Я забуду тебя. Не прощу

Анна Апрельская (2024)

— Ты выбросил меня из своей жизни десять лет назад, растоптав мое сердце, — с болью в голосе сказала я, глядя в темные глаза некогда любимого мужчины.– Не лги мне, — искривил Алекс губы в усмешке. — Я все про тебя знаю. Не стоит строить из себя бедную овечку.– И что ты знаешь? — озадаченно протянула я.– Правду о твоем прошлом, о твоем нагулянном ребенке, от которого ты с радостью избавилась, — бил жесткими словами Чернов. — О деньгах, которые ты взяла у отца.– Но все было не так… — попыталась я сказать, но меня резко прервал Алексей:– Не стоит сотрясать воздух, Марина. Я больше не поверю в красивую сказку о твоей безграничной любви. Надеюсь, ты получишь сполна за содеянное в прошлом!..

Глава 2

После работы я забрала Ксению из детского сада, и мы поехали домой. Всю дорогу малышка рассказывала о том, во что они играли с Максимом, что делали на занятиях.

— Мама Марина, представляешь, Максим читает уже намного лучше меня. Я хочу научиться читать так же хорошо, как он, — щебетала девочка на заднем сиденье.

— Я рада это слышать, Ксюша, — улыбнулась я племяннице, посмотрев на нее в зеркало заднего вида.

— Жаль, что ты приехала за мной поздно. Мы с Максом хотели познакомить тебя с его папой, — неожиданно выдала кроха.

Хорошо, что я уже припарковалась у нашего дома, а то от такого известия мне как-то не по себе. Не хочу видеть Чернова. А уж знакомиться с ним повторно и тем более.

У подъезда нас ждала знакомая троица: два специалиста по опеке и наш местный участковый. На меня и так косятся соседи из-за частых визитов, а тут еще выстроились под самыми окнами. Специально это сделали, что ли?

— Сколько можно вас ждать, Марина Николаевна? — недовольно встретила меня главная воительница опеки, Евгения Павловна Оскольская.

— Я с работы, забрала Ксюшу, мы заехали в магазин и только после этого направились домой, — попыталась объяснить я, но меня никто не слушал.

— Вы обязаны были приготовить девочке ужин, сделать уборку в квартире, а не сидеть на работе, — грозно произнесла вторая дама, Полина Васильевна Смирская. Мы уже столько раз встречались, что я выучила их имена и фамилии.

— Вы предлагаете мне раньше уходить с работы? — просто уточнила я.

— Если это в интересах ребенка, то да, — фыркнула Евгения Павловна.

Я с трудом заставила себя промолчать и не спросить: “А жить на что мы будем, если у меня будет неполный рабочий день?”

Мы поднялись по лестнице на третий этаж, Полине Васильевне, кажется, не понравилась эта вынужденная гимнастика.

— Какой спертый воздух, — выдала она, когда мы зашли в квартиру.

Конечно, спертый воздух. Как же иначе? Целый день окна были закрыты.

Я в который раз заставила себя успокоиться — не могу позволить себе спорить с органами опеки.

Я помогла Ксюше снять обувь и куртку, помыть ручки и оставила ее в окружении игрушек. Только после этого я вернулась к незваным гостям, которые чувствовали себя как дома, расхаживая в обуви по квартире.

— У вас, как всегда, грязно, — укоризненно сказала Евгения Павловна, проведя пальцем по деревянной поверхности книжной полке и оставляя еле заметный след.

— Не поверите, но пыль я вытирала вчера, — спокойно ответила я на провокацию.

— Не поверим, — покачала головой Полина Васильевна. — Вот и нужно было посвятить день уборке, а не мнимой работе.

— Почему мнимой? — не поняла я.

— Нам стало известно, что в клинику доктора Калинина вы попали по протекции своего любовника. Так что не придумывайте. Какой уж вы специалист? — окинула меня женщина уничижительным взглядом.

— Очень интересно, я и не знала, что у меня вообще есть любовник, — печально рассмеялась я.

— Ну да, вы же сами купили квартиру и иномарку, на которой подъехали к дому? Как же, — с пренебрежением проговорила Смирская. — Любовник и купил, не так ли?

— Квартиру действительно купил мне отец, а машину я сама приобрела в кредит, недавно его выплатила, — почему-то оправдывалась я.

— И это ложь, зачем говорите неправду? Мы же все знаем. Ваш отец умер пятнадцать лет назад, так и не удосужившись удочерить вас, — переврала информацию Оскольская.

— Пятнадцать лет назад умер мой отчим, отец же жив, — хотела я что-то еще объяснить, но меня прервала Полина Васильевна:

— Ладно, это не важно. Показывайте, какую одежду купили девочке за это время, — приказала она не терпящим возражения тоном.

— Одежду? Но вы же были неделю назад. Пока я ничего нового не купила Ксюше. Но скоро нам нужен будет зимний гардероб, малышка из старого выросла.

Но и в этот раз меня не услышали.

— Вам же выплачиваются дополнительные деньги от мэрии Москвы. Почему вы не купите девочке более качественную одежду, а не из секонд-хенда? — теперь на меня напирала Евгения Павловна. — Эти платья и футболки только выбросить. Неужели вам самой не стыдно приводить девочку в такой одежде в детский сад?

Что? Это уже перебор. Да как они вообще могут такое говорить?

Нет. Нельзя срываться. Нужно успокоиться.

Вдох-выдох… Вдох-выдох…

— Одежду для Ксении я покупаю в детском мире, — почти ровным голосом сказала я, но мне явно не поверили. Обе визитерши синхронно поджали губы и с презрением посмотрели на меня.

— Мама Марина, а что у нас на ужин? — возникла в проеме комнаты Ксюня.

— Сейчас пожарю котлеты и отварю гречку. Будешь? — спросила я, на мгновение забыв о гостях.

— Вы собираетесь жарить котлеты? Еще и полуфабрикаты, наверное? — опять начала свою песню Смирская. — Детям нужно готовить на пару. У вас есть пароварка?

— Пароварка? — озадаченно посмотрела я на женщину, та почувствовала мою слабину и начала дальше читать мне нотации:

— Жареное вредно для желудка. Детям нужна здоровая пища, никаких углеводов и… — она все говорила и говорила, пока ее не прервала коллега:

— А почему у вас ребенок до сих пор не накормленный? — гневно поинтересовалась Оскольская.

Я посмотрела на нее как на умалишенную. А ничего, что это по их вине я не могу приготовить ужин?

Нужно успокоиться. Нельзя говорить все то, что я сейчас думаю.

Вдох-выдох… Вдох-выдох…

На этот раз меня спас участковый инспектор.

— Время, отведенное для визита, завершилось, — устало отметил лейтенант Тимуров. — Пора дать возможность Марине Николаевне приготовить ужин для Ксении.

— Но мы еще не все проверили, — запротестовали в голос женщины.

— Значит, проверите в следующий раз. Вы и так посещаете эту семью чаще, чем нужно, — спокойно произнес инспектор, жестом приглашая работниц опеки на выход.

— Мы еще вернемся, — недовольно выдала Полина Васильевна, выходя из квартиры.

***

Поздно вечером, уложив спать Ксюшу, я позвонила отцу.

— Привет, папа, как у тебя дела? — начала я издалека.

— Нормально, Мариша. Работаю. Егор заведовать хирургией предлагает, но я думаю. Не уверен, что мне нужна эта бумажная морока, — хмыкнул родитель и перевел разговор: — У вас как дела с Ксюшей? Почему в гости не приезжаете?

— Постараемся в выходные выбраться к вам, — сказала я в надежде, что у меня получится исполнить обещание. Нравилось мне приезжать в загородный дом отца. — Как Галина Леонидовна?

Галина Леонидовна — доктор нашей клиники, врач-окулист. Они с папой были знакомы больше десяти лет, а четыре года назад внезапно для всех, кроме меня, поженились.

Я была искренне рада за них. Папа после разлуки с моей мамой долго не женился, ходил бобылем, как он сам говорит. И лишь после маминой смерти решился “создать ячейку общества”.

Сейчас, глядя на папу, я не понимала, почему мама так категорически была настроена против него. Не верила я, что отец просто так не женился, кажется, он по-настоящему любил мою маму.

— Хорошо все у Гали, в гости вас ждет. Хоть ты нас внучкой порадовала, ее-то мальчишки и не думают о создании семьи, — пожурил папа пасынков. — Мариш, ты что звонишь? Что-то случилось? Ксюша в порядке?

— Папа, мне нужна помощь. Нас с Ксю донимают работницы опеки, сил больше нет терпеть их еженедельные визиты, — пожаловалась я, и на душе стало легче.

Я была уверена: папа обязательно найдет выход из этой ситуации.

— Ох, дочь… — тяжело вздохнул родитель в трубку. — Вся в мать. Спасибо, что о проблеме рассказала не через пятнадцать лет, как твоя мать о твоем рождении.

— Пап, ну ты же знаешь, маму было не переубедить. Она вбила себе в голову, что ты заберешь меня у нее, поэтому и молчала.

— Да женился бы я на Маргарите. Тут без вариантов. Любил я ее, дуру своенравную, — устало произнес отец.

— Тогда бы не было Яны и, как следствие, Ксюши, — вставила я свои пять копеек.

— Не факт, просто отцом Яны был бы я, а не второй муж Риты. Ладно, не будем о прошлом, давай о сегодняшних проблемах. Вопрос с опекой я решу. Есть у меня там знакомства. Ты мне имена и фамилии своих частых визитерш скинь. Мы найдем на них управу. Скорее всего, это сводный брат Эдуарда решил подсуетиться. Ему не так Ксюня нужна, как ее наследство.

— Я тоже думала об этом. Но доказательств у нас нет.

— Найдем. Сейчас позвоню Юре Калинину, пусть его ребята поищут правду в этом деле.

— Спасибо, папа, — с облегчением выдохнула я.

— Да что уж там. Ты, Мариша, больше не скрывай от меня ничего. Помни, я всегда помогу, пациентов и просто нужных знакомых у меня много, — заверил меня отец. — А тебе бы в идеале удочерение оформить. С опекой тебя так и будут донимать.

— Я это понимаю, папа. Но я же не замужем.

— Ну да, хорошего мужа найти непросто. Кстати, я слышал, ты встречаешься с Васиновым. Надеюсь, ты не собиралась за него замуж ради удочерения Ксюши?

— Папа… — протянула я.

— Что — папа? Я уже почти тридцать лет как папа, — запнулся он на полуфразе. — Хотя о собственной дочери я узнал, когда тебе было пятнадцать. Кому скажи — не поверят. Позор на мою седую голову.

— Папуль, ну перестань, не говори так. А то я подумаю, что для тебя позор, — невесело хмыкнула я.

— Ты лучшее, что случилось в моей жизни, дочь, — тихо произнес папа, сделал небольшую паузу и опять начал допрос с пристрастием: — Так что там с Васиновым?

— Да ничего уже, расстались мы. По крайней мере, я думаю именно так.

— Интересное определение. Ну ладно, я присмотрю за твоим бывшим, от него можно ждать чего угодно. Кстати, ты не думала обнародовать наше родство? Если честно, то я бы хотел открыто гордиться успехами единственной дочери, а не втихаря с Егором за рюмкой коньяка.

— Надо это было делать сразу. Прости меня, наверное, это мамины гены не дают мне спокойно жить. И почему я при удочерении не согласилась на твою фамилию?

— Надо было, Марина. Но ты встала в позу: “Не хочу, чтобы все думали, что я попала в клинику по твоей протекции”. Глупости одни тогда были у тебя в голове.

— Согласна, — тяжело вздохнула я.

— Ладно, спокойной ночи, родная. Все решим. Завтра зайди ко мне в отделение, поговорим. И ждем вас в выходные у себя.

— Хорошо, папуль. Спасибо тебе за все, — с грустной улыбкой сказала я и отключила вызов.

Конечно, я тогда обидела папу, когда отказалась от его фамилии, но я думала, что поступаю правильно. Сколько ошибок мы наделали с мамой.

Она скрывала от отца мое рождение, от меня — его имя. Пока я случайно не нашла их переписку. Тогда меня поддержала Яна, она заставляла поехать к отцу.

— Марина, у тебя есть папа, разве это не подарок судьбы? Ты просто обязана увидеться с ним. Я такой возможности уже лишена, — твердила мне сестра, смахивая слезы при воспоминании о погибшем родителе.

Я послушала ее. Поехала к папе и гордо заявила, что я его дочь, передавая свое свидетельство о рождении и его письмо к маме. У отца был шок, ведь он впервые увидел дочь. Не маленькую кроху, а пятнадцатилетнего подростка с ярко-розовыми волосами.

Мама была на меня сильно зла, она еще не пришла в себя после смерти моего отчима, а тут я с таким фортелем.

Но все же я тогда поступила правильно. После папа хорошо помогал мне. И дело даже не в финансах, которыми он меня поддерживал. А в чувстве защищенности. С того момента я поняла: в моей жизни есть отец. Он помог советами при поступлении в медицинский университет. Поддержал меня, когда мне это понадобилась больше всего. После разлуки с Алексеем именно папа вытащил меня из той трясины, куда я попала. Страшно подумать, что бы со мной было, если бы не отец.