Агентство 18+

Андрей Толоков, 2022

Александра студентка, будущий психолог, ищет работу. Череда случайностей приводит её в офис начинающего собственную практику молодого психолога Романа Корецкого. Преодолев сомнения, девушка принимает решение работать с ним. Вот только к психологии деятельность Романа и Саши имеет весьма отдалённое отношение. Тем не менее молодых азартных людей работа захватывает. Они с головой бросаются в водоворот событий, ещё не понимая, к чему это может привести. К тому же Роман всё больше и больше нравится Александре. Девушка понимает – влюбилась. Теперь с этим надо жить. Нелёгкое испытание. События разворачиваются стремительно. Саша даже не предполагает, в какой переплёт придётся ей попасть вместе со своим молодым шефом.

Глава вторая

Психолог

«Это не шутка. Похоже, я неудачник. Да, я молодой мужчина. Да, у меня хорошее образование и хорошая профессия. Я не урод, хорошо выгляжу, у меня подвешен язык, и вполне себе чувство юмора. В чём проблема? Почему все мои друзья к тридцати годам уже много чего имеют, а я потерял работу, разбежался с женой, живу с родителями, и ни хрена ничего у меня не получается в этой долбаной жизни». Мне казалось, что именно так мыслил Роман в самые тяжёлые дни своей депрессухи.

Да, я забегаю вперёд в этом рассказе. Когда мы с Натэллой ехали в офис Корецкого, я ничего о нем не знала. Теперь я знаю о Романе многое.

Итак, жизнь дала трещину и Роман Корецкий на распутье. Ладно, чтобы вы получили о нём правильное представление, начну с последнего дня в одной конторе. Нет! Начинать надо с другого. С его семьи. Тогда многое станет понятно.

Его папа полковник. Не просто настоящий полковник, а железный дровосек. Для армии это человек исключительно полезный. Что касается семьи — вопрос. Роман в семье не один. У него есть старшая сестра Лилия, это второй папа, только в юбке. Про юбку сильно преувеличено. Чаще можно увидеть шотландца в юбке, чем Лилю. Плоть от плоти Михаила Романовича, то бишь, главы семейства. Вся её жизнь — спорт. Профессиональный спорт. Лиля играет в гандбол. Играет хорошо. Два года назад стала чемпионкой России. Лиля гордость семьи. У полковника Корецкого есть дочь и ещё какой-то слюнтяй. Вы догадались про кого это. Не буду показывать пальцем. Иногда, когда Михаил Романович в хорошем настроении или махнул вечером несколько рюмашек, он может смягчить своё отношение к сыну. Назвать маменькиным сынком. Поверьте, это очень даже по-доброму. Практически похвала.

Когда Роман родился (сам того не зная), подарил папе Мише огромную надежду. Надежду на то, что его сын станет как минимум великим полководцем. Папа дал мальчишке имя в честь своего отца — Роман. Но, как вы уже догадались, всё случилось ровно наоборот. Так же как и с нашими именами. Папа — Михаил Романович, сын — Роман Михайлович. Лет эдак в семь, Рома начал понимать, что отец разочаровывается в нём. Почему так, он не знал, но категорически противился суворовскому воспитанию. Рома любил комфорт и мамины пирожки, танцевальный кружок и библиотеку, где работала Вера Сергеевна, мама Романа. Чтение книг он предпочитал рыбалке и ночёвке в холодной палатке с комарами и папиными сослуживцами.

Только ради Бога не подумайте, что пацан вырос очкастым ботаном (да простят меня любители этой науки). Ромка очень даже крепкий паренёк. По физре у него была твёрдая пятёрка. Подтягивался на перекладине двадцать раз, отлично бегал, гонял с друзьями в футбол и трепал девчонок. Сначала за косички, а потом… сами знаете, за что потом ребята хватают нас, одноклассниц. Но всё это он делал, потому что хотел этого сам, а не по команде и повелению полковника. Оттого и получал удовольствие.

Вера Сергеевна это великий миротворец. Она умудрялась отвести от сына гнев отца, и при этом умело ладила и с полковником, и с «нерадивым» потомком. Мама — это эталон красоты, доброты, скромности и великого терпения. Она никогда не наставляла, не донимала нравоучениями ни Рому, ни сестру. Мама просто любила, жалела и помогала своим детям. А что ещё нужно от мамы?

Когда дело дошло до того, что Роман решил поступать в институт на факультет психологии, отец сначала издевательски хохотал, а потом напился. Когда его брови сдвинулись в грозную чёрную птицу, он тяжело поднялся со стула и, уходя, бросил:

— Ты вконец, Рома, охренел. Бабскую профессию выбрал.

Махнул тяжёлой рукой и ушёл спать. Благословил.

Конечно, Роману было не всё равно. Это же его отец. Как бы то ни было, юноша реагировал на его мнение. Но менять решение не стал. В глазах мамы Роман читал поддержку. В конце концов, он мужчина и хочет решать сам. Решил.

Дальше всё своим собственным горбом. Надеяться парень мог только на себя. Окончил институт, сходил в армию. После армии встретил Лену. Влюбился. Решил жениться. Мама отговаривала. Не нравилась ей Ленка. А Роману нравилась. Их Тимоха познакомил. Про Тимофея расскажу как-нибудь в другой раз. Скажу одно, он классный мужик (опять-таки со слов Романа). Не раз Корецкий просил у него помощи, ни разу Тимофей не отказал. Во всей их компании Тимоха лидер. Роману это нравилось. Он старался быть похожим на своего друга. Но… как обещала о Тимофее в другой раз.

Так вот Лена. Роман запал на неё сразу. Как только увидел эту заводную брюнетку, тут же раздел её глазами. Тимофей заметил это. Он их познакомил. Лена поначалу никак на скромного Корецкого не отреагировала. Показалось, что она даже не запомнила его имени. Так, вскользь махнула по мужскому телу взглядом и ну хохотать дальше. Романа подкупала её беззаботность. Если бы он тогда знал, на чём эта беззаботность и лёгкость зиждутся, он бы завернул оглобли сразу. Но Рома молод и всё ещё раб своих желаний. Эмоции (читай: гормоны) взяли верх. Влюбился.

— Откуда во мне взялась эта наглость? — рассказывал мне Роман. — В тот же вечер я выкрал Лену и увёз её. Она хорошо выпила, и её потянуло на подвиги. Этим я и воспользовался. Скажешь — подленько? Да, подленько, но моё желание переместило мозг из головы в область паха. А там, сама понимаешь, все мысли в одном направлении, и никакой совести.

Роман вызвал такси. Взял и вызвал. Вот придурок! У него вообще не было плана, куда именно ехать с Леной. Да чего там план?! Он даже не знал, поедет она с ним или пошлёт. Когда Корецкий понял, что такси приедет через несколько минут, подошёл к Лене. Только вперёд. Уверенность и напор.

— Лена, — он тронул её за локоть, — поехали со мной.

Ромка не нашёл больше ни одного аргумента. Вот так тупо взял и предложил. Чего угодно он ожидал в ответ. Но Лена посмотрела в его горящие глаза и спросила:

— Ты Рома? Друг Тимофея?

— Да.

— Друг Тимофея — мой друг. Куда мы поедем?

— Ко мне.

Куда это? Ты что, Корецкий, совсем баран? К тебе, это домой к родителям. Другого места у тебя нет. Мама будет в шоке. А папа, возможно, рассмеётся и приколется, типа:

— Бабу привёл, значит, мужик!

У полковника Корецкого очень чёткая шкала принадлежности к мужскому полу. В армии служил — мужик. С парашютом прыгал — мужик два раза. Дал отпор гопникам — тоже мужик. Бабу привёл — попал в ту же категорию.

Везти Лену домой это бред. Роман рванул к Тимохе. Надежда на то, что друг даст ключи от своей хаты в Хамовниках, рухнула.

— Облом, Рома, — сморщив нос, заявил Тимофей. — Там ремонт. Чего ты паришься, езжай в гостиницу.

Как вариант, но молодому человеку казалось, что везти Лену в гостиницу будет для неё унизительно. И тут Роман вспомнил про Славяна, бывшего ухажёра его сестры. Славка классный мужик. Он полицейский. Бывший спортсмен, качок, фанат железа. И как любой сильный и большой человек, добрый и отзывчивый. Но главное, у него есть квартира на Соколе. Роман набрал номер Славяна.

— Привет, Ромчик, — отозвался Слава. — Чего так поздно?

Рома в режиме телеграммы изложил Славке суть дела.

— Да не вопрос, — ответил Слава. — Приезжай в отделение. Я всё равно сегодня на сутках. Дам ключи и кувыркайся, насколько сил хватит. Только, Ромчик, там человечьей жратвы нет. Ты же знаешь, чем я питаюсь.

Для Романа дальнейшая информация не имела никакого значения. Еда им была не нужна. В такие минуты желудок, так же как и мозг, переезжает в нижнюю часть тела. Когда позвонил оператор и сказал, что такси ждёт, Ромка схватил Лену за руку и повёл за собой. Она ничего против не имела, только хохотала всё время.

В такси целовались всю дорогу. Видимо, у них где-то был нужный тумблер. Щёлк, и неуёмная сексуальная энергия выплеснулась наружу. Заснули лишь под утро.

— Признаюсь, это был не первый мой секс, — говорил Роман. — Первый был с медсестричкой в армии, но тогда было как-то по-серенькому. А с Леной я ощутил себя гигантом. На следующий день я проснулся уверенным в себе мужчиной.

Вот с этой самой ночи и начались отношения с Леной. Как вы уже поняли, продлились они недолго. Уже через год между ними пробежала кошка, и ещё через год они развелись. Тогда Роман вспомнил пророческие слова мамы перед свадьбой:

— Это не твоя женщина, Рома. Она не для семьи, она для другого.

Но тогда сами помните, где бывают мозги. Роман решал всё сам. Итог: женился, развёлся, получил увесистый стрессняк и немного опыта. Теперь желание влюбляться у Корецкого исчезло. Думал — это хорошо. А может быть, был неправ. Вполне вероятно, что это плохо, но ему так было легче, без любви и без привязанности.

Я что-то сильно отвлеклась. Вернусь к началу разговора. Когда Роман уже был женат на Елене, Тимофей помог ему с поиском денежной работы. Благодаря Тимохиным связям Корецкий попал на собеседование к доктору Либерману. Да-да, к тому самому своеобразному дядьке. Ромка не думал, что Либерман возьмёт его, но он взял. Видимо, его устраивала покладистость и исполнительность молодого психолога.

Либерман Романа мало чему научил, а вот Валентина Сергеевна, верный соратник и помощник гуру психологии, дала очень много. Эта могучая женщина научила Романа профессии. Казалось, она бы могла многому научить и самого Либермана, если бы он не возомнил себя Богом. Евгений Зиновьевич почти не занимался клиентами. Он распихивал их по таким «неграм» как Корецкий, а сам писал книги о своей гениальности и обрастал нужными связями.

Когда в клинике появлялись люди значимые, то есть, занимающие высокое положение (такое изредка, но случалось), Либерман занимался ими лично.

— Это не есть хорошо, — услышал Роман однажды из уст Валентины Сергеевны.

Почему она так считала, до поры оставалось загадкой. Вероятно, Либерман косячил неслабо. Евгений Зиновьевич настоятельно рекомендовал всем своим сотрудникам читать его книги. Эдакий цитатник Мао. Но это ещё полбеды. Беда случилась тогда, когда Либерман назначил день для обсуждения своего последнего шедевра.

— Глупость моё второе «я», — в сердцах однажды заявил мне Роман.

Нет бы промолчать, спеть хвалебную песню боссу, лишний раз улыбнуться. Нет! Роман Корецкий решил блеснуть умом и включить критика. По сути, он сказал правду. Труд Евгения Зиновьевича не представлял собой никакой научной и практической ценности. Так, набор индусских заклинаний. Сплошные мантры. Именно это Корецкий и сказал. Выложил, ничего не скрывая и не приукрашивая. Наступила гробовая тишина. Ни сам Либерман, ни все присутствующие не ожидали от Романа такой прыти. Валентина Сергеевна сняла очки и начала кашлять. Тут все поняли. Это был сигнал о том, что с этой минуты Роман Корецкий враг Либермана навсегда.

Сам шеф сидел как обмороженный. Он некоторое время сидел неподвижно, положив ладони на стол, и уткнувшись взглядом в одну точку. Потом поднял глаза на обидчика и очень тихо сказал:

— Мне очень жаль, что я сразу вас не разглядел. Сколько вы у меня работаете?

— Почти четыре года, — ответил Роман.

— Хорошо замаскировался. Вам надо уволиться. Здесь могут работать только единомышленники.

Либерман спрыгнул со своего кресла и стремительно вышел из кабинета. За ним встала и пошла Валентина Сергеевна. Она на секунду задержалась рядом с Романом.

— Глупо, Роман, — прошептала она Роме на ухо. — Глупо. А главное, бесполезно.

Вот эти слова тронули Корецкого. Права была Валентина. Но воробей уже вылетел. Роман уволен. А Либерман через какое-то время напишет следующий «шедевр».

Неделю Корецкий просидел дома. Злость на себя сменилась жалостью, жалость безразличием, безразличие хандрой.

— Выпей водки, — как-то вечером за ужином предложил отец. — Много выпей.

— Ты думаешь, это спасёт? — спросил Рома.

— Не спасёт. Но отвлечёт.

— Нет, папа, спасибо. Перетерплю. А водки я выпью в пятницу.

— Почему в пятницу? — спросила мама.

— Пригласили в ресторан. У друга, у Кости, тридцатилетие. Сказал, если я не приду, пришлёт наряд полиции. Зачем судьбу испытывать? Схожу, развеюсь.

На самом деле Костя Пугачёв не шутил. Он работал в прокуратуре и вполне мог устроить другу принудительное прибытие в ресторан. (Шучу). Да и Роману надоело сидеть дома. Надо было возвращаться к жизни и что-то делать. Искать работу надо, вот что делать.

Константин собрал друзей в ресторане на Охотном ряду. Пугачёв тащится по итальянской кухне. Вот я лично понять не могу, почему люди любят есть итальянскую, японскую или китайскую еду за тысячи километров от той же Италии или Японии. Козе понятно, что не будет здесь того же изумительного вкуса как в маленьких уютных ресторанчиках на Пиренеях. Продукты другие, атмосфера другая, обслуга, в конце концов. Паппарделле качо-э-пепе (паста с сыром и перцем) из шебекинских макарон вам не приготовят. Анну Каренину не может сыграть чернокожая актриса по определению. А если уж кто-нибудь решит выпендриться, то будет это совсем не Анна, и, тем более, не Каренина. Не играет же Мартина Лютера Кинга Алексей Панин. В Москве я предпочитаю нашу русскую кухню. Это вкусно и честно. Но Пугачёв думал иначе.

Роман приехал последним. Компания была уже за столом. Из всех своих друзей только Корецкий пришёл один. Остальные были парами, даже Тимофей, который ценил и оберегал свою свободу как Кощей бессмертный яйцо. Все знали, что Роман расстался со своей звёздной Еленой, и никто не задавал лишних вопросов.

Вечер шёл своим чередом. Друзьям было весело и уютно. В какой-то момент Роман обратил внимание на парочку за соседним столиком. Они сидели очень близко, и Роман слышал обрывки фраз. Из того что долетало до ушей он понял, что мужчина, скорее всего, иностранец. Он говорил с ярким акцентом. А девушка русская. В какой-то момент Корецкий всё своё внимание переместил за соседний столик. Иностранец и девушка ссорились. Роману, как специалисту в отношениях полов, стало интересно. Он даже подвинулся от своего стола к соседнему, чтобы лучше слышать.

— Люси, — говорил мужчина, — тебе надо быть современным. Так не можно, как ты поступать.

Роман слегка развернулся и взглянул на мужчину. По внешности европеец. Умеренно-смуглое, скорее, загорелое лицо. Короткая стрижка. Волосы тронуты сединой на висках. Итальянец или испанец, решил для себя Роман. По акценту, скорее итальянец.

— Баста, — итальянец протянул девушке салфетку. — Убирай слёзы.

Но девушка Люси и не собиралась успокаиваться. Иностранец заметно нервничал. Он начал оглядываться по сторонам и наткнулся на любопытный взгляд Романа.

— Что?! — развёл он руками, осуждающе посмотрев на Корецкого. — Non c'e' niente da vedere.

Роман не знал итальянского и не разобрал этой фразы, но по звуку «нон», понял, что смотреть не надо. Рома отвернулся. Итальянец стал говорить ещё тише. Он говорил долго и с каждым словом всё более нервно. А девушка продолжала плакать. В какой-то момент иностранец громко отодвинул свой стул и встал.

— Пауло, — услышал Роман возглас Люси, — не надо. Не уходи!

Пауло что-то громко сказал по-итальянски, Рома не мог не обернуться. Люси резко встала и влепила мужчине пощёчину. Итальянец бросил на стол салфетку, выругался на непонятном языке и быстрым шагом удалился. Люси рухнула на стул и зарыдала.

Теперь уже кроме Романа эту драматическую развязку наблюдали все за столом. Повисла тишина. Слышна была лишь негромкая музыка и всхлипывание Люси.

— Девушка, вам помочь? — громко спросил Тимофей.

Люси отмахнулась. Тимофей наклонился к Роману и прошептал:

— Ну чего ты завис? Ты же психолог, блин! Успокой девочку.

Рома и сам хотел это сделать, но он не был уверен, что в этот момент не вернётся итальянец и не устроит ещё больший скандал. Наконец, Роман решился. Он подошёл к столу, за которым рыдала Люси, налил в бокал воды и протянул девушке. Она подняла на Корецкого заплаканные глаза. Несколько секунд смотрела и только потом взяла бокал и залпом выпила воду. Роман опустился на стул рядом.

— Я всё слышал. Не подумайте, не подслушивал, но сидел очень близко и слышал. И вы знаете, Люси, я на вашей стороне.

— Откуда вы знаете моё имя? — всхлипывая, спросила девушка.

— Я всё слышал.

— Ах! Да. А вы что, понимаете по-итальянски?

— Я понимаю не только по-итальянски, — Роман говорил достаточно тихо и вкрадчиво. Это должно было внушить Люси доверие. — Я понимаю на всех языках. Потому что я не слушаю слова, я слушаю эмоции.

Девушка с удивлением посмотрела на Романа.

— Я психолог. И вот этот случай, ваш случай, как раз моя сфера. Хотите, я помогу вам справиться с этой проблемой?

— Вы вернёте мне Пауло?

— Я верну вам интерес к жизни и хорошее настроение. А Пауло ваша проблема. Вам нужна проблема?

— Нет.

— Вот вы и ответили на свой вопрос.

— Но я его люблю. Я хочу быть с ним. Он такой…

— Какой?

— Он… — как и ожидал Роман, Люси сразу не смогла ответить на этот вопрос.

Это мне кажется, знает любой взрослый человек. Не обязательно быть психологом. Разве когда мы любим человека, мы задаём себе вопрос за что? Никогда. Как только мы начнём задумываться над этим вопросом, будьте уверены — любовь угасает. Люди любят друг друга просто потому что им хорошо вместе. Хочется видеть любимого человека, слышать его, ощущать. Никто не задумывается почему. А зачем? Если ты дышишь этим воздухом, а без него умрёшь, ты не задаёшь себе вопрос почему. Ты просто знаешь, он тебе нужен.

Люси задумалась и поняла, что не знает, как ответить. Роман тут же воспользовался.

— Он красивый, правда?

— Да, — отвечала Люси, словно под гипнозом.

— Он хорошо ухаживал.

— Да.

— Дарил вам подарки.

— Дарил.

— Пауло добрый?

И тут девушка не ответила.

— Добрый? — подталкивал Роман.

— Не знаю.

Первое сомнение. Этого Рома и ждал.

— Он любит вас?

— Не знаю.

— Он звал вас замуж?

— Нет.

А это уже отрицание. Роман не думал, что он так быстро справится. Как только Люси сказала «нет», она перестала лить слёзы. Самое время было перейти к следующей стадии. К убеждению.

— Вот видите, Люся, улица с односторонним движением, — Роман ещё раз налил девушке воды и подал бокал. Ему важно было, чтобы Люси взяла бокал из его рук. Это признак доверия. Так и случилось. — Вам надо посмотреть на отношения с Пауло со стороны. Представьте, что вы сторонний наблюдатель. Понимаете, о чём я?

— Понимаю.

— Вот что я вам посоветую. Сейчас не надо ничего делать. Просто успокойтесь. Не думать о Пауло вам в одиночестве будет сложно. У вас есть хорошая верная подруга?

Люси задумалась. Роман понимал, что девушка настолько ушла в мир, где доминировал итальянец, что связи с подругами остались где-то в прошлом.

— Вы давно не общались, — утвердительно сказал Роман.

— Да.

— Но такая подруга есть?

— Да.

— Набирайте её телефон.

Люси достала из сумочки телефон и набрала номер подруги. Роман взял телефон из рук девушки и шёпотом спросил:

— Как зовут?

— Оксана, — ответила девушка.

После нескольких гудков на том конце Роман услышал женский голос.

— Ба-а-а! — протянула Оксана. — О, синьора Биладжо звонит. А чего номер московский?

— Здравствуйте, Оксана, — остудил пыл подруги Роман.

— Ты кто?! — голос Оксаны притух от неожиданности.

— Я случайный знакомый вашей подруги. Зовут меня Роман.

— Что с ней? Она в порядке? — заволновалась Оксана.

— Нет, Оксана, госпожа Биладжо не в порядке…

— Её сбила машина? Она в больнице? Мужик, чего ты молчишь?

— Мужик молчит, потому что вы не даёте ему договорить. Она не в больнице. Она сидит рядом со мной. Но ей очень плохо.

— Что, набухалась? — с издёвкой в голосе спросила Оксана.

— Нет. Её бросил Пауло. Ей нужна ваша помощь.

— Вот ко-бе-ль! — нараспев произнесла подруга. — Я ей говорила, этот хрен с бугра её попользует и бросит. Где эта коза? Дай ей трубку.

Роман передал телефон Люси. Девушки разговаривали несколько минут. Люси в основном «дакала» и «угукала».

— Она скоро за мной приедет, — сказала девушка Роману после разговора.

— Вот с Оксаной вы и поделитесь своим разочарованием.

— Спасибо вам, Роман, — вытирая слезы, сказала Люси. — Посидите со мной пока.

— Конечно. Хотите, я закажу вам кофе? Взбодритесь.

Принесли кофе. Роман стал разговаривать с девушкой на отвлеченные темы, тем самым, уводя её мысли подальше от скандала с брутальным Пауло. Через полчаса приехала Оксана. Миниатюрная, с короткой стрижкой под мальчишку девушка. Очень энергичная и бесцеремонная. Роман «забил» в телефон Люси свой номер и проводил подруг до выхода. Только после этого вернулся к друзьям.

— Круто! — воскликнул Тимофей, и размеренно похлопал в ладоши. — Какого хрена тебя уволил этот динозавр Либерман? Ты же профи, Романче.

Рома скромно пожал плечами.

Казалось бы, рядовой случай, но буквально через пару дней Роману позвонил Тимофей.

— Романче, надо встретиться. У меня есть к тебе дело, — быстро говорил деловой Тимоха.

Вечером Роман приехал к Тимофею в офис.

— Хочу предложить тебе сделку, — сразу к делу перешёл Тимофей.

— Какую сделку?

— Мне досталось хорошее помещение недалеко от центра. Я предлагаю его тебе.

— Не понял!

— Поясняю. Ты за небольшую аренду берёшь моё помещение и открываешь там кабинет. Как они там у вас называются? Психологической помощи или ещё как-то. Короче, ты понял.

— Зачем это тебе? — опять нетерпеливо спросил Роман.

— Дослушай! — нервно взмахнул рукой Тимоха. — Это не только мне, это и тебе надо. Я в пятницу видел, как ты эту девочку реанимировал. Ты крутой чел, Романче. Ты должен подняться и доказать этому козлу Либерману, что он глупо промахнулся.

— Мне это не надо, Тимоха. Я не хочу никому ничего доказывать. Я просто хочу делать свою работу и получать за неё достойные деньги. Вот и всё.

— Так и я об этом. Только у меня ещё есть интерес. Я буду к тебе присылать своих баб. Так сказать на тест.

— Ну ты даёшь, Тимофей.

— А чего тут такого? Ты не хочешь помочь своему другу?

— Ну почему? Я готов помочь, но это выглядит как-то некрасиво. Они будут рассказывать мне о своём сокровенном, а я буду в это посвящать тебя? Чернухой попахивает.

Тимофей погрустнел. Он встал и зашагал по кабинету. Роман понял, что своим отказом расстроил друга. Тимоха хотел сделать лучше для него, Романа, а Роман упёрся в свои принципы. Нет, давай сейчас ты, Роман, откажешься от предложения лучшего друга и опять поедешь домой к родителям мечтать и жалеть себя гениального. Придурок! Роман решил поменять позицию.

— Тим, прости меня, я не совсем понимаю. Как это будет выглядеть?

— Как! Так и будет! Рома, ты просто ведёшь своё дело. Работаешь, делаешь то, что умеешь. А умеешь ты хорошо. Зарабатываешь себе на жизнь. Но иногда к тебе будут приходить дамы по моему звонку. А может быть, и не будут. Это я так, с прицелом на будущее. Но если кого-то пришлю, то ты сделаешь вид, что помогаешь им по своему профилю, а сам потом расскажешь, чем дышит эта особа. Ну пойми, Романче, я богатый чел. С папиным наследством я вообще буду султанский султан. Знаешь, сколько баб в этой стране хотят меня? Не отвечай, всё равно не знаешь. Мне промахнуться никак нельзя. Это я сейчас свободный перец, а через пару лет захочу жениться. Тьфу, тьфу, тьфу!

— Я тебя понял, Тимофей. Ты предлагаешь мне стать, типа, службы безопасности. Так?

— Вот прямо не в бровь, а в мозг! — довольно воскликнул Тимофей. — Ну что, согласен?

Роман не разделял оптимизма своего друга. Кому охота брать на себя такую ответственность? Одно дело работать под чьим-то крылом, совсем другое раскручивать своё собственное имя. Это дорого, долго и сложно. И вообще, Корецкий любил сомневаться. Но глядя на уверенное лицо Тимофея, Роман решил не огорчать друга. В конце концов, что он теряет? Да ничего.

— Я согласен, — сквозь зубы процедил Роман.

— Отлично!

Тимофей открыл ящик стола, покопался там и бросил на стол ключи и несколько листов в файле.

— Это ключи и документы. Езжай, смотри апартаменты. На ремонт денег дам. Бригаду пришлю. Заработаешь — вернёшь.

Вот так неожиданно Роман Корецкий нашёл себе работу, а возможно и совсем наоборот, не работу, а камень на шею. Так или иначе, спустя несколько дней я познакомилась с Романом. И тут же от него сбежала. Сбежала в полной уверенности, что никогда сюда не вернусь. Ан нет! Моя новоиспечённая знакомая королевских кровей, решила удовлетворить своё любопытство.

Я не была уверена, что Роман сейчас на месте. Мы ехали наудачу. И вот мы стоим около той же двери. Натэлла впереди, я за ней. Нет, вру, первым в дверь своим мокрым шевелящимся носом уткнулся Брамс. Он что-то почуял там за дверью и, отпрянув, зарычал.

— Ты чего? — спросила Натэлла у собаки.

Но собака ничего ответить не успела. Дверь неожиданно распахнулась, и перед нами возник невысокий восточный мужчина с бородой, но без усов, в обляпанной, то ли раствором, то ли краской, майке и в шлёпанцах на босую ногу. Натэлла с огромным вопросом во взгляде повернулась ко мне, а пальцем указала на бородатого. Собака, в свою очередь, два раза громко гавкнула на незнакомца. Мужчина остолбенел.

— Мы к Роману Михайловичу, — сказала я.

— А! Сейчас! — человек с бородой исчез в глубине помещении, а вместо него появился другой.

Этот был похож на булгаковского Коровьева. В клетчатых брюках, светлой рубашке навыпуск, круглых полутёмных очках и с портфелем под мышкой. От Коровьева его отличали лишь азиатские черты лица.

— Здравствуйте! — вежливо наклонив голову, сказал человек. — Роман скоро придёт. Можете подождать его здесь. У нас не очень чисто. Ремонт делаем. Но в кабинет уже мебель привезли. Проходите туда.

Азиатский Коровьев сделал пригласительный жест. Натэлла, не проронив ни слова, прошла мимо человека в клетчатом и с каменным лицом направилась в кабинет. Ждать нам не пришлось. Роман появился буквально через минуту. Увидев рядом со мной Натэллу, Рома нелепо заулыбался. Я поймала себя на мысли, что меня это забавляет. Он чертовски мило смущался. Роман перекидывал взгляд то на Натэллу, то на меня. Я читала вопрос в глазах Корецкого: «Что происходит? Кого ты, Саша, мне привела?».

— Здравствуйте, — не отпуская наивную улыбку, поздоровался Роман. — Меня зовут Роман. Я вас слушаю.

— Нет-нет! — сказала Натэлла. — Я не ваша клиентка. Я привела к вам, Роман, вот эту особу, — Натэлла указала на меня. — А то она решила устроиться на работу к одному очень противному человечку. Нечего ей там делать! Ах да! Меня зовут Натэлла. А это, — Натэлла положила руку на голову псу, — Брамс.

— Очень приятно, — Роман, продолжая улыбаться, протянул руку, чтобы погладить Брамса.

Пёс, крепко зажатый под мышкой у Натэллы, грозно зарычал. Рома застыл в нелепой позе.

— Он плохо воспитан, — сказала Натэлла. — Не обращайте внимания.

Натэлла стала оглядываться с целью куда-нибудь присесть. Вся мебель была затянута целлофаном. Роман понял, надо что-то сделать. Он резко сорвал покрытие с одного из кресел и подвинул его к Натэлле. Потом сделал то же самое для меня.

— Я так понял, — обратился Роман ко мне, — вы, Саша, не хотите у меня работать?

— Хочет! — бесцеремонно заявила Натэлла.

И я, и Роман, одновременно вопросительно посмотрели на женщину.

— Не надо на меня так смотреть! — возмутилась Натэлла. — Что вас так удивляет?

— Мы с вами знакомы несколько часов, — пояснила я. — Вы меня совсем не знаете.

В глазах Романа после этих моих слов удивление удвоилось.

— Послушай, ребёнок, верь мне. Я жизнь прожила. Каким бы ни был этот приятный молодой человек, — Натэлла облизала Романа взглядом, — он лучше противного лилипута Либермана.

— Либермана!? — воскликнул Роман.

— Да-да! Я имею в виду того самого прохвоста.

— Саша, — Корецкий повернулся ко мне, — как ты попала к нему?

Я не успела открыть рот, как опять вмешалась моя новая подруга (подруга, это с натяжкой).

— В том-то и удача, что твоя Александра не успела попасть. Чему бы научил её этот обрубок? Как выжимать из клиентов последние крохи? Как шельмовать? Нет! Такая чудная девочка должна быть в хороших руках. Если ты её обидишь, Рома, я тебя съем. Сразу после Либермана.

Роман как-то странно улыбнулся после этих слов.

— Я не шучу, — понизив голос, угрожающе произнесла особа королевских кровей. — Ты же понимаешь, что я не шучу?

В кабинете повисла гробовая тишина. Нарушали её какие-то шаркающие строительные звуки из-за двери. Я расслабилась. Мне импонировало то, что дама с собачкой назначила себя моей «крышей». Я так и не знала кто она такая, но собрав в кучу все, что я успела узнать и увидеть, понимала, Натэлла не просто совладелица ресторана в центре Москвы. За ней есть что-то большое и всемогущее. Откуда такие выводы? Это просто. Я слышала, как она рычала на Либермана. Саша Гриневич поняла, что вес Натэллы гораздо больше, чем у Евгения Зиновьевича.

Роман был явно ошарашен. Он сначала долго смотрел на Натэллу, затем перевёл взгляд на меня. Я не знала как себя вести. Можно было, конечно, приклеить на фейс улыбку в стиле «Крёстного отца», можно было заносчиво отвести взгляд, можно было сказать что-нибудь наподобие: «Ну что, ты понял, кто перед тобой сидит?». Но всё это было не про меня. Я не собиралась играть реакцию. Мне было приятно и всё. Ровно это и было написано на моей физиономии.

— Я не собираюсь обижать Сашу, — произнёс после затянувшейся паузы Роман. — Это не в моих правилах. Я очень…

— Вот и здорово! — перебила Романа Натэлла. — Считаем, что обо всём договорились.

Натэлла запустила руку в дамскую сумочку, достала визитку и протянула Роману.

— Если что, я всегда готова помочь. Дальше сами решите между собой. Саша, поехали, я тебя подвезу.

Роман положил визитку на стол, даже не прочитав её. Сейчас всё его внимание было заграбастано Натэллой. Мне стало немного неловко. Первая мысль была остаться и поговорить с будущим шефом. Он стоял передо мной, закусив нижнюю губу и по-детски хлопая ресницами. Но я не успела принять решение, Роман стряхнул с себя растерянность и весело заявил:

— Да, конечно, поезжай, Саша, — Корецкий протянул мне руку.

Я помню, каково было первое прикосновение к руке Романа. Мне захотелось ещё раз вложить свою ладошку в эту широкую тёплую руку. Я как бандерлог, загипнотизированный питоном Каа, медленно ответила на предложение Романа. Чёрт, чёрт, чёрт! Что за фигня? Меня передернуло. Сердце забилось как чокнутое. Тут одно из двух: либо этот мужчина, с виду такой простой и добрый, обладает дьявольской энергией, либо самое эрогенное место у меня это правая ладонь. Я решила не отвечать на этот вопрос. Пусть будет и то и другое.

— Я вам позвоню в конце недели, — говорил Роман. — Здесь всё уже будет готово и начнём.

Ой! Я представила себе своё идиотское выражение лица со стороны.

— Была бы я помоложе, — выдала Натэлла, когда мы утонули в заднем диване «Ягуара», — я бы его препарировала под красным одеялом. Приятный мальчик.

Я не знала, как мне реагировать. С одной стороны, с чем тут не соглашаться? Да, Роман очень привлекателен. Он обходительный, вежливый, улыбчивый. У него сексуальный взгляд. Нет, не наглый, не оценивающий каждую женскую выпуклость, а приятно-сексуальный. Такому хочется сказать: «Смотри, смотри на меня, дорогой. Хочешь, я повернусь?».

Но с другой стороны, я совсем не хочу делить с Натэллой своего шефа. Какого чёрта ты о нём размечталась? Так Саша, когти спрячь! Роман Михайлович, это всего лишь твой работодатель, будущий шеф. Только и всего. А Натэлла имеет право глазами переспать с кем угодно. Успокойся, Гриневич. Ты должна быть благодарна этой прикольной тётушке. Она так «разукрасила» твой сегодняшний день.

— Натэлла, а можно вопрос? — спросила я.

— Если ты спросишь, сколько мне лет, высажу прямо здесь.

— Нет, — я кокетливо улыбнулась. — Зачем мне это?

— Тогда спрашивай.

— А в чём обманул вас Либерман?

Я не знаю, то ли Брамс, дремавший на руке Натэллы, понимал человеческий язык, то ли, услышав этот вопрос, хозяйка придушила своего пса, но Брамс хрипловато заскулил. Натэлла молчала. Она не смотрела на меня. Она упулила свой взгляд в затылок водителю. Признаюсь, мне стало страшновато. Кажется, я заплыла за буйки. Надо либо извиниться, либо заявить, что я выхожу из авто. Неловкая пауза сильно затянулась.

— Простите меня, — замурлыкала я.

— Саша, ты испортила мне настроение, — строгим голосом сказала Натэлла. — Зачем ты напомнила об этом лилипуте?

— Я не хотела.

— Знаю, что не хотела, — продолжала сердиться Натэлла. — Знаю. Значит так, ты этого вопроса не задавала, я ничего не слышала.

Я часто закивала головой в знак того, что согласна на всё. Дальше ехали молча. Натэлла сказала водителю включить хорошую музыку. Салон «Ягуара» заполнила сладкая джазовая мелодия Пола Брауна и Джесси Джей.

Когда я, поблагодарив за этот день Натэллу, выходила из автомобиля, она взяла меня за руку.

— Я когда-нибудь расскажу тебе, чем обидел меня Либерман, — тихо сказала Натэлла. — Иди. Увидимся.