Я не забуду. Ты моя

Анна Апрельская (2024)

— Я больше не могу так жить. Я устала от измен мужа. Хватит, — выпалила я и вскочила со стула так резко, что голова закружилась.– Ты достойна большего, чем мой брат, — произнес Калинин и подхватил меня за талию. — Все пройдет. Тебе просто необходимо успокоиться, — тихо заверил меня он.– Мне нужно время, — согласилась я и мягко отстранилась из его рук. — Спасибо тебе за поддержку. И почему я в свое время не выбрала тебя вместо Павла? — горько пошутила я, не замечая резко потемневшего лица друга.– И я хотел бы это знать, — на грани слышимости проговорил Юрий.– Что? — обернулась я к Калинину, озадаченно посмотрев на него.– Я говорю, что тебе нужно отдохнуть, Катя, — произнес он совсем не то, что я услышала недавно.

Глава 2

— Как ты, Катюша? — осторожно спросил Юра, когда родители ушли.

— Не знаю. Я еще полностью не осознала всех перемен в своей жизни. Но то, что они будут, точно. Я больше не могу так жить. Хватит, — выпалила я, вскакивая со стула так резко, что голова закружилась.

— Ты достойна большего, чем мой брат, — произнес Калинин, подхватывая меня за талию. — Все пройдет. Тебе просто необходимо успокоиться, — тихо заверил меня он.

— Мне нужно время, — согласилась я, мягко отстраняясь из его рук, и направилась в сторону лестницы на второй этаж. — Спасибо тебе за поддержку. И почему я в свое время не выбрала тебя вместо Павла? — горько пошутила я, не замечая резко потемневшего лица друга.

— И я хотел бы это знать, — на грани слышимости проговорил Юрий.

— Что? — обернулась я к Калинину, озадаченно глядя на него.

— Я говорю, что тебе нужно отдохнуть, Катя, — произнес он совсем не то, что я услышала недавно.

Странно, что это пришло в голову Юры? Никогда он не оказывал мне знаки внимания. И сейчас эта фраза…

Или это я виновата, что вздумалось нести такую чушь?

Скорее всего, так.

И придет же в голову, что Юра Калинин интересуется мною как женщиной. Глупости все это.

Я для него лишь друг, жена его брата, и не более того.

Тяжело вздыхая, я поднялась в свою комнату. Огляделась. Мне тут всегда было уютно и хорошо. Даже лучше, чем дома у родителей.

Наверное, поэтому я после очередной ссоры с Павлом и перебралась к Калининым месяц назад. Тогда мне казалось, что это временное решение, чтобы муж понял, что потерял, и попытался вернуть нас с девочками. Но ему было наплевать.

Павел придумал внезапный ремонт в нашей квартире, навешал лапшу родителям, и те поверили.

Мой уход только развязал ему руки.

Глупая Катя… Решила исправить отъявленного бабника? Бредовая идея… Вот и результат. Он привел девицу уже в офис.

Мои размышления прервал телефонный звонок.

Отец — поняла я, посмотрев на гаджет.

— Да, папа, слушаю тебя, — проговорила я, принимая вызов.

— Что у вас произошло, дочь? — резко припечатал родитель вместо приветствия. — Почему Павел позвонил встревоженный? Что за чушь ты ему наговорила? Какой развод?! Даже думать не смей! — прокричал он в трубку.

— Пожалуйста, не кричи. У меня и так сильно болит голова, — пожаловалась я, но отец меня не услышал.

— И что из этого? Значит, нужно морочить голову мужу всяким бредом? — не унимался Григорий Леонидович Вересов.

— Это не бред. Я завтра подам на развод. И это не обсуждается, — сказала я, почувствовав, что на меня опять накатывает боль.

Как же сложно дышать. Что со мной?

— Не смей, Катерина! Я против. И никогда не одобрю подобный поступок, — продолжал кричать отец.

— Папа, скажи, тебе важнее интересы Павла, нежели мои? — с трудом проговорила я, пытаясь взять себя в руки.

— Для меня важна моя компания! А на данный момент Павел Калинин — ее генеральный директор. Он прекрасно справляется со своими обязанностями. Меня все устраивает.

— Извини, но кто заставлял тебя делать его генеральным? — не выдержала я и повысила на родителя голос.

— Тебя забыл спросить, художница, — выплюнул фразу отец.

— И что? Да, я художница. Разве это плохо?

— Для меня это никак.

— Папа, пойми, я не отступлю. Я просто устала терпеть постоянные измены мужа. И мне все равно, что Павел генеральный директор твоей компании. Это ты ему доверяешь, но не я. Для детей он плохой отец, для меня — ужасный муж. Я не хочу такого “счастья”, что испытываю в браке, для своих девочек.

— Ну изменяет, и что? Все мужчины полигамны по своей сути, — фыркнул в трубку родитель.

— И ты изменяешь маме? Мне стоит порадовать ее этим? — опять сорвалась я.

— Катерина, ты переходишь все границы! Не трогай мать!

— А что такого? Знаешь, мне уже год секретарша Павла присылает отчеты о его загулах. Это своеобразная месть его бывшей любовницы. Представляешь, как это замечательно? И так живет твоя дочь. Как думаешь, сколько я еще смогу выдержать до нервного срыва? — попыталась вразумить я отца, но опять безуспешно.

— Просто не обращай на это внимания. Ты и так живешь в достатке: квартира шикарная, тряпки от именитых дизайнеров Павел оплачивает тебе и девочкам. Что тебе еще нужно?

— Нормальной семьи для себя и дочек. В идеале — любящего и любимого мужа. Но это все фантазии. В жизни такого не бывает, а жаль.

— Так и выбрось свои фантазии. Если так скучно, так уж и быть, займись своим художеством, — с пренебрежением разрешил родитель. — У тебя, кажется, есть студия в вашей квартире.

— Папа, мы с девочками уже месяц живем у родителей Павла.

— Что? Почему?

— Твой дорогой генеральный сказал, что в квартире ремонт. Правда ли это, я не знаю, не видела.

— Тебе что — сложно проверить, как идет ремонт? Съездила бы, проветрилась, все было бы чем занять себя, — опять выдал отец уничижительным тоном.

Да сколько можно? Как же я устала быть нелюбимой дочерью…

— У меня просто нет ключей от квартиры. Первое, что сделал Павел, — это сменил входную дверь.

— Значит, у него были причины для этого, — продолжил стоять на своем Григорий Леонидович Вересов.

— Тебе чужой человек роднее единственной дочери? — в который раз за разговор сорвалась я.

— Мне нужен преемник всего, что я создал за свою жизнь. И Павел в этом качестве меня вполне устраивает. Другого зятя я не потерплю, — припечатал родитель.

— Тогда усынови такого замечательного зятя и сделай его преемником своего бизнеса. Это же для тебя важнее собственной дочери, — через силу выдавила я из себя.

— Не смей мне перечить, Катерина! — прогремело в трубке.

— Все, папа, хватит говорить ни о чем. Ты все равно меня не слышишь. Считай, что у тебя больше нет дочери. Ты давно уже выбрал Павла. Не того ребенка родила тебе мама. Сочувствую твоему горю, — устало произнесла я и отключила звонок.

Как же мне плохо. В глазах все мелькает, дышать тяжело, силы буквально оставили меня. Я тихо опустилась на пол, закрыла глаза, и меня окружила темнота.

***

В себя пришла от неприятного резкого запаха и попыталась отвернуться от его источника.

— Все хорошо, Катюша. Сейчас станет легче, — пообещал мне Егор Викторович, стоявший у моей кровати.

— Что со мной? — с трудом произнесла я.

— Ты упала в обморок. Организм устал жить в стрессе и решил напомнить тебе, что ему необходим отдых, — пошутил свекор. — Сейчас приедут мои ребята. Сделаем тебе кардиограмму, анализы. Посмотрим, насколько все запущено.

— Вы думаете, что запущено? — горько улыбнулась я.

— Скорее всего, так. По-хорошему тебя бы положить в стационар, тщательно обследовать. Но это после предварительных анализов.

— Но я же полгода назад проверялась. Все было хорошо.

— А потом жила как в аду с моим сыном. Он из тебя все соки выжал. Прости, девочка, недоглядел я. Надо было раньше тревогу бить. Но я все внушал себе, что Пашка не настолько идиот. Думал, ну, погуляет сын и возьмется за голову. Но все оказалось намного хуже.

— Павел в последние годы стал другим, пост генерального директора изменил его, — тяжело вздыхая, отметила я.

— Папа, что случилось? — заглянул в мою комнату взволнованный Юра.

— Катя упала в обморок. Я зашел к ней позвать на осмотр и обнаружил лежащей на полу.

— Катенька, — кинулся ко мне Юра, тревожно вглядываясь в мое лицо. — Что стряслось?

— Отец позвонил, мы поругались. На этот раз сильно, — с трудом объяснила я, чувствуя, что опять накатывает тошнота.

— Так, девочка моя, не думай о плохом. Мы не дадим тебя в обиду, ни идиоту-мужу, ни тирану-отцу, — тут же выдернул меня из дурноты свекор. — Кажется, мои ребята приехали. Пойду их встречу. Посиди с ней, Юр. Но о плохом ни слова.

— Папа прав, Катюша, давай будет думать о счастливом будущем, — улыбнулся мужчина, присаживаясь рядом со мной на постель. — Скоро весь этот бред закончится и… — не договорил что-то он.

— И что будет? — осторожно поинтересовалась я.

— Я уверен, все будет замечательно. Теперь точно, — тихо сказал Юра, взяв мою руку в свою, и нежно прикоснулся губами к моим пальчикам.

Я посмотрела на это с широко раскрытыми глазами. Это что он такое делает?

“Юра Калинин же мой друг, я для него как сестра. Или нет?” — спросила я сама у себя, неотрывно смотря в темные глаза, вмиг ставшие столь притягательными.

— Проходите, ребята, — излишне громко проговорил Егор Викторович, появляясь в дверях моей комнаты.

Юру тактично выпроводили и занялись мной.

— Почти все в норме. Но я бы сказал, что организм работает на износ. Нужно дать ему отдых. Не хотите полежать у нас в стационаре, Катерина Григорьевна? — предложил молодой врач через несколько минут.

— Не знаю. Не уверена я, что так будет правильно, — покачала я головой, переводя взгляд на свекра.

— Я тебе сказал то же самое, Катюша. Не заставляй меня в принудительном порядке принимать за тебя решение, — проговорил Егор Викторович, но его прервал звонок телефона.

— Опять отец, — тяжело вздохнула я.

— Вот и полежите у нас в клинике. Там у вас будет повод выключить телефон, — предложил врач скорой.

— Дай-ка мне телефон, Катя, — протянул руку свекор, и я безропотно отдала гаджет. — Слушаю, — резко сказал он в трубку.

— Какого дьявола у тебя происходит, дочь? — услышали все крик Вересова, и это при выключенной громкой связи.

Егор Викторович отвел руку с телефоном, потер ухо и произнес:

— Что же так орать-то, Григорий Леонидович?.. Совершенно верно, с вами разговаривает Калинин Егор Викторович… И вам доброго вечера, уважаемый… Катюша сейчас не может говорить. Она недавно упала в обморок, и мы решаем вопрос о ее дальнейшем лечении… Нет, ваша дочь не притворяется. Могу дать трубку врачу скорой… Не верите никому, Григорий Леонидович, ваше право. Но расстраивать Катю еще больше я вам не дам… Тут вы, безусловно, правы, Катерина — ваша дочь, но и мне она не чужая. И поэтому, как ее второй отец, я настаиваю на госпитализации. Поговорите позже, — мрачно завершил разговор мужчина и полностью выключил гаджет.

— Папа лютует? — тихо спросила я.

— Странный подход к жизни. Как можно так относиться к собственному ребенку? — покачал головой свекор. — Но предлагаю этот вопрос оставить на потом. Юра, купи Кате новый телефон и сим-карту оформи, — сказал он сыну, стоявшему на пороге комнаты.

— Хорошо. Катенька, считай, новый гаджет у тебя уже есть, — улыбнулся мне Юрий.

— А как же девочки? Я же не могу просто так лечь в больницу. Да и это может напугать их.

— Мы придумаем, как все преподнести малышкам, — заверил меня Юра.

— Кажется, выбора у меня нет, — опять тяжело вздохнула я.

— Верное решение, Катерина Григорьевна, — улыбнулся мне врач скорой. — Мы подождем вас в машине.

— Я сам довезу Катю, — недовольно глянул на него Юра.

— Нет, пусть Катюшу отвезет скорая клиники, — вынес окончательный вердикт Егор Викторович. — Это в первую очередь нужно для нее самой. Чтобы у Вересова вопросов не было, да и Павлу, может, это хоть немного мозг вправит.

Так и получилось, что через пару часов я лежала в комфортабельной палате клиники Калининых. Понятно, что отношение ко мне было соответствующее, персонал готов был с меня пылинки сдувать.

Меня тут же посетил лечащий врач, еще раз осмотрел и заверил, что лечение и дополнительное обследование начнут уже завтра с самого утра. А сейчас мне пожелали хорошего сна.

Я уютно устроилась на кровати. Матрас был как раз средней жесткости, как я и люблю. Не нравится мне спать на мягком, в отличие от Павла. Только он меня за эти годы не слышал. Делал все, чтобы было удобно лишь ему.

И почему я мирилась со всеми его заскоками?

Вскоре сон сморил меня в своих объятиях. Удивительные грезы. Рядом со мной был мужчина, настоящий защитник, красивый и сексапильный. Он будоражил мою кровь, вызывал желание. Хотелось поскорее скинуть мешающую мне одежду и прикоснуться к любимому, ласкать его невероятное тело, отдаться самой в его сильные руки.

— Ты самая лучшая, — услышала я хриплый мужской голос. — Люблю тебя, Катенька.

— И я люблю тебя, — прошептала я в ответ.

Пусть это был лишь сон, моя фантазия…

Я и забыла, когда в последний раз мне снился Мой мужчина. Наверное, я тогда была еще девчонкой. Потом встретила Павла и ошибочно приняла его за незнакомца из грез. Какая я была глупышка.

Проснулась я на рассвете, с улыбкой вспоминая свой удивительный сон.

Мой мужчина из грез…

Кто же ты?

Как и всегда, утром я забыла лицо любимого. То, что было во сне, там и осталось. А жаль…

Кто же ты?

Где ты?