Связь

Андрей Завальня

Куда исчезают деньги с баланса вашего телефона? Есть ли в Беларуси 4G? Серые ли в стране айфоны? Почему такой дорогой интернет? Куда же все-таки уходят наши деньги из страны?Вся информация подается изнутри одной из самых крупных компаний связи в стране.Книга написана с целью: уменьшить мошенничества со стороны поставщиков услуг связи; разъяснить простым потребителям их права и обязанности как абонентов. Донести корпоративным боссам, что граждане нашей страны не являются для них просто кормом.

Обучение

Я часто думаю, что я не люблю людей. И также часто я думаю о том, что я люблю людей, и порой даже посторонних мне искренне жалко до слез. Наверное, это как-то зависит от самих людей, которые меня окружают, и от моего настроения. Все вчетвером мы ехали в одном купе в Минск. И мои компаньоны мне решительно не нравились. Поэтому я старался сделать все возможное, чтобы не вступать с ними в разговор. В закрытом помещении сделать это мне не удалось. А не нравились они мне по многим причинам. Анна, которая только что закончила вуз, была младше меня, из того поколения, которое делает селфи, выкладывает их в социальную сеть с какой-нибудь пафосной надписью: «А сегодня я мечтаю о море…». И под фотографией обязательно какая-нибудь песня, например группы «Океан Эльзы». Анна раздражала меня всем этим. Своим айфоном, своей молодежностью, своими социальными сетями.

Алеся раздражала меня тем, что говорила на белорусском языке. Нет-нет! Я ничего не имею против белорусского языка. Я люблю песни на этом языке, я нормально общаюсь с теми, кто говорит по-белорусски. Меня просто бесят люди, которые внезапно решили или вспомнили, что они белорусы, и теперь говорят исключительно на родной мове. И наслаждаются они не тем, что разговаривают на белорусском языке, а тем, что к ним подходят люди и говорят:

— Ого! Ты разговариваешь на белорусском языке! Ничего себе, это так круто!

Алеся просто упивалась этим вниманием! Она в прямом смысле слова тащилась от этого. Если вы у нее спросите, так ли это, она, конечно же, ответит, что нет, она просто любит родной язык. При этом, скажу вам по секрету, белорусскоязычные группы она не слушает. И если совсем по-честному, то разговаривает она скорее на трасянке, чем на белорусском. И тем не менее. Если бы она с самого детства говорила на этом языке, такой реакции у меня не было бы. А поскольку шесть лет назад она вспомнила, что она белоруска, я был раздражен.

И Демид. Демид раздражал только тем, что он есть. С виду он напоминал типичного ботаника: очки, стрижка под горшок. Но ботаником он не был. По разговору становилось понятно, что он социофоб и посторонних людей если и не боится, то старательно избегает, что как минимум наводит на вопрос: зачем его взяли на работу в компанию, где необходимо общаться с людьми? По дороге в Минск Демид рассказывает, что учился он на платном отделении, и случилось то, что в нашей стране, я думал, невозможно. Произошло то, что плата за обучение уменьшилась, и за счет этого ему выпала возможность, как и бюджетнику, пойти после вуза работать по распределению. И предложили ему работать (опять-таки, по словам Демида) на «Белоруснефть» под Речицей, в нефтеразведке. График работы: шесть дней в поле, шесть дней дома. Идеальный график, подумал я. Ужасный график, сказал он. Поэтому Демид и отказался. Вот такая разношерстная компания ехала в Минск. Нефтеразведчик, беларускамоўная, логист и фрезеровщик.

По приезду все мы, как и положено всем жителям периферии, посещающим столицу, первым делом отправились в «Макдональдс». У нас в Гомеле, конечно, есть бургерные и фастфуд. Но это все-таки «Макдональдс». Это тот манящий и недоступный момент радости и счастья, который мы в далекие девяностые годы в детстве не могли попробовать. Мы могли лишь видеть довольные лица детей в рекламных роликах по телевизору, которые наслаждаются «Хэппи Милом», в котором, помимо вкусностей, была еще и игрушка. Поэтому утро в столице мы начали с картошечки фри и бургеров. Позавтракав, мы отправились в центральное здание компании WeCum.

Главное здание, или главный офис компании WeCum, представляет собой десятиэтажное сооружение из стекла и бетона. Здание вошло в эксплуатацию в 2011 году. Помимо кабинетов, в центральном здании находятся: ЦПиО (центр продаж и обслуживания), магазин дорогого спиртного «Водка энд Водка» и кафе «Филис». Бизнес-ланч, все дела. То есть чувствуете? Да, чувствуете? Кусочек Европы в самом центре Европы!

Помимо нашей гомельской четверки, в этот же день устраивались сотрудники со всей страны, которые вместе с нами и составят группу обучаемых почти из тридцати человек.

Признаться по-честному, первые впечатления от офиса у меня были угнетающие. Я ждал своей очереди в отдел кадров для оформления документов и размышлял. Вот здесь ходят люди с улыбками на лицах, работают в бизнес-центре класса «А+» (самый лучший на тот момент, чуть ли не единственный офис такого класса в стране). И эти люди ни малейшего понятия не имеют о той грязи и нищете, которая творится в стране. Они не знают, что такое завод, что такое норма, что такое смена. Они работают, и они действительно ощущают, что работают в европейской компании. И это меня угнетало. Я думал, какого черта? А чем же я хуже? Почему я учился непонятно на кого, вместо того чтобы учиться на сотрудникасулыбкойналицеискофевруке? Где я оступился? Размышления прервала сотрудница отдела кадров, которая любезно пригласила в кабинет. Оформление трудовых отношений в европейскую компанию, в принципе, ничем не отличается от трудоустройства в любую компанию в стране. Все проходило размерено. Веселье внес Демид, который впоследствии получил прозвище Орел! Вместе с необходимым пакетом документов, в который входят аттестат, диплом об образовании, трудовая книжка, Демид привез с собой документ о распределении, который подтверждал, что следующие два года он должен проработать в компании «Белоруснефть». И с лицом знатока и мастера трудоустройства он передал документы сотруднику отдела кадров:

— Так. Это аттестат, это диплом. А это документ о распределении, в котором написано, что я приписан к «Белоруснефть», но я вам его привез в знак того, что я не хочу там работать. А хочу работать у вас.

Сотрудник кадров немного удивилась:

— Что, простите?

— Это документ о распределении. Здесь написано, что я распределен на «Белоруснефть». И я вам его привез показать, что я там не хочу работать, а хочу работать у вас.

— Подождите. Здесь сказано, что «Белоруснефть» берет вас к себе. И вы поэтому документу должны два года работать у них. Вы не можете работать у нас.

— Вы что, не понимаете? Я же сказал, я вам привез этот документ в знак того, что я не хочу там работать!

— Этот документ подтверждает ваши трудовые отношения с компанией «Белоруснефть». Мы не можем вас принять к себе на работу.

— Вы, наверное, вообще ничего не понимаете! — уже орал Демид. — Я привез этот документ…

Но его перебил уже руководитель отдела кадров.

— Мы все прекрасно понимаем, и вместе с тем, если вы приписаны к «Белоруснефть» и хотите устроиться к нам, необходимо письменное открепление вас от предприятия «Белоруснефть».

— И где я вам сейчас его возьму?! — не унимался Орел.

— Он оформляется в вашем учебном заведении.

— Оно в Гомеле! Как я вам достану письменное открепление?! Вы что, совсем ничего не понимаете!?

Я смеялся. Тихо, закрывая ладонью рот, смеялся. Это подняло мне настроение. И я искренне обрадовался тому, что его не возьмут на работу и что сегодня же он уедет в Гомель. Но, к моему сожалению, я столкнулся с тем, что отдел кадров решил ему помочь. Демиду пошли навстречу. Документы оформят задним числом при условии, что сейчас он свяжется со своим вузом, объяснит ситуацию, и ему как-либо вышлют документ в Минск. Перво-наперво он связался не с деканатом, как ему посоветовали, а с начальницей города Гомель. И начал знакомую речь:

— Тут в кадрах ничего не понимают! Я им привез документ о том, что я распределен на «Белоруснефть»…

На что он получил первый в своей жизни нагоняй от начальника на работе:

— Почему ты мне звонишь? Зачем ты нам такой вообще нужен, если ты даже не можешь сам устроится на работу!? — было понятно, что ее эта ситуация весьма раздражает. И, если честно, я ее понимаю. Сотрудник, который зачем-то просто так привозит ненужный документ, лишь для того, чтобы им похвастаться, — это как минимум странно.

В итоге он все-таки дозванивается до деканата, и Демиду и там пошли навстречу. Орел договаривается о том, что его родственники через проводников поезда передадут открепительный документ из деканата. И уже второй раз за день я расстроился.

Весь процесс трудоустройства с чтением инструктажей и хождением по кабинетам, находящимся на разных этажах, занял достаточно много времени. Учитывая и то, что мы ехали всю ночь поездом, я нормально не спал. Естественно, когда после полудня мы добрались до своих номеров в гостинице, я был уставшим. Надо признаться, что гостиничный номер подействовал на меня как бальзам. В мае 2014 года в столице прошел чемпионат мира по хоккею, и поэтому гостиницы города были вылизаны и приведены в приятный комфортабельный вид. В номере был мини-холодильник, телевизор с тогда еще запрещенным каналом «ТНТ», кровать «полторашка» и отличный душ, в котором полотенца меняются каждый день. Запасы шампуня и геля для душа также пополняются ежедневно. Первым же делом я разделся до трусов и принялся плясать в номере под включенный «ТНТ», напевая: «Я ждала тебя, так ждала, ты был мечтою моей хрустальною!»

Сентябрь. Минск. 2014 год. Первый день учебы.

Было немного пасмурно, как это бывает иногда в начале осени. К полудню распогодилось и стало солнечно, а с утра было немного мрачновато.

Позавтракав как следует (по крайней мере я наелся от пуза), мы отправились в офис на обучение. Все мы, примерно 30 человек с разных концов республики, собрались в холле на первом этаже. Нас встретил первый тренер. Это была женщина за тридцать, явно беременная. Это мне потом объяснили коллеги-девушки, потому как я решил, что она просто с пузиком. И с этим взглядом… Сейчас попробую объяснить, что за взгляд. Стеклянные глаза, смотрящие как-то сквозь тебя. То есть вроде бы как на тебя, но сквозь тебя. Создается впечатление, что ты вообще ничего не значишь для этого человека. При этом взгляд такой, только когда смотрит на тебя, а когда глаза падают на коллегу, рангом равным тренеру или выше, то взгляд становится вполне человеческим. Сразу стало понятно, что, несмотря на улыбку на лице тренера, стеклянный взгляд выдает, что, по большому счету, ему класть на тебя. И тут даже дело не в том, что ты отучишься и уйдешь, что вас много и поэтому тренер не заостряет на тебе внимание. Дело в том, что ты для него — серость, статистика. Ты для него все то, от чего он ушел, когда стал тренером. Он элита, он работает в бизнес-центре класса «А+», а ты быдло. Опять-таки, не у всех людей в минском офисе такой взгляд. Но вот именно у этого нашего самого первого тренера по имени Анжела, если не ошибаюсь, взгляд именно такой. Все мы вызывали у нее усмешку. Потому что мы обычные люди, которые ни разу не работали в бизнес-центре класса «А+».

Пройдя в конференц-зал, мы сели за что-то напоминающие парты в школьном кабинете информатики с мониторами. Перед мониторами лежали методички. И Анжела начала обучение:

— Меня зовут Анжела, и я тренер, а вы не тренер. Обучение мы будем проводить здесь, с обедом и кофе-паузами на кухне. А обучение начнется с того, что мы с вами познакомимся. Каждый из вас представится и пару слов скажет о себе.

И каждый из группы по очереди называл свое имя и вспоминал самое лучшее о себе. Кто-то называл имя и говорил, что лауреат каких-либо конкурсов, кто-то — что он суперпсихолог. Но после каждого такого диалога Анжела произносила что-нибудь, что ставило этого довольного человека на место. Чтобы он понимал, что он все-таки чернь и холоп.

После презентации самих себя началось непосредственное обучение. Первым этапом был вводный курс в историю компании: откуда она взялась и почему мы должны благодарить судьбу и господа за то, что все-таки попали сюда.

Компания образовалась в 1999 году. Первый оператор связи стандарта GSM. А это значит, что он сотовый. Слово «сотовый» лично мне напоминает блатных в малиновых пиджаках из девяностых. Почему сотовый — объясняется технической спецификой. Если посмотреть на карту покрытия, на которой отмечены вышки оператора, то становится видно, что у каждой вышки есть свой радиус приема, который соприкасается с радиусом другой вышки. Тем самым образуя «соты». Всё это вышки-ретрансляторы. Сигнал от телефона переадресуется на вышку. Вышка, в свою очередь, передает сигнал на коммутатор, коммутатор — в телефон вызываемого вами абонента. Поэтому связь и называется сотовой. В 2007 году компанию успешно покупает австрийский холдинг Telekum Group. В 2010 году приступили к разработке стандарта связи 3G в надежде снова стать первыми в стране, потому как на рынке связи уже есть МТС и Life. И происходит то, чего австрийские немцы не ожидали. 3G первым запускает Life. Тренер Анжела объяснят нам это тем, что наше государство очень подлое, и вероломное министерство связи специально отдало лицензию на 3G компании Life. Скорее всего, всё более меркантильно. Австрийцы по своей природе такие немцы, как и немцы в Германии, с коими я имел случай общаться и даже жить у них в стране. Немцы просто-напросто не дали взятку тем, кто просил денег за первенство запуска 3G. Потому что в их европейских мозгах никак не могло уложиться: зачем платить деньги за то, что у нас уже есть, нужно просто включить рубильник. А вот турецкий Life, который успешно арендует вышки государственной компании «БеСТ», смекнул, что к чему. Поэтому Life и запустил новый формат сети, пригласив к себе в рекламу Галыгина и Серегу. Затем Анжела с энтузиазмом рассказывает, что мы самая крупная сеть, самая хорошая сеть и, конечно, самая дорогая сеть. И то, что WeCum в первую очередь коммерческая и клиентоориентированная компания. Вот тогда-то я впервые почувствовал: что-то не сходится. Коммерческая организация — здесь ясно. Нам нужна прибыль — это нормально. Клиентоориентированность тоже, в принципе, понятно. Но все вместе начинает напоминать православную церковь. Господь, конечно, тебя простит бесплатно, но свечечку купи именно в нашем храме. То есть деньги нам, конечно, нужны, но мы же люди и мы будем вам помогать. Дальше меня поразило, что у этой компании есть миссия: «Вместе с нашими клиентами мы движемся вперед, чтобы делать жизнь людей лучше, предлагая передовые услуги связи». Вот так! Все поняли!? Мы не просто западные капиталисты, которые выкачивают деньги из вашей страны, мы это делаем ради вашего блага. Дальше Анжела ведет речь о том, что у нас связь в 7 раз дешевле, чем в Европе. Но те, кто был в Европе, хотя бы в той же Прибалтике, понимают, какая это все шутка. Многие из новобранцев, конечно же, начинают в это верить.

Я слушал все это и мысленно не терял надежды, что в конце рабочего дня Анжела закричит, как в моем любимом фильме: «Запускайте стриптиз!» И в аудиторию ворвутся полуголые девушки. Еще я сидел и думал, что, пока мы здесь, на верхнем этаже генеральный директор упарывается кокаином с секретаршами. В дальнейшем, поработав в компании и услышав распоряжения из Минска, я начал догадываться о том, что все-таки некоторые решения там и вправду принимают под наркотой.

Анжела со всей этой длиной речью о том, что мы и есть европейская компания, а больше нигде такого нет, напоминала мартышку в цирке, которую нарядили в человеческую одежду. На ней пиджак и брюки, но это все равно обезьянка, которая делает какие-то человекообразные жесты и номера, при этом оставаясь приматом. Вот и Анжела. Она тот самый советский человек, который застал СССР, учился в социалистической школе и теперь говорит нам про клиентоориентировасть и кофе-паузы.

В целом и общем обучение проходит неплохо. Нам демонстрируют рабочие программы. Учат работать с возражениями. И постоянно повторяют: в компании WeCum нет агрессивных продаж.

Для тех, кто видел фильм «Волк с Уолл-Стрит»: агрессивные продажи — это то, чем занимается главный герой со своими сотрудниками. Для тех, кто не смотрел, поясню. Агрессивные продажи — это когда тебя принуждают покупать то, что тебе вообще не нужно. Получается, ты пришел в магазин за шарфом, а уходишь с двумя пылесосами. В остальном продажи WeCum в службе розничных продаж базируются на пятиступенчатой системе продаж, которой руководствовался тот самый Джордан Белфорст из «Волка с Уолл-Стрит» и наверняка все продавцы до и после него. По большому счету, ничего нового в продажах ты не придумаешь. Но тренерами WeCum это преподносится как методика, секретно разработанная в подвале главного офиса вдали от человеческих глаз.

Минск 2014 года — это чистый, светлый и просторный город с многочисленными кафе и ресторанами. Находясь здесь, ты действительно чувствуешь себя в Беларуси. Чаще слышишь белорусскую речь, больше мест с национальным орнаментом, будь это хотя бы то же кафе. Чувствуется какой-то дух Незалежнасці. В Гомеле такого нет. В Гомеле ты уже не в Беларуси, но еще и не в России. Возможно, это связано с географическим положением Гомеля. Здесь рядом Украина и Россия. Возможно, связано с историей, потому как в Гомеле всегда всех было много: русских, украинцев, цыган, евреев. Возможно, именно поэтому Гомель — самый озлобленный областной центр Республики. Люди здесь злые. Так сразу и не скажешь, но вот, пообщавшись поближе, понимаешь, что так оно и есть. Хотя Гомель и является вторым городом в стране после Минска, после возвращения в Гомель понимаешь, какая пропасть между столицей и всей остальной страной. В Минске открылась Национальная библиотека? В Гомеле закрываются книжные магазины. В Минске открываются кафе и рестораны? Попробуйте после 23:00 зайти куда-нибудь, посидеть, выпить банальную кружечку пива в Гомеле. Складывается впечатление, что город после 23:00 в будние дни превращается в чумное средневековое поселение, в котором все закрывается на ключ. Вы скажете: а зачем в будний день тебе пить пиво? А потому, что хоть какое-то развлечение должно быть в городе. В будние дни после 23:00 в Гомеле работает единственная бургерная, которая находится у вокзала, и она не самая лучшая. Пользуется она популярностью только потому, что она круглосуточная. Поэтому вы можете представить, какой откровенный сброд там собирается. В теплое время года аллея проспекта Победы, которая упирается в вокзал, представляется собой ночлежку под открытым небом. Практически все лавки заняты. Кто-то пьет, кто-то спит, кто-то и того хуже. Неприятное зрелище и ощущение. За родной город становится обидно. Виноват во всем этом сам народ. Этот склад мышления в наших головах. Что все мы рабы. Сначала к нам с игом пришли монголы, потом православие, потом Иван Грозный и Ливонская война. Затем полудобровольное присоединение к полякам, образование Речи Посполитой. Потом три знаменитых раздела той самой Речи Посполитой. Долгие годы глухая губерния Российской империи, СССР и, как итог, целая нация, которая считает, что она всем должна. И все должно быть при царе, все должно быть в столице. А поскольку столица теперь Минск, соответственно все должно быть в Минске. Поэтому все там и строится: кафе, рестораны, парки, заводы и т. д. Мышление на уровне бабки 19-го века: главное, чтобы там у них все было хорошо, а мы тут как-нибудь справимся. Из-за этого и кажется, что Минск — священный город богов и небожителей, который висит над всеми нами, а все мы несем ему жертву и дары. Мы туда к ним, наверх, относим все, что у нас есть. А все то, что им не лезет, или то, что им не нужно, падает к нам, а мы это подбираем и пользуемся. За три года работы в WeCum в этом я убедился не один раз.

Обучение в столице проходит очень замечательно, а если не принимать на веру весь тот вздор, о котором они говорят, что WeCum чуть ли не лучшая связь в мире, то вообще отлично. Коллеги и все сотрудники, которые работают в центральном офисе, улыбчивы и приветливы с тобой. И ты ошибочно начинаешь полагать, что так везде и что ты действительно попал на отличное место работы с хорошими людьми. Но все становится на круги своя после пары дней работы в своем родном городе. Когда ты понимаешь, с кем все-таки тебе приходится работать.

Обучение, с которого мы вернулись, длилось практически месяц. Если быть точным, это был первый из трех блоков обучения перед аттестацией. Через несколько недель — второй блок «высокие технологии». Затем третий — «работа с юридическими лицами», и еще через несколько недель сама аттестация. На аттестации в кругу тренеров выясняется, можешь ли ты работать в компании или нет. А если можешь, то платить тебе нормальную зарплату или нет. И тут я хочу немного поговорить о деньгах. Все это время тебе платят стажерские (на момент 2014-го примерно 333$). За сутки проживания в гостинице компания платит 60$ той самой гостинице, что за первые 25 дней обучения составило примерно 1500$. И это только за одного меня. А ведь я во время аттестации мог бы сказать: «Знаете что? Я неплохо провел время в Минске, спасибо и до свидания». Почему про эти деньги я заговорил прямо сейчас? Потому что позже гомельское руководство наберет не одного такого сотрудника, который потусует в Минске, получит не самую плохую зарплату за несколько месяцев и скажет: «Всем спасибо, но у меня есть дела поважнее». И уйдет. И никто, повторяю, никто за эти растраты не будет нести ответственность. Никто из Минска не спросит у гомельского руководства: почему несколько человек подряд просто тусуют в столице за наш счет? Ну, ушел сотрудник и ушел, что же поделать? Никто даже и не спросит, почему набрали таких кандидатов.

По возвращении в Гомель наш новый квартет был разделен. Я и Анна были распределены в ЦПиО на проспекте Победы. Поближе к руководству. Как говорит руководитель города, Победа — это флагманский офис. (Хотя все в Минске говорят, что флагманский офис только в Минске по адресу ул. Интернациональная.) Я как стажер был закреплен за стройной девочкой Алисой. Анна — за большим и бородатым парнем Родионом. Алеся была распределена в офис в супермаркете «Гиппо». Орел же отправился в офис на проспекте Ленина. Как выяснилось позже, у каждого офиса есть своя негласная роль. Но об этом мы узнали потом. Все мы, кроме Орла, устраивались на место сотрудника, который находится в декретном отпуске. Орел же сразу пошел на контракт. Почему так? Потому что он лично понравился главе области, она увидела в нем своего человека и отличного специалиста.