Банды Белокамня. История Чумных Крыс

Андрей Смирнов

Эта книга об исчезающих в чужих убегающих телах метательных ножах, о гадалках и шарлатанах, отравителях и целителях, магах, воинах, убийцах и ворах. Тут вы найдёте всё – от путеводителя по Белокамню, до экскурсий по роще эльфов или деревушке гоблинов. Перед вами развернётся настоящая пьеса гномов, вы услышите парочку их песен и сможете подхватить мотив! Схватки, предательства, интриги, магия, гладиаторские бои и дуэли!

Глава 3

Когда утром Ворчун открыл глаза, то первым делом его лицо озарила широкая улыбка. Ему снился приятный сон об огромной выручке за вечер. Приятный сон. Почаще бы такие виделись, а не обычные кошмары об ответных погромах в таверне со стороны Толстяка, пожары или Шёпот, который закрывает его заведение под разными нелепыми предлогами. Когда же Ворчун увидел огромный кошель на своём прикроватном сундуке, тяжёлый и полный разных монет, то понял — значит, это был не сон, и выручка взаправду вчера оказалась шикарной. Одной из лучших на его памяти. Чёрт! Да если так и дальше пойдут дела, то стоит разрешить Крысам жить тут бесплатно! Или, лучше, за полцены. Ну или за три четверти. Хотя четыре пятых ещё приятнее. Неизвестно, сколько бы в его душе ещё боролась жадность и великодушие, если бы не звуки тихих шагов за стеной. Что за чёрт! Кто там ещё крадётся? Возможно — воры, прознавшие о большом доходе?

Рука тотчас залезла под подушку, где хранился нож. Приоткрыв дверь, Ворчун увидел рядом со своей комнатой одетую и расчёсанную Клариссу. Немного успокоившись, трактирщик убрал нож за спину.

— Чего тебе? — спросил он у девушки, которая спозаранку уже ходила по помещениям. Странная она какая-то.

— Вы не могли бы мне открыть входную дверь, — ответила она. — Мне нужно домой.

— Девушка, вы знаете который сейчас час? — бросив беглый взгляд на окно, из которого было видно только начавшее свой подъём на небо солнце, Ворчун вздохнул. — Твои друзья только пару часов назад явились, проводив эльфов. Я практически не спал сегодня!

— Тогда напоите меня, и я вернусь в номер.

— Чёрт с тобой, подожди, — Ворчун прикрыл дверь в свою комнату. — Сейчас я оденусь и выйду!

Выпустив Клариссу наружу, Ворчун занял своё привычное место за стойкой бара, начав привычно протирать посуду. Вскоре стали просыпаться слуги, пришёл повар и первые постояльцы стали спускаться вниз.

Первым оказался Йошимо, который уже нацепил на себя кольчугу и взял с собой свой длинный меч, прикрыв их плащом. Куда в такую рань собрался? Быстро перекусив, он вышел на улицу и ушёл в неизвестном направлении. «Наверное, за той полоумной седой девкой» — решил Ворчун, отчаянно зевая.

Вскоре и остальные Крысы спустились вниз, заняв по привычке свой угловой стол под балконом, хотя все остальные столы ещё пустовали. Выставив им пару кувшинов с водой и вином, а также принеся холодных мясных пирогов и сыра, Ворчун оставил их, отправившись раздавать указания своим сотрудникам. Эрл уже одет, словно хоть сейчас готов к бою. Все остальные ещё не собрались, а Арина до сих пор растрёпана, хотя даже беспорядок на голове не лишает её шарма и сексуальности.

— Чего это он сегодня нас сам обслуживает? — удивился Феникс, наливая себе воды в кружку.

— Прогибается! — зевнула Арина. — Вчера мы принесли ему неплохие барыши, вот он и старается.

— Эрл, держи! — гоблин перекатил по столу к убийце закупоренную склянку с тёмной вязкой жидкостью. — То, что ты просил.

— Спасибо, Виихи, — отвечает тот, кивком поблагодарив товарища. — Сколько с меня?

— Бесплатно, — ответил тот. — Сделал из остатков. Сегодня надо наведаться к травнику, пополнить свои запасы. Тогда и отчитаюсь о цене.

— Хорошо.

— Куда делся этот Йошимо? — ворчит Брок. — Нам скоро на разборку идти, а его уже похоже нет в таверне. Его комната заперта, и никто не отвечает.

— Это на него не похоже, — замечает Феникс. — Может, они с Клариссой сейчас в её лачуге?

— Скорее всего, — соглашается Эрл. — Значит так! Сейчас я с братьями наведаемся в гильдию Теней, отдадим затребованные золотые. Пусть Шёпот подавиться, засранец этакий. Потом наведаемся к Клариссе, узнаём о Йошимо. Если его там нет, то на разборку вместо него пойду я. Арина — работай сегодня сама. Феникс — останься тут на страже, пока тебя не сменит Йоши или братья. Виихи — закупай необходимые травы. Деньги возьми из общака и дай мне оттуда десять золотых для Шёпота.

Быстро позавтракав, Крысы расходятся — Арина уходит к себе, чтобы привести себя в порядок, навести красоту и, вдобавок, одеться для выхода в город. Виихи быстро приносит из своего тайника Эрлу затребованные им десять золотых, после чего выходит во двор подышать воздухом. Феникс остаётся в зале, отчаянно зевая и смотря в окно на улицу, разглядывая прохожих. К нему подходит уже готовый к выходу в город Эрл, который выглядит свежим и отдохнувшим. И как ему это удаётся, учитывая тот факт, что он вчера спал меньше всех, да ещё и сражался с бандой Червя глубокой ночью?

— Справишься тут один, пока нас не будет? — спрашивает убийца, глядя на сонного подчинённого.

— А куда мне деваться? — ухмыляется тот, стараясь сдержать очередной зевок. Это ему удаётся плохо. — Хотя я настолько прекрасен и изящен, что за работу сторожем мне нужно доплачивать. Я предназначен не для грубой мышечной работы, а для сладких речей, песен и азартных игр.

— Придётся перебороть в себе отвращение к работе охранником. Каждый из нас этим занимается, если ты вдруг не замечал. И вообще — ты чем ночью занимался, что теперь постоянно зеваешь?

— Ты не поверишь — спал!

— Один? — с ухмылкой спрашивает Эрл, зная, насколько падок Феникс на женщин, и как те падки на слащавого молодого человека.

— И снова ты не поверишь — да, один, — отвечает шулер.

— Стареешь, друг, — ухмыляется Эрл. — Раньше ты мог кутить всю ночь напролёт и выглядеть наутро молодцом.

— До старости мне ещё далеко, — улыбается Феникс. — Это всё недостаток женщин сказывается на моём молодом и требовательном организме.

— Если к нам повадятся ходить эльфы в гости, то все женщины будут вздыхать на них, а не на тебя, — подтрунивает над товарищем убийца. — Что ты тогда будешь делать?

Ответить Феникс не успевает, поскольку по лестнице с грохотом спускаются переговаривающиеся близнецы. Подобный звук можно услышать, если столкнуть слона с холма или когда сходит лавина в горах. Братья выглядят внушительно — сегодня они надели свою клёпанную кожаную броню, которая увеличивает их в и без того огромных размерах. В руках они держат топоры, оставив свои дубины в комнате. Это они сделали правильно — топор подойдёт для устрашения и боя с чешуйчатыми мускулистыми ящерами куда лучше, чем дробящее оружие. Если до боя вообще дойдёт — поскольку вид братьев напоминал движущуюся осадную башню, способную внушить страх и покорность кому угодно. Хотя, ящеры народ странный — на них это может не сработать. К тому же им не известен предмет спора. Вполне возможно, что их сегодняшним соперникам некуда отступать, поэтому бой неизбежен.

— Мы готовы, босс, — грохочет на всё помещение Брок со звуком выстрелившей баллисты.

— Отлично! — Эрл хлопает по плечу остающегося Феникса. — Выходим!

Вид марширующих по улице вооружённых близнецов и наёмного убийцы во всеоружии вызывали во всех встречных мучительное желание спрятаться куда-нибудь подальше или принять как можно более жалкий вид, чтобы те не подумали заинтересоваться. Дыра — не то место, где можно задирать прохожих. Особенно, если на их лицах застыло выражение, предвещающее скорый бой, а руки сжимают оружие. Однако грозный вид был принят ими по другой причине — братья немного маялись от похмелья и недосыпа, озлобленные на весь мир, а Эрл морально готовился к визиту в гильдию Теней и к предстоящей вечером работе.

Возле постоялого двора «Большой котёл» отряд задержался, заметив на земле следы от перемещения предмета волоком. На заборе, огораживающем территорию «Котла», красовались подсыхающие потёки крови — вероятно в этом месте вчера эльфы перебросили труп грабителя вовнутрь двора. Братья немного посмеялись над увиденным, забыв на время о своей головной боли. За стеной кто-то тихо зашуршал, стараясь особо не шуметь. Возможно, Толстяк со своей семьёй сейчас как раз занимался уборкой очередной проблемы.

— Ладно, парни, — позвал Эрл. — Пошли дальше, у нас ещё много дел.

Вскоре они оказались перед трёхэтажным деревянным уродливым сооружением, которое грозно возвышалось над окружающими домами. Это здание постоянно надстраивали и расширяли, отчего его множественные пристройки, дополнительные балконы и навесы выглядели на нём, словно фурункулы на теле — уродливо и неуместно. Постройка казалось древней и ветхой, и, вероятно, застала ещё те времена, когда землю только начали заселять разумные существа. Или, по крайней мере, здание было ровесником Белокамня, хотя многие шутили, что город возвели вокруг этого сооружения, когда оно ещё было одноэтажным и гордо стояло тут в единственном числе. Тут и располагалась гильдия Теней — организация, которая ставила скрытность в криминале превыше всего. Мало кто знает, что самая главная часть была не на виду, а под землёй — сеть подземных сооружений и туннелей, ведущих в разных направлениях от центра. По ним, в случае тревоги, Тени могли покинуть свою базу в любой момент, а также скрытно проникать вовнутрь или уходить на задания. Истинный размер подземных коммуникаций знал, скорее всего, только сам Шёпот и его помощники.

Входов было несколько — один вёл в небольшую торговую лавку «Выгодная покупка», где скупали и продавали краденный ворами гильдии товар, предварительно лишив его меток, если таковые имелись. Другой — в контору менялы и ростовщика, где всем заправлял один из помощников Шёпота, малый по прозвищу Хорёк, поскольку сильно походил на этого зверя не только внешне, но и повадками. Рядом с его дверью неизвестный юморист-художник нарисовал углём довольно неплохой по качеству рисунок, изображавший хорька, жрущего монеты и сидящего на куче дерьма. Что стало с автором сего творения неизвестно (поговаривают, что перед долгой и мучительной смертью ему сломали все пальцы на руках), но вот сама картинка Шёпоту понравилась, и он велел её оставить, к неудовольствию своего помощника. Возможно, что в качестве наказания за какой-то проступок или как назидание людям, чтобы не забывали платить вовремя. Правда, с тех пор мордочка нарисованного животного была измазана кровью (многие уверены, что она принадлежала автору рисунка), что, вероятно, должно было говорить о серьёзных проблемах, в случае неуплаты долгов Теням вовремя. Ещё один вход вёл в постоялый двор «Тёмная личность» с подобающим названию рисунком на вывеске. Комнаты в наём здесь не сдавали, поскольку тут жили только члены гильдии Теней, но вот выпить или поесть внутри таверны мог любой желающий.

Если вы собираетесь навестить гильдию по делам, то вам в «Тёмную личность». Если вам нужно погасить долг перед Тенями или взять денег в долг под драконовские проценты — то вам к Хорьку. И если вы заинтересованы в продаже краденых вещей или скупке товара по дешёвке — то вам в «Выгодную покупку».

Уверенно открыв дверь, ведущую в контору ростовщика, Эрл вошёл вовнутрь, велев братьям дожидаться его снаружи. Не хватало ещё, чтобы Хорёк испугался их и решил, что его пришли грабить. Сам ростовщик и помощник главы гильдии был уже на месте, не смотря на ранний час, что-то высматривая и подсчитывая в раскрытом перед ним толстом гроссбухе, от усердия высунув кончик языка и постоянно поправляя сползающие очки. В помещении было довольно темно, не смотря на распахнутое окно и горящий над конторкой светильник.

— Привет, Хорёк! — поздоровался с ним убийца тоненьким голоском, подходя ближе и морща нос — запашок внутри стоял не из разряда приятных. Словно в норе у животного, которым ростовщик, по своей сути и являлся. И чем ближе подходить к человеку, тем сильнее становился запах. Эрл намеренно исказил свой голос, дабы посмотреть, узнает его Хорёк или нет. Чутьё и память на людей у него были просто потрясающие.

— Не сейчас, Эрл, — сказал тот, не отрываясь от подсчётов. — Подожди минутку! Можешь пока присесть.

«Интересно, как он меня узнал? По звуку шагов или по запаху?» — подумал тот. Одним словом — Хорёк. Убийца посмотрел на одинокое кресло у стены, и, заметив на нём пару небольших засохших бурых пятен, подозрительно напоминающих о смертности любого существа, передумал принимать предложение хозяина конторы о комфортном ожидании. Вместо этого он стал чистить ногти на руках одним из своих метательных кинжалов, предварительно убедившись в том, что вытащен не покрытый ядом экземпляр. Когда с этим процессом было покончено, Эрл стал разглядывать хозяина конторы, который был болезненно худощав и согнут. Жидкие волосы были прилизаны к голове в тщетной надежде скрыть разрастающуюся во все стороны плешь. Похоже, что скоро лысина победит в войне с волосами, и, тогда, кто знает, может быть Хорька станут величать как-то иначе.

— Чего хотел? — буркнул, наконец, Хорёк, завершивший подсчёты. Он вперился бусинами своих глаз через стёкла очков на визитёра, словно оценивая его полную стоимость с учётом перепродажи всех вещей, одежды и самого тела (живого или не очень). Судя по его недовольному виду — сумма набралась не очень большая.

— Запись в твоём талмуде о долге Крыс перед Тенями есть? — осведомился Эрл.

— Минуточку, — Хорёк зарылся в своих записях, шелестя страницами другой книги, более скромных размеров. — Да, десять золотых.

— Вычёркивай! — сказал Эрл, положив на стойку монеты. Те исчезли с такой скоростью, что позавидовал бы любой карманник или фокусник.

— С твоей скоростью тебе вором нужно работать, — бросил ему убийца.

— Слышали уже! — фыркнул презрительно ростовщик. — У тебя что-то ещё или всё?

Обычно все, едва уплатив долг, так стремительно исчезали из его конторы, словно из логова дракона, которому привели жертву и быстро драпают наружу, чтобы тот не съел подношение вместе с подносящими. Эрл же продолжал стоять, глядя на Хорька. И даже взгляд был не из разряда растерянных и лебезящих, как у большинства посетителей, а какой-то наглый, с вызовом. Ростовщик аж обомлел от такой дерзости на мгновение.

— Вчера в «Могучей отрыжке» один из твоих работников кое-что продавал, — начал Эрл издалека.

— Да, и что же? И который из них? — уточнил тот. — Не томи, говори всё сразу, поскольку мне твои обвиняющие нотки в голосе режут слух.

Быстро обрисовав суть дела с продажей разбавленного порошка чёрного лотоса, Эрл положил на конторку изъятый вчера мешочек с зельем. Перед тем как нести его сюда, он самолично убедился в том, что порошок неоднороден и в нем, взаправду ощущается едва различимый запах болотника.

— А деньги у твоего горе-работника, мы, уж извини, изъяли.

Выслушав его, Хорёк придвинул к себе мешочек, открыл, понюхал и сморщился.

— А от меня ты что хочешь? — спросил он.

— Правды. Продавец утверждал, что порошок получен им уже в разбавленном состоянии от вас.

— И кому ты больше веришь? Ему или нам? Как сам-то думаешь, нужна нам запятнанная репутация или нет?

— Тогда не присылайте к нам в таверну недобросовестных продавцов, которые бы дурили народ!

— Эрл, послушай, неужели ты думаешь, что это моя вина, что человек оказался гнилым и решил поспекулировать, разбавив товар? — спросил его Хорёк.

— Ну вы могли подтолкнуть его к этому, навязав драконовские условия продаж или…

— Хватит! — так неожиданно и сильно рявкнул Хорёк, что Эрл вздрогнул. — Мы не диктуем вам, как вести дела! Не диктуйте нам, как вести наши!

— Хорошо, но я хочу, — ответил Эрл. — Нет, я требую! Требую, чтобы этого засранца-продавца наказали! Он пытался обмануть меня и моего знакомого.

— Его накажут так, что мало не покажется, — согласно кивнул головой ростовщик. — Он поставил нашу репутацию под удар, а за это сам знаешь, какой обычно бывает спрос. Так что тут можешь быть спокоен.

Хорёк посмотрел на Эрла, удивляясь тому факту, что убийца до сих пор не торопится покидать его контору. Это выглядело, словно дракону, которому привели на съедение жертву, стали тыкать копьями в задницу, дабы разбудить и обратить на происходящее внимание. Настоящая провокация! Но, надо признать, что у убийцы с гневного, взгляд перешёл в разряд просительных. Это немного успокоило злого и растревоженного ростовщика.

— Что-то ещё, Эрл? — спросил он голосом, полным яду и желчи, отбивая охоту к дальнейшему общению напрочь.

— Ага, — кивнул головой он. — Я бы хотел поговорить с Шёпотом о расширении территории Крыс. Мы бы хотели занять земли Воронов, которых недавно пощипали. Можешь ему передать мои слова?

— Передам, — пообещал тот, продолжая сверлить собеседника своими бусинами глаз. — А вы справитесь? Банда ваша не из крупных, а кусок может оказаться слишком большим для Крыс.

— Мы справимся, — сказал Эрл. — А те кто могут нам помешать — долго не проживут.

— Приходи завтра вечером в «Тёмную личность», — ответил ему Хорёк. — И не забудь о десятой части своего гонорара. Говорят, ты себе дело подобрал на сегодня.

— Что ещё говорят о моём деле? — невинно поинтересовался тот.

— Какой любопытный! — сказал Хорёк и замер, словно у него перед носом помахали драгоценным камнем величиной с кулак. Эрл на всякий случай отступил на шаг назад, но причина оказалась не в нём. Ростовщик содрогнулся и чихнул, оросив открытый перед ним гроссбух содержимым своего носа.

— Будь здоров! — пожелал ему вслух Эрл, при этом подумав «Чтоб ты сдох, хорь вонючий!»

— Чёрт! — плаксиво запричитал ростовщик, стирая со страницы следы своей жизнедеятельности. Судя по чернильным разводам, появившемся на его рукаве, часть текста также покинула книгу.

— Ты там смотри не сотри ту часть, где наш долг вычеркнут! — сказал ему Эрл. — Второй раз платить мы из-за твоей оплошности не собираемся!

— Мои записи! — продолжал хныкать Хорёк, мигом превратившись из грозного дракона в жалкую тощую ящерицу. — Все мои расчёты насмарку!

— Ты про наши десять золотых не забудь! — напомнил о своём существовании Эрл.

— Какие десять золотых! — взвыл Хорёк дурниной, что переговаривающиеся снаружи Брок и Дрок замолчали, настороженно заглянув вовнутрь конторы. Никого не убивают? Убедившись в том, что Эрл жив и здоров, а побоища внутри не намечается, они убрались обратно, продолжив свой разговор.

— Тут сделка была на пару тысяч! — продолжал неистовствовать ростовщик, тыча грязным пальцем на книжный разворот гроссбуха. — А теперь тут мешанина из чернил!

— А ты что, не помнишь написанного? — осторожно задал сочувственный вопрос Эрл. Да, это обидно, когда насморк становится причиной срыва солидной сделки, цена которой самый настоящий фрегат, груженный дорогими товарами сверху донизу. Ну, или на худой конец — шлюп или бригантина.

— Эрл, уйди, прошу тебя! — Хорёк с ненавистью уставился на человека. Ящерица снова переродилась в пышущего гневом и огнём дракона.

— Понял! Пока! — помахал ему рукой Эрл, поспешив оставить разъярённого ростовщика, казначея Теней и помощника Шёпота по финансовым вопросам в одном лице.

— Что там стряслось? — спросил Дрок, вылетевшего наружу босса. Брат поддержал его вопросительным взглядом.

— Всё в порядке! Потом расскажу, — отмахнулся он. — Идём к Клариссе.

Отряд развернулся и дружно потопал в нужном направлении, слыша, как затихают вдали крики и причитания Хорька. Отдалившись от здания гильдии, Эрл полушёпотом рассказывает о причине вздохов ростовщика, что не вызывает у слушателей ни толики сочувствия, только дружный хохот. Выйдя на улицу, где располагалась лачуги нищенки, отряд дальше идёт в тишине, поскольку никто не хочет делать вдох лишний раз — так тут ужасно смердит. Убирать груды и завалы мусора некому, а посему смрад тут стоит соответствующий.

Иногда, чтобы не допустить развития эпидемий, городские власти присылают сюда мага со стражей, который занимается тем, что испаряет весь мусор, обращая его в прах, дым, лужи кислоты или заставляя мусор расцвести и покрыться цветами, словно самый настоящий ботанический сад. Всё зависит от того, какая школа магии пришлёт сюда своего представителя на непочётную среди них должность ассенизатора.

Говорят, что одна такая куча в результате магического воздействия ожила и убежала, скрывшись от мага в подворотне. Кто-то предполагал, что маг так отомстил своему начальству за подобную должность, кто-то утверждал, что маг был пьян или несведущ в оккультных науках. С тех пор по Дыре бегает непонятное существо, состоящее из грязи, сломанной мебели, мусора и отходов жизнедеятельности, пугая обывателей и с воем скрываясь прочь. Похоже, что бедная тварь боялась любых обитателей Дыры не меньше, чем те изначально боялись её. Чем оно воет — было непонятно. Как отдельные части мусора скреплены между собой и взаимодействуют при движениях — тоже. Чего оно хочет, никто понять так и не смог. Изловить его не смогли, да особо и не пытались. Монстр не приносил никаких видимых разрушений или неприятностей, кроме испуга при его виде. В народе его окрестили «Вонючкой», поскольку его появление всегда сопровождает неприятный запах. Маги звали мусорным элементалем. Иногда Вонючка прикидывался обычной кучей мусора, поджидая, пока люди пройдут мимо. Он постоянно рылся в отбросах или отрывал от домов ту часть, которая ему приглянется, дабы заменить свои износившиеся части тела.

Вскоре показался покосившийся домик Клариссы, из трубы которого вилась чахлая струйка дыма. Окна были прикрыты ставнями.

— По крайней мере, если её нет дома, — заметил Эрл. — То ушла она недавно.

Не успели Крысы подойти к двери, как та распахнулась, и наружу вышел Йошимо и Кларисса. Нищенка переоделась из своего красивого платья в рабочие лохмотья, натерев грязью открытые участки тела и лицо. Мужчина же красовался в полном боевом облачении, прикрыв кольчугу плащом и держа руку на рукояти своего длинного меча, висевшего в ножнах. При виде своих товарищей восточный воин вздрогнул, спросив:

— Я сильно опоздал?

— Нет пока, — ответил ему Эрл. — Но хотя бы записку оставил или предупредил кого-нибудь, куда направляешься, чтобы нам не пришлось тебя искать по всей Дыре.

— Так уж и по всей? — усомнился тот.

— Ты готов к работе или на сегодня решил взять отгул? — спросил его Брок, ухмыляясь при виде смущённой парочки. — Твоя дама, я погляжу, вроде оделась по своей специальности. Как и ты.

— Я готов к работе! — кивнул Йошимо, направляясь к товарищам. Прежде чем он смог отойти от девушки, та притянула его к себе обратно за руку и страстно поцеловала в губы.

— Ну, что я говорил? — прошептал Эрл близнецам. — Наш Йоши оказался настоящим мужчиной и уже перебрался к своей даме на постой. Не удивлюсь, если скоро будет свадьба.

Брок хмыкнул, Дрок открыто рассмеялся, чем ещё больше смутил молодую пару.

— Хватит шептаться за нашими спинами, словно стервятники! — ответил им шутливо Йошимо. — Сейчас я иду!

Свои слова он сопроводил хлопком по мягкому месту довольно взвизгнувшей девушки. Быстро распрощавшись, Кларисса устремилась в глухой переулок, а воин примкнул к отряду поджидавших его Крыс. Те ухмылялись, словно стали свидетелями самого непристойного зрелища в своей жизни.

— Если кто-то будет шутить на эту тему или распускать грязные слухи, — честно предупредил всех Йошимо. — Я того самолично в бараний рог сверну.

— Нет, ну как ты мог так о нас подумать! — деланно возмутился Эрл. — Это тебе к Фениксу, не к нам. Он мастер по части слухов.

— Его я тоже предупрежу! — согласился с Эрлом воин. — Я готов выступать. И да, отвечая на ваш невысказанный вслух вопрос — я хочу переехать к ней жить. Нет, из банды мы выходить не собираемся. По крайней мере — пока.

— Вопрос можно? — встрял Дрок.

— Попробуй, — сощурился подозрительно Йошимо.

— Чем тебя так зацепила наша Клар? Только честно?

На лице воина отразилась вся гамма чувств, от приятных воспоминаний до мучительных раздумий над ответами. Душа воина металась между защитой чести девушки и потребностью дать хоть какое-то разъяснение, чтобы в его отсутствие Крысы не строили разных грязных и фантастических домыслов. В итоге он, плюнув, решил сказать правду.

— Я и сам не знаю, что на меня вчера нашло, — с растерянным видом начал говорить воин. — Ну, в смысле, прежде чем я… Э-э, сделал ей предложение.

Глаза и физиономии у всех слушателей были самыми серьёзными, но мысли уже вовсю резвились, смакуя начало истории.

— Сделал, ага, как же! Поди, она сама на тебя кинулась, словно бандит на подвыпившего припозднившегося прохожего! — думал Дрок, с серьёзным видом продолжавший внимать Йошимо.

— Предложил ей что? Уронить шкаф и на нём предаться разврату? — ржал внутри себя Брок.

— Ай да Йоши! — радовался за него и одновременно сожалел Эрл, думая, что вскоре их банду могут покинуть два хороших человека.

— Ну так вот, — смущаясь продолжил он. — Кларисса оказалась лучшей из всех женщин, которые у меня когда-либо были. В смысле — в постели.

— А сколько их было всего? — полюбопытствовал беспардонный Дрок.

— Дюжина или около того, — почесал голову воин. — Но это к делу не относится! И Клариссе знать об этом необязательно!

— Хорошо, как скажешь.

Наконец, Йошимо попустило, и он честно исповедался своим товарищам как на духу:

— Блин, что она вытворяла! Вы себе представить даже не сможете! Такого развратного и дикого секса у меня ещё ни разу не было! Ни с кем. Это не просто ураган, это… Я даже не знаю с чем можно сравнить! Просто божественно! Бордель мадам Ллойс и рядом не стоял!

Все Крысы понимающе хмыкали и поддакивали, хотя сами в тайне ужасались, завидовали или удивлялись — такая скромная и неприметная на вид девушка, а такая жаркая любовница на деле! Упоминание элитного борделя и вовсе ужаснуло бандитов — на что же такое была способна Кларисса, чтоб заслужить такие комплименты? Брок даже с запоздалым сожалением думал, почему он никогда не решился позаигрывать с этой замухрыжкой. Тогда бы всё это неописуемое удовольствие сейчас досталось ему.

Когда красноречие Йошимо иссякло, он снова превратился в того самого молчуна, которого все знали и любили. Теперь из него уже ничего вытащить никакими клещами было нельзя. Минутная мужская слабость (да-да, бывает и такая!) прошла, и теперь воин снова представлял собою невозмутимый монолит. Отряд какое-то время пробирался по улицам Дыры в полном молчании.

— А может вы просто были пьяны? — спросил Дрок, который не переставал раздумывать об откровениях воина.

— Нет, — односложно ответил Йошимо. — Кларисса выпила у меня только половину кружки пива, когда мы сидели наверху, но этого было мало, для того, чтобы она опьянела. И вообще — хватит уже об этом!

— Ладно, ладно, не кипятись! — вскинул руки Дрок в успокаивающем жесте.

— Будете с кем трепаться — увидимся на дуэли! — пригрозил Йошимо братьям.

— Да поняли мы уже! — хором ответили те, что усилило подозрения Эрла в том, что те мыслят и действуют совершенно одинаково.

— Вы мне скажите лучше вот что, — обратился ко всем Эрл. — Вы там без меня на разборках справитесь? Ящеры просили прислать троих. А то если что — у меня сегодня сольное выступление вечером, к которому бы мне хотелось подготовиться.

— Будь спок! — ответил Брок, показав ему большой палец. — Сделаем всё без шума и пыли. Или с ними. Но точно сделаем!

— Справимся, — поддержал его брат.

— Иди, — согласился со всеми Йошимо. — Я прослежу, чтобы всё прошло как нужно!

— Ну вот и хорошо, — сказал им Эрл, сворачивая в проулок. — Буду поздно, меня не ждите!

В дверь ничем не примечательного дома, покосившегося от времени, постучались. Дыра полна такими кособокими старыми постройками, стены и крыша которых держатся на честном слове. Хватило бы малейшего самого чахлого землетрясения или урагана, чтобы половина района канула в небытие. Жить в таких домах было довольно страшно, но это лучше, чем ночевать под открытым небом, где тебя в любой момент могут зарезать или обобрать.

Эрл постучал ещё раз. Неужели никого нет дома? Это было сомнительно, учитывая, что его мать была парализована ниже пояса последний год и не имела возможности к передвижению. Наконец, за дверью кто-то зашевелился, ненадёжный замок с хрустом открылся и дверь распахнулась. Практически сразу к нему на шею бросилась молоденькая глубоко беременная девушка, обнимая убийцу.

— Наконец-то ты пришёл!

— Ну полно, Лиз! Отпусти! — Он мягко отстранил от себя сестру, глядя на её живот. — Тебе вредно сейчас так тесно прижиматься к людям и крепкие объятия.

— Полно тебе, Эрл! Для объятий никогда ничто помехой быть не может!

— Дядя! — с криком выбежала из дома наружу его трёхлетняя племянница, по-детски неуклюже переваливаясь на ходу. Большие глаза, кучеряшки, пухлые грязные щёчки, простое тёмное платьице и туфельки из грубой кожи. Словом — само обаяние.

— Привет, малявка! — присаживается к ней Эрл, доставая из кармана припасённые для этого случая лакричные леденцы.

— Шпасибо! — шепелявит она, сметая угощение с ладони.

— Эрл, — возмущается наигранно сестра. — Сколько можно тебя просить не называть так Леану! Она скоро будет только на малявку отзываться, а не на своё имя!

— Ну уж не так часто я у вас и бываю, чтобы она успела забыть своё имя. Да, малявка?

— Дядя, а ты к нам надолго? — спрашивает девочка, с надеждой глядя в глаза Эрлу.

— Нет, родная, мне нужно будет скоро уйти. Меня ждёт работа.

— Не уходи! — начинает канючить ребёнок. — Расскажешь мне шказку?

— Нет, я не могу…

— Никаких сказок! — перебивает их Лиззи. — После твоих рассказов девочка матерится как самый распоследний орк! Что это за сказки такие, в которых столько ругани?

— Ну а чего ты хочешь от Дыры? — смеётся Эрл. — Тут все рассказы — сплошная чернуха. Я любовные истории рассказывать не мастак, таких тут отродясь не случается. А если что и происходит, то интимные подробности заставят покраснеть даже опытных уличных шл…

— Молчать! — не даёт договорить ему Лиззи. — Хватит нам рассказов!

— Потом, малявка, — вздыхает Эрл. Поучив от сестры подзатыльник он исправляется:

— В следующий раз, Леана!

— Плавда?

— Честное слово! — божится Эрл, улыбаясь племяннице.

После чего убийца поднимается с корточек, и всё семейство заходит обратно в дом, чтобы не маячить на виду у всей Дыры. Глядя сестре в глаза Эрл спрашивает:

— А где Альберт? На работе?

Альберт — это муж Лизи. Хороший малый, работает подмастерьем у сыровара в ремесленном районе. Пусть Альберт и не получает больших денег, но, как минимум, сыром, молоком и маслом семья обеспечена. Мастер предлагал переехать своему подчинённому к нему вместе с семьёй, чтобы жить при сыроварне, но они вынуждены были отказаться из-за больной матери, которая не вынесла бы жизни в чужом жилье.

— Да, он там работает с утра до вечера, ты же знаешь.

— Жаль, мне он нравится, — сказал Эрл с искренним сожалением. — Аль хороший парень, работящий. Возможно, что когда-нибудь он сможет открыть своё дело. Ну а пока, я буду помогать вам деньгами.

С этими словами он достаёт из кармана три золотых монеты, которые вкладывает сестре в ладонь.

— Откуда это у тебя? — спрашивает девушка, глядя широко раскрытыми от удивления глазами. Она догадывается, что её брат связан с криминалом, но вот подробностей никаких не знает.

— Ты никого не ограбил и не убил за эти деньги? — спрашивает Лизи, глядя Эрлу в глаза. — Скажи мне честно!

— Нет! — отвечает тот. И добавляет мысленно: «Пока ещё!».

— Откуда они у тебя? Тут целое состояние!

— Неважно откуда, главное, что вы сможете подлатать эту дыру, в которой живёте. Как мама?

— Всё также. Она до сих пор дуется на тебя и называет тебя убийцей.

— Она права, — вздыхает Эрл.

Перед глазами брата и сестры живо проносится сцена многолетней давности, когда они ещё были детьми. Каждый вечер их отец, работавший угольщиком, приходил домой пьяным, пропивая те жалкие гроши, которые зарабатывал своим тяжёлым трудом. В алкогольном опьянении отец, который практически никогда не был добр к своим близким и в трезвом состоянии, превращался в жуткого зверя, избивая всех домочадцев за любой косой взгляд или шорох. Мать не могла работать, так как ещё не отошла от тяжёлых родов, выхаживая грудничка Александра, поэтому денег и еды в семье не было. В один из дождливых зимних вечеров, когда пьяный угольщик вернулся с работы, Александр кричал особенно громко и жалобно — кормить ребёнка было нечем, молока у мамы не было. Голодала вся семья, особенно женщина, отдававшая последние жалкие крохи с их стола Эрлу и Лиз. Только один папаша не выказывал признаков голода, словно ел вне дома. И ещё он постоянно был пьян и зол. Когда крики родного сына не дали пьянице отдохнуть, он с рёвом бросился на ребёнка. Мать заслонила беспомощного беспокойного грудничка собой, за что получила мощную оплеуху. Тогда то она и упала на стол, повредив свой позвоночник. Бедного Александра алкоголик просто задушил, дабы тот не кричал, после чего хотел накинуться на своих старших детей, плакавших без остановки. Но он просчитался — Эрл, которому тогда уже было двенадцать лет, решил постоять за себя и своих родных. Детская рука вонзила кухонный нож садисту прямо в живот, отчего человек, по недоразумению звавшийся отцом, испустил дух. Как избавлялись от трупа, никто даже уже толком и не помнил. Вроде бы дети (или это была мама, которая тогда ещё могла ходить?) смогли оттащить его недалеко от своего дома и бросить среди улиц. Этого вполне хватило, поскольку все посчитали, что пьяного угольщика убили по пути домой грабители. Такое случалось в Дыре сплошь и рядом.

Александра похоронили позади своего дома ночью, надеясь, что никто не видел процесса погребения. Обозначать могилу никак не стали, справедливо опасаясь мародёров, которые могли продать труп некромантам. С тех пор Эрлу, как старшему в семье, пришлось кормить свою мать, которая стала сильно хромать и впала в депрессию, а также младшую сестрёнку. Приходилось не только воровать, попрошайничать и браться за любую мелкую работу, но и отбиваться от многочисленных воров и сверстников. К четырнадцати годам на счету Эрла было уже пять трупов, а к пятнадцати — около дюжины. Или ты, или тебя! Дыра подчиняется только закону силы, и никакому другому.

Сестрёнка также не сидела без дела, занимаясь попрошайничеством на улицах и ухаживала за матерью, которой становилось всё труднее и труднее передвигаться самостоятельно. Женщина тоже старалась не остаться безучастной, усевшись своим детям на шею, занимаясь шитьём и вязанием, продавая получившиеся одежды беднякам Дыры за небольшие деньги, получая за это минимальную прибыль.

Вскоре Эрлу пришлось вступить в первую в своей жизни банду, поскольку одиночкам в Дыре долго не выжить — сожрут коллективом. Банда состояла из подростков его возраста, промышляя кражами из домов и воровством. Больше всего Эрла поразила тогда необходимость делиться наваром с гильдией Теней, которая контролировала их район. Подросток недоумевал, как можно честно отдавать свою десятую часть добычи, которая принадлежала полностью им. Или почему нельзя отдать меньше положенной суммы, заявив, что в этот раз улов оказался меньше. Именно тогда он и узнал на печальном примере своего товарища, решившего утаить часть добычи, что такое стукачество, доносы и осведомители.

Не важно, как Тени узнали об этом факте, важно то, как они наказали нарушителя — ему отрезали пальцы, отправив обратно. Тогда Эрл получил второй урок — калеки бандам не нужны. От пострадавшего отвернулись все его вчерашние товарищи, поскольку тот стал бесполезен — он не мог воровать или грабить, а попрошайничеством заниматься в Дыре бесполезно — сердца обывателей просто огрубели со временем. Нищих в других районах города не привечали — стража их либо выгоняла, либо арестовывала, если не получала мзды. Глядя на свою покалеченную мать и изуродованного товарища, Эрл боялся только одного — оказаться покалеченным, что автоматически значило бы конец карьеры и жалкое существование впроголодь. А ведь ремесло наёмного убийцы было довольно денежным, уважаемым и востребованным в Дыре. Что-что, а лишать жизни угрожавших ему существ или тех, за чьи головы хорошо платили, он научился за свою юность хорошо.

Поэтому Эрл никогда не возражал своей матери, называвшей его убийцей, ведь она была права во всех смыслах. Он прошёл в соседнюю комнату, где она лежала на своей кровати. Женщина ещё больше осунулась и похудела за то время, что он её не видел.

— Здравствуй, мама, — негромко поздоровался с ней Эрл, с жалостью глядя на некогда красивую женщину, которую сгубил алкоголь в лице пьяного мужа.

— Ну здравствуй, убийца! — усмехнулась она, глядя на сына.

— Мама, — тихо возмутился он. — Я же просил называть меня по имени. Да, я прикончил то недоразумение, которое называлось моим отцом и твоим мужем. Но именно благодаря этому сейчас мы с Лиззи живы. Ведь после Александра это чудовище бросилось на нас.

— Это, как ты называешь, чудовище, было твоим отцом. И моим мужем. То, что он сделал, было совершено под влиянием алкоголя.

— Но это не оправдывает его!

— И тебя тоже! Уж если ты убил его, то почему не сделал этого до того, как твой брат был ещё жив? Я уж не говорю про себя, поскольку никогда самосожалением не занималась. Почему ты тянул до того момента, пока не набросились именно на тебя? Ты струсил! Твой страх и нерешительность стали причиной не одной смерти, но двух. Кровь Александра также на твоих руках.

— Мама! — гневно восклицает Эрл. Он также постоянно корил себя за малодушие, итогом которого стала смерть младшего брата. Не было ни одного дня, когда бы он не вспоминал об этом.

— Кто знает, если бы не это, я бы могла родить вам ещё одного братика или сестрёнку, а теперь я никому не нужная развалина! Посмотри на меня — я даже за собственной внучкой не могу приглядеть! Наоборот — за мной нужно ухаживать!

— Мама, успокойся, — насколько можно мягче говорит ей Эрл, стараясь утихомирить женщину. — Мы с Лиз всё равно тебя любим! И никогда, слышишь, никогда не бросим!

— Ты постоянно только этим и занимаешься, — отвечает она. — Пропадаешь целыми днями, а порой и неделями. А мы с твоей сестрой гадаем — жив ты или нет? Забрала тебя Дыра или ещё только пытается?

— Я работаю, — говорит Эрл.

— Кем? — спрашивает мать, пытливо глядя сыну в глаза.

— Вышибалой, — выдаёт привычную ложь он. — В «Могучей отрыжке».

— Ты так и не научился врать, как следует, — вздыхает она. — Мы с твоей сестрой решили поспрашивать народ. И знаешь, что она узнала?

— Что? — с замиранием сердца спросил он. Никогда Эрл не хотел рассказывать своим родным, как он зарабатывает себе и им на жизнь. Стеснялся своей профессии в глазах семьи.

— Бандитом! — выдала женщина, вложив в это слово всё доступное ей отвращение. — И не обычным бандитом!

— Вот оно! — вздохнул с сожалением Эрл. Тайное стало явным, как он не старался этого скрыть.

— А главарём самой настоящей бандитской шайки! — продолжила тем временем калека. — Чем вы занимаетесь? Грабежами? Воровством? Вымогательствами?

— Всем понемногу, — вздохнул Эрл. — Это не самый худший вариант в Дыре, знаешь ли. Тут и так каждый день для любого из обывателей может оказаться последним, так что, почему бы не совместить тот обязательный риск, который сопровождает этот район, словно рыба-прилипала акулу, с зарабатыванием денег. Один чёрт — выживать в наших трущобах также тяжело, как и в диких землях.

— Ты пробовал? — спросила его мать. — Пробовал жить честным трудом?

— Да, однажды, поденщиком, — сказал Эрл. — Мне не понравилось. Денег мало, труд тяжёлый. Тобой помыкают и командуют. А каждый вечер ты трясёшься над заработанными грошами, опасаясь того, что их отнимут. Либо размышляя над тем, как на эту жалкую сумму можно прожить день втроём. Это было унизительно.

— В этом ты прав, — вздохнула женщина. — Зачастую это действительно унизительно.

— Давай не будем сейчас говорить о работе и деньгах, — попросил Эрл. — Расскажи мне о вас. Как вы поживаете?

— Не учитывая того, что я прикована к постели?

— Да.

— Вполне неплохо. Альберт обеспечивает нас едой и молоком. Леана растёт не по дням. Я рассказываю ей сказки и разные истории, которые вы так любили в детстве.

— Ну вот видишь, ты не так уж и бесполезна, как всегда всем нам твердишь!

— Какая польза от моих историй?

— Мы учились думать над тем, что услышали — это тоже чего-то стоит.

Они оба замолчали, раздумывая каждый о чём-то своём. Было слышно, как в соседней комнате Лиз гремит посудой, а также как кричит маленькая Элеонора (или Леана для своих). Тишину прервал скрип двери. Заглянувшая в комнату девушка осведомилась:

— Кто хочет есть? — она по-очереди посмотрела на мать и брата.

— Я не буду, спасибо, — отказалась женщина.

— Будем есть все вместе, сестрёнка! — подмигнул ей Эрл. — Накрывай на стол, мы сейчас придём!

— Каким образом? — осведомилась обездвиженная женщина. В это время Лиз вернулась на кухню, накрывать на стол.

— Самым простым, мама, — ответил ей сын, подхватив её на руки. Та закричала, но шутливо. Ей была приятна забота и любое внимание, поскольку ей не хватало общения и компании.

Вскоре все четверо сидели на кухне за шатким столом, наслаждаясь чаем, молоком и картошкой с сыром, непринуждённо болтая.

— Дядя! — позвала маленькая Леана. — А что такое цилк?

— Цирк? — на всякий случай уточнил он. Девочка согласно кивнула, показав, что Эрл понял её правильно.

— Цирк, мелкая, это такое место, где выступают различные артисты — силачи, гимнасты, фокусники и клоуны. Кроме того, они часто выступают вместе с различными дрессированными животными и монстрами…

— А что такое «длесилованный»? — шепелявит девочка, перебив Эрла.

— Это значит, — ответила за брата Лиз. — Что такой зверь не кусается и делает разные интересные трюки.

— Ой, как здолово! — восхищается Леана. — Мама, а мы пойдём в цилк? Коли говолит, что он сегодня отклывается на ынке.

— У нас нет (тут Лиз хотела сказать «денег», но вспомнила, что только что получила от брата три золотых)…

— Нету монетов? — спросила девочка.

— Нет, доча, нам не с кем оставить маму дома.

— А как же дядя?

— Я могу посидеть с мамой, но не сегодня, — соглашается тот.

— Не надо меня сторожить, словно я ценное имущество! — возмущается женщина. — Один вечер я прекрасно обойдусь и без вас!

— Нет, это даже не обсуждается! — твёрдо заявляет Лиз. — Мало того, что ты не можешь сама сходить в туалет, так ты снова попробуешь покончить с собой! Нет уж!

— Что?! — изумляется Эрл, привстав со стула.

— Это правда, брат, — говорит девушка. — Когда мы один раз за ней не уследили, то она попыталась перерезать себе вены! Благо мы успели её остановить!

— Мама! — возмущается Эрл, глядя на женщину. — Как ты могла?! Ты о нас или об Элеоноре подумала, перед тем как это делать?!

— Мне надоело быть беспомощной! Я для вас всего лишь обуза и бремя, и ничего более! Я не была на улице уже больше года! Я тоже, в конце концов, хочу в тот же самый цирк!

— Ты там побываешь! — пообещал Эрл.

— Но как?! — в отчаянии восклицает женщина.

— Я что-нибудь придумаю! — обещает сын матери.

— Это всё только слова! — восклицает та, закрыв лицо руками и заплакав.

— Ба, ты что?! — тянет её за рукав испуганная внучка. — Не плачь, ба!

— Не буду, милая! — всхлипывает та, утирая рукавом слёзы.

Неожиданно до всех доносится ужасный смрад с улицы. Похоже, что ветер переменился и теперь дует со стороны кучи отбросов в сторону открытого окна.

— Фу! — пищит девочка. — Бяка!

Но они не угадали — вслед за вонью следует скрежет, после которого ставни начинают ходить ходуном. Эрл выхватывает из ножен кинжал и со скоростью стрелы вылетает через незапертую дверь на улицу. Там, возле окна, стоит местная достопримечательность — Вонючка, оживлённая магией разумная груда мусора. Живые отбросы вцепились своими лапами из грязи, обломков мебели и пары человеческих голых костей в один из оконных ставней, намереваясь отодрать его и присоединить к своему уродливому туловищу.

— Пошёл прочь, тварюга! — кричит Эрл, приближаясь к голему, держа оружие наготове. Тот поворачивает свою голову, которая представляет собой чьё-то украденное ранее деревянное ведро с дырами в боку, где полагается быть глазам. Интересно, дыры сделал сам Вонючка или ему досталась уже разбитая посудина? И вообще — где у этой твари уязвимые места? Как можно убить кучу мусора? Интересно, то исподнее у него на груди — это типа его сердце?

Бить мусорного хулигана не пришлось — тот издал жалобный стон и рванул прочь с такой скоростью, словно ему угрожал не человек, а гномья землекопалка с камнедробилкой, которые те использовали для прокладки туннелей в своих шахтах. Чтобы читателю было понятнее, что собой представляет эта техника в плане возможных разрушений, он может представить себе танк, повернувший орудийную башню в вашем направлении.

Эрл вздохнул с облегчением — не хватало ещё с разумным мусором подраться! Гибель от грязи — не самое достойное завершение жизни даже для Дыры. На улице было довольно жарко — солнце жарило вовсю, словно решило порадовать себя барбекю из обитателей Белокамня.

— Что это было? — спрашивает Лиз.

— Вонючка, — отвечает Эрл, возвращаясь в дом, убирая кинжал обратно в ножны и стирая пот со лба. Не от страха — от жары.

— Дядя, — подбегает к нему Леана. — А зачем тебе столько ножиков?

Девочка указывает на его кинжал и ремень с метательными ножами.

— Убийца, — едва слышно вздыхает мать. Только что его семья получила подтверждение тому, что узнали про Эрла от других людей.

— Для работы, Элеонора, — присаживается к девочке убийца. — Они нужны мне для работы.

— А кем ты лаботаешь? — спрашивает племянница, с непосредственной детской наивностью заглядывая в глаза любимому дяде.

— Плохим человеком, — вздыхает он.

Арина вышла из своей комнаты спустя два часа после того, как её покинули все Крысы. Час она честно проленилась, лёжа в постели, другой потратила на сборы. Оставив скучающего Феникса за столом возиться с коробкой «Королевств» в одиночестве, девушка поспешила наружу. На улице солнце уже нагрело мостовую и стены зданий, отчего над ними плыло лёгкое марево. Жара и духота стояли страшные. Казалось, если разбить яйцо на мостовой, то через пару десятков секунд вы получите самую настоящую яичницу. Правда, довольно грязную и пыльную. И ни малейшего дуновения ветерка. Работать в такой зной — сущая мука. Хотя и клиентов он тоже здорово отвлекает, делая их более беспечными и неосторожными.

Сегодня девушка не стала замуровываться в плащ, чтобы не получить теплового удара. Вместо этого она надела лёгкое, довольно открытое платье, лицо и голову закрыла шляпкой с вуалью, а вместо стилета вооружилась длинной острой спицей, которой скрепила свои волосы. В платье встроен небольшой лёгкий корсет, который выполняет не только эстетическую функцию, но и позволяет девушке устроить мини склад в лифе, куда она бережно убирает заострённые монеты — своё универсальное оружие. Убирать и доставать их нужно медленно, чтобы не поранить острой кромкой грудь, но это не так существенно — махать руками девушка не собирается. Платье это хорошо тем, что оно не стесняет движений и довольно красивое. Воры в такой одежде не работают, поэтому Арину подозревать на рынке будут мало. А плохо то, что оно довольно приметное, и добычу прятать особо некуда. Для этой цели и пригодится шляпка — вуаль прикрывает лицо, чтобы помешать опознанию, а в головной убор можно спрятать небольшие вещи под подкладку.

Сейчас бы ещё не помешал веер или зонтик, чтобы защититься от жары, но они будут мешать при работе, или в том случае, если придётся делать ноги. Терять или бросать вещи Арина не любила — по ним можно попытаться найти хозяина.

Улицы Дыры довольно безлюдны, не смотря на то, что сегодня выходной — обитатели попрятались кто куда, стараясь не выходить на солнце без лишней надобности, работая или отдыхая в зданиях или в тени. Сейчас глоток пива или эля из ледника станет настоящим благословлением и проклятием одновременно — на жаре развозит быстро, но пить намного приятнее. Похоже, что многие согласны с Ариной, поскольку в таверны движется народ за холодными напитками.

Но не все обитатели попрятались от жары, некоторые прячутся ещё и потому, что это является зачастую необходимым атрибутом грабежа. Когда девушка неспешно проходит мимо одной из подворотен, её хватают за руку и тянут в тень двое вооружённых неизвестных ей громил. Наверняка — залётные ребята. Были бы местные, то тогда бы без проблем опознали Арину, а также её принадлежность к Чумным Крысам. Но настырная двойня не знала этой роковой детали.

Лицо и зубы одного бандита напоминало лошадиную морду, словно тот в прошлых жизнях был различными вариациями кобыл и жеребцов, перенеся в текущую максимум сходства с этими милыми парнокопытными животными. Он даже фыркал похоже. Лицо второго украшали множественные рубцы после перенесённой оспы и сломанный в уличных боях нос. Общим в их отвратительных физиономиях было то, что интеллект на них не прослеживался, зато читались явственные следы жажды наживы и похоть. Похоть с большой буквы, поскольку Арина была, как всегда, на высоте.

— Глянь, какая цыпа! — восхитился Жеребец, фыркнув в очередной раз. Он зажимал своей грязной рукой девушке рот, отчего той хотелось сначала укусить, а потом долго отплёвываться.

— Ага! — подтвердил Сломанный Нос. — Скорее всего из этих, из продажных! Или богачка какая решила прогуляться! Экзотики захотелось? Чего молчишь? Ну-ка приоткрой ей рот.

Как только Арина получила возможность дышать, она не стала звать на помощь по нескольким причинам. Во-первых, потому, что на звуки грабежа и крики их жертв в Дыре научились не обращать внимания — себе дороже, а во-вторых, нападавших было всего двое, поэтому у девушки были все шансы справиться самостоятельно. Она убрала испуг и отвращение со своего милого личика, ободряюще улыбнувшись амбалам. Те даже опешили от такой реакции жертвы.

— Зачем так пугать, мальчики? — улыбаясь, проворковала она. — Денег у меня нет, а вот на счёт немного поразвлечься, то я сама не против! Не возражаете, если я разденусь сама, и мы приступим?

На физиономиях грабителей читалось замешательство и явное желание.

— Раздевайся! — приказал ей Сломанный Нос. — Только без шуточек, а не то огребёшь дубинкой по своей милой мордашке!

— Ты был прав! — заржал Жеребец. — Нам попалась шлюха!

Будь в их головах хоть доля здравого смысла, то они бы насторожились, почему в Дыре женщина ходит по улицам одна в шикарном платье, смекнув, что тут что-то не чисто. Но все их мысли были заняты лишь одним, а взгляды прикованы к Арине, которая, медленно потянувшись, положила руку на свою томно вздымавшуюся пышную грудь. Так, во всяком случае, показалось грабителям. На самом деле девушка глубоко дышала, пытаясь унять волнение, но никак не от возбуждения. Да уж! Такими «красавцами» только орчих возбуждать! Своими пальцами девушка извлекла из чисто женского хранилища в лифе заострённую монету незаметно от верзил, которые уже начали терять терпение.

— Давай быстрее! — рявкнул на неё Сломанный Нос. Он хотел добавить что-то ещё (наверняка ругательное или угрожающее), но не успел.

Блеснул в воздухе серебряной рыбкой брошенный империал с заточенными краями, угодивший грубияну точно в лицо. Тот, не ожидавший такой подлости от жертвы (как же так — ведь её руки только что были пусты, а видимого оружия у девушки не было?), с воем раненого зверя схватился за свое лицо руками, выронив дубину на землю. Сквозь его ладони между толстых волосатых пальцев струилась кровь.

— Надеюсь, что это был глаз! — подумала Арина. — Чтобы ты стал ещё красивее! Этакий милый циклопчик.

Пока его подельник приходил в себя и замахивался большой дубиной, девушка от всей души зарядила ему между ног своей остроконечной туфелькой. Тот фыркнул («Ну точно — Конь») и сложился пополам, держась за отбитое причинное место. Дожидаться, пока грабители придут в себя, девушка не стала — выхватив из волос шпильку, она ткнула ею в горло скрючившемуся Коню, отчего тот свалился на землю, забулькав хлынувшей из раны кровью, тщетно пытаясь зажать её руками. Сломанный Нос уже пришёл к тому времени в себя. Вместо того, чтобы своим куцым мозгом оценить реальную угрозу, исходящую от непростой девушки, он с рёвом бросился на неё, с намерением схватить и задушить эту стерву. Всё его лицо было в крови, стекавшей из рассечённой брови, что ограничивало ему обзор. Поэтому громила не заметил у себя под ногами брошенную дубину, споткнувшись о неё. Арина схватила его за руку, когда тот нелепо взмахнул ими, запнувшись, потянув при этом грабителя вперёд. Инерция и вес разбойника сыграли на руку девушке — пробежав мимо неё, Сломанный Нос — Порванная Бровь ударился головой о стену дома. Внутри здания что-то рухнуло и звякнуло, отозвавшись на столкновение с человеком. Грабитель упал на землю, потеряв сознание. Видимо деревянная стена оказалась всё же прочнее, нежели голова.

Негласное правило Дыры гласило — любую возможность добить противника в драке с использованием оружия, следует незамедлительно привести в исполнение. Трущобы знали превеликое множество случаев, когда казавшийся беспомощным враг неожиданно приходил в себя и подло нападал на расслабившегося раньше времени соперника. Даже если павший враг пробудет в отключке достаточно долго, то потом он может вынашивать планы мести. Редко кто в Дыре не попробует расквитаться с врагом при повторной встрече, если представится такой случай. А оно вам надо?

Поэтому воровка присела возле поверженного громилы, также проткнув ему шею своей острой спицей. Сами виноваты! Нечего было связываться с Чумными Крысами и Ариной в частности!

Пока девушка обыскивала карманы своих мёртвых врагов, в переулок заглянули две подозрительные личности. Что хотели от этого переулка двое незнакомцев, было не ясно — срезать путь? Занять его для засады? Проверить звуки битвы? В любом из случаев это были не добропорядочные горожане, которые старались держаться от таких мест подальше.

Арина встала в боевую стойку, держа свою окровавленную спицу наготове. Оценив размах развернувшейся перед ними трагедии (два поверженных амбала у ног грозной красотки), или просто узнав Арину, личности поспешили ретироваться прочь. Этим самым они доказали, что в совершенстве овладели таким искусством, как «мыслить здраво». К радости и облегчению девушки, которая второй бой могла уже и не выиграть.

После этого красавица вернулась к мародёрству, стараясь не запачкать своё красивое платье в крови. После коротких поисков она стала обладательницей двух тощих кошелей, в которых даже общими усилиями не оказалось и одного золотого. Со вздохом она сняла с трупов их пояса, попутно обнаружив трубку, а также кисет со смесью табака и болотника. Закончив обыск, она подняла с земли свою серебряную монету-оружие и вытерла её вместе со спицей об одежду мёртвого Коня.

Возвращение Арины в «Могучую отрыжку» было менее триумфальным и пафосным, чем уход в город час назад — волосы растрёпаны, одежда не в порядке, в руках трофейные пояса и кошель с добычей. Выскочивший наружу обеспокоенный Феникс сразу же бросился к ней:

— Ты в порядке?!

— В полном! — заверила она, передав товарищу свои трофеи. — Зато те двое не очень!

Гордо прошествовав вовнутрь, девушка поднялась в свою комнату, чтобы привести себя в подобающий вид, пока Феникс крутил в руках пояса, примеряя их на себя.

Вся таверна шумно сглотнула, глядя на поднимающуюся наверх девушку. Ей палец в рот не клади! Не человек, а горючая смесь дикой сексуальности и смертельной опасности!

Когда Арина спустилась вниз через двадцать минут, все посетители Отрыжки судачили о том, кому сегодня не повезло оказаться на пути у девушки. Заметив её, пересуды стихли. Люди старались не смотреть на неё, чтобы не выводить из себя. К тому же сейчас её красота была сглажена тем, что Арина переоделась в повседневную одежду, вероятно решив больше не рисковать выходить наружу после произошедшего.

— Ты чего? — спросил её Феникс. — Больше в город не пойдёшь?

Вместо ответа она покачала головой, заказав у Ворчуна холодного пива. С кружкой она села за стол Крыс, где Феникс разложил партию «Королевств». Судя по расположению фигур, гномы теснили эльфов.

— Почему? — продолжал допытываться въедливый шулер. — Опять твои суеверия?

— Не суеверия, а верная примета! — поправила она товарища, отхлебнув холодного напитка. Как же внутри хорошо — прохладно и тенисто. А на улице самое настоящее пекло!

— И что это за примета? — полюбопытствовал Феникс, возвращаясь к своей прерванной партии.

— Если не повезло с утра, то лучше больше не искушать судьбу. Не хочу закончить как Мия — не люблю, когда хорошим людям отрубают руки.

— Надеюсь, что этого никогда не произойдёт, — отвечает шулер. — Ну а пока скорее не повезло тем бедолагам, которых ты ограбила, чем тебе!

— Это они хотели ограбить меня! — возмутилась девушка.

— Ну, судя по тому, что ты цела, все твои вещи и девичья честь при тебе, а вернулась ты с чужими кошельком, табаком и мужскими поясами, то грабила ты. Кстати, честь пострадавших не затронута тобою?

— Они мертвы! — заметила девушка. — И если были до встречи со мной девственниками, то такими и остались. Так что за честь тех подонков можешь не переживать.

— Сурово! — почесал подбородок Феникс. — Дай угадаю — на тебя напали, а ты, защищаясь, убила обоих?

— Да, — кивнула девушка, решив перевести разговор в другое русло. — Не скучно одному играть в «Королевства»?

— Есть немного, — ответил шулер, подняв фигурку гнома-мага в воздух, собираясь передвинуть её на карте. — Сыграем?

— Давай, — согласилась она. — На что?

— Если проигрываешь, танцуешь для меня!

— А если наоборот? — фыркнула девушка. Ну ни капли фантазии у товарищей — то покажи грудь, то станцуй, то ещё что-нибудь пошлое.

— Тогда я отведу тебя вечером в цирк, — предложил Феникс. — Слышала — сегодня откуда-то с Севера приехали? Ну так что, играем?

Девушка задумалась. С одной стороны, она ничего не теряла при любом из исходов, а с другой могла получить поход вечером в шапито на рынок в компании и за счёт Феникса. А там артисты, представления, дрессированные животные или монстры, музыка и танцы.

— Идёт! — согласилась Арина.

— Только танцевать будешь в том платье, которое выберу я!

— Самое пошлое, как всегда? — вздохнула девушка.

— А там и посмотрим!

— Тогда с тебя ужин в придачу к цирку.

— Идёт!

Феникс быстро очищает игровое поле, убирая фигурки и жетоны в коробку. Быстро расставив ландшафт на поле боя (Арине наставили холмов и болот, Фениксу — гор и холмов), внесли в банк игровые деньги. Вообще при постройке ландшафта можно попытаться угадать, какой тип войск предпочтёт соперник или каких существ он предполагает увидеть в дальнейшем у соперника. При определении рас выясняется, что шулер выбрал себе гоблинов, а воровка кобольдов.

— Люблю гадить игрокам и воровать! — прокомментировал свой выбор Феникс. Да, действительно, гоблины сильны в этих двух начинаниях. Как в жизни, так и в «Королевствах». Помнится, Виихи как-то попался на воровстве из общака, за что его били долго и упоённо. Однако он потратил деньги на то, чтобы выкупить из рабства свою сестру с её семьёй, которые сразу после этого покинули Белокамень, вернувшись на родные болота. Виихи вернул все монеты до последнего медяка обратно, отдавая полностью все свои доходы в течение двух месяцев. Пошептавшись, Крысам стало стыдно, после чего они коллективно долго и упоённо извинялись перед Виихи. Тот уже собрал котомку, бросив туда свои нехитрые пожитки, намереваясь отправиться вслед за сестрой домой. Извинения товарищей несколько смягчили его, и он решил остаться. По крайней мере на какое-то время.

Виихи в этой ситуации подвёл своих товарищей, лишив их шанса выгодно вложить средства. С одной стороны, гоблин потратил большую часть общака без ведома остальных, что не позволило Крысам вовремя выкупить одну таверну, на которую они давно положили глаз. Или купить бронелифчик Арине или Мие, воровке, которая ещё тогда была жива. Но, с другой стороны, гоблин потратил эти деньги на родную кровь, оказавшуюся в беде, после чего всё вернул обратно. Почему он не спросил у своих товарищей совета или разрешения — осталось загадкой, на которую даже сам Виихи не смог ответить. Гоблинская кровь, что поделаешь!

Не смотря на то, что шаман показал себя не с лучшей стороны, общак всё равно оставили за ним, поскольку тот считал лучше всех. Феникс на эту роль не подходил, поскольку его ремеслом были азартные игры. Йошимо мог погибнуть в бою, а Эрл на задании. Братья с трудом считали до ста, выше этой цифры их способность к счёту атрофировалась. Арине не доверяли, а за Клариссу, живущую отдельно, переживали.

Так гоблин и остался на роли казначея Чумных Крыс, но в памяти у него крепко запечатлелись ужасные побои. Поэтому второй раз на такой фокус Виихи вряд ли решится.

— А почему ты решила играть за кобольдов? — спрашивает Феникс у Арины.

— Просто так! Ну что — начнём нашу эпичную войну недомерков?

— Поехали!

Битва развернулась нешуточная — девушка хорошо разбиралась в аспектах игры, не торопясь попадаться на уловки соперника, грамотно передвигая свои войска и избегая окружений и битвы в невыгодных условиях. А вот Фениксу, зато везло с кубиками, что позволяло ему передвигать большее количество отрядов и с меньшими потерями побеждать в битвах. Кобольдам Арины удалось разорить логово злобоглазов, вынеся оттуда пару икринок этих существ, что могло усилить её армию. Для этого икринки нужно было принести в штабную палатку, где из них маги могут ускоренно вывести взрослые прирученные особи злобоглазов. Однако отиравшиеся поблизости гоблины Феникса успешно утащили трофей к себе, выведя монстров и приручив их для себя. Кроме того, гоблинам посчастливилось при поддержке призванных тварей очистить склеп от нежити, найдя в нём отличный доспех, усиливший героя гоблинов. Благодаря всему этому кобольдов разбили, перейдя ко второму раунду битвы.

— Лучше сдавайся сразу! — захохотал Феникс. — Тогда разрешу выбрать платье для танца тебе самой!

— Вот ещё! — ухмыльнулась девушка, начав собирать базу, которую необходимо было защитить.

Тут уже Арина развернулась на полную катушку, поскольку кобольды обитали в горах. Гоблины плохо видели в тёмных туннелях, которые Арина просто утыкала разнообразными ловушками, потратив на них большую часть средств, вместо армии. Когда изрядно потрёпанное войско Феникса добралось до главной пещеры, одинокий шаман кобольдов пустил вперёд волну пламени, особо эффективную в замкнутых пространствах. Убив последнего злобоглаза, а также зажарив героя, Арина окончательно вернула себе инициативу и забрала магический доспех.

Конец ознакомительного фрагмента.