режиссером Э.А. Рязановым, артистом Ю.М. Соломиным, пастырский наказ патриарха Кирилла и многое другое.

«Правительственные» рейсы

В 1960 году я был назначен вторым штурманом на пассажирский теплоход «Комарно». В то время его капитаном был наш сосед по коммунальной квартире — Николай Сергеевич Абатнин.

Квартира (под номером 3) находилась на втором этаже в доме 24 по улице Нестерова.

А.: Пётр Никола́евич Не́стеров (1887 — 1914) — русский военный лётчик, штабс-капитан. Родился в Нижнем Новгороде 15 февраля 1887 года в семье офицера-воспитателя кадетского корпуса Николая Фёдоровича Нестерова (1863—1890). 26 августа 1897 года Нестеров поступил в Нижегородский кадетский корпус. Его отец умер рано, в возрасте 27 лет. В связи с плохим материальным положением, возникшим после потери кормильца, его вдова Маргарита Викторовна вынуждена была переехать на частную квартиру (ул. Больничная, позднее Нестерова). В 1904 году Нестеров закончил корпус. Основоположник высшего пилотажа (петля Нестерова). Погиб в воздушном бою, впервые в практике боевой авиации применив таран.

История улицы и дома заслуживает отдельного рассказа.

История улицы Больничной (Нестерова)

А.: сделаем небольшой экскурс в историю родной улицы. Улица Больничная была спроектирована еще планом 1770 г., но пробита лишь при Генеральном размежевании территории города Нижнего Новгорода в 1784 — 1787 гг. Первоначально называлась Ивановской по расположенному рядом Иоанновскому монастырю, исключенному из штатов в 1764 г., значительную часть которого занял архиерейский сад. После возведения на спуске улицы в Ковалихинский овраг больничных корпусов в 80-х годах XVIII в. она стала в обиходе именоваться"идущей от Жуковской в Ковалиху мимо больницы".

В 1825 г., когда у полковника С. М. Мартынова под больницу на Жуковской улице был куплен значительный участок земли, на нем стали возводить палаты. После этого улица, на которой располагались и старая, и новая больницы, чаще именовалась уже Больничной. При уточнении названий улиц и площадей Н. Новгорода по конфирмованному плану 1839 г. ее стали именовать так уже официально.

Николай Храмцовский (русский историк, основоположник нижегородского краеведения, впервые изложивший многовековую историю Нижнего Новгорода в одной книге, изданной в 1857 году: «Краткий очерк истории Н. Новгорода») писал о ней так: «Больничная улица идет от Ковалихи до Верхней набережной, пересекая Тихоновскую, Большую Печерскую и Жуковскую. Между Ковалихой и Тихоновской находится Александровская богадельня, а налево — рабочий дом. Строение на ней почти всё деревянное, но чистое и довольно красивое».

Дом № 8 «А» по нынешней улице Нестерова принадлежал крестьянину Александру Яковлевичу Малышеву. После отмены крепостного права крестьяне стали чаще переезжать в Нижний Новгород на жительство. На купленном участке земли Малышев решил выстроить каменный постоялый двор. Проект дома он заказал ведущему архитектору города Н. Д. Григорьеву. Планы-фасады были рассмотрены и одобрены Строительным отделением городской управы 25 мая 1883 г., и сразу же начались работы под надзором автора проекта. Был устроен центральный арочный проезд во двор, и постояльцам начали сдавать не только комнаты для ночлега во флигеле, который соединялся с главным зданием, но и конюшни для лошадей.

К слову, с 1889 по 1891 гг. в этом доме после своего первого ареста жил Алексей Максимович Горький.

До революции 1917 года ул. Больничная была застроена, в основном, двухэтажными деревянными домами на каменных подклетях. По воспоминаниям Д.В.Альпидовского в домах проживали, в основном, семьи врачей. Например, в доме 24 жил врач-гинеколог Глядков. В доме 22 жил известный врач-отоларинголог Петерсон.

Семьи врачей занимали вторые этажи зданий, на первом они вели прием пациентов. После октябрьских событий все квартиры дома стали коммунальными, врачей кого выселили, кто сам уехал. В коммунальной квартире 3 дома 24 на 2-м этаже примерно с 20-х годов 20-го века жило наше семейство. Дед Александр Иванович Бондарев (1878-1933 гг.), его жена, бабушка Мария Сергеевна Бондарева (1888-1986 гг.) и ее дочери: Александра Александровна Альпидовская (мама, 1909-2000 гг.) и Елена Александровна Ростокина (1913-2001 гг.) с семьями.

В квартире на втором этаже было 6 комнат, русская печь, ванна. Комнаты располагались вокруг прихожей, в каждой, кроме двери в прихожую, была дверь в соседнее помещение. Гостиная, столовая, кабинет, спальная, кухня, комната для прислуги — напоминает квартиру профессора Преображенского из «Собачьего сердца», не так ли? Когда квартиру превратили в коммунальную, двери между комнатами заделали, ванную убрали, в общем — никакой буржуазной роскоши не осталось. Кроме семей Бондаревых, Альпидовских и Ростокиных в квартире жили семьи Абатниных, Грязновых, Глассонов и др.

Мой дед, Александр Иванович, до революции работал управляющим у «мукомольного короля» купца М. Е. Башкирова. До революции семья А.И.Бондарева жила в районе площади Сенной в каменном доме и занимала весь 2-й этаж, внизу находился хлебный магазин. У детей была гувернантка, учительница французского языка. На 90-м году жизни мама, Александра Александровна, вспомнила детство и читала стихи на французском языке. По причине «непролетарского» происхождения ее в 20-х годах прошлого века не приняли в университет, хотя вступительные испытания она прошла успешно. После революции семью переселили в квартиру 3 в том самом доме 24 на улице Больничной. Слава Богу, обошлось без репрессий.

Возвращаемся к повествованию о «правительственных рейсах».

Остров Свияжск. «Бухта радости»

Пассажирский теплоход «Комарно» проекта 26-37 был построен на судоверфи в г. Комарно (город на территории Житного острова в юго-западной Словакии на Дунае) Чехословацкой социалистической республики в 1959 году. Для приёмки теплохода нас командировали в Ростов-на-Дону. Там, чтобы свободно пройти под одним из мостов города Ростова-на-Дону, на заводе «Красный Дон» было произведено снятие оборудование судна (антенна, электрика, рубка, труба), которое потом вновь смонтировали, и «Комарно» отправилось в первый рейс на Волгу.

Теплоход сразу поставили на «правительственную» перевозку. В Казани к нам сел А.Б.Аристов, секретарь ЦК КПСС. В это время проводились мероприятия по «братанию» татар и чувашей. Был «придуман» праздник в городке Свияжске на одноимённом острове. Этот остров «брал» Иван Грозный в свое время.

Там же швартовался теплоход «Г.В. Плеханов». В Свияжске к нам на борт прибыла чувашская делегация. На теплоходе «Г.В.Плеханов» присутствовал член правительства Д.С.Полянский. На нем вторым штурманом был мой однокурсник Венедикт Кистень. Теплоходы стояли борт к борту. На палубе проходили гуляния, пели национальные песни. За хорошую организацию перевозок и обслуживания экипажи получили премии.

Не успели мы завершить этот рейс, как нас (после дооборудования) поставили в Москву на обслуживание пленума ЦК КПСС (13-16 июля 1960 г.).

А.: Повестка дня пленума — доклады председателя Госплана СССР К.М.Герасимова, секретаря ЦК КПСС Ф.Р.Козлова, заместителя председателя СМ Украинской ССР И.С. Сенина, директора Института электросварки им. Е.О.Патона АН УССР Б.Е.Патона и др.

Было принято постановление «О ходе выполнения решений XXI съезда КПСС о развитии промышленности, транспорта и внедрении в производство новейших достижений науки и техники».

Теплоход «Комарно» использовался в качестве «штаба» (там планировали собираться члены правительства, секретари обкомов во главе с первым секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым и приглашенные гости). На теплоход был вызван Ростислав Евгеньевич Алексеев (советский кораблестроитель, создатель судов на подводных крыльях, экранопланов и экранолётов) с опытными образцами «крылатых» судов и экраноплана в «военном» варианте (высокоскоростное транспортное средство, аппарат, летящий в пределах действия аэродинамического экрана, то есть на относительно небольшой (до нескольких метров) высоте от поверхности воды, земли, снега или льда).

Мы стояли в «Бухте Радости» (зона отдыха"Бухта радости"находится на Пироговском водохранилище, 18-й км по Осташковскому шоссе), там, где правительственные дачи на берегу небольшого водохранилища. Был очень жаркий день. Перед приездом высоких гостей прибыл Зосима Алексеевич Шашков, министр речного флота. В нейлоновой рубашке (в то время в Советском Союзе красочные, не мнущиеся рубашки и батники из нейлона вызывали настоящий фурор и были предметом зависти менее удачливых сограждан, щеголяющих в хлопке), без формы, он лично осмотрел весь теплоход.

А перед его приездом мы отдраили всё судно, расстелили ковры, пропылесосили.

Неожиданно он командует мне: «Штурман, убирай ковры!». Мы убрали ковры, а под ними — пыль, опять надо убираться. Кое-как успели.

Приехал Н.С.Хрущев, пошёл по теплоходу в сопровождении министра З.А. Шашкова. Капитан и мы, штурманы, идём за ними, мне хорошо слышен разговор.

Никита Сергеевич говорит Шашкову: «Это другое дело, чувствуется, что здесь никаких излишеств нет». А до этого он посетил теплоход «Добрыня Никитич», немецкой постройки (ГДР). Там везде были ковры. Поднимается он на третий дек (дэк (англ. deck) — палуба судна), на нем одноместные каюты, люкс, каюта капитана. На третьем деке ковер остался. Тут министр, так сказать «прокололся». Хрущёв спрашивает:

— А почему здесь ковер?

Шашков:

— Вы знаете, Никита Сергеевич, на втором деке, ниже, тоже каюты. Женщины сейчас ходят на высоких каблуках, стучат, беспокоят нижних пассажиров — поэтому постелили.

Хрущёв:

— Вечно у тебя одни бабы на уме!

А на самом деле, монтажные палубные щиты, которые закрывали кабели электропроводки, были сделаны с выступающими дюралевыми ободочками. За них можно было случайно зацепиться и упасть, поэтому по всему коридору стелили ковры.

Хрущев вошёл в отведённый ему люкс. Там ему не понравились на окнах тёмные плотные шторы. Шашков стал объяснять: «Если вы, Никита Сергеевич, решите днём прилечь отдохнуть, то шторы закроют яркий солнечный свет». Хрущев опять сделал замечание министру: «Днём надо работать, а не спать!».

По распоряжению Н.С.Хрущева в этом же году Зосима Шашков был снят с должности министра речного флота РСФСР с формулировкой: «За перерасход средств на строительство флота». Шашков практически был последним министром из «сталинской» команды.

А.: Зосима Алексеевич Шашков родился 30 апреля 1905 года в деревне Новинки Сольвычегодского района Архангельской губернии в семье крестьянина. С окончанием Приводинской церковно-приходской школы в 1918 году Шашков работал бакенщиком на Двине. В 1922 году поступил в Устюгское речное училище, окончив которое получил диплом штурмана первого разряда речного флота и был назначен на должность начальника надзора Северного бассейна. В 1929 году Шашков поступил в Московский институт инженеров водного транспорта, а затем перевёлся в Ленинградский институт инженеров водного транспорта. Последний институт в 1933 году окончил с отличием. В том же году начал преподавать в Горьковском институте инженеров водного транспорта, где с 1933 по 1937 годы работал деканом факультета, а с 1937 по 1938 годы — директором института. В годы Великой Отечественной войны, являясь членом транспортного комитета при Государственном комитете обороны, Шашков руководил организацией Ладожской переправы во время блокады Ленинграда, а также снабжением по рекам войск Сталинградского фронта.

С 15 марта 1953 по 25 августа 1954 года Зосима Шашков возглавлял объединённое Министерство морского и речного флота СССР, с 25 августа 1954 по 31 мая 1956 года — Министерство речного флота СССР, а с мая 1956 по 1960 год — Министерство речного флота РСФСР. Умер в 1984 г.

Когда я об этом эпизоде рассказал начальнику ВОРПа Константину Константиновичу Короткову (заслуженный работник транспорта РСФСР, начальник Волжского объединённого речного пароходства (1960 — 1984 гг.)), он спросил меня: «А ты знаешь, за что на самом деле сняли Шашкова?» Я отвечаю, что сам читал постановление с формулировкой «за перерасход». Коротков говорит: «Нет, ты не знаешь. Мне рассказывал сам Шашков. У него с Хрущёвым давнишнее противостояние. Когда Никита Сергеевич в 30-х годах был первым секретарем Московского горкома партии, у И.В.Сталина проводилось совещание, на котором докладывали о ходе строительства канала Москва — Волга. Когда главные инженеры проекта закончили, слово предоставили Хрущёву. Он говорит:

— Мы, Иосиф Виссарионович, при строительстве мостов через канал сумели сэкономить».

В то время суда были двухдечные, низенькие, как в фильме «Волга-Волга», или, например, как пароход «Иосиф Сталин».

«Сталин послушал Хрущева и спрашивает:

— А что нам скажет нарком?

Зосима Алексеевич Шашков тогда был самым молодым из министров (наркомов), его должность называлась «наркомвод», то есть он командовал и речным, и морским флотом. До этого он работал ректором Горьковского института инженеров водного транспорта.

Шашков встает и докладывает:

— Товарищ Сталин, мы считаем, что такие низкие мосты будут тормозом для развития речного флота. Дело в том, что на смену нынешним небольшим пароходам придут суда, которые будут выходить в моря. Москва будет портом пяти морей.

— Правильно, — вставил реплику Сталин.

— Поэтому мы считаем, что высоту мостов нужно поднять, — продолжил Шашков.

— Правильно говорит товарищ Шашков. Мы должны строить на века! — сказал Сталин.

Совещание заканчивается. Шашков рассказывает:

— Я выхожу, хлопаю по плечу Хрущёва, говорю: Ну что, Никита?

Хрущёв отвечает:

— Я тебе этого не прощу.

25 лет спустя он мне этого и не простил».

Вот такой интересный рассказ К.К.Короткова о его разговоре с З.А. Шашковым.