Колокольное дерево. Книга стихов

Андрей Земсков

Друзья мои! На страницах этой книги, как на ветках колокольного дерева, звенят голоса дорогих мне людей. Через посвящения и эпиграфы я говорю им «спасибо». Эта книга о людях и городах, о любви и войне, о Севере и Сибири, о моём любимом городе Владивостоке. О том, чем душа живёт. Некоторые стихи поются, но я старался избежать публикации откровенно песенных текстов. У моего колокольного дерева тридцать годовых колец – 30 лет творческой работы. Буду рад, если книга придётся вам по душе.Автор.

По проходным дворам Владивостока

1

Духи города, где вы,

хранители старых подъездов?

Ключ под ковриком, ящик для писем,

цветы во дворе…

Духи города, где вы,

весёлые ангелы детства?

С кем играть в новом веке

родившейся здесь детворе?

Всюду офисы, двери железные,

джипы у входа…

Где театрик-мансарда со сказкой,

закутанной в плед?

Я хожу по осколкам

старинного Нового Года,

Я пытаюсь нащупать

оставленный временем след.

2

По проходным дворам Владивостока

ткёт осень золотую паутину,

И отступают вечные туманы,

и чайки ошалелые кричат.

Сентябрь-художник школьной акварелью

дописывает в сумерках картину,

Где в парусах Летучего Голландца

горит звезда, как эльмова свеча.

По проходным дворам Владивостока

между камней сырых и молчаливых

По лестницам скрипящим, словно трапы

причаливших навеки кораблей,

Проходит осень. И восточный ветер,

соединяя воды двух заливов,

За островами пожинает бурю,

как злаки с колосящихся полей.

Я прохожу сквозь выгнутые арки,

дворы проходят сквозь меня, как кадры

Отснятого когда-то кинофильма

о детстве и о сказочных морях.

Но в полночь в бухте Золотого Рога

возникнут мачты призрачной эскадры,

И задымит на рейде «Петропавловск»,

а рядом с ним не сдавшийся «Варяг».

И я увижу сквозь дымы Цусиму,

позор и пораженье Порт-Артура,

И красные знамёна над Сучаном,

и триколор, простреленный свинцом,

И в Спасске паровозной топки пламя.

И то, что пуля — всё-таки не дура,

Докажет мне конвой на пересылке

и новый век с ухоженным лицом.

По проходным дворам Владивостока

домохозяек греет бабье лето,

На бельевых верёвках сохнут вещи,

попавшие недавно под тайфун,

И школьники поют о бригантине, —

и очень обнадёживает это,

Поскольку доброта неизмерима,

а лиха, как известно, только фунт.

Июнь 2003