Русская стрела. Политкультурология

Андрей Карпов

Путь русского народа из прошлого в настоящее. Борьба за будущее. Единая культурная матрица и преемственность национальной идеи на всём протяжении пути. Адекватный ответ на вызовы современности. Народ жив, пока летит стрела.

Народы и история

Каждый народ имеет свою историю, но исторические траектории народов весьма разнятся.

Любой человек должен знать историю народа, к которому он принадлежит, — это, так сказать, культурный минимум, без которого дальнейшее существование народа невозможно. Но если это требование повсеместно, его, образно говоря, можно вынести за скобки, и тогда станет очевидным, что об одних народах известно больше, чем о других. Судьба некоторых народов является достоянием общей истории, тогда как история других составляет интерес лишь узкого круга специалистов. Одни народы прочно занимают место на авансцене; события, потрясающие других, протекают незаметно — это историческая периферия.

Конечно, имеет значение с какой точки смотреть. Для европейца вся история — евроцентрична. Однако ни гуннов, ни монголов, ни османов из неё не вычеркнешь, также как нельзя сделать вид, что на свете не существует японцев или китайцев. Точно также и при взгляде с азиатской точки зрения невозможно проигнорировать историю Древней Греции, обернувшуюся походами Александра Македонского и эллинистическим влиянием; нельзя забыть о Португалии, Испании и перенявшей у последней славу владычицы морей Англии. То есть, так или иначе, всё же есть народы, творящие мировую историю, и на их фоне другие народы оказываются лишь статистами.

Получается, что имеет значение, к какой категории относится твой народ. Если народ не участвует в формировании общей истории, это означает, что его дальнейшую историю будут формировать другие. Став одним из многих статистов, легко потерять свою историческую судьбу².

Вплоть до настоящего времени русский народ можно считать исторически суверенным народом. Мы боролись за самостоятельную историческую траекторию, и в результате влияли на региональную, а потом и мировую историю. Проследим этапы этого пути.

Примечания

2

Разделение народов на «исторические» и «неисторические» в философию истории ввел Гегель. Эта мысль быстро освоилась в европейском сознание. В России она имела сторонников (например, Петр Лавров) и противников (Георгий Флоровский). Безусловно, нельзя следовать примитивным интерпретациям, превращающим «неисторические» народы в лишние. В то же время другие интерпретации могут быть весьма продуктивными. (См. идею «догоняющего развития» Александра Панарина. — «Философия истории», 1999)