Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах

Андрей Себежский, 2021

Книга открывает цикл мистических детективных романов, в которых наконец будет рассказана подлинная история Шерлока Холмса и доктора Ватсона. Они расследуют загадочные и запутанные преступления в сфере, не подвластной другим их коллегам, – преступления, в которых замешаны сверхъестественные существа. Да и сами многие известные персонажи Конан Дойла оказываются призраками, вампирами, эльфами и даже… живым средневековым замком. И мрачные тайны есть не только у преступников, но и у тех, кто идет по их следу… Таинственный незнакомец нанимает разочаровавшегося в жизни военного врача засвидетельствовать смерть странного виконта. Он оказывается вовлечен в круговорот таинственных, мистических событий и загадочных смертей, выйти из которого может только вместе со своим новым другом. «Ну и неделька у нас с тобой выдалась, Джон, – мы оба умерли! А ведь все еще только начинается!»

Глава 2. Пес войны

На то, чтобы отдать необходимые распоряжения, у Карпентера ушло еще полчаса. Все это время Ватсон стоял у ограждения и смотрел на море. Где-то там, далеко-далеко, в жестоких пучинах нашли свой последний приют Лаура и Джейн, две девушки, которые почему-то были к нему добры…

Вместе с капитаном, который, несмотря на увечье, двигался на своих костылях быстро и проворно, они дошли до дороги и высвистали кэб. Тот увез их в паб Карпентеров на Торки-террас.

Чета Карпентеров держала достаточно объемное двухэтажное здание, на первом этаже которого располагался бар, на втором — номера. В одной из комнат поселился и Ватсон, сразу же отдав немалую часть своей небольшой военной пенсии…

Жена капитана Карпентера Сара приняла его радушно. Представила свою дочку Элис, при виде которой у Ватсона екнуло сердце: по возрасту и по точеной фигурке она напомнила ему сестру Джейн… Сам капитан больше к нему с разговорами не подходил, а через несколько дней и вовсе опять отправился в какое-то очередное плавание.

…В пансионате Ватсон понял про себя одну вещь, которая привела его в ужас. Он стал бояться спать. На корабле он принимал снотворное, а сейчас, когда без всяких порошков смыкал глаза, так сразу либо видел сцены той страшной битвы, в которой нечисть буквально рвала его товарищей на куски, либо пронзительные глаза Лауры, которую уносят в пучину демоны… А однажды Лаура и Джейн пришли к нему вместе и молча смотрели на него. И он вдруг учуял трупный запах, переплетенный с затхлостью и сыростью.

Он так отчаянно отбивался от них во сне, что упал с кровати и проснулся от пронизывающей боли в раненой руке. В последнюю минуту он подавил крик, понимая, что разбудит постояльцев пансионата…

Тогда он перестал гасить на ночь свет и снова начал принимать снотворное — и это помогало, демоны почти не приходили…

Днем его отдушиной и отдохновением была работа. Ему даже не понадобилось оповещать о частной практике — слух о том, что на Торки-террас поселился доктор, распространился по округе мгновенно. Он лечил людей практически с утра до вечера, и иногда к нему выстраивалась целая очередь. Плату он брал чисто символическую, понимая, что если поднимет расценки, то жители просто не смогут приходить к нему — а работа ему была нужна как воздух.

— Храни Вас Господь, доктор — но мне совершенно нечем Вам заплатить, — часто приходилось слышать ему.

— Храни Вас Господь, — отвечал он.

Периодически он спускался и в бар и старался как можно быстрее замахнуть стакан, если среди его посетителей ему мерещились люди с рогами и хвостами…

***

Он практически не выходил из дома. К кому ему идти в Лондоне — он не знал. Доходил лишь до ближайшего перекрестка, где не по годам серьезный подросток по имени Виггинс продавал газеты. Новости его не интересовали — он спрашивал только об одном: есть ли статьи об Афганистане. Конечно, он знал, что война уже окончена и британское правительство смогло договориться о лояльности с новым эмиром. Поэтому интересовали его не новые газеты, а старые — те, которые выходили тогда, когда он валялся в бреду и ехал на корабле в Англию. Те, в которых говорилось о той проклятой битве.

Виггинс оказался хорошим парнем, и когда Ватсон начал ему объяснять, что он ищет, даже не стал дослушивать о причинах и сразу понимающе кивнул. Денег за услуги по поиску нужных номеров и статей просить не стал — только за стоимость газеты.

С тех пор Джон ходил на перекресток, где торговал Виггинс и его подручные. Сначала старался бывать каждый день — но когда они встречались с Виггинсом глазами, тот лишь отрицательно мотал головой. Ватсон понял, что быстрого результата ждать не приходится, и стал выбираться до газетчика пореже, через день-два.

Пару раз Виггинс все-таки находил ему газеты, в которых говорилось о той войне — но ничего, что могло бы быть полезным Ватсону, не было. Только политические выкладки, бравурная, как марш, информация о победах британских войск без всякой конкретики… Джон благодарил парня, оплачивал газеты и просил, по возможности, искать еще. Он старался не подавать вида, что результат его не устраивает — но серьезный Виггинс, похоже, и сам все понимал.

И вот однажды утром, когда Ватсон только начал принимать пациентов, в коридоре послышался шум и возня. Заведение Сары в принципе никогда не отличалось тишиной, но здесь шум был сильнее обычного.

Дверь в комнату распахнулась, отчего пожилой пациент с красными пятнами на лице чуть не подпрыгнул на стуле, и в проеме показался массивный силуэт Сары.

— Джон! Мы вообще-то не пускаем сюда газетчиков, Джон!

— Мне нужен мистер доктор! — услышал удивленный Ватсон в коридоре голос Виггинса.

— Я терплю, что ты принимаешь тут пациентов, Джон, но то, что ты начал вызывать сюда всяких торговцев — это уже чересчур, — продолжала Сара, сложив руки на груди.

За ее спиной появились двое ее помощников, державших под руки отчаянно вырывавшегося Виггинса.

Джон встал.

— Простите, Сара, это мой знакомый. И я… — он повысил голос: — Я думаю, он пришел сюда, потому что плохо себя чувствует, а не чтобы продавать газеты!

— Я им о чем и говорю, дуралеям! — проворчал Виггинс. — Живот у меня болит.

Ватсон подошел к Саре:

— Простите, Сара, такого больше не повториться. Но я должен его принять, это мой долг.

Она вздохнула:

— Ох, Джон. Я закрываю глаза на то, что твои пациенты могут занести мне сюда какую-нибудь заразу. — При этих ее словах пожилой клиент Ватсона скривился. — Но все-таки постарайся как-то… — она не договорила.

— Сара, мы же уже говорили с тобой. Все в округе знают, что ко мне можно ходить только с болями и ушибами и если нет жара…

— Ох, Джон! — она подняла руку. — Я доверяю тебе. Но прошу тебя — будь аккуратнее.

— Спасибо, Сара.

Она развернулась и ушла, сделав знак помощникам отпустить Виггинса. Тот сразу прошел в комнату к Ватсону.

Доктор покосился на клиента:

— Мистер… ээ… Мейсон… не могли бы Вы буквально пару минут подождать за дверью?

Клиент нехотя повиновался.

— Здравствуйте, мистер доктор! — сказал Виггинс, когда они остались вдвоем.

— Как ты меня нашел, Виггинс?

— Ох, мистер, все знают, что Вы добрый доктор, который принимает здесь людей. У меня мало времени, мистер доктор, — с этими словами Виггинс хлопнул пачку газет на стол, порылся в ней и извлек из середины пару листов бумаги, но не газетного формата. — Вот, мистер доктор…

— Что это, Виггинс?

— Я поговорил со своими и узнал. В редакцию часто приносят или присылают свои статьи разные джентльмены, но не многие из них публикуют. Их статьи не выкидывают, а оставляют для растопки или еще каких-то нужд, или продают как бумагу. Короче, их складывают в одном месте. Несколько вечеров я рылся там, и вот нашел, — он протянул бумаги Ватсону.

На первом из пожелтевших листов корявым почерком было с трудом понятно выведено: «Правда о «поражении» при Майванде».

— Виггинс, это же… Это же то, что нужно!

— Я рад, мистер доктор.

Ватсон полез в шкаф за деньгами, но увидев это, Виггинс повелительно поднял руку:

— Не надо, мистер доктор. У меня у самого отец не вернулся с войны…

Ватсон подошел к парню и взял за плечи:

— Спасибо тебе, Виггинс! Знай, что если что-то с тобой случится, ты всегда сможешь на меня рассчитывать.

— Я знаю, мистер доктор, — ответил газетчик, собираясь уходить.

— Послушай, Виггинс, — несколько замешкавшись, продолжил Джон. — Есть еще одна просьба… если, конечно, это тебе не сложно…

Парень остановился в дверях:

— Слушаю, мистер доктор.

— Ты можешь… Ты можешь узнать, кто это принес или прислал?

— Я и так бы сделал это, мистер доктор. Хорошего дня!

— Стой! — Ватсон задержал его, ухватив под руку. — Будь осторожен, хорошо?

— Два раза не умирать, мистер доктор, — с этими словами парень вышел.

***

Весь день тянулся для Ватсона очень медленно. Он думать не мог больше ни о чем, кроме как о сложенных в стол пожелтевших листках бумаги. В какие-то моменты он даже боялся, что поставит неправильный диагноз или что-нибудь не то посоветует кому-то из вереницы клиентов. А их как назло было почему-то больше, чем обычно. Порезанный палец с начавшимся заражением, больной живот, больные зубы, женщина, которая чего-то испугалась и стала заикаться… Джон ловил себя на мысли, что очень уж часто непроизвольно поглядывает на часы и это может показаться со стороны слишком нарочитым.

Особенно долго не хотел уходить последний, мужчина средних лет с ушибленной рукой. Уже все необходимые процедуры были закончены, но мужчина продолжал что-то рассказывать и рассказывать про свою жизнь. Ватсон его не слушал и наконец буквально вытолкал, пообещав принять еще раз через несколько дней.

Как только за ним закрылась дверь, Джон сразу бросился к столу, схватил листки и в неровном свете лампы начал читать.

Чем больше он читал, тем быстрее ему хотелось перескочить на все новые и новые строчки, чтобы узнать больше и больше, и тем сильнее покрывался он испариной.

«Правда о «поражении» при Майванде.

Хочу сразу признаться читателям, что долго не решался писать, ибо эпистолярный жанр вообще не является моею стихией, да и занимать внимание уважаемых джентльменов мне попусту не хотелось бы. Но я так часто в последнее время стал слышать о поражении наших войск при Майванде, которое обросло столькими небылицами, что я, как участник этой печальной битвы, посчитал своим долгом рассказать о ней ту правду, которую знаю и видел сам. В память о тех храбрецах, которые погибли, и в честь нашей победоносной армии, которая оказалась оклеветана нелепыми слухами о той битве.

Сразу оговорюсь, что, хоть это и против правил приличия, я считаю своим долгом не представляться, ибо речь в этой статье пойдет не обо мне и не мое мнение будет высказано — а я буду лишь посредником для того, чтобы донести до вас правду.

Итак, сначала я хочу уверить читателей: никакого поражения англичан в этой битве не было! Наша доблестная армия, наши славные бойцы-англичане смогли ценой своих жизней сдержать полчища нечисти из самой Геенны Огненной! И если уж совсем быть точным, то большинство участников битвы были воюющие на нашей стороне индийцы. Как бы то ни было, британские солдаты в той битве нанесли такой сильный удар полчищам нечисти, что те не в силах уже были продвигаться далее… Так поражение ли то было?

Знаю, что сразу же после первых слов о нечисти меня посчитают сумасшедшим. Но знаю также, что я и многие славные солдаты и офицеры своими глазами видели то, что иначе как чадами преисподней не назовешь. Ранее я и сам скептически относился ко всем россказням о потусторонних силах — но в таком случае мне придется самого себя признать сумасшедшим и не верить своим глазам.

Итак, обо всем по порядку.

В июне 1880 года молодой афганский правитель выступил из города Герата к освобожденному нами Кандагару. Навстречу ему двинулась сводная пехотно-кавалерийская бригада генерала сэра Джорджа Берроуза. Численность бригады была невелика, всего 2476 человек, большинство из которых индусы, а гази же — восставших афганцев — было 25 тысяч человек, и многие «знатоки» военного дела считают, что Берроузу стоило бы занять оборонительную позицию.

Но так говорят только те, кто не знает истинной подоплеки событий.

Бригада Берроуза храбро ринулась навстречу афганцам потому, что не только местные жители тогда поднялись против нас. Против нас тогда вышли не только люди. Вместе с ними шла невиданная нечисть. Да, дамы и господа, говоря это, я утверждаю, что я нахожусь в своем уме. Именно нечисть — демоны преисподней — вышла тогда против нас. Детально их я опишу в следующей части моего рассказа.

Когда наша разведка получила эти данные, в состав бригады Берроуза была включена рота капитана Ормонда Сэкера.

Мало кто знает, к сожалению, об этом поистине неизвестном герое Британии. Капитан Сэкер, довольно молодой еще человек, со свойственным молодости пылом смог убедить командование в том, что в рядах нашей доблестной армии необходимо создать подразделение, которое было бы в состоянии противостоять нечистой силе. Он создал эту роту еще в Англии, сам подобрал в нее людей, обучил — и она успешно действовала на полях, а точнее в горах второй нашей войны в Афганистане. Рота Сэкера направлялась везде, где появлялись вампиры и демоны, и успешно им противостояла. Именно поэтому вышли его доблестные бойцы в составе бригады Берроуза против этих исчадий ада. И именно поэтому нельзя было им медлить и ждать подхода основных сил. Можете ли вы представить, что случилось бы, если бы эта орда нечисти достигла городов?..

Сражение произошло в долине близ села Майванд. Афганцы сразу же бросили на нас все силы — пехота, конница, артиллерийский огонь. Первый натиск нашим бравым бойцам удалось отбить. Вторий, третий… И вот тогда с гор на нас стали бежать полчища белесых тварей, а с неба — пикировать демоны, настоящие демоны, такие, какими мы их привыкли представлять. Мы оказались зажаты противником с трех сторон.

Англичане, и в особенности рота Сэкера, доблестно дрались, противостоя нечисти известным им оружием. Но набранные в Бомбее колониальные войска, находившиеся на правом фланге, дрогнули, увидев адских тварей. Тогда же у нашей артиллерии закончились боеприпасы. Поэтому индусы бросились наутек, внося сумятицу и в наши ряды. Генерал Берроуз бросил в контратаку кавалерию — но атака эта захлебнулась.

Нам пришлось отступать. Отважнее всех бился 66-й Беркширский пехотный полк, в состав которого и входила рота Сэкера. Они прикрывали наше отступление, и в садах у деревни Хиг большинство этих славных бойцов погибло… Отважный капитан Сэкер пропал без вести… Его пес Бобби, бившийся наравне со всеми против повстанцев и нечисти, смог выжить и позже был награжден на самом высоком уровне.

Оставшиеся в живых бойцы Берроуза отступили в Кандагар. Погибло 969 человек, в том числе 21 офицер, и 177 человек были ранены.

Но афганцы потеряли несравненно больше людей — по самым скромным подсчетам, более 2 тысяч. Сколько же было убито нечисти — совсем никто не считал. Поэтому их армия не рискнула двигаться дальше. А через месяц с небольшим подоспел корпус генерала сэра Фредерика Робертса, который и разбил остатки афганских войск.

И вот, дамы и господа, спрашиваю я вас — было ли это поражением? Наши бойцы смогли остановить армию повстанцев, которые превосходили их в десять раз. А было с ними и несчетное число нечисти, которые благодаря храбрости наших солдат не смогли прорваться к людям.

Так преклоним же колени перед отважными бойцами, кровью своей добившимся победы при Майванде!

Ваш

Дж. М.»

…Ватсон уже давно дочитал текст. Но продолжал сидеть как парализованный. Казалось, он даже не дышал.

Белесые демоны, черные демоны… Все это вновь всплыло в его памяти… Собака… И вправду же, там была собака… Ормонд Сэкер, Ормонд Сэкер… Что-то отдавалось внутри при упоминании этого имени… Да каждая строчка отдавалась в его сердце…

***

В ту ночь он не спал, а наутро отправился на перекресток, где продавал газеты Виггинс. Двое подростков в кепках, как капли воды похожие на Виггинса, громко кричали с обеих сторон перекрестка, оглашая свежие новости. Но вот самого своего знакомого Ватсон не увидел.

Он подошел к одному из парней, который вблизи оказался совсем ребенком, подождал, когда тот закончит выкрикивать заголовки, и спросил:

— Дружище, а где мне найти Виггинса?

Мальчик странно посмотрел на него — и вдруг дал стрекоча через дорогу, направляясь к своему товарищу. Первым желанием Ватсона было броситься за ним, но он вовремя подумал, что выглядел бы при этом очень нелицеприятно. Он спокойно направился в сторону двух подростков.

Мальчик что-то взволнованно рассказывал своему товарищу, на вид более старшему, кивая в сторону доктора. Когда Ватсон приблизился к ним, старший подросток отослал куда-то мальчика и теперь ждал визитера, держа руку в кармане.

— Послушай, друг, — начал Джон. — У меня есть знакомый, его зовут Виггинс…

— Знаю, мистер доктор, — грубовато оборвал его парень.

— Очень хорошо. Я хотел бы поговорить с ним.

Парень сощурил глаз, подбоченился, его поза стала более вызывающей:

— Я бы тоже хотел, мистер доктор! Да только вот нет его со вчерашнего дня, Виггинса.

— Как — нет?..

— Пропал куда-то, мистер доктор. А шел-то он, — подросток чуть отодвинулся от Ватсона, — к вам.

Газетчик бросил быстрый взгляд по сторонам. Это не укрылось от Ватсона, и он тоже заозирался и увидел, что со всех сторон, из-за домов, из-за каких-то подворотен, начинают выходить люди. В основном это были такие же, как Виггинс и вот этот его собеседник, подростки. Но были и парни постарше, уже юноши. По одному, по двое, а то и по трое, они молча обходили стороной спешащих по своим делам жителей, которые их как бы и не замечали. Все эти ребята направлялись в их сторону.

Поняв это, Ватсон внезапно ощутил себя звеняще одиноким. Он осознал вдруг, что несмотря на то, что вокруг огромное количество людей, если эти парни захотят с ним что-то сделать, никто не придет ему на помощь, никто даже не поинтересуется его судьбой… Никому нет дела до того, что здесь происходит или может произойти… Это Лондон…

В общем, Джон сразу же оценил всю опасность ситуации. Главное — не подавать вида, что их появление его встревожило.

— О, хорошо, что вы пришли, — сказал он как можно спокойнее, обращаясь сразу к нескольким приближавшимся к нему юнцам. — Я ищу одного из ваших товарищей, Виггинса. Вы не знаете, где он может быть?..

Здесь очень важно определить главного — того, на кого равняются остальные. Он необязательно может быть один, и считать, что если ты нейтрализуешь его, то все остальные не посмеют напасть — ошибка. Но уверенности им это поубавит. Второй вопрос — увидеть, есть ли у них оружие.

Так, главный, наверное, у них самый взрослый. Вот этот, в неплохом пиджаке — хоть и не своего размера, — модной кепке и повязанном вокруг шеи платке.

Оружие… Руки у всех были свободны — но кто знает, что они прятали за пазухой или в карманах брюк… У самого у него оружия нет…

— А зачем вы ищете его, мистер?.. — Да, это он, главный. Ему, наверное, уже лет семнадцать.

— Он был вчера у меня, обещал мне кое в чем помочь — но вот пропал сегодня.

Ватсон незаметно встал спиной к стене здания, чтобы у юнцов, реши они все-таки напасть, не было возможности достать его сзади.

Главный подошел почти вплотную. Остальная стая держалась на расстоянии в несколько шагов, обступив их полукругом.

— Он хотел прийти к вам, мистер доктор. Да вот и пропал.

— Сегодня? — быстро спросил Джон.

— Вам ли не знать, — процедил юнец, уже почти касаясь Ватсона. Ростом он был чуть выше доктора, карие глаза смотрели сверху вниз с легкой усмешкой и настороженностью.

— Хочешь сказать, — так же процедил Джон, меняя тон, — что это я замешан в его пропаже?

— А почему бы и нет. Мистер.

Ватсон почти физически почувствовал, что атмосфера все более сгущается.

— Он был мне нужен. Он кое-что обещал для меня узнать. Ты что, думаешь, я б ему что-то сделал?

— А почему бы и нет? — повторил юнец. — Он что-то узнал для тебя. Что-то важное. Чего знать не должен был. А ты его потом…

— Я тебе сейчас горло перегрызу, щенок, — тихо сказал Ватсон. — Они даже дернуться не успеют. Как ты разговариваешь с ветераном?

Взгляд юнца изменился. Он явно не ждал, что доктор пойдет в атаку. Наступил миг, который должен был решить все. Если юнец примет вызов, то драки не избежать. Но может и пойти на попятную.

Юнец продолжал молчать и смотреть на Ватсона. Кажется, он все-таки дрогнул и не знал, как себя вести. Давний житель улиц, он, видимо, понял, что допустил ошибку, подойдя близко к этому плотному мужчине, который, конечно, был сильнее его и мог нанести ему увечья еще до того, как остальные уличные пацаны придут на помощь.

— Парни! — крикнул Джон, обращаясь к остальным. — Вы ищете своего друга Виггинса? И я тоже его ищу! Мы с вашим товарищем… — он повернулся к юнцу, злобно смотревшему на него сощуренными глазами: — Как зовут?

— Джим, — не сразу прошипел юнец.

— Мы с вашим товарищем Джимом договорились объединить усилия! Будем искать Виггинса вместе! — Ватсон обвел глазами подростков. Взгляды настороженные. Он определенно еще не переломил ситуацию. Ну что ж, тогда последний, самый действенный аргумент: — Тому, кто приведет его ко мне — награда! Пять шиллингов!

Подростки удовлетворенно зароптали. Вот теперь это была победа. Только юнец Джим продолжал ненавидящими глазками буравить Ватсона, понимая, что тот только что лишил его авторитета его команды. Лишь сейчас Джон заметил, что за отворотом пиджака Джима прячется небольшая трость с увесистым набалдашником.

— Ну чего смотришь? — тихо спросил его Ватсон, вложив всю свою ненависть в эти слова. — Тебя тоже касается. Пшел искать!

Тот развернулся:

— Пацаны! Идем искать Виггинса! Мистер доктор пообещал каждому шиллинг за хлопоты! — бросил мстительный взгляд на Ватсона. — А где его искать, мы знаем! Придем к нему вечером!

Подростки зароптали еще более удовлетворенно.

— Вперед! Вперед! — Ватсон захлопал в такт своим словам в ладоши.

Шпана начала разбегаться. За ними последовал и Джим, сверля доктора ненавидящим взглядом, но все-таки не рискнув остаться с ним один на один.

Ватсон прислонился к стене. Он почувствовал, что его начинает бить дрожь.

***

В этот день Ватсон работал как во сне. Что стало с Виггинсом? Найдется ли он? А если все-таки да, то какую информацию он нашел? Беспокоила Джона и перспектива того, что вечером в пансионат к Саре, которая и так не в восторге от его образа жизни, может завалиться толпа беспризорников. Плюс ко всему — он действительно не выспался…

Под конец своего рабочего дня Ватсон уже слишком откровенно поглядывал в окно. И к счастью, вовремя смог заметить приближающуюся к зданию пансионата гурьбу подростков. Кажется, их стало больше, чем утром. Но Виггинса он среди них не видел.

Сказав что-то ободряющее даме с мигренью, Джон высунулся в окно и крикнул:

— Ждите там! Я сам сейчас спущусь!

Выпроводив даму как можно более любезно, Ватсон залез в стол, нашел там мешок с деньгами и высыпал его содержимое. Получалось, что этим юнцам, которые, очевидно, не смогли найти Виггинса, он сейчас отдаст практически все, что у него было. Ну что ж, дал слово — значит, надо держать. А с этим Джимом мы потом поквитаемся. Он вернул несколько монет в стол, а остальные сложил в кошель и отправил за пазуху. Затем, после секундного раздумья, положил туда же пистолет и быстро спустился на улицу.

Ватага беспризорников уже его ждала. Их, наверное, было около двадцати — разных возрастов, разношерстно одетых. Впереди стоял ухмыляющийся Джим, был он теперь почему-то в цилиндре. В руках он держал небольшой мешок, в котором кто-то извивался и скулил.

— Мистер доктор! — осклабился Джим. — Мы с ребятами весь город перерыли — но нет, Виггинса нигде нет. Зато — он показал ему мешок на вытянутых руках — мы нашли его пса!

Ватсон сдержался, чтобы не выбить юнцу зубы.

— Спасибо за работу, ребята, — как можно спокойнее ответил он, доставая из-за пазухи кошель. — Как и обещал, всем по шиллингу. Но если что-то узнаете про Виггинса, приходите — получите еще!

Подростки стали подходить к нему, и он начал выдавать им по монете, время от времени настороженно поглядывая на их вожака. Тот подходить не спешил, стоял, прижимая к себе мешок, и только когда последний из его товарищей удовлетворенно получил монету, заявил:

— Мне — пять! Я ж его пса нашел.

— Я что, искал его пса? — процедил Ватсон. — Подойди сюда — я дам тебе монетку, как всем.

— А это непростой пес, мистер доктор, — ответил Джим.

— Говорящий, наверно. Не трать мое время!

— Этот песик появился у Виггинса после того, как он сходил куда-то по вашим делам! Поэтому я и хочу продать его вам! За работу мне — да, шиллинг, как и всем. А за пса — еще четыре. Вот пять и получается, я умею считать, мистер доктор.

Ватсон, которого донельзя раздражал этот юнец, чувствовал, что от гнева не может ничего ответить.

— Не согласны, мистер доктор? Ну хорошо! Так и мне он не нужен! Я тогда его утоплю в этой вот канаве, — Джим поднял мешок над ямой, возле которой стоял.

— Отпусти щенка, подлец! — процедил Ватсон.

— Слушай сюда, мистер! Этот чертов бульдог укусил меня. И я или получу за него деньги, или отправлю его на дно!

— Хочешь познакомиться с моим бульдогом? — Ватсон выхватил пистолет и направил на Джима.

— Эй мистер, не будешь же ты при всем честном народе стрелять мне в башку из-за какой-то шавки! — крикнул ему тот.

— В башку и так бы не стал. Тебе там ничего уже не повредить. А вот бедро — вполне. После того как увидел, что ты воруешь мою собаку.

— Это не твоя собака! Это чертова дворняга Виггинса!

— А кому из нас поверят — малолетнему преступнику или уважаемому доктору?

— Даже с простреленным бедром я доберусь до тебя и надеру тебе задницу! — Джим потряс кулаком.

— С простреленным бедром ты упадешь в канаву. Я, конечно, кинусь тебя спасать, но на это уйдут минуты — а за это время если ты и не успеешь утонуть, ты быстро истечешь кровью!

В этот момент мешок извернулся и, кажется, цапнул Джима за руку. Тот заорал и разжал пальцы. Мешок полетел в канаву.

— Твою мать! — прорычал Ватсон.

Почувствовав его гнев, подростки, в том числе Джим, бросились наутек.

Он сунул пистолет и мешок за пазуху и спрыгнул в канаву. Сгущались сумерки, и собаку он обнаружил не сразу. Ухватил мешок за лапу и вытащил, почему-то высоко подняв как трофей…

Развернулся, чтобы вылезти — и увидел Джима в цилиндре. А затем — набалдашник трости и яркую вспышку…

***

На этот раз они приходили все по очереди. Белесые демоны, черные демоны, разорванный О’Рейли расположил несколько своих частей у него на столе и с укором смотрел выкатившимися стеклянными глазами. А затем на него набросились Лаура и Джейн. Он отчаянно сопротивлялся, брыкался, но они обнимали, обнимали и обнимали его… В углу он, кажется, видел того человека с тростью…

— Джон, — от этого тонкого голоска он вздрогнул. Неужели опять Джейн и Лаура?!.

— Джон, очнись же.

Кое-как он разлепил глаза. У его кровати сидела дочь хозяйки пансионата Элис.

— Очнулся! — радостно сказала девушка.

–…Что со мной?

— На тебя напали беспризорники, ударили по голове и ограбили. Ты упал в канаву и, наверное, долго там пролежал и простудился. Это еще чудо, что ты там не утонул! Представляешь, тебя спасла собачка! Она прибежала сюда, долго лаяла и потащила меня за платье к той канаве, где ты лежал. А там уж я всех на ноги подняла…

— Спасибо, Элис. Ты чудесная…

— Ой, что ты, Джон, — он смущенно улыбнулась. — Это пес твой замечательный! Представляешь, ты лежал в воде почти целиком, а голова у тебя была на воздухе! Прохожие, которые подбежали помочь, сказали, что видели, как пес тебя вытаскивал. Это ведь чудо, Джон!..

Вастон попробовал приподняться, но пронзающая боль в голове снова уложила его на кровать.

— Где этот славный пес? — прохрипел он.

— Да вот же, Джон! — Элис на секунду опустилась на пол и поднялась уже держа в руках мопса с большими умными глазами. Тот дважды гавкнул, вызвав смех девушки.

— Приятно познакомиться, — сказал Ватсон, тоже улыбнувшись. — Я его не видел тогда, он был в мешке… Кстати, как он из него выбрался?

Элис посмотрела на мопса:

— А ведь да, Джон, рядом лежал порванный мешок!

— Ну и молодец этот парень!

Она снова засмеялась, но осеклась, как будто вспомнив о чем-то нехорошем.

— Долго я тут лежал? — почувствовав ее настроение, спросил Ватсон.

— Почти неделю, Джон, — грустно ответила она. — Ты иногда приходил в себя и говорил мне, как тебя лечить — я все исполняла в точности! Я так рада, что тебе уже лучше, Джон!..

Ватсон приподнял голову:

— Спасибо, Элис…

— Ну что ты, Джон…

— А мои… пациенты?

Элис поставила собаку на пол и села к нему на кровать.

— Джон… Я со всеми пациентами поговорила, они придут позже… Но Джон, еще приходил тот мальчик, который был у тебя недавно.

Ватсон приподнялся:

— Когда?

— В тот же день, когда на тебя напали, Джон… Он… он был весь в крови…

— Что он сказал? Что с ним?

— Он ничего не сказал… Искал тебя. А когда я сказала, что тебе плохо, что на тебя напали, и предложила ему помощь, он ушел!

— Как же так, Элис? — Ватсон сокрушенно опустил голову.

— Я сказала, что помогу ему, попросила его подождать и побежала за помощью — а когда вернулась, его уже не было…

Джон вздохнул:

— Он ничего не говорил, ничего не оставил?

— Нет, Джон… И Джон, еще плохая новость…

Ватсон, уже зная ответ, все-таки спросил:

— Элис, как я… Как я себя вел?

Она отвела глаза:

— Ты иногда отгонял каких-то демонов… И маму ты тоже к себе не подпустил…

Джон вздохнул.

— Это бред, это нормально. Мои пациенты еще и не такое в бреду выкидывали, — сказал он.

— Да, наверное, Джон, — Элис по-прежнему не поднимала глаз. — Джон… Мама просила тебя подойти к ней, когда тебе станет лучше.

— Конечно, Элис. — У Ватсона было нехорошее предчувствие, и он понимал его причины. — Я до вечера окончательно приду в себя и зайду к ней.

— Хорошо, Джон…

Когда она вышла, он выглянул в окно. Уже вечерело. Решив не откладывать разговор с Сарой, он встал, ощутив, что ломоты в теле, вроде бы, нет и голова тоже не ответила на его движения болью. Перебрал свои вещи — оказалось, что пистолет был на месте, а вот кошель отсутствовал — наверняка малыш Джимми его все-таки забрал. Что ж, найдем его еще…

Ватсон оделся и вышел из комнаты. Мопс потрусил за ним.

Сару он нашел внизу, в пабе. Она показалась ему какой-то странной, говорила с ним, не глядя в глаза.

— Как ты себя чувствуешь, Джон?

— Все хорошо, Сара, спасибо, — соврал Ватсон.

— Джон… Если ты забыл, то когда ты вызволял этого пса — с этими словами она подняла с пола собаку; пес заворчал, — и когда на тебя напали, ты простудился и бился в лихорадке. А когда я пробовала подойти к тебе, ты начал гонять каких-то демонов… Ты хороший человек и хороший врач, Джон. Но боюсь, тебе здесь не место. Ты задолжал мне за последний месяц и уже почти неделю не работал. К тебе ходят пациенты, которые могут отпугнуть моих жильцов — я закрывала на это глаза. А теперь вокруг тебя начала виться ватага каких-то малолетних преступников… Отлежись, приди в себя, вылечись, Джон — но потом уходи. Элис, конечно, против такого решения, но пойми меня, — она помолчала. — У меня уже есть постоялец в твою комнату.

Ватсон чувствовал, как кровь приливает к его голове — и тоже молчал.

— Прости меня, Джон, но ты должен понимать…

— Да, конечно, — слова как будто сорвались с его губ сами. — Конечно, я все понимаю, Сара. Спасибо Вам за все! — он говорил все более резко. — И я не буду! Не буду больше затруднять Вас своим присутствием. Уберусь отсюда сейчас же. Но есть одна просьба.

— Какая еще просьба, Джон?!.

— Вы можете забрать себе любые из моих вещей в счет оплаты. Кроме пса и пистолета. Но я еще слаб и мне нужно прогреться. Сегодня, в последний день, я буду посетителем Вашего бара. А уж потом подумаю, как мне дальше быть.

— Хорошо, Джон. Мне не нужны твои вещи. Расплатишься потом, — Сара по-прежнему не смотрела ему в глаза.

***

…Медленно, пошатываясь, как будто пьяный, Ватсон спустился в бар. В одной руке он держал саквояж, в другой — поводок.

Джон кивнул Саре, стоявшей за барной стойкой, и подошел к свободному столику. Увидел, как по лестнице поднимается какой-то мужчина с большим чемоданом — наверняка его «сменщик».

Он достал монету, подкинул, поймал.

— To be or not to be!.. — сказал он наблюдавшему за ним псу. — Ту би, — добавил он, помолчав. — О! Тоби! — окрестил он мопса.

…Дальнейшее он помнил плохо. Собственно, и помнить было нечего: он методично напивался. К нему подсаживались какие-то люди, перекидывались парой слов, уходили. Потом подсела местная проститутка Рози — не для того, чтобы заработать, конечно, а просто попрощаться: в этой округе новости разлетались быстро. Он пил с ней, потом пил еще с кем-то…

— Сэр, — услышал он тихий голос.

— Нет-нет, сегодня доктор лечится сам!.. — Ватсон отмахнулся, даже не посмотрев, кто к нему обратился.

— Он дает тебе записку и увесистый кошель, Джон! Не отказывайся! — сказала Рози, которая, как он внезапно понял, сидела у него на коленях.

— Кто?..

— Кэбмен, Джон, кэбмен. Но в данном случае, наверное, просто посыльный.

— Ах Рози… Прочитай, что там написано, а то у меня даже кэбмен двоится… — кое-как сказал Ватсон под общий смех.

Кэбмен повиновался, отдав записку Рози.

— Это пишет какой-то Стамфорд. Говорит, ты с ним работал.

— Стамфорд? Я знаю Стамфорда, он же фельдшер. Он что, сам заболел? Он добрый малый, но я все равно к нему не поеду, а то еще что-нибудь не то отрежу! — вызвал снова Ватсон смех публики.

— Неет, он пишет, что в Сассексе скончался какой-то виконт. Виконт, Джон! Он говорит, что смерть была какой-то подозрительной, и просит, чтобы ты съездил проверил!

— Боюсь, я сейчас покойного виконта от живого не отличу… — слушая, как все вокруг хохочут, Ватсон вдруг понял, что и ему отчего-то весело.

— Тебе дают хорошую сумму, Джон, — подошла к нему Сара. — Ее хватит, чтобы расплатиться со мной и найти новое жилье. Съезди, Джон. Пока ты едешь до Сассекса, ты все равно протрезвеешь.

— Только я тогда возьму Рози с собой!

— Нееет, у меня работааа! Был бы живой виконт, тогда поехала бы, не задумываясь! А мертвый зачем он мне!

— Ты даже мертвого поднимешь, Рози! — крикнул кто-то под новый взрыв смеха.

— Съезди, Джон, — сказала Сара. — Мертвому все равно не навредишь, в любом состоянии. А семье виконта, может, приглянешься.

— Эх, только ради твоих глаз.

Сара отсыпала часть денег из мешочка, вернув его Ватсону. Он встал, пошатнулся, кэбмен подхватил его и вместе они пошли к выходу. Джон тянул за собой на поводке Тоби — но тот вдруг начал отчаянно лаять, вырвался и убежал.

— Я вернусь за тобой, Тоби!.. — крикнул Ватсон как мог громко.

И вдруг остолбенел.

Женщина за дальним столом — он точно ее знал, он не мог ошибиться! Это же…

Он оттолкнул от себя кэбмена и бросился к ней.

— Ты жива!..

Подбежал, откинул с ее головы капюшон… Чужое, незнакомое лицо.

— Все в порядке, приятель? — рядом стоял молоденький пехотный офицер с двумя кружками пива.

— Нихрена!.. — прорычал Ватсон. — Нихрена не в порядке!..

— Сэр, — услышал он голос кэбмена, — боюсь, нам надо идти.

— Не устраивай мне тут бардак напоследок, Джон! — рядом материализовалась Сара.

Ватсон вздохнул:

— Да… Да… Не устраивать бардак… Кэбмен!

Тот снова подставил ему плечо, и Ватсон пошел с ним, вдруг громко закричав:

Земля дрожит от гнева,

И темен океан,

Пути нам преградили

Мечи враждебных стран!..