Старые тетради

Андрей Петрухин, 2023

О существовании записок отца я знал давно, хотя при его жизни их не читал, а вот теперь всё прочитал… В них он рассказал о своих первых двадцати пяти годах жизни, которые пришлись на 30-40 гг. прошедшего века, сурового и необычайно трудного для всей нашей страны. Они оказались полны драматичных событий, таких как голод, мор, скитания, тюрьма, война, бомбёжки, атаки, артобстрелы… Прочитал я записки и, исполняя желание отца, написал по ним книжку – в результате получилась документальная историческая повесть. Документальная потому, что строки, вышедшие из-под руки отца, являются для меня несомненным свидетельством подлинности описанных событий, а историческая – эти события, как и само время, когда они происходили, для нас уже история, не всем, к сожалению, известная, не всем, к сожалению, понятная, не всегда ласкающая восприятие. Впрочем, получилась у меня повесть или нет, не мне судить…

В основу этой книжки легли записи,

содержащиеся в тетрадях, оставленных

после себя моим отцом. В его записках

повествуется о событиях, происходивших

с ним в детстве, юности и молодости, в

которых отразилась жизнь Великой

страны 2-й четверти прошлого века.

От автора

В голове крутится строчка, подаренная нам Певцом: «Листая старую тетрадь расстрелянного генерала…».

Не про отца эта строчка: не был он ни генералом, ни офицером, дослужился только до сержантского звания, хотя прошёл половину Великой Отечественной войны и половину Европы, не был он, к счастью, ни расстрелян, ни репрессирован, ни даже ранен или контужен, прожил долгую и достаточно благополучную жизнь. А вот тетрадь была, вернее, есть, причём две — обычные девяностошестилистовые общие тетради, исписанные им почти от корки до корки. Вести записи в них он начал ещё в конце семидесятых и продолжал делать это на протяжении нескольких лет.

Знал я о существовании записок своего отца, Петрухина Фёдора Гавриловича, давно, но при его жизни не читал, откладывая на потом, хотя он их мне неоднократно предлагал. Вот это «потом» и наступило, теперь я всё прочитал.

В тех записках отец рассказал о первых двадцати пяти годах своей жизни: о детстве, юности и молодости, которые пришлись на лихие 30-е и 40-е годы прошлого века и оказались насыщены событиями разнообразными и драматичными, среди которых были голод, мор, скитания, тюрьма, война, бомбёжки, атаки, артобстрелы… Меня, как и всё моё поколение, беды такого масштаба обошли стороной, оградили нас от них наши отцы, оставив всё себе.

Читал я обо всём этом и раньше, неоднократно читал — нечто, написанное какими-то незнакомыми, почти виртуальными людьми, тщательно отредактированное и изданное многотысячными тиражами, порой невероятное и почти неправдоподобное, воспринимая описанные там бедствия, страдания, гибель миллионов людей сторонне, как бесцветную статистику. События же, рассказанные отцом — это совсем не статистика, согласитесь…