Остров под звездами. The island under the stars

Андрей Сенников

Когда-то обстоятельств злая сила Заставила покинуть сердцу милые места, Животный страх, тревогу в ум мой вбила, Поддался ей, бежал. И начал жить вновь с чистого листа. Вдали от родины обрел покой, свободу, До дней своих конца мечтал я так вот жить, Шум океана, солнце, райскую природу Готов был искренне от всей души благодарить. Но снова надо мной сгустились тучи Предательства и мести грозовые облака, Опять бежать иль принять бой? Что лучше? Трястись как заяц? Драться с гордостью испанского быка…

Часть 2

Очередная партия повяленной рыбы, болтавшаяся на ветру около хижины, уже просилась в коптилку. Поэтому, проснувшись еще до рассвета, я заканчивал приготовления к копчению под светом налобного фонарика. Полуденная жара на острове немного изменила моё расписание дня. Работал я теперь до поздней ночи, а утром, часов до десяти, сбегал со своего двора под тень пальм к недавно подвешенному гамаку, где морской бриз дарил хоть немного прохлады. Приготовил растопку, повесил в коптильню улов, растопил печь, и, отрегулировав количество дыма, принялся попутно с копчением, рыбачить.

Сегодня, как никогда, был сильный отлив, такого падения уровня воды в озере я еще не видел. Рассвет наступает здесь внезапно, как и закат, за каких-то полчаса происходит смена дня и ночи. Клёв был слабый, если не сказать, что он был вообще никакой и я, держа удочку на весу, дремал, клюя носом, время от времени поглядывая одним глазом на поплавок. Диск солнца уже поднялся над океаном, освещая верхушку острова. Где-то через час солнце доберется своими лучами и до меня, преодолев прибрежные скалы и деревья, поднявшись выше над горизонтом. Еще через час настанет дневная жара и мне придется или терпеть, или прятаться от испепеляющего излучения нашего светила, которое подарило жизнь этой планете. Я медленно погружался в сладкую дрёму, как вдруг резкий и громкий звук заставил меня вздрогнуть и вскочить на ноги.

Он шел от озера и напоминал выдох огромного кита, когда тот выпускает воздух из себя с шумом и свистом. Затем этот звук перешел в булькающий, как будто кто-то погрузил огромный, с пол острова бутыль под воду целиком. Наконец я, придя в себя от неожиданности, увидел то место, откуда шел весь этот бедлам. Почти под самым помостом, на котором стояли бочки для воды в отвесной стене озера, вода бурлила, издавая целую какофонию звуков и пенилась, словно кто-то неведомый затеял здесь большую стирку, сыпанув стирального порошка для лучшего результата.

Сначала я стоял в нерешительности, отчаянно пытаясь понять, что происходит. Проскочила догадка, что вдруг ожил старый вулкан, спавший тысячи лет. Да нет, не было ни подземных толчков, ни дыма, ни пара. Это что-то другое.

Странные звуки, напугавшие меня, постепенно становились тише. Я медленно подошел поближе, встал на помост и пригляделся в глубину, потом осторожно потрогал еще немного вспененную воду, обычная температура, потянул носом воздух. Не ощущалось и посторонних запахов. После мысленного анализа данного явления, оставил одну самую правдоподобную гипотезу, что это вышел воздух из подводного купола в скале ниже уровня воды в озере.

Вследствие необычно сильного отлива это пространство открылось, а когда начался прилив, то лишний воздух просто-напросто выдавило под воздействием давления массы воды. Нырнув в воду, я действительно разглядел в отвесной скале овальное отверстие метра два в диаметре по самым широким сторонам. Но мой налобный фонарик не пробивал немного мутную еще воду дальше двух метров. Вынырнул.

Меня распирало любопытство, какой длины подземная пещера и куда ведет? Может именно здесь проникает вода из океана в озеро. Место я запомнил, теперь осталось снарядиться в экспедицию. Я недавно видел маску и ласты в своих вещах, но не помнил, куда их положил. Мне так и не удалось ими воспользоваться ни разу, да и нужны ли они мне сейчас? Ласты, может, и нет, а вот в маске будет видно хорошо. И фонарь обязательно мощный взять. Я вернулся в свой лагерь и извлек из недр хижины пару ласт, маску с трубкой, нож, и фонарь-прожектор.

После недолгих приготовлений я нырнул с помоста в соленую воду озера.

Фонарь осветил внутренности подводной пещеры и я, не теряя времени на раздумья, вплыл в своеобразный коридор. Через полминуты я вынырнул по другую сторону тоннеля. Надо мной нависал почти правильной полусферой каменный купол, небольшой, но дотянуться до свода над собой я не смог. Осветив пространство вокруг себя, заметил еще один проход немного правее по ходу моего движения. Вода чуть-чуть не доходила в том месте до свода пещеры и я, набрав полные лёгкие воздуха, снова поплыл под водой. Буквально через метров пять, снова вынырнув, очутился в огромном подземном зале, где можно было выбраться из воды, ступить на берег и встать в полный рост, что я и сделал. Сердце моё трепеталось от восхищения, от осознания того, что может быть за многие сотни лет, я первый человек, проникший сюда. Меня переполняли эмоции, и тяга первооткрывателей манила вперед изучать неизведанное.

То, что эта пещера именно вулканического происхождения, я перестал сомневаться, глянув себе под ноги. Я стоял на когда-то застывшей лаве. Волнистые переходы с уровня на уровень, имитирующие фигурные ступеньки, свидетельствовали о том, что потоки раскаленной массы, доходя до этого места, остывали и, теряя свою вязкость и текучесть, накладываясь друг на друга, замирали на века, создавая плавные перепады поверхности пещеры.

Разглядывая узоры рельефа пола и подсвечивая фонариком, я вдруг ощутил боковым зрением, что темнота вокруг меня не совсем уж непроглядная. Выключил фонарь и убедился в этом. Сквозь потолок в соседнем зале, который был правее и выше, пробивался свет с поверхности, и лучи солнца играли на переливающейся каменной породе. Я поёжился. Было прохладно. Казалось, что вода была намного теплее внутреннего воздуха пещер. По камням босиком ходить было опасно, виднелось множество острых как бритвы кусочков камней, отвалившихся с потолка и стен. На один из них я умудрился наступить и хоть не порезался, но порцию боли получил изрядную. Постояв еще минут пять, тихо восхищаясь красотой и размерами внутреннего пространства пещеры, побрел назад к водному порталу или входу в подземный мир. Нужно будет подготовиться получше и вернуться с исследовательской миссией снова.

При выключенном фонаре вода подземного озерца светилась приятным голубоватым светом и притягивала взгляд. Фонарь, ласты и нож оставил здесь на уступе у края поверхности воды, а сам нырнул в светящуюся воду и через полминуты сидел на своем помосте, облокотившись спиной о пластиковую бочку, в которую монотонно капала пресная вода.

Дым из коптилки почти не шел, солнце припекало изрядно, а там, в пещерах прохладно, тихо, и даже как-то уютно. Так не хотелось возвращаться к повседневным заботам, когда тебя ждут новые открытия и исследования.

Захотелось есть. Да, я же еще не завтракал. Огород не поливал и мусор по берегу не собирал. Вспомнились сразу все повседневные заботы, которые раньше приносили мне удовлетворение и радость, а сейчас немного тяготили и мой мозг искал отговорку, что бы откреститься от рутинных дел.

Но здравый смысл всё же победил.

Если с завтраком и вообще с едой можно повременить, то с растительностью на моём огороде лучше не шутить. Стоит один раз не полить посевы в такую жару и можно быстро лишиться половины всего урожая. И потом, прекрасное время для исследований будет в полуденную жару, вместо валяний в гамаке и ничего не деланья.

Решено. Я растопил заново коптилку, затем поставил воду на огонь у хижины, пополнил солеварку до краев, взял вёдра и пошел на полив «плантаций» укропа, петрушки, картофеля и других овощей и фруктов. Картофель, как ни странно, чувствовал себя прекрасно в мусорном контейнере. Два выживших клубня разрослись так, что я уже подумывал пересаживать их в землю, чтобы они не мешали своей ботвой друг другу. После полива, взяв мешок, побрел по берегу косы, исполнять клятвенное обещание океану. Он тоже приготовил сюрприз мне сегодня. И не один.

Сразу напротив входа, метрах в ста, виднелся в воде какой-то большой, тяжелый куб, желтоватого цвета. Только подойдя вплотную, разглядел его. Это была пачка обрезной толстой доски, пять сантиметров толщиной. В длину метров шесть. По количеству, наверное, около сотни досок. Весила стопка прилично, изрядно пропитавшись водой. Еще неделю болтаний по волнам и она, не доплыв до берега, пошла бы ко дну. Перевязана пачка была в трех местах толстой, с мизинец толщиной проволокой, очень аккуратно и крепко, да и еще под воздействием воды доска разбухла так, что проволока впилась в дерево, как в масло и была натянута, как струна. Строительный материал хороший, но почему именно сегодня? Про себя выругался, а вслух выкрикнул кучу благодарностей в сторону океана. Вот так всегда в жизни бывает — тянуться минуты, часы, дни, и ничего не происходит, а потом — бах!!! Куча событий врываются в размеренный распорядок ураганом, руша все планы, насыщая жизнь движением, суетой, проблемами и радостями. Причем события эти не связаны друг с другом по типу причинно-следственной связи. Абсолютно разрозненные события, но почему-то свершающиеся в один миг, момент времени.

Привязав куском веревки пачку досок к петле толстого каната, выглядывающего из песка и намертво вросшего в него, пошел дальше, решив по возвращении с обхода заняться переноской. Но на этом подарки еще не закончились, понял я, окинув взглядом изгиб косы и увидев еще что-то желтовато-синее, маячившее в километре от меня.

Если бы я мечтал о спасении со своего необитаемого острова, радости от такой находки не было бы конца, я на коленях благодарил бы Бога за такой подарок. Но я не собирался покидать свой рай, поэтому спокойно отнесся к выброшенному на берег предмету.

Это был прогулочный катамаран.

На похожих в детстве мы часто катались в парке по пруду, разгоняя в стороны уток.

Педальный привод и четыре сидения, прикрепленные поверх двух пластиковых длинных поплавков из пластмассы. Смотрелся он вполне прилично и был на плаву, только кренился немного на один бок. По-видимому, в один из поплавков попала вода. По бокам на бело-синем корпусе красовались цифры 33. Больше никаких обозначений.

На нем, конечно, по океану не поплаваешь, но вот рыбачить на озере, так, для смеху, будет интересно, а если и педальный привод работает, вообще будет красота. Собственный водный аттракцион, да еще и бесплатный.

Затащив катамаран повыше, подальше от волн и немного понаблюдав, как из небольшой трещинки в поплавке выливается вода, побрел дальше.

Третий подарок ждал меня на самом конце косы. Лучше б он проплыл сразу дальше, взяв правее всего метров на пятьдесят.

Это был буй. Радиобуй. Небольшой вытянутый корпус с предательски ярко мигающей лампочкой на самой верхней точке. Еще толком не изучив саму находку, я принялся оглядывать горизонт, боясь увидеть там хоть какую-нибудь точку. Но, слава Богу, горизонт был чист. Да не нужно мне спасение, спасибо большое!

Подробно изучив инструкцию, выведенную на корпусе устройства, так ничего и не поняв в заморских иероглифах, перетащил прибор на другой берег косы, зашел в воду по пояс и отпустил его восвояси. Гостей только мне и не хватало в виде спасательного корабля или вертолета. Буй постепенно и как-то неохотно отдалялся от берега, тоскливо помигивая своим маячком, словно не хотел бросать только что приобретенного друга.

— Плыви, плыви, — сказал я ему. — Кому-то ты будешь нужнее. Прощай!

Провожая взглядом удаляющийся радиобуй, я тревожно рассуждал о вероятности моего обнаружения из-за этой встречи. Сколько времени он сигналил с острова? Думаю, что не больше одной ночи. Ведь вечером осматривал остров со своей излюбленной возвышенности, пил чай и любовался закатом и, лишь когда совсем стемнело, вернулся в хижину. Мигание в темноте заметил бы обязательно, даже боковым зрением. Значит, он причалил после моего ухода, то есть, ночью или утром. Это неплохо. Значит, наблюдающие за ним люди, могли и вовсе не заметить остановки движения. Ну, пусть будет именно так. Я еще раз оглядел горизонт, потом буй, превратившийся в маленькую, чуть различимую черную точку, развернулся и побрел обратно, к своим, более нужным находкам, к своим интересным делам, к своей второй, наполненной новым смыслом, жизни, в которой мне не нужны были посторонние люди извне, даже с самыми благими помыслами и намерениями.

Только дотащив катамаран до своего склада полезных вещей, я вспомнил, что так и не позавтракал. Вода наверняка выкипела из чайника.

Наскоро перекусив, подготовился к изучению пещеры. Сложил вещи в непромокаемый брезентовый мешок. Берцы, армейские штаны, ветровку, два налобных фонаря и один карманный типа полицейского. Постарался выпустить максимально воздух из упакованного мешка, сев на него всем весом и завязал клапан.

Привязал один конец веревки к карабину на мешке, а второй оставил в руке. Бросил мешок в воду, а сам нырнул в открытый зев пещеры.

Выбрался из воды, сел на краю, нащупал фонарь, оставленный накануне, включил. Внутри было всё так же тихо и прохладно. Плавными движениями рук смотал веревку, и мешок с вещами послушно перебрался вслед за мной в подземелье. Переодевшись в своё походное обмундирование, двинулся на изучение внутренних ходов и пустот. Правее зала, из которого я начинал обследование, находился, чуть выше метра на полтора второй зал. Он был примерно такого же размера, как и первый, но с более низким потолком. То есть потолок у них был как бы один, а пол на разных уровнях. Оба имели неправильную округлую форму и в диаметре: от десяти до пятнадцати метров. Свет проникал через небольшое отверстие в своде. Прямых солнечных лучей видно не было, как и голубого прозрачного неба. Нужно будет в следующий раз захватить длинную палку или ветку, вставить в щель и снаружи попробовать определить место.

Два тоннеля обнаружились в дальней стене пещеры, которая смотрела в основание бывшего вулкана, один, что левее, вел на подъем и был широк в поперечнике. Я не мог дотянуться руками до противоположных стен одновременно, и такая ширина сохранялась столько, сколько мог выхватить картинку мой фонарь. Второй был ниже и уже, и находился правее метра на три и уходил в толщу породы почти под прямым углом относительно первого. Я даже смог представить себе, как тысячи лет назад раскаленная лава, вырываясь из недр земли, течет могучим широким потоком, перетекая через край кратера. Часть раскаленного ручья несется по склону, сметая на пути все преграды, деревья, камни, превращая всё в жидкое, расплавленное состояние, как и она сама, и, в конце концов, срывается в океан, поднимая тонны пара на многие километры ввысь. В то же время еще одна часть потока находит пустоты в земле и, повинуясь силам гравитации, стремится вниз, в недра, выискивая легко расплавляемые породы и превращая их в себя, проделывает замысловатые ходы, прокладывая себе путь в неизвестность.

На том месте, где стою сейчас я, лава разделилась на два потока, один налево к подземному озеру, создавая кучу пара и огня, второй направо, в более малый проход, пытаясь захватить своими горячими алыми щупальцами как можно больше пространства, словно живое существо. Ладно. Если как получаются тоннели при движении раскаленной массы вулканических пород, я представлял отлично, то про эти огромные залы картинка у меня не шла. Скорее всего лава накапливалась не находя выхода, останавливалась в своем безумном движении на некоторое время, выплавляя всё вокруг себя, а потом прорывалась и неслась дальше, оставив после себя пустоту.

Конец ознакомительного фрагмента.