Гласто

Андрей Олегович Мальцев (2024)

Молодые люди на третьем десятке жизни продолжают искать себя, пытаются строить карьеру и следовать за мечтой, попутно исследуя вопросы мироздания — сквозь смех и слезы, под музыку Arctic Monkeys или Depeche Mode, с бокалом в руках. Рассказ о дружбе и любви, жизни и смерти, истинных ценностях и черных лебедях. Модель для сборки, в которой хватает возможностей для различных интерпретаций. Действие происходит в предковидный период в Англии, на Мальте и в московском районе Митино.

3

Такси мчалось по магистрали, догоняя заходящее за горизонт, подуставшее за день солнце. «Красиво, надо запостить», — Алекс сам не понял, только лишь подумал об этом, или сказал вслух.

— Ох уже эти ваши соцсети, блоги, — пробурчал водитель. — Всю жизнь пишете некрологи. Прихорашиваете их, приукрашиваете, выбираете ракурсы. Как будто кто-то, когда вас не станет, посмотрит, и скажет: ого, вот это были человечищи!

«Наверное все же вслух, либо водитель умеет читать мысли», — сделал логический вывод Алекс, украдкой присмотревшись к нему: худой, умное лицо, лет пятидесяти.

— Но ведь никто не станет это читать, никто не посмотрит даже о чем вы писали неделю назад, даже самые близкие! — продолжил мысль таксист. — А знаешь почему?

— Потому что пишут свои некрологи? — включился Алекс.

— Например.

— Но вот вы же не пишете, насколько я понимаю. И не вы один такой. Может вы-то и прочитаете?

— Не, это вряд ли. Там же вранье все от первого до последнего слова.

После короткой паузы он решил подарить луч надежды:

— Может, конечно, как иллюстрацию эпохи, кто-то и выберет одну из тысяч ваших фоточек. Их же миллиарды — похожих друг на друга как две капли воды — всюду одни и те же позы, сюжеты. Но если уж действительно так важно оставить след и запомниться потомкам на какое-то время — стоит поднапрячься и создать что-то уникальное. Хотя шансов мало — все уже было.

— В «Симпсонах».

— А?

— Извините, а как к вам можно обращаться по имени? — Алекс вдруг вспомнил, о чем шла речь в баре.

— Сан Саныч.

— Тезка. Я — Саша, очень приятно. Мы вчера, Сан Саныч, в баре размышляли о том, можно ли путешествовать, не выходя из комнаты. Вот вы как считаете?

— Ты о том, что достаточно повесить на окно плакат с видом Лондона, и можно никуда не лететь?

«Ничего себе, он сказал «Лондон». Прямо сгусток знаков и совпадений, все как мы любим».

— Ну, вроде того.

— Или включить футбол и представить себя на стадионе?

— Угу.

— В целом, да, согласен. Зачем цеплять какой-нибудь вирус, чтобы узнать, как он разрушит меня изнутри, или ехать к каким-нибудь Бармалеям в Африку гулять? Безопаснее посмотреть про них по телевизору, если появился такой интерес. Но если что-то прямо очень привлекает, наверное нужно почувствовать это кожей. А вы что там наразмышляли?

— Я с вами полностью согласен. Почувствовать кожей. Точно.

Алекс отлично понимал, что атмосферу живого стадионного концерта невозможно смоделировать — по крайней мере, на текущем этапе развития технических средств. Это можно только пережить, находясь в гуще событий среди потных тел.

— Хорошо, — продолжил Сан Саныч. — Я тебе еще накину, если хочется размять мозги. Представь, что мы сейчас едем, а ты стримишь поездку. Тот, кто смотрит, значит, неполноценно путешествует с нами — он же не ощущает ветра и запаха бензина. А я, как шофер, путешествую вместе с тобой-путешественником?

— Получается, да.

— То есть, по-твоему, любой паромщик — путешественник?

— Да, странно. Наверное нужно еще добавить понятие воли. Я же еду куда хочу, а вы — куда я попрошу.

— Вот видишь, какое занимательное словоблудие. А если стримить, как ты едешь в такси и смотришь чужой стрим о путешествии?

— Сан Саныч, бар вчера многое потерял без вас! — с уважением в голосе сказал Алекс. — Итого: путешествие должно задействовать все органы чувств — недостаточно видеть и слышать, надо еще чувствовать движение, тряску, ощущать запахи, мокнуть под дождем, пачкаться в дорожной грязи. И оно должно быть результатом волеизъявления.

— Давай зачетку. Так куда ты летишь?

— Лондон.

— Понятно. Мой зять улетел в Англию несколько лет назад. Имел здесь фирму, занимался внутренним туризмом. Меня подкалывал, что я таксую, не хочу к нему. А я всю жизнь людей вожу, мне нравится. Столько интересных людей узнал, столько историй, судеб. А он что в итоге? Уехал, дочку увез. И как, сильно ли лучше стала его жизнь там? По мне, так важнее — как, а не где. Можно хоть в Кремле работать, но убирать там навоз за лошадками — тоже так себе удовольствие.

— Для меня еще важно — с кем, — добавил Алекс. — И как. И где. Но вообще, я не насовсем.

— «А, патриот», — скопировал Сан Саныч коллегу из фильма Балабанова, и для большей схожести хлопнул ладонью по солнцезащитному козырьку.

— Сан Саныч, вот вы такой мудрый, может подскажете мне как поступить? — Алекс даже непроизвольно заискивающе улыбнулся.

— Не люблю давать советы, но может и поделюсь опытом, выкладывай.

— Спасибо. Мы вчера с девушкой поссорились: стала упрямой, постоянно спорит, не советуется, водит дядек домой, хочет, чтобы отпустил за границу с непонятной компашкой. Как подменили. Не понимаю, почему — я же вроде тот же.

— Водит дядек?

— Ну, в смысле, приглашает в гости ребят из своей группы актеров, танцоров — не разберешь без ста грамм.

— А, понятно. Ну, смотри: по поводу того, что стала другим человеком. Когда двое решают жить вместе, они начинают притираться и понемногу меняются. И через год-другой начинается: ой, а что произошло, а куда что делось, а почему? Да потому, что каждый влюблялся в другого человека, которого уже-то и нет. Если бы они повстречались на этом этапе, может даже прошли бы мимо друг друга. Не обязательно так, но вполне возможно. Принимается?

— Не совсем. Странная притирка: они же должны, по идее, стачивать углы, пытаться больше подходить друг другу, а не в обратную сторону.

— Да ничего странного, благими намерениями вымощена дорога в ЗАГС. Тут дело тонкое, меняться конечно нужно осторожно и только по обоюдному согласию, но это идеальный случай. Другое дело, что может это и не перемены вовсе — просто человек наконец раскрылся таким, каким является на самом деле. А до этого была демонстрационная версия, чтобы получше продать.

Алекс только хмыкнул.

— Ну, сам попросил. А насчет отпустить за границу. Любишь — отпусти, слышал же вот это вот. Мне добавить нечего, плюсую, — подытожил Сан Саныч.

Когда они подъехали к аэропорту, Алекс забрал багаж и театрально произнес:

— Отпускаю вас, Сан Саныч!

— Желаю найти себя, тезка! — водитель улыбнулся в ответ.

— Передам ваш привет Альбиону! — Алекс отдал под козырек.