S-T-I-K-S. Реинкарнация

Андрей Снегов, 2023

Максим попал в постапокалиптический мир – Улей, который превращает людей в чудовищ, и лишь избранным дарит вечную молодость и сверхъестественные способности.Он встретился со своим двойником, который хочет его убить.Выживет ли он в новой, полной смертельных опасностей реальности?Раскроет ли загадки чужого прошлого, для того, чтобы открыть для себя будущее?Найдет ли мистический выход из Улья?Миры Артёма Каменистого.

ГЛАВА 4

Джип тормозил юзом, свет фар тонул в расстилающейся прямо по курсу стене клубящегося тумана, а в салоне отчетливо воняло чем-то кислым.

— Твою же мать, держись! — закричал Грин и дернул ручник вверх.

Ревя мотором, машина в полицейском развороте сместилась на встречную полосу, под истошный визг тормозов ушла по дуге на обочину, начала заваливаться направо, затем рванула вперед по траве, еще раз с пробуксовкой повернула налево, и, наконец, подпрыгнув, выехала на ровный асфальт.

Оттянув ремень, Макс наклонился и поднял упавшие ему под ноги автоматы. Грин сосредоточенно смотрел вперед, его высокий лоб прорезала рельефная вертикальная складка, густые черные брови почти сошлись на переносице, а на высоких тонко очерченных скулах играли желваки.

— Перезагрузка кластера, ну почему именно сейчас? — он крепко сжал руль и, выругавшись, вдавил педаль газа в пол. — На сутки, если не больше, путь закрыт, а другой дороги нет. Что будем делать?

— Возвращаемся, иного варианта я не вижу, — спокойно ответил Макс, скрывая душивший его страх неизвестности. — Ни в лесу же приключения на задницу искать!

— Пожалуй, ты прав, сейчас все твари ломанутся из поселка в свежий кластер, — задумчиво произнес Грин. — Я даже не знаю, что безопаснее: прятаться в лесной чаще или в хлипком дачном домике.

— Отсидимся где-нибудь, — предположил Макс, перебирая в уме варианты.

— Согласен, если не дашь умереть со скуки, — Грин снова белозубо улыбнулся и, придерживая руль левой рукой, забрал у Макса свой автомат. — Мне с оружием спокойнее, бади: сегодня первый день жизни в Улье, когда на себя любимого я надеюсь больше, чем на тебя.

Грин выключил фары, но на этот раз ехал медленно, внимательно всматриваясь в кромешную тьму. Максим не видел вообще ничего, кроме отсветов пожарищ над дальней кромкой леса. Чем больше он размышлял об изменившейся ситуации, тем яснее осознавал, что находиться среди троих опытных жителей Стикса гораздо безопаснее, чем рядом с одним, который все еще рассчитывает на его помощь в случае нападения зараженных.

— Впереди несколько тварей, — буднично и спокойно заявил Грин и снова включил дальний свет. — Тихо просочиться не удалось. Их пять или шесть. Скорее всего, вожак со своей стаей. Покрошим в капусту, заодно выманим оставшихся из поселка, все же безопаснее будет.

— Они на дороге? — уточнил Макс, четко артикулируя, чтобы скрыть предательскую дрожь в голосе.

— Ты же знаешь, что мой радар не настолько совершенен, — Грин усмехнулся и указал вперед. — Бегут навстречу как зайцы в луче света.

— А остальные где?

— Они дальше, двое справа и двое слева от дороги, — Грин с иронией посмотрел на Макса, — в клещи берут. Если все пойдет не по плану, херачь их битой, это верняк!

— Я постараюсь оправдать твои ожидания, — заявил Макс и встретил смешливый взгляд Грина открытой улыбкой, пряча за ней всепоглощающий страх.

— После того как застрелишь первых, я сброшу скорость и развернусь, будем валить оставшихся, — Грин снова засмеялся и хлопнул Макса по плечу. — Что такое «тачанка» еще помнишь?

— Еще с гражданской — «наша гордость и краса»!

— Точно, — Грин улыбнулся и подал ему свой автомат. — Зажми коленями, только яйца себе не отстрели. Вернешь после разворота. И джип в дуршлаг не разнеси, он нам еще понадобится.

— Яйца — в решето, машину — между ног, и поддать тебе после разворота, — Макс одарил собеседника теплым лучистым взглядом. — Я все правильно запомнил?

— Да, Рэмбо мой плюшевый, — в темно-зеленых глазах Грина плясали озорные искры. — С предохранителя только снять не забудь.

Максим стрелял из автомата лишь несколько раз в жизни на военных сборах. Все это происходило на полигоне, патроны выдавались под счет, и действо было похоже скорее на профанацию, нежели на реальный тренинг. Мишени были неподвижны, результат не интересовал никого, включая капитана, и студенты воспринимали стрельбище как развлечение, не более того. Спортивный азарт, конечно, присутствовал, но сейчас, по прошествии нескольких лет, Макс с трудом вспомнил, в каком положении переключателя ведется одиночный, а в каком — автоматический огонь.

Вдали показались цели. В ярком свете фар силуэты быстро приближающихся длинноруких тварей не давали представления об их внешнем виде, по крайней мере, Максу.

— Бегуны, — негромко проронил Грин. — Я торможу, открывай окно.

Цифры на спидометре начали обратный отсчет. Макса прошиб холодный пот, сердце стучало где-то в области горла, а руки дрожали, словно в лихорадке. Грин смотрел на дорогу, был сосредоточен и, казалось, не обращал на состояние напарника особого внимания.

Стекло бесшумно поползло вниз, и в салон ворвался теплый ночной воздух. Он принес с собой ароматы июньской ночи, щедро приправленные дымом пожаров. Макс отстегнул ремень, высунулся в окно, взял автомат на изготовку и поставил его в режим одиночного огня.

Несмотря на плавное снижение скорости, дистанция быстро сокращалась. С трудом выудив из памяти полузабытую информацию о кучности стрельбы, зоне поражения, разбросе и отдаче, Максим решил, что стрелять ближе, чем за сто метров, совершенно бессмысленно.

Он взял на пляшущую в бешеном танце мушку фигуру левого бегуна. Грохот выстрелов показался оглушительным, а отдача — катастрофической. Хотя к этому моменту машина катилась с черепашьей скоростью, вести прицельный огонь было практически невозможно. Пули били в асфальт и обочину, в деревья, растущие вдоль дороги, но только не в цель.

Макс был близок к отчаянию, когда левый бегун споткнулся, кувыркнулся через голову и, пролетев по инерции несколько метров, замер без движения. Второго он расстрелял почти в упор, когда джип полностью остановился. Затем мешком осел в кресле и понял, что страх куда-то пропал, в мозгу бушует адреналиновая буря, и он готов к новым приключениям.

— Я же говорил — Рэмбо, — Грин смотрел на него с нескрываемым любопытством. — Одиночными, значит, завалил. Про тачанку я пошутил, приятель. Эвакуируйся, будем играть в охоту на волков, следующие бегуны уже близко. Твои справа.

Грин вышел из машины, взял оружие на изготовку и остановился в ожидании. Макс последовал его примеру. В наступившей тишине был отчетливо слышен треск веток и приглушенные рыки бегущих тварей.

Первой из леса появилась парочка со стороны Макса. Монстры двигались довольно быстро, но он начал стрелять, лишь когда они приблизились вплотную, на этот раз в автоматическом режиме. Первый сразу упал на землю и покатился по траве, а второй даже после нескольких ранений бился в агонии до тех пор, пока Макс не выпустил пулю ему в голову. В угаре боя он не заметил, что напарник наблюдал за всеми его действиями с бесстрастным выражением лица и отвернулся лишь после того, как прозвучал последний выстрел.

Грин положил автомат на капот и достал из-за пояса пистолет. Он широко расставил ноги, распрямил плечи и прицелился, держа оружие в вытянутых руках. Дождавшись, когда первый бегун окажется на расстоянии нескольких метров, Грин уложил его выстрелом в лоб. Второго он завалил, точно вогнав пули в уродливые глазницы.

— Решил сэкономить патроны, но лишний пришлось потратить на лотерейщика, — он подмигнул, посмотрев на Макса, и достал из-за пояса нож. — А теперь — сбор лута.

Максим на негнущихся ногах подошел к трупам бегунов. В лунном свете их кожа казалась серой, под ней крупными узлами бугрились гипертрофированно развитые мышцы. Ладони и ступни были непропорционально велики, а мощные плоские ногти являли собой совершенный инструмент для разрывания плоти. Волос на головах не было, но лица еще сохраняли человеческие черты, и тысячелетний вампир, возможно, нашел бы их привлекательными.

Макс запоздало подумал, что подпустил тварей слишком близко, и это могло стоить ему жизни. А еще он не считал патроны в рожке, и попытка перезарядить автомат с большой вероятностью стала бы смертельной. Мысль о том, что он классический нуб, ничуть его не расстроила, печально было лишь то, что в этой донельзя реальной игре ему отпущена всего одна жизнь.

Твари источали жуткую вонь, резкий запах гниения и разложения, казалось, заполнил все пространство вокруг. Максу очень хотелось зажать нос, но вряд ли бывалые жители Стикса вели себя именно так. Он достал нож, не сразу разобравшись с устройством ножен, и понял, что просто обязан изучить снаряжение при первой же возможности.

Лезвие с неприятным хрустом погрузилось между похожими на две половинки чеснока наростами. Преодолевая брезгливость, он засунул руку внутрь кожаного мешка. Отсутствие света мешало в подробностях рассмотреть содержимое, но на ощупь оно было похоже на минеральную строительную вату. В первом мешке Макс добыл два спорана, во втором — три.

— Отстрелялись хорошо, — довольно заявил Грин, держа на ладони горох. — Хозяин тира выдал нам приз.

— Ты был достоин окуляра камеры Клинта Иствуда даже без ковбойской шляпы на голове, — сказал Макс, натужно улыбнувшись. — Это — приз за артистичность.

— Склонность к театральным эффектам — моя слабость, — нехотя признал Грин, садясь в машину. — Хотел впечатление на тебя произвести. В следующий раз чернушно замочу тварей твоей битой.

— Тебе не нравится бейсбол, — парировал Макс, — все мысли занимает стрельба и автоспорт.

— Ладно, буду вести машину задорно и с огоньком, как моя семидесятилетняя бабушка, — Грин завел мотор и мягко тронулся с места.

— Впереди все спокойно?

— До самого поселка никого не чувствую, но я уверен, что твари уже выдвинулись на звук выстрелов.

— Мы едем к следующему тиру?

— Или бойне, кто знает, — Грин пожал плечами, не отрывая расслабленного взгляда от дороги. — В неведении и состоит прелесть нашего существования. Представь, что, как поет Мирон, все предрешено. Скука же смертная будет.

— Все переплетено, но не предопределено, — зачитал Макс, — но я предпочитаю смертную скуку смертельной неизвестности.

— Временами я тоже так думаю, и особенно часто в те мгновения, когда смотрю в глаза очередного топтуна или рубера, — Грин немного оживился, и машина поехала быстрее. — Взгляд элитника вообще превращает меня в конформиста, готового провести жизнь в бессмысленном созерцании горы Фудзи.

— Я бы с радостью к тебе присоединился, — искренне заявил Максим. — Не в момент близости элитника, конечно.

— Интимная близость с зараженными не входит в мои планы, — Грин улыбнулся и положил правую руку на приклад автомата. — Въезжаем в поселок, в окрестностях есть несколько тварей, постараюсь прокатиться тихо.

— А, может, завалим всех и спокойно отдохнем? — Макс выставил ствол автомата в окно и безуспешно вглядывался в сумеречный мрак.

— Это станет самой большой и, что важно, последней жертвой непостоянству всего сущего с нашей стороны, — с иронией произнес Грин. — Зато умрем красиво, как настоящие воины.

— Тогда поехали туда, где виски и еда, — Макс вдруг осознал, что, не задумываясь, съел бы парочку или тройку стейков.

— Где море, виски и еда, ты нарушаешь стихотворный ритм. А дом твоего соседа — говно, хотя и двухэтажный. Не укрытие, а проходной двор. К тому же там труп лежит — отличная приманка для зараженных. Я плохо сплю, когда под моими окнами бродят и рычат эти твари.

— Так куда же держат путь благородные доны? — великосветским тоном поинтересовался Максим.

— Я прошвырнулся по этой деревне, пока тебя ждал, — Грин брезгливо поморщился, — помойка даже по меркам Улья, но один подходящий сарай обнаружил. Вход на чердак через железный люк в потолке, и стоит на окраине. Ждал тебя в нем и любовался сверху ночным пожаром, словно Нерон — горящим Римом. Не вижу причин, почему два благородных дона не могут выбрать его в качестве места для ночлега.

Джип валко съехал с асфальтированной дороги и неторопливо двинулся по проселочной. Глухо урчал двигатель, под колесами тихо шуршал гравий, мимо проплывали утонувшие во тьме дома и шелестящие листьями деревья. Помимо этих негромких звуков подлунную тишину нарушало лишь нестройное пение сверчков.

— Все, пир закончился, — заметил Грин со знанием дела. — Жрать больше некого, упыри уходят к свежему кластеру.

— Почему же некого, а мы? — с иронией осведомился Макс.

— Не родился еще тот жрач! — Грин мрачно усмехнулся и неуверенно посмотрел в окно. — По-моему, наш адрес.

Он остановил машину у деревянного забора и, открыв дверцу, бесшумно выскользнул наружу с автоматом на взводе. Огляделся вокруг и махнул рукой в приглашающем жесте. Макс взял с заднего сидения рюкзаки и, посетовав на их немалую тяжесть, покинул джип. Автомат он повесил на шею еще в дороге.

Калитка негромко скрипнула, и они вошли во двор. На первый взгляд двухэтажный кирпичный особняк представлял из себя неплохое укрытие: он стоял в центре свободного от деревьев, заросшего травой участка, а его окна были закрыты добротными металлическими ставнями. На самом же деле такая защита не являлась непреодолимой преградой для зараженных, даже Максим с его небогатым опытом отчетливо это понимал.

Шурша сухой травой, парни прошли по заброшенному газону и поднялись на крыльцо. Грин забрал у Макса свой рюкзак и, прижав палец к губам, указал рукой на полуоткрытую дверь. Бесшумно отворив ее ногой, он уверенно шагнул внутрь. На всякий случай оглянувшись, Максим последовал за ним.

За порогом его встретил слепящий луч фонаря, прожектором бьющий из темноты.

— Медленно опусти рюкзак и не трогай автомат! — обычно мягкий голос Грина звенел металлическими аккордами. — Стрелять буду без предупреждения!

— В чем дело, Грин? — Макса прошиб холодный пот. — Какие-то проблемы?

— Никаких, просто скажи, как меня зовут! — в голосе Грина прорезалась злая ирония.

— Ты издеваешься?

— Нисколько, назови имя и фамилию! — оглушающе громко крикнул он. — Или просто ускорься и отбери пистолет с фонарем! Докажи, что ты — Умник!

Макс лихорадочно размышлял. Любой психолог посоветовал бы медленно пойти навстречу, произнося нейтральные успокаивающие фразы. И это, наверное, сработало бы на Земле, где монстры не ходят по улицам, а оружие не является таким же обязательным атрибутом, как смартфон.

В Стиксе люди были другими. Он не знал, на что способен Грин, не понимал, какие отношения связывали его с Умником, и не мог рисковать, применяя шаблонные подходы.

— Пообещай не стрелять до тех пор, пока не выслушаешь меня до конца, — медленно, почти по слогам произнес Максим и бросил рюкзак на пол, — я все объясню!

— Теперь автомат: бери за ствол правой рукой, снимай с шеи и клади на пол прямо перед собой, — уже спокойнее приказал Грин.

Максим положил автомат под ноги Грину. Он не видел собеседника, но воображение нарисовало худощавую фигуру с пистолетом в вытянутой вперед правой руке и фонарем в левой.

— Медленно повернись, закрой засов, положи руки за голову и садись на диван, — Грин указал лучом фонаря на старую кушетку, стоящую у стены слева от входа.

Подавив инстинктивное желание бежать, Максим дрожащими руками взялся за металлическую задвижку, закрыл дверь и отрезал путь к спасению.

— Отлично, теперь сядь, — луч фонаря переместился, освещая пространство перед кушеткой.

Пружины неприятно скрипнули, Максим облокотился на холодную стену и почувствовал, что по спине струятся ручейки пота. Грин взял брошенный Максом рюкзак, отстегнул карабин автомата и сел в кресло напротив. Темнота скрывала его лицо, и оставалось лишь догадываться о том, что он сейчас чувствует и собирается предпринять.

— Ускориться ты неспособен, что и требовалось доказать, — сухим и безжизненным голосом произнес Грин, — это нормально для нуба. Осталась последняя опция — назови мое имя и фамилию.

— Я не Умник. По крайней мере, не тот человек, которого ты знал до сегодняшнего дня.

— А что случилось с ним? — голос Грина ощутимо дрожал и срывался на крик.

— Умник мертв, — коротко сообщил Макс и запоздало подумал, что такая формулировка звучит весьма двусмысленно.

Он собрался рассказать, что виновником смерти его двойника является кусач, но тишину разорвал грохот выстрелов.