Итальянское лето с клубничным ароматом

Анна Боначина (2023)

В деревушке Тильобьянко спокойное лето нарушает Присцилла Гринвуд, известная писательница любовных романов. Деревушка кажется ей идеальным местом, чтобы справиться с творческим кризисом, и она арендует местную виллу. Однако планы Присциллы рушатся из-за ежегодного конкурса на лучший клубничный торт. При этом она и подумать не может, что сама станет героиней любовного романа, ведь Присцилла решила никогда не влюбляться. Но в ее жизни появляется пластический хирург Чезаре Бурелло. Что же Присцилле делать: бежать изо всех сил или дать ему шанс?

Глава четвертая

Эльвира тем временем искала своего Дракулу, черного красавца-кота с острыми, как иглы, зубками. Прошлой ночью он не вернулся домой и до сих пор не явился на завтрак. Не похоже на него. Эльвира подобрала его два года назад — испуганный комочек черной шерсти, забившийся в угол двора. Она взяла его к себе, защищала от невзлюбивших его куриц и особенно от Эваристо, который ощутил сильную потребность пометить территорию.

Все более обеспокоенная, женщина бродила по своему дворику, громко зовя своего кота.

— Тетя Эльвира, ты потеряла Дракулу?

На нее с интересом смотрела Агата, девочка двенадцати лет с растрепанными волосами, рыжими, как зажженная спичка.

— Привет, Агата. Вот никак не могу найти. Вчера не пришел, и сегодня все еще нет…

— Хочешь, я помогу? Знаешь, когда вырасту, я хочу стать сыщицей.

— Спасибо, малышка, я буду очень благодарна.

— Сейчас же начну! — радостно подтвердила девочка и, развернувшись на пятках, со всей скоростью бросилась бежать, пролетев на волосок от Аньезе, которая в тот самый момент выходила из своей калитки и с любопытством посмотрела ей вслед. Все знали, что ни к соседке, ни к Эваристо она симпатии не испытывала, но Дракула ей нравился. Иногда, когда Эльвира не видела, Аньезе пускала его к себе в дом, гладила и даже угощала консервированным тунцом. Поэтому на соседку она взглянула с некоторым участием и пообещала себе тоже заняться поисками бедного котика.

Но сейчас у нее было много дел. Нарядившись в свою лучшую блузку нежного сливочного цвета, она была определенно настроена пойти прямиком в пасторский домик и перевернуть его вверх дном, пока не найдет потерянную тетрадь с рецептами. Она еще не знала, что скажет дону Казимиро, ну да что-нибудь придумает. Вопреки тому, что думала про нее Эльвира, в Аньезе не было ни капли злого умысла, и ни на какие дьявольские планы она была в принципе не способна. Что на самом деле очень жаль, так как сейчас ей не хватало именно какого-нибудь дьявольского плана. Потому что единственное, о чем она могла думать по дороге к пункту назначения, так это о сладком аромате, каким благоухал «Супрема». Она использовала все возможные способы, пытаясь воспроизвести его, но без толку: было просто нереально понять, что же такого Луиза спрятала в своем чертовом торте.

Нет, в этот раз она должна победить, взять реванш за поражение в прошлом году — а чтобы победить, ей нужен рецепт «Супремы». Вот это был бы поворот! Как бы все удивились, а Эльвира так и вовсе обзавидовалась.

«Фестиваль клубники!

Воскресенье, 31 июля, 10:00

Площадь Тильобьянко

Ждем вас на ежегодном конкурсе

клубничных тортов!»

Вот что значилось на плакатах, развешанных по всему Тильобьянко. И в деревушке не было ни одной женщины, которая не мечтала бы победить на этом конкурсе, ставшем с течением времени настоящим событием. Июль не был бы июлем без Фестиваля клубники!

У каждой жительницы Тильобьянко был свой рецепт, и каждый год они старались его улучшить при помощи секретных ингредиентов, порой самых невероятных. Розамария как-то раз добавила в свой хорошую порцию имбиря, и этот торт и правда было сложно забыть. Кто-то в попытке добиться совершенства использовал листочки мяты, палочки корицы, шоколадную стружку, но никому еще не удалось превзойти простой нежный вкус «Супремы».

Украшения здесь были неважны: главное — тесто. Но секрет был утерян вместе с тетрадкой рецептов экономки Луизы и жил теперь только в памяти тех, кто его пробовал, и они говорили о «Супреме» как о чем-то мифическом, с ноткой ностальгии и с уважением, которого редко удостаивается клубничный торт.

С «Супремой» или без, хоть весь мир вокруг рухнет, но каждое последнее воскресенье июля в Тильобьянко проводили конкурс на лучший клубничный торт. В состязании участвовали практически все жители, и все объедались сладостями в ожидании результатов. Честь объявить победителя по очереди возлагалась то на дона Казимиро, то на мэра Фернандо — прекрасный пример разделения церкви и государства.

Площадь украшали красными лентами, устанавливали длинные прилавки, на которых участники с гордостью выставляли свои творения: выстроенные в линию торты пробовали сначала члены жюри, а потом уже оголодавшие зрители. Аньезе прилежно участвовала в каждом конкурсе, представляя на суд клубничные торты самых разных видов, но за все эти годы ни разу не выиграла; поэтому в этот раз решила, что должна обязательно найти потерянную тетрадь рецептов и ни много ни мало, а воскресить «Супрему».

Поэтому (что, впрочем, было предсказуемо), когда Аньезе дошла до пасторского домика, плана у нее все еще не было, и в ответ на ослепительную улыбку священника, который открыл ей дверь в одной рубашке, без сутаны, смогла лишь выпалить:

— Я ищу пропавшую тетрадку экономки Луизы! Это для конкурса тортов. Вы не понимаете, но там — рецепт «Супремы», и я должна, должна, должна его найти!

Дон Казимиро терпеливо вздохнул. Легенда о потерянном рецепте преследовала его с того момента, как он приехал в эту деревню.

— Аньезе, вы снова об этом рецепте? Вы же знаете, что мы его здесь уже искали…

— Ну, значит, плохо искали! Послушайте, святой отец, тетрадь должна быть здесь! Так вы позволите войти?

— И перевернуть весь дом?

— А как еще я смогу ее найти? — с отчаянием в голосе ответила Аньезе.

— Послушайте, сейчас я занят. У меня прихожанин…

— Кто? — тут же спросила сплетница, пытаясь заглянуть за спину священнику.

— Это вас не касается. Возвращайтесь сегодня после полудня, и посмотрим, что сможем сделать, хорошо? — с той же улыбкой предложил дон Казимиро.

— И вы позволите мне поискать везде? — уточнила Аньезе, заметив тележку из супермаркета, принадлежавшую Владимиро, местному сумасшедшему. — У вас там Владимиро?

— Аньезе, идите домой, — теряя терпение, велел священник. — Увидимся позже и раз и навсегда разберемся с этой историей про потерянный рецепт. Вам не приходило в голову, что Луиза не хотела, чтобы его нашли?

— О, это было бы очень на нее похоже! Дать молнии испепелить себя, при этом запрятав рецепт неизвестно куда, аж на тридцать два года, очень на нее похоже! — взорвалась Аньезе. — Я пойду, но позже вернусь. А если вдруг заметите Дракулу, черного кота Эльвиры, скажите мне, потому что все его ищут. — И с этими словами она решительно развернулась и пересекла площадь, напоследок еще раз покосившись на тележку Владимиро. Сколько же там барахла…

Неподалеку от нее, в углу на площади играли дети и их няня. Если в Тильобьянко и был человек, который точно не интересовался конкурсом тортов, так это была Вирджиния. Все воскресенья она, освободившись от детей, возвращенных законным родителям, посвящала своему молодому человеку, Томмазо. По сравнению с его светлой челкой, падавшей на глаза, какой-то там конкурс тортов явно проигрывал. Томмазо был симпатичным парнем, вечно занятым как учебой — он хотел поступить на химический факультет, так и попытками стать следующим мировым чемпионом по компьютерной игре под названием «Королевство сердец и цепей». Оба занятия — максимально домашние, что делало его идеальным парнем для Вирджинии, которая, наоборот, проводила дни на улице в окружении детей.

— Ты не будешь готовить клубничный торт? — как раз спрашивал ее Андреа, отдыхая от бешеной игры в футбол с братом один на один.

— Нет уж, по воскресеньям я с Томмазо.

— Ну-у! — возмутился Тобиа, который при каждом упоминании парня Вирджинии чувствовал укол ревности. — Томмазо страшный! Ты что, его любишь больше, чем нас? — неожиданно подозрительно уточнил он.

— Еще чего, тут и говорить не о чем! — заверила его Вирджиния.

— И слава богу. Но если выиграешь, там полагается приз, ты знала?

— Та, пьис, ты зная? — подтвердила Маргарита.

— Да, но это же не какой-то суперприз, — обескураженно заметила Вирджиния. — В прошлом году они вручили победителю молоток для отбивных.

— Молоток для отбивных! Здорово! — с готовностью хором завопили близнецы с таким энтузиазмом, какого редко удостаивается кухонная утварь.

— Как по мне, тебе надо участвовать, — настойчиво заметил Тобиа.

— Я не умею печь клубничные торты.

— Мы тебе поможем!

— М-м-м-м… посмотрим, — уклончиво отозвалась Вирджиния, а потом воскликнула: — А я купила новый лак! Черный. Кто хочет попробовать?

— Я! — закричали все дети хором.

И о каком-то клубничном торте все и думать забыли.

После длительного и взволнованного обсуждения три кумушки пришли к выводу, что единственный способ защититься от нового обитателя виллы «Эдера» (он же враг и захватчик) — это узнать его. Но как?

Роземарии пришла в голову отчаянная мысль.

— Слушайте, у меня идея. Но не отказывайтесь сразу.

Две подруги выжидательно смотрели на нее.

— Я подумала, что есть только одно место, где мы сможем что-то узнать про эту Вердебоско… — Розамария замолчала, и Кларетта не выдержала:

— Ну? Не могу же я тут весь день торчать!

Розамария собралась с духом:

— Мы должны пойти в библиотеку.

Наступила пугающая тишина.

— Ты уверена? — возразила Кларетта. — Нельзя пойти в книжный Эрнесто? У него, кстати, и марки есть, так я хоть с пользой время потрачу.

— Розамария права! — вдруг воскликнула Эвелина. — Идемте в библиотеку, хочу посмотреть, какая она внутри.

Кларетта повесила на дверь магазина табличку с надписью «Скоро вернусь», и вся троица двинулась в путь к улице Делле Фольи, ведущей в местную библиотеку.

Увидь их кто сзади, с трудом бы сумел отличить одну от другой: три седых шиньона на макушках, все трое низенькие и крепенькие, и даже походка одинаковая — решительная, как у тех, кто никогда не теряет время попусту.

Но когда они добрались до библиотеки, оказалось, что она закрыта.

— Написано, что откроется в три, — прочитала Эвелина, вглядываясь в табличку с расписанием.

Кларетта же продолжала то дергать, то толкать дверь, а Розамария, пытавшаяся сквозь стекло разглядеть, что внутри, начала колотить в окно. Тут она заметила внутри Аманду, библиотекаршу, с высокой покачивающейся стопкой книг в руках.

— Она там, — объявила Розамария. — Я ее видела! Стучим дальше, когда-нибудь она сдастся и пустит нас.

И все трое принялись стучать в окно сильнее прежнего, пока не увидели, что Аманда с безграничным терпением кладет стопку книг на стойку регистрации и идет к ним.

Аманда вот уже шесть лет работала библиотекаршей в Тильобьянко и с небывалым вдохновением и терпением (дар, необходимый каждому библиотекарю) пыталась возродить деревенскую библиотеку.

Она закупила новые книги, сделала небольшую подборку периодики — как местной газеты, так и других журналов и еженедельников, боролась с урезанным до минимума бюджетом, который ей выделяли, и все это с улыбкой и присущей ей мягкостью. Именно ее мягкий нрав позволял ей с определенной стойкостью справляться со всеми затруднениями, наподобие утреннего визита трех кумушек.

— Библиотека открывается в три, — сообщила Аманда, приоткрыв дверь. — Вы разве не читали расписание? Вот же оно, тут, снаружи, — указала она на табличку, висевшую прямо у них под носом.

— Подумаешь! — возмутилась Эвелина. — А нам нужно сейчас. Ну же, посторонись!

— Дамы, ну в самом деле. Сейчас библиотека закрыта. Вы должны подойти позже, когда откроется, — настаивала Аманда.

— Девочка, ты что, не слышала? Мы не можем торчать тут целый день, — отрезала Розамария.

Все трое оттеснили растерявшуюся бедняжку в сторону и маршем вошли в небольшой зал.

— Так это вот библиотека?

Вся троица, уперев руки в боки, оглядывалась по сторонам. Аманда сочла разумным не отвечать.

— Итак, дамы, что вам так срочно понадобилось? — вместо этого спросила она.

— Вердебоско.

— Что?

— Писательница Вердебоско, что она написала? Как так может быть, что библиотекарь даже не знает, кто это? — взорвалась Кларетта, закатывая глаза.

В который раз проявив безграничное терпение, девушка села за компьютер.

— Давайте я поищу.

Все трое, скрестив руки на груди, мерили ее взглядами.

— К сожалению, в каталоге никакой Вердебоско нет.

— Ха! Я так и знала, что незачем было тащиться в такую даль, — проворчала одна из кумушек.

— А тебе платят за то, что ты тут сидишь? Или ты на добровольных началах? — спросила другая с искренним любопытством.

Аманда жила с матерью, вдовой, помимо прочего вынужденной передвигаться в инвалидном кресле, поэтому определенные навыки в общении с пожилыми дамами у нее были, но мягкий характер матери не подготовил ее к напористым нападкам трех сплетниц, хоть она и знала их с рождения. Так что, смирившись, она вздохнула и открыла окошко поиска в интернете.

— Юная синьорина Всезнайка слишком много о себе мнит, — пробормотала тем временем Розамария.

Тем временем Аманда в два счета нашла ответ на мучивший их вопрос:

— Вердебоско Присцилла. Книги выходят под псевдонимом. Поэтому я ее и не нашла.

— Что-что?

— Псевдоним. Как сценическое имя. Выдуманное, понимаете?

— Вот вам здрасте! Теперь виллу «Эдера» сдают еще и тем, кто пользуется фальшивыми именами! Идемте, мы тут ничего не добьемся, — возмутилась Кларетта, проворно направляясь к двери. Подруги последовали за ней.

— Но… — попыталась их остановить Аманда. — Вы разве не хотите узнать, какой у нее псевдоним и что она пишет?

Но вся троица уже практически вышла на улицу. Аманда пожала плечами и забыла о них в тот же миг, как коротко звякнул телефон.

Вновь оказавшись на улице, Эвелина встала, уперев руки в боки:

— А я знала, что сюда без толку тащиться. Семьдесят семь лет не заходила внутрь. И не без причины!

Остальные две кумушки энергично закивали и дружно двинулись обратно на свой пост у магазинчика.