Сатирический роман Двойник

Андрей Осипов (2024)

Герои — два простых человека из глубинки. Силой обстоятельств они попадают в столицу и вовлекаются в интриги политической элиты, сталкиваются с крупными фигурами: политиками, депутатами, чиновниками, мэром Кепкиным. Особо мерзкое впечатление производит руководство страны: Хайдар, Рыжпейс, Бурдалис… Герои принимают решение противостоять беспределу, царящему на их родной земле. Один из них даже становится двойником Президента со всеми вытекающими последствиями… Все события, описанные в романе, имена и фамилии, должности героев являются вымышленными, любые совпадения — случайными, и не имеют цели кого-то оскорбить или унизить. Все права защищены. Роман полностью закончен в 2007 году.

«И не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить».

Послание к Ефесянам Святого апостола Павла, Гл. 5 (11–12)

Глава 1. Собрание

— Значит так. Ещё один стакан — и конец нашей демократии! Всё! Наглая, самодовольная рожа, самодур, алкоголик! Тут ложкой деревянной меня спьяну треснул. Да так больно. Прямо по голове попал. Я знаю, он нарочно туда метил. «Где водка? — кричит. — Если через минуту водки не будет — раздавлю, панимашь!!! В пыль сотру лагерную!» Я ему резонно замечаю, что я сюда поставлен вопросы решать, то есть консультировать его и подсказывать, как правильно наладить демократию в стране. А он кричит: «Без водки не позволю демократию строить, сначала водка, панимашь, а потом демократия! У нас, — кричит, — менталитет такой, а не хочешь, катись обратно, панимашь, и у себя эту хрень заморскую налаживай!» Ну разве это работа? — говоривший был очень разгорячён. — Насосётся водки, как клоп крови, и дебоширит. Нам надо принимать какое-то решение. Дальше так продолжаться не может — завалим всю операцию! То есть демократизацию!

Вся эта пламенная тирада была выдана докладчиком на большом совещании. Он действительно был очень взволнован, глаза его горели огнем. Звали докладчика доктор Шулер. Доктор — не в смысле врач, а просто доктор. Но почему и что это означает, до сих пор до конца непонятно: то ли звание такое, то ли обращение.… На докладчике был очень приличный и, судя по всему, дорогущий костюм от какого-то известного кутюрье (тоже, кстати, непонятно — имя это, или фамилия, может кличка такая, или фирма так называется?). Лицо он имел очень благородное и значительное: прямой нос, чуть-чуть пробивающаяся на висках седина, правильные черты лица… Такие лица раньше имели секретари парткомов средней руки, некоторые актеры, которые их играли, и нарисованные люди на агитационных плакатах. И ещё схожесть была, очевидно, в том, что и доктор Шулер, и секретари парткомов, и люди с плакатов, были «беременны» некой идеей, которую им надо было нести в массы, поэтому и лица имели одухотворенные. Доктор Шулер был очень большой начальник — руководитель Группировки иностранных советников, присланных в страну для оказания всяческого содействия и окончательного внедрения в России демократии. У него имелись чрезвычайные полномочия: по любому вопросу его слово было решающим и окончательным. Он мог назначить, уволить, снять, растоптать и обезвредить любого человека в этой стране. Некоторым исключением из общего правила был всенародно избранный Президент.

— Вот так, — закончил пламенную речь доктор Шулер и направился на свое место в президиум. Присутствующие, в основном, иностранцы, в таких же дорогих костюмах, как и у докладчика, но не все с такими же благородными лицами незамедлительно отреагировали репликами с мест.

— Ес, ес! Я, я! Уи, уи! — слышалось со всех сторон. Реже доносилось восклицание: «Добже! Добже!» По всему было видно, что ситуация, изложенная докладчиком, им знакома не понаслышке. Все очень разволновались. Но, справедливости ради, надо сказать, что, несмотря на волнение, собравшиеся вели себя очень достойно. Никаких безобразий и анархических проявлений типа вскакивания с мест и резких выкриков никто себе не позволил. Сразу было видно, что люди организованные и сдержанные. На трибуну выскочил один из них — советник по демократизации процессов употребления алкоголя:

— Нас заслал в этот дикий страна для приведения в ичполнение ошень важных работ. Ми все есть, за исключений руководства этот страна, — он сделал небольшой поклончик в сторону, где сидели несколько человек, по виду от иностранцев ни чем не отличавшихся, — ошень хорош спецья́лист в ошень разный область. Нас прислал помож этот дремучий и бескультурный страна встать на путь демократ. Ми знал, что будит не прост. Работа́ем много, учим, обисняем, наставляем. И всё ради того, чтобы этот народ получил свой свобод. Вышел из ос зла и начал жить по нашим закона́м — закона́м свободного мира. А Президент — алкач! Так работа́ть нельзя. Я ест ошень большой, — советник гордо и надменно посмотрел в зал, хотя росточку был маленького и совсем дохленький, — ошень большой спесья́лист по алкоголь. Я и наш Президент лечил. Наш наук ошень продвинут и ми имеем ошень много средств от запой. Но так работа́ть нельзя. Если этот будет продолжаться, генералу доложу, в каких условий служит приходится. Тут, как вы говорит, один из трех: или надо его в наш хорош клиник ло́жить, но этот ошень долг, или вставить на весь глубину его большой жоп ваш русский ракет, иначе толк не получится!!! — щуплый советник обреченно махнул рукой и направился на свое место.

— Ракет! Ракет! — закричали в зале. — Ес, ес! Я, я! Уи, уи!!! Ракет!!! — зал опять загалдел. — Добже!

— Господин фёст-министр, — громко сказал доктор Шулер, — что Вы на это скажете?

Тут забеспокоилась и зашевелилась группа господ, которую алкогольный советник назвал руководством этой страны. Группа была очень похожа на основную массу иностранных советников, но при этом резко от них отличалась. Хотя и костюмы дорогие, и держались с достоинством… Наверное, дело было в лицах: один был какой-то подозрительно рыжий и наглый, у другого были такие хитрые глаза, и они так быстро бегали в орбитах, что голова могла закружиться, если долго на него смотреть… Фест-министр был подозрительно толст, маленького роста и похож на молочного поросенка: щечки висели и при разговоре покачивались… Вид слегка удивлённый и озабоченный, как будто его только что оторвали от корытца со сгущённым молоком. Он всё время причмокивал и присасывал языком, как обычно делают вампиры и упыри в страшных фильмах… Фёст-министр встал.

— Не ракету, — ответил он, — не ракету, мистер Дринкер, — повторил фёст-министр, обращаясь то ли к предыдущему оратору, то ли к залу, — а торпедо. Это препарат такой против запоев, только он малоэффективный, — все сидящие рядом с фёст-министром одобрительно, с видом профессионалов, закивали головами. — И вообще, вы все, конечно, очень хорошие специалисты в разных областях, — он недружелюбно посмотрел в сторону мистера Дринкера и зловеще причмокнул, — поэтому вас и заслали, извините, прислали к нам советниками. Но запои оставьте нам, мы в этом лучше вас разбираемся. Пил, пьет и будет пить: ничего не поделаешь, уж очень долго это у него всё… Сказывается большой опыт партийно-хозяйственной работы. И торпедо, наверное, не одну переварил, — фёст-министр причмокнул и показал всем зубы, — это для нас даже лучше. Стакан налил — бумагу подписал, второй налил — ещё подписал… Польстил немного ему, пьяному, — он и растаял. Президент должен быть управляемый. А то попадется какой-нибудь, себе на уме, выпендриваться станет. А у нас, господа, План — План Демократизации, утвержденный всеми странами свободного демократического мира, — фёст-министр повысил голос, из последних сил сдерживаясь от присасываний и причмокиваний, которые были бы в данной ситуации очень неуместны, — План операции по демократизации России. И мы этого добьемся любой ценой, товарищи! — торжественно и пафосно закончил свое выступление фёст-министр, видимо рассчитывая на овации. Но этого не случилось. Раздались жидкие аплодисменты, и опять посыпались вопросы и комментарии. «Проклятое коммунистическое прошлое сказывается, — шепнул он рыжему, сидящему рядом, — привык я на партсобраниях выступать».

— А как Президента предъявлят, он же выступат должен, — раздались голоса из зала, — в народ ходи́т. С таким опухшим харем. И язык у него ещё!.. Такое иногда хлюпнет!

— И ещё дерётся! — все опять загалдели. — Грубит! Хамит! — напряжение в зале нарастало. Вопрос был действительно непростой.

— Давайте уже привыкать к особенностям нашего языка, — заискивающе улыбаясь ответил фёст-министр, — не харя, а рожа. Или морда. Харя у свиньи — про Президента так нельзя говорить. Ну, а насчёт предъявить народу? Мы долго прорабатывали этот вопрос в Правительстве… И нашли выход из этого положения. Поручим спецслужбам найти двойника. Чтобы не запойный был. Страна у нас большая, народу пока ещё много… Найдём и будем его предъявлять в трезвом виде. Подучим, пообтешем, и вперед! — фёст-министр заговорщицки улыбнулся и причмокнул. — Как вам наш План?! — он посмотрел на доктора Шулера.

— Куда вперед? Опять вперед?! — раздался ропот из зала.

— Выражение такое. К делу отношения не имеет, — фёст-министр смутился, — меня раньше заставляли статьи про победу коммунизма писать, вот и осталось, товарищи… Извините. Господа… Правда, платили хорошо… — фёст-министр засмущался. — Вперед к победе демократии во всем мире! Ура, господа! — громко сказал он. Но зал его не поддержал, засомневался…

— А как двойник от настоящий отличать будем? Может, ему носит красный носки, или сделат его без волос?! — раздался голос из зала.

— Ну, как так? — расстроился фёст-министр. — Как лысый? Он же не похож будет тогда. Отличать просто — по запаху: если перегаром не прёт — значит, двойник. Всё очень просто… Двойника мы найдем в ближайшее время, просьба оказывать ему помощь и содействие по всем вопросам. И ещё. Уже поступают жалобы. Вы все, иностранные советники, работаете по своей специфике с профильными комитетами и министерствами, — фёст-министр сделал озабоченное лицо и хрюкнул, — Большая просьба: не пугать народ. Депутаты, министры… Они ведь тоже люди. Я, конечно, понимаю, что очень много там дремучих граждан, знают мало по своим темам, необразованные, но где других взять? Зато надёжные. У меня всё, — он обернулся к доктору Шулеру и причмокнул.

В президиуме сидел ещё один большой начальник. Без преувеличения можно сказать, что он являлся вторым человеком в стране, после доктора Шулера. Это был Секретарь, глава всей администрации Президента Филат Сергеевич: среднего роста, не худой, не толстый, с непримечательной внешностью, молчаливый и спокойный. Перед принятием любого важного решения Шулер обязательно с ним консультировался. Они внимательно выслушали фёст-министра. «А ведь поросёнок Швайник дело говорит, — тихо сказал Шулеру Секретарь. — Как это мне раньше в голову не пришло? Надо искать двойника.». Называть Хайдара «Швайником» начал Шулер: «Больно он на свинью похож. На маленькую, добрую свинку…».

— Спасибо, господин Хайдар! — громко сказал Шулер, обращаясь к фёст-министру. — Ошень хорошее предложение… Ищите! — и, обращаясь в зал:

— Прошу учест просьба фёст-министр. Надо относиться бережно к местному руководству этот страна. Не пугат. Не бранит. Действовать, преимущественно, из укрытий. Всем спасибо. Всем советник занят свой рабочий мест, — он грозно посмотрел в зал, — Виполнят!

Присутствующие неторопливо и размеренно потянулись к выходу. Только фёст-министр и его товарищи направились к президиуму.

— Доктор Шулер, — сказал фёст-министр, — вот, товарищи интересуются, — он плотоядно чмокнул, — когда же, наконец, начнётся приватизация? Мы готовы. И товарищ Бурдалис, — он показал на хитрого господина, — и, особенно, товарищ Рыжпейс.

— Ждём, — добавил Рыжпейс, — прям руки чешутся. Наконец-то приступить к выполнению ответственного, большого задания… А то всё больше трепотня какая-то…

— Ничего, ничего, ребятушки, — ответил Шулер, — скоро. Скоро начнётся настоящая работа, — он покровительственно похлопал Рыжпейса по плечу. И обращаясь к Секретарю, сказал:

— Застоялись офицеры!.. Ничего. Скоро им горячо придётся!..