Джем-сторис. Вольные импровизации

Андрей Татур

Настроения импровизаций меняются неожиданно, ты словно ныряешь из одной эмоции в другую. Сами герои произведений — не просто люди разных возрастов и социальных статусов, зачастую оказавшиеся в комичных или неразрешимых жизненных ситуациях, — они ещё из разных времён и даже с других планет! Это прошедший войну опытный разведчик Иван Ильич, Чика и Анька Лапина из неблагополучной семьи, добродушный бомж Валера, смелая дочка трактирщика из средневековья, человек «в футляре» и просто рохля Тюхин…

Фирменный подарок

Несомненно, у Дудкина хорошие друзья, но вот с подарком на день рождения они переборщили. Решив подшутить над именинником, преподнесли ему фирменные плавки бермуды, но умолчали о том, что те с сюрпризом — неизвестный материал этих плавок практически моментально растворялся в воде. Полностью. Бесследно.

В ближайшие выходные Дудкин в этих плавках отправился на городской пляж вместе со своей супругой. Сначала немного позагорали, потом пошли купаться. Наплескавшись от души, Дудкин поплыл к берегу. Выбравшись на сушу, он принялся скакать на одной ноге, пытаясь избавиться от воды, попавшей в ухо. В этот момент раздался истеричный женский крик:

— Извращенец! Насильник!

Дудкин был мужчиной не робкого десятка, поэтому, не раздумывая, бросился на помощь кричавшей женщине. Однако та, вскочив с покрывала, схватила надувную утку и, воинственно размахивая ею перед собой, заорала ещё отчаянней:

— Не приближайся, мерзавец!

— Вы чего? Я же помочь хотел… — недоумевая, развёл руками Дудкин.

— Сам себе помоги, извращенство!

— Да уж, таких надо в клетке держать… Готовы, небось, и медузу снасильничать, — раздался из собравшейся толпы старческий голос.

— Это я что ли медуза?! — вскипела женщина, отбрасывая прочь почти сдувшуюся утку. — Да у меня, между прочим, параметры модели! Я ещё о-го-го!

— Вот потому к тебе и пришёл «ай-яй-яй»! — хохотнул из толпы мужской баритон.

— Товарищи, вы что, массово подверглись солнечному удару?! — рассердился Дудкин.

— А ты срам-то прикрой, а потом рот раскрывать будешь, голубчик, — хитро усмехнулась пожилая дама в соломенной шляпке.

— А с чего это я должен прикрываться?! Тут пляж, и все отдыхают в плав… — не договорив, запнулся Дудкин, взглянув туда, где должны были быть плавки.

В этот момент к нему подошли два милиционера и супруга, которая, мгновенно оценив обстановку, ринулась в наступление:

— Ну и скотина же ты, Дудкин! С кем нырял там, признавайся?! Тебя не было на поверхности почти минуту!

— Наташ, успокойся, пожалуйста! Если бы даже и нырял с кем-то, что бы я успел сделать за минуту?!

— Ты мне тут не финти! Если со мной успеваешь, значит, и с другой успел бы! Что, не хватает смелости сознаться?!

— «Мошка», «Мошка»! Я «Комар»!.. — пытался связаться по рации милиционер, взобравшись на пляжный гриб.

— Ну и денёк сегодня, я балдею! Гляньте, ещё один ненормальный объявился! — послышалось в толпе.

— Отставить грязные шуточки! Я при исполнении, как-никак! — сурово прикрикнул служитель порядка, с трудом разбирая сквозь шипение и помехи, что передают по рации.

В это время его напарник говорил супруге Дудкина:

— Нам известно, что на той стороне, вон там, сразу за мысом, находится нудистский пляж. Видимо, этого дикаря принесло оттуда подводным течением.

— Что-о?! Дудкин! Сволочь такая! Ты, правда, был на нудистском пляже?! — гневно воскликнула Наташа.

— В общем так, товарищ нудист, — отстранив возмущённую супругу, обратился милиционер к Дудкину, — находясь здесь в таком виде, вы нарушаете общественный порядок. Поэтому давайте-ка бегом в воду и плывите к своим, на ту сторону.

— К голым бабам?! — ужаснулась Наташа. — Ни за что!

— К голым мужикам?! — ужаснулся Дудкин. — Ни за что!

Развернувшись, он бросился наутёк и, отбежав на приличное расстояние, стал усердно зарываться в песок. Толпа ещё немного понаблюдала за ним издалека и, в конце концов, рассеялась.

Через какое-то время Наташа принесла супругу одежду и долго откапывала его, не переставая громко браниться.

После этого случая Дудкин не разговаривал со своими друзьями больше месяца, но потом, конечно, остыл. Однако с тех пор любую новую одежду, прежде чем использовать по назначению, он предварительно отправлял в стирку.