Долгожданная для князя

Анжелика Нойманн (2024)

Есть ли у нас предназначение? Несомненно. Великое или совсем ничтожное, эта роль в большой игре богов есть у каждого. И у меня, безродной девки, потерявшей однажды все, оно тоже есть. И за хорошо отыгранную роль боги однажды вознаградят меня. Невероятным оборотнем с глазами свежей травы, который ворвется в мою жизнь и сотрет из нее всю грязь и боль, что боги даровали мне вместе с предназначением…

Глава 3

Через несколько дней я сидела в большом амбаре среди других военнопленных в крупном пограничном городе Эльиза Пагнасе. Отряд короля продал нас местным работорговцам. Как я и думала, за меня дали двойную ставку. Я усмехнулась. Что ж, я в своем роде особенная.

В амбаре царили животные порядки. Еды давали катастрофически мало, и сильные отбирали ее у слабых. Они хотели выглядеть как можно здоровее, произвести наиболее выгодное впечатление на будущих хозяев. Я к своей еде не притрагивалась. Слава Геле мой пояс со спрятанными в нем украшениями не отобрали, видимо посчитав обычной тряпкой, и сейчас я не хотела по-глупому потерять его в драке за слипшуюся кашу.

Организм настойчиво требовал еды. Ноги болели от долгого путешествия стоя, желудок сводило от голода, глаза все чаще не хотелось открывать. В голове стоял липкий туман, разгонять который уже не было сил.

Внезапно дверь отворилась, пропуская в темное помещение низенького полного мужичка в сопровождении высоких полуголых мужчин, обритых под ноль. Шеи их венчали плетенные обрывки каната — знаки низших рабов.

Повинуясь визгливому голосу мужичка, люди встали и, шатаясь, побрели к выходу. Мы шли длинной процессией по оживленному городу, провожаемые смесью брезгливых, презрительных и любопытных взглядов.

Узкие боковые улочки манили своей темнотой. Казалось, юркни и растворись в ней. И никто тебя не найдет. Но я прекрасно понимала, что не может быть все так просто. Мы не связаны цепями, в конвоирах — два тщедушных раба. Значит, охраняемы на более тонком уровне — магией.

Вдруг группа людей, идущая впереди, с диким криком бросилась в рассыпную. В этот же миг они упали на колени, хватаясь руками за горло, на красных от недостатка воздуха лицах застыло выражение ужаса и страдания.

Колонна остановилась. Круглый мужичок подошел к нам, с немым интересом осматривая корчащихся людей. Кто-то из последних сил продолжал ползти вперед, кто-то развернулся, осознав свою ошибку, кто-то просто застыл на месте.

Мужчина щелкнул пальцами и все беженцы вернулись в строй.

Они хрипели и тяжело дышали, все еще растирая шею.

— Радуйтесь, что я слишком не хочу терять деньги, чтобы позволить вам умереть, — проговорил наш продавец, прищуриваясь. Наверное, он хотел выглядеть грозно, но лично у меня он ничего кроме липкого чувства омерзения не вызывал. К бежавшим подошли рабы и, взяв их за предплечья, поднесли к коже обычные с виду кольца. Но только когда они закричали, а от их рук повалил дым, я поняла, что это были амулеты-клеймо. Этих людей клеймили как непокорных.

Я закрыла глаза, пытаясь отрешиться от увиденной картины. Тошнота опять поднялась к горлу, тяжесть пережитого за последние несколько дней резко опустилась на мою плечи. Совсем не вовремя. Нельзя сейчас раскисать. Сейчас, когда моя жизнь может так кардинально поменяться.

Я вдохнула и выдохнула, фокусируясь на домах песчаного цвета вокруг. Мысли работали с предельной скоростью. Теперь было понятно, что подчиняющее заклятие, наложенное в первую ночь пути в лесу, не было снято, и теперь на наших шеях висел невидимый ошейник. В момент покупки управление перейдет под руководство нового хозяина. И тогда побег будет точно невозможен. Значит, нужно будет действовать в клетке. В толпе легче всего затеряться.

Я положила руку на пояс с украшениями. Мой шанс. Все изделия выполнены мной лично из чистого золота, в каждый из них вложена частица моей души. Я могу сделать из них простенькие амулеты.

***

Невольничий рынок был огромен. Клетки с людьми стояли хаотично, то тут, то там. Над рынком возвышался свод из все того же камня песчаного цвета, немного защищая от палящего солнца.

Нас втолкнули в клетку, и в этот раз я сама стремилась занять место в центре, подальше от краев. Действовать нужно быстро, пока никому нет до меня дела.

Дрожащими руками я нащупала в потайном кармашке маленькие сережки. Я помню их. Это золотые лилии с крошечным кунцитом посередине. Одна из первых работ. Я помню, как сидела ночами, работая крайне осторожно, опасаясь дышать, чтобы не повредить хрупкий камень.

Я давно не создавала амулеты. С самого ухода из Академии. Но руки сами вспоминали нужные пасы, невидимые нити подчиняющего заклинания возникли перед моими глазами. Простейшая магия. Никто не рассчитывал на пленных магов. Они все погибли тогда в городе, либо были пленены другими людьми. Я стояла, закрыв глаза, имитируя плохое самочувствие, и молилась, чтобы обо мне не вспомнили. А между тем магия постепенно выкачивалась из моего невидимого ошейника, перетекая в одну из сережек, принимая другую форму. Магия — это чистая сила. А нити — это то, в что она преобразуется под действиями магов. И сейчас я создавала другое заклинание.

Нити — база любого заклинания. В их основе лежат намерения мага, его желания и цели заклинания. А уже после накладывается магия, закрученная так, как хочется создателю. Намерение хозяина — чтобы раб был в клетке. Я усмехнулась. Так оно и будет. Постепенно перед моим внутренним взором возникла картинка меня самой, растрепанной, грязной и неимоверно уставшей. Фантом. Никто не мог его видеть обычным взглядом, но кто будет переходить на магическое видение на рынке для простых рабов?

Я осторожно заменила себя фантомом, чуть переступая с места на место. Физически я ничего не почувствовала, но мое второе зрение видело — заклинание покинуло меня настоящую и облюбовало шею фантома.

Первым, что я увидела, открыв глаза была девушка с удивительно тонкой и гибкой фигурой. Ее грязные русые волосы были спутаны, на коже виднелись пятна грязи — свидетельства заточения. Я уверена, сама я сейчас выглядела не лучше. Усиленно чесавшаяся голова ясно об этом говорила.

На мгновение между веками девушки сверкнул вертикальный зрачок. Я удивленно моргнула. Оборотень? В нескольких государствах от звериных земель? Как же она оказалась среди пленных людей? Перейдя на второе зрение, я внимательно осмотрела ее ауру и чуть не задохнулась от количества нитей, сдерживающих ее вторую натуру. Кто-то запечатал зверя этой девушки, лишив ее возможности обращаться.

Зеленые глаза смотрели на меня в упор, словно говоря: «Не поможешь — сдам». Я медленно приблизилась к оборотнице, мысленно благодаря создателей женских платьев. Пряча ладонь в складках юбки, я передала девушке вторую сережку и перешла обратно на магическое зрение, наблюдая за волшбой оборотницы. Но много увидеть я не смогла. Миг, и перед ней уже стояла ее копия с мерцающим рабским ошейником, видимая только нам.

Так быстро. Всего за один миг она создала фантом и перенесла на него подчиняющее заклинание, в то время как мне потребовалось несколько минут и колоссальные усилия. Она сжала мою ладонь в благодарность и отошла к группе девушек, стоящих недалеко от нас. Они призывно улыбались прохожим и покачивали бедрами, зазывая желающих.

Возле них уже собралась кучка мужчин, громко обсуждающих прелести женщин. Они ехидно улыбались, упиваясь своим превосходством, отпуская гадкие шутки и комментарии в сторону старающихся рабынь. Меня передернуло от омерзения, что не укрылось от внимания одного из них. Молодой, с наивными ореховыми глазами олененка и белым пушком над губой, почти мальчишка, он смотрел на меня, и в глубине его глаз я увидела… интерес? Это мой шанс. Нужно привлечь его внимание настолько, чтобы он был готов купить и вытащить из клетки. А дальше все просто.

Не желая упускать такой хороший вариант, я решила действовать нахрапом. Заведя руки за спину, я расслабила шнуровку платья, и грубая ткань нехотя скользнула по моим плечам. Я придержала ее в районе груди, показывая лишь верх полушарий, при этом неотрывно смотря в глаза юноше. Образ этакой невинности, готовой раскрыться для него одного. Он клюнет. Уже клюнул, я видела это в его глазах.

Сопровождающие смеялись, хлопали по плечу, просили поделиться, а круглый мужичок прыгал вокруг, нахваливая меня. При словах о моей невинности, в ореховых глазах вспыхнуло… восхищение? Он кивнул, приказывая вывести меня из клетки, я шустро зашнуровала платье, и вышла наружу. На миг мне даже показалось, что дышать стало легче.

Я сжала сережку в руке, забирая с собой фантома. Юноша передал деньги, и мы удалились под сальные шуточки его друзей. Краем глаза я увидела гибкую фигуру моей знакомой, удаляющуюся с другим парнем из этой компании. Что ж, надеюсь, у нее все будет хорошо.

Мы забрались в темную карету, обитую изнутри красным бархатом. Я невольно поморщилась от вульгарности обстановки. Ехали в молчании. Юноша сидел, явно смущаясь в моем присутствии. Я вздохнула. Действительно, еще мальчишка, только-только перешагнувший порог совершеннолетия.

— Господин… — он вздрогнул и вскинул на меня ореховые глаза. — Извините, вы не сказали, как Вас называть.

— Роман… кхм, Роман Витман.

— Аэлита, — представилась я в ответ, отворачиваясь от представителя местной знати.

О Витманах были наслышаны и в нашем города — одни из богатейших представителей местной знати. Я слышала, что старший Витман был приближенным при дворе местного короля. Однажды я даже имела честь создавать браслет для Пелагеи Витман. Но, думаю, это уже не важно.

— Господин Витман, а почему здесь все здания построены из желтого песчаника? Это так необычно.

— Это облицовка. Жена прошлого мэра была из пустынных племен Гаспара. Она очень скучала по Родине и, чтобы порадовать ее, мэр приказал облицевать все здания желтым песчаником.

— Наверное, он очень ее любил…

— Я уверен, и сейчас любит. После отставки они уехали в его родовое поместье в глубине страны.

— Повезло ей, — да уж, хоть кому-то везет в этой жизни. Я тяжело вздохнула, стараясь гнать от себя дурные мысли.

— Аэлита, — я перевела взгляд на Романа, — кем вы были до того, как… — он замялся, подбирая слова.

— Как меня захватили в рабство? — я усмехнулась, переводя взгляд на проплывающие мимо желтые дома.

Винила ли я кого-то в своей судьбе? Хотелось думать, что нет. Разве что королей двух стран, не сумевших найти общий язык. Или Богиню Гелу, посылающую все новые и новые испытания на мой тернистый жизненный путь. Или себя саму за нерасторопность, глупость и сентиментальность.

Если бы не желание выпить прощальную чашечку чая, у меня было бы минут двадцать форы. Шанс убежать от войны.

Роман опустил глаза, словно это он притащил меня из дома на невольничий рынок. Винила ли я его? Отнюдь. Наоборот, я была благодарна кроткому юноше за шанс выбраться на свободу.

— Ювелиром. У меня была своя лавка в Аталте.

— Аэлита… Аэлита Боувер? — он удивленно вскинул брови. При этом его глаза округлились еще больше, показывая белок, окружающий ореховую радужку. Милый юноша. Та, кому посчастливится стать его женой, будет очень счастлива.

— У моей матери есть браслет, сделанный Вами. Прекрасная работа, он ее любимый.

— Благодарю, — я легонько улыбнулась. Подобное признание трудов всегда приятно.

Разговор тек вяло. Роман то и дело смущался и опускал взгляд, заикаясь на полуслове. На какое-то время я даже забыла, что являюсь его рабыней. Реальность опустилась резко, с остановкой кареты. Роман вышел первым, подавая мне руку.

— Господин Витман, почему вы так добры ко мне? Вы обходитесь со мной лучше, чем иные господины с госпожами, — спросила я, становясь рядом и отряхивая юбку.

Щеки юноши вспыхнули, а пальцы на моей талии ослабли.

— Я не привык, чтобы мне подчинялись. Но если Вам будет так удобно, Вы, кхм, можете…

–Называть Вас «Хозяин»? — улыбаясь, подсказала я. Он неуверенно кивнул, смотря мне в глаза.

— Если Вам некомфортно, не буду Вас смущать, — я улыбнулась ему, смотря на такое доверчивое молодое лицо. Благородная Гела, пошли ему хорошую, добрую супругу. Пусть этот человек не знает горя и боли.

Роман мне импонировал. Хотя бы тем, что не набросился сразу в карете, а усадил в голубой гостиной своей резиденции и налил чай, рассказывая об Эльизе, предварительно выделив мне одну из гостевых комнат и дав достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Где это видано, чтобы рабам выделяли гостевые покои?

— Господин Витман, утолите мое любопытство, пожалуйста. Зачем Вам все-таки рабыня? Вы не выглядите человеком, которому хотелось бы подавлять.

— Хм, понимаете, — он опять вспыхнул, — я был там за компанию. И совсем не собирался приобретать кого-либо. Но когда увидел Вас, такую хрупкую и одинокую перед несчастьями мира. Я не смог устоять.

— То есть, мое представление с раздеванием было необязательно? — хохотнула я.

— Оно внесло свою лепту, — Боги, неужели возможно еще больше покраснеть?!

— Спасибо Вам, — тихо сказала я. Ореховые глаза с недоумением посмотрели на меня. — Если бы не Ваш благородный порыв, я могла попасться плохому человеку и не знаю, что уже было бы со мной. Можно сказать, Вы меня спасли, — я улыбнулась юноше.

— Не благодарите. Любой порядочный господин поступил бы так на моем месте, — мы оба засмеялись с этой шутки.

Смех Романа был мягким, как опавшая листва, и красивым, как лес ранней осенью.

— Я освобожу Вас, госпожа Боувер. Не могу позволить, чтобы настолько талантливый ювелир носил клеймо рабыни.

Роман встал и протянул руки к моей шее, намереваясь снять заклятие подчинения. Не обнаружив никакой магии, он растерянно посмотрел на меня. Я протянула ему раскрытую ладонь, на которой лежала сережка, до этого надежно спрятанная в моем холщовом поясе, теперь уже очищенном бытовой магией, как и весь мой наряд, и улыбнулась:

— Надеюсь, Вы меня за это не осудите.

Он аккуратно взял украшение, рассматривая фантом с рабским ошейником на нем:

— Не посмею, госпожа Боувер, — он мило улыбнулся, — скорее восхищусь Вашей находчивостью и силой духа, что не сломили обстоятельства. И от имени всей семьи Витманов приглашаю Вас провести несколько дней в нашем поместье. На улицах сейчас неспокойно и может быть опасно. Я думаю, моя мать будет очень рада пообщаться с таким великолепным мастером. Они с отцом прибывают завтра.

Я кивнула Роману, соглашаясь с тем, что так быстро соваться на улицы не стоит.