Ещё одна жизнь злодейки. Не на жизнь, а на смерть

Анна Верещагина, 2023

Ох…Что там было-то? Ладно начнем сначала!Меня зовут Диана!.. Тфу-ты! Таня – я. Хвостикова Таня и да, как вы уже поняли попала я в роман «Прекрасная Эйрин» примерно чуть больше полугода назад. Всего-то, а натерпелась… за жизнь свою столько страстей не пережила. И вот он, родимый, лучик света со счастливым концом для меня виднеется на горизонте, но нет же!Под белыми парусами умудрился один хитрый лис увезти меня от жениха в самый разгар подготовки к свадьбе. И отсидеть бы мне тихонечко в своей комнатке, но не дают мне покоя. Гаремные страсти затмили дворцовые интриги, аристократская надменность сменилась заморскими скандалами, а моя тактика выживания обернулась полным провалом. Искры между нами обернулись в пламя, слезы в кровь, а месть в любовь. Но одно оставалось неизменным…Это я – Таня.

Глава 6

Тяжелые размеренные шаги заглушили всё вокруг.

Каждый в этом зале знал, кому принадлежит этот шаг, потому и не решался поднять головы.

— Расслабьтесь наконец.

Голос императора разнесся вокруг и только после этого люди начинали поднимать свои головы.

Пожилой мужчина источал ауру силы и мудрости.

Он неспеша поднялся по нескольким ступеням, ведущими к его трону, и сел на диванчик, аккуратно расправив края кафтана.

На вид простые одеяния черного цвета ничем не выделялись, но в свете цветных бликов витражей, складывалось впечатление, что кафтан усыпан черными ониксами. Но это была лишь скромная для его статуса бисерная вышивка.

Голову старца украшал традиционный ферзенский головной убор. Обозначая исключительный статус мужчины, он был усыпан цветными самородками, а на груди сверкала брошь-герб страны. В руке император неспеша пересчитывал четки из разноцветных бусин.

— Да здравствует Повелитель!

В унисон разносились голоса представших перед его взором людей.

Каждый с большим или малым трепетом радовался императору и выказывал не менее трепетное почтение, но тот отчего-то выглядел недовольным.

— Садитесь. Карлос, подойди ко мне.

Стоило наследнику империи приблизится к мужчине, как внушительный старик принялся ворчать.

— Ничего интересного не вижу, поэтому собираюсь уйти немедленно.

Недовольный, тяжелый взгляд императора пронзал насквозь, но Карлос лишь улыбнулся ему и ответил:

— Позволите ли вы, Повелитель, своим подданным насладиться вашим присутствием хотя бы ничтожных полчаса?

Морщинистое лицо старика посуровело, но после тот хитро сузив веки, кивнул.

Как бы сильно он не ворчал и не жаловал большое скопление людей, прожигающих драгоценное время и ничтожные богатства на развлечения, он любил свою страну. Он служил своей стране все эти годы. Он защищал её ценою жизней своих сыновей и своей собственной. И ему было несложно взбудоражить представление и восприятие его самого, своими поданными. Он думал: «Пусть собственными глазами увидят, что я полон сил и столь же свиреп как был двадцать лет назад!».

Началась часть с приветствиями.

Приближенные к императору военачальники и чиновники выказали почтение первыми. Когда подошла очередь родни, женщины гарема поочередно подходили к мужчине и целовали его в тыльную сторону руки. Он ничего не говорил, а просто наблюдал. Лишь самых близких одаривал теплым взглядом, а кого-то даже парой слов.

В число их входили внучки, а самый теплый прием достался самой младшей. Правнучке.

Удэ Самира является дочерью Карлоса.

Девочка трех лет смущенно смотрела на своего прадеда и хлопала длинными ресницами, когда тот посадил её к себе на колени и тепло улыбнулся.

— Ангел мой, твой заносчивый отец тебя балует достойными дарами?

Малышка широко улыбнулась и взглянув на Карлоса радостно залепетала. Её голубые глаза сильно выделялись на фоне зеленых и карих глаз её родственников, но из-за этой необычной черты император мог вспомнить море, которое не видел уже долгих десять лет.

Стоило мужчине проводить взглядом маленькую Самиру и её мать, как он столкнулся со стоящим напротив ступеней силуэтом.

Тонкий и изящный силуэт молодой девушки заинтриговал его.

Лазурное платье струилось и переливалось. Покрытая белым платком голова и цветочный венок обозначал, что девушка является избранницей Карлоса. Юную деву окружали ещё несколько не менее юных девиц.

Карлос протянул ей руку и помог подняться по ступеням, дабы приблизиться к императору. Её золотые волосы танцевали, когда она двигалась.

— О-ох… Она действительно здесь. — с некой обреченностью протянул старик на ферзенском языке.

Карлос усмехнулся.

— Повелитель, познакомитесь, моя невеста — Пенелопа Дэ Фабио. Единственная дочь короля Акроса Луи Дэ Фабио.

Услышав имя акросийского короля, император поджал губы и внимательно посмотрел на девушку.

— Да здравствует Император Ферзена. Пусть боги оберегают вас и империю…. Вечно.

На его взгляд она была низковатая, но красивая и утонченная. Однако он не чувствовал стали, лишь неуверенность и что-то ещё. Мужчина не знал, радоваться ему или злиться, но это «что-то» было неприятным и тщательно скрываемым ею.

Протянув ей руку, он сказал на понятном ей языке:

— Надеюсь ты справишься с испытаниями на роль будущей Дэжи.

Пока девушка склонялась для приветственного поцелуя, император сурово уставился на внука.

Уголки губ Карлоса немного приподнялись, и он сделал то, что планировал сделать с самого начала. Коротки шаг в сторону открывающий обзор на общий зал.

Мужчина, сидящий на троне, недовольно поджал губы и лениво мазанул взглядом по присутствующим, но зацепившись за черный силуэт с золотым венцом его пронзило странное чувство тревоги.

Черные глаза Карлоса без интереса наблюдали за Пенелопой, которая собиралась целовать тыльную сторону руки императора, но, когда император встал со своего места, не позволив принцессе закончить приветственный ритуал, он возликовал.

В один шаг правитель Ферзена сократил расстояние между собой и внуком, и впился в него разъярёнными глазами. Вот только Карлос видел, что страха в них больше, чем злости. Это сильно удивило молодого ферзенца.

— Повелитель?

В груди императора бушевала буря, но из-за скопления высокопоставленных Вэнов и Аксов, он не мог себе позволить накричать на Карлоса.

Как ни как, но правитель заботился о нем больше, чем о любом другом своем сыне или внуке. К тому же он собирался передать империю в его руки, следовательно Карлосу пристало быть достойным в глазах подданых и семьи.

— Проводи свою невесту и пусть «она»поприветствуют меня.

Мужчина словил себя на ощущении дежавю.

Он уже видел нечто подобное почти сорок пять лет назад, но вспыхнувшая в его каменном сердце любовь с той женщиной, не смогла соединить их судьбы. Сами боги противились тому, чтобы те были вместе.

Карлос прекрасно знал кого имеет в виду его дед под определением «она». От бурной реакции правителя молодой Жак чуть сдерживал свое нетерпение.

Злющий император вернулся на свое место и дежурно попрощался с Пенелопой.

Девушка чувствовала, как по её щекам текут слезы, но благодаря белому платку этого никто не видел.

Карлос осторожно помог спуститься и отпустил руку принцессы первым, что задело девушку ещё сильнее.

— Дамы, вам нужно поприветствовать Повелителя. — сделав театральную паузу, мужчина, взглянул на Диану с ухмылкой, продолжил: — Он в хорошем настроении.

Одна за другой девушки приветствовали императора и возвращались за отведенный им столик к Пенелопе.

Когда пришла очередь Дианы, она отчетливо ощущала тревожную атмосферу, что словно туча накрывала её.

Карлос внимательно наблюдал за тем, как Диана поднималась по ступеням, казалось, шла спокойно, как всегда, но он чувствовал её волнение.

Ему нравилось это чуткое ощущение им её.

Каждый раз, когда он видел девушку, он думал о её черных волосах, которые естественными волнами спадали по женской спине. Он вспоминал времена, когда задняя часть её тонкой шеи, что была явно обнажена благодаря высоким прическам, и выглядела восхитительно. Он ловил себя на мысли, что, если бы он был животным, у него наверняка возникло бы желание укусить или разорвать эту шелковистую плоть.

Черные глаза ферзенца сверкали, когда он следил за удаляющейся спиной акросийки.

Эмоции, связанные с глубоким взглядом, были сложными.

Диана Эрскин, которая была так же хороша, как враг, и единственная женщина, достаточно смелая, чтобы посмотреть Карлосу прямо в его бездонные глаза.

Только она не выказывала по отношению к нему никаких собственнических эмоций или волнений. Она была хороша в том, чтобы застать его врасплох своим безразличным либо воинственным лицом.

Карлос жадно следил за Дианой и за меняющимися эмоциями на лице императора. Однако не он один следил за происходящем.

Люди следили.

Пенелопа следила.

Михаэль следил.

Следил каждый кто мог дотянуться взглядам до неё.

Диана Эрскин

Я почувствовала некоторое сожаление, и заметила, что вокруг меня воцарилась тишина.

Я мысленно одернула себя и увидела, что император смотрит на меня.

То, как мужчина молча смотрел, было слишком неловко и обескураживающе.

— Приветствую вас, Повелитель. Солнце и защитник Империи, верю, что вас будут восхвалять вечно.

Повторив каждое сделанное женщинами его семьи движение, я встала на колени в ожидании, когда тот протянет мне свою руку. Однако он не торопился и продолжал молча смотреть.

Любой дворянин спокойно ждал бы, пока император заговорит, но я чувствовала, как на меня давит этот взгляд, поэтому в конце концов осмелилась заговорить первой:

— Позволит ли Император Ферзена завершить приветственный ритуал?

Он как-то резко протянул свою руку, а после перебросил свирепый взгляд мне за спину и прошептал не глядя:

— Как тебя зовут?

Его голос был угрожающим, но после того, как я поцеловала его руку и подняла глаза, его же показался мне странным. Он словно испуган, удивлен и рад одновременно.

— Диана Эрскин.

— Диана Эрскин… — будто пробуя на вкус мое имя он повторил его, а после голос его чуть дрогнул. — Откуда у тебя этот кулон?

Вот черт!

Понятно теперь, зачем Карлос настоял на кулоне.

Почему я вообще его с собой брала, спрашивается?!

— Это подарок бабушки.

Мне было страшно поднимать на мужчину взгляд, потому, я смиренно сидела на коленях у его ног и ждала, когда меня отпустят восвояси.

— Твои знания ферзенского языка хороши… Для акросийки.

— Благодарю, Повелитель.

Благодаря изучению культуры Ферзена до отъезда, я прошерстила половину отцовской библиотеки в поисках информации. И каковым было мое удивление, когда я обнаружила, что, не зная, ферзенского алфавита, понимала, о чем говориться в книгах и сносках. Пусть не с первой секунды и пусть с большими стараниями вспомнить то, чего не знала, но понимала же!

За две недели я умудрилась разобраться в правописании и звучании алфавита, пользуясь только текстами и словарями, научилась говорить на этом языке. Этот язык был чем-то похож на итальянский вперемешку с испанским, а так как в своей прошлой жизни я изучала итальянский, ферзенский дался мне достаточно легко.

Подозреваю, что Диана была обучена грамоте не только своей страны, но и соседствующих стран. Мне оставалось лишь освежить воспоминание и навыки, как было с танцами.

С каждым разом Диана открывается для меня с других сторон.

Однако это казалось мне странным. В смысле: зачем маркизу давать дочери такое углубленное образование, когда та была заинтересована лишь чаепитиями, безвкусной модой, сплетнями, заговорами и, конечно же, Декстером?

Вариантов ответов у меня была масса, но в случае Дианы, я остановилась на самом очевидном.

С самого рождения Тобиас уже знал, что его старшая дочь станет женой герцога, посему ей полагалось достойное образование.

Однако, даже в таком случае я не поняла зачем ей нужно было учить ферзенский? Непонятно….

Император протянул мне руку в жесте помощи, и приняв её я с легкостью встала на ноги.

Ощущая как мне в затылок, упираются чужие взгляды, я выдохнула и ушла прочь.

Первым меня встретил конечно же Карлос.

Он улыбался, словно демон.

Я планировала стать для него кем-то незаметным и в тоже время недоступным, но как же я ошиблась. Как ошиблась…. Глупо было полагать изначально, что он хоть немного адекватный. Кто ж знал, что этот ненормальный становиться одержим теми, кто им не интересуется.

Для всех я стала той, кем планировала: ястребом, что ловил змей, но с ним требовалось быть милым жаворонком дабы избежать внимания.

Теперь же его интерес выходит мне боком….

Ещё и кулон этот проклятый.

Черт возьми! Сам император заинтересовался из-за этого гребаного кулона! Почему мне так “везет-то” а?

Проходя мимо столов, за которыми расположились высокопоставленные особы и господа, я ощущала себя ужасно неуютно.

Они следили за каждым моим движением, а некоторые даже перешептывались.

— Это высокомерие или врожденное благородство?

— Не потому ли их называют дворянами?

Я не понимала, что именно они обсуждали, но была уверена, что данная тема касалась меня.

— Акросийцы всегда были наглыми и вульгарными в поведении. Никакой скромности…

— Вы несправедливы, но я пропущу это мимо ушей.

И да, это сказала я.

Не удержавшись, я остановилась и с улыбкой на лице прервала эти грубые обсуждения в моем же присутствии. При чем это касалось не только меня, но и принцессы, честь которой я должна отстоять, как её фрейлина. Так-то она тоже акросийка.

Не то чтобы я горела желанием, но в данный момент мне было необходимо это сделать, дабы выплеснуть накопленный негатив из-за вот таких разговоров.

— Какая вульгарность! — встрепенулся тот самый мужчина, что, не стесняясь обсуждал скромность юной девы с покрытой головой.

Мне становилось смешно. Пусть на меня и смотрят сейчас абсолютно все, но уступать я не стану.

Почему я вообще должна быть той, кем не являюсь?

Я к роли злодейки-Дианы чуть привыкла, а тут опять всё заново начинать? Нет уж, увольте!

— Аха… Действительно.

— Что?..

— Говорю: вы правы. — его лицо открыто недоумевало. — Я — акросийка. Меня воспитывали самые лучшие акросийские учителя. Мое образование и манеры, происхождение и темперамент — всё во мне… — легким движением сняла с головы золотой венец под женские ахи и охи. Я была отчего-то зла. Безумно зла, но контролировала себя, абсолютно. — Акрос. Там я родилась и мне не стыдно.

Венец был брошен на ближайшую подушку. Мне безумно жарко с этим гребанным платком на голове, что практически не пропускает свежий воздух. Благодаря этой мелочи дышать не чем, а увидеть или рассмотреть что-то оказалось ужасно сложной задачей этого приема.

— Ты, вульгарная женщина… Что ты вытворяешь на глазах у Повелителя!

— К чему покрывать голову и соблюдать всё традиции и правила такой великой империи, если люди, находящиеся тут, не соблюдают субординацию. Без стеснения называют нас — акросиек — вульгарными, наглыми и не знающие скромности?

Одним движением руки стянула с головы черное полотно, ощутив, как легкий ветерок с улицы обдувает мое лицо и развевает распущенные волосы. Вот оно — чувство свободы.

— Чтоб не так было обидно, уж лучше оправдаю ваши ожидания. Пусть для вас это и вульгарность, но в моей стране благородная девушка в состоянии отстоять себя и свою честь, не покрывая головы.

— Как ты смеешь не чтить правил приличия и традиции страны, в которой сейчас находишься! — вопил он, вскочив со своего места.

Я холодно взглянула на него и ответила:

— Потому что.

— Что?!

— Почему я должна уважительно относиться к людям и чтить их традиции, если те самые люди унижают и оскорбляют меня из-за происхождения?

Не знаю какой демон в меня вселился и почему я так нагло веду себя, но меня было не остановить.

Тут нет Ноа, что мог бы защитить меня. Здесь нет маркиза и тут власть моей семьи не распространяется, но я не собиралась сдаваться.

Карлос хотел, чтобы я пришла. Я пришла. Теперь пусть наслаждается представлением!

Кто тут злодейка, если не я, черт возьми?!

— Какое неуважение!

— Она показа свое лицо! Она опорочена!

— Какая наглость!

Я стояла с высоко поднятой головой не обращая внимание на волнение людей, а когда повернула голову к Пенелопе, то просто улыбнулась.

Девушки были шокированы. Даже с прикрытыми лицами я видела, как вытянулись их скулы и округлились глаза.

«Шух…»

Легкое дуновение из-за спины и взор мой был перекрыт плотной тканью с красной вышивкой.

— Что… — на фоне кто-то вскрикнул, но после голоса поутихли. Я обернулась назад. — Аа…?

— Ваша речь произвела фурор, леди Эрскин.

Я успела лишь округлила глаза, когда увидела лицо того, кто скрыл меня ото всех.

Дэжа — приставка, используемая для обозначения кастового статуса — Императрица.