Его истинная

Анна Владимирова, 2019

Я шел за ней сутки без сна и отдыха… Лапы вязли в рыхлом снегу, когти вспарывали заледенелый камень… И я даже не заметил, когда они стали пальцами. Перед глазами стояла лишь она… Близкая, зовущая, дикая… и ненавистная. Взгляд застилала кровавая пелена: истинная! Моя! Здесь, в горах! Я искал ее по всему миру, но она нашла меня сама, выдернула из зверя и… подчиняла… Ненавижу! Убью тварь, как только доберусь! Ведь… у меня нет и не может быть… истинной! Ранее выходила под названием "Истинная для мира". В книге добавлен бонус. Содержит нецензурную брань.

5

Он обошел меня сбоку, не удостоив взгляда. Как и брат, он был в костюме, только темнее цветом, сидевшем, как влитой на его мощной фигуре. Мирослав был немногим ниже Кирилла, и я совершенно не могла предположить, кто из них старше.

— Садись, — вывел меня из ступора Зул Вальдемарович, и тут же обратился к братьям, — Анна Воржева, предмет договора.

— Что?! — вскочила я, едва начав присаживаться на стул.

— Почему от нее несет другим мужиком? — повернул голову Мирослав в сторону Магистра, и я словно ударилась взглядом о его непробиваемую маску. Голос был пропитан презрением и неприязнью.

— Какое… ваше… дело? — прорычала я, тяжело дыша. Хотела в нужном месте вставить «собачье», но инстинкты самосохранения возопили на все нутро… правда, все же с опозданием.

Мирослав резко развернулся и наконец удостоил меня взгляда. Нет, он хлестнул меня им наотмашь. Знакомые глаза цвета голубой стали, плотно сжатые губы,… снежинки… Я снова начала куда-то уплывать.

— Анна, сядь! — рявкнул Магистр, заставляя меня вздрогнуть и прийтий в себя.

— Пусть стоит, — властно скомандовал Мирослав и двинулся ко мне. — Дадите мне поговорить с «предметом договора» наедине? Вы же все равно знаете, что я соглашусь на все ваши условия…

Он не спускал с меня взгляда, испепеляя им заживо. И я не выдержала, дрогнув и отводя свой.

— Да, конечно, — кивнул Зул, красноречиво зыркая на меня неодобрительно, но куда там! Кирилл, молчаливо созерцавший действо свысока, вышел вслед за моим боссом, и мы остались одни.

— Тебе не кажется, что то, что между нами было, дает тебе право обращаться ко мне на «ты»? — высокомерно усмехнулся Мирослав, застывая в двух шагах от меня.

— То, что было, дает мне право заявить на тебя в Ведовскую защиту, — огрызнулась я, понимая, что попытка обречена на провал сразу же.

Последовала усмешка.

— Куда бы мне на вас, таких ушлых ведов, заявить… — начал он, обходя меня медленно по кругу. — Или скажешь, не имеешь понятия о том, куда тебя втянули?

— Не имею понятия, о чем ты!

Мир помолчал, замерев за моей спиной. Потом вдруг сделал шаг, разделяющий нас.

— Я закончу то, что начал, Аня… — его рычащий шепот раздался над самым ухом, кожу шеи опалило слишком горячее для человека дыхание. Я замерла, тяжело сглатывая, — Только… никогда не трахал шлюх.

Сама не поняла, как я это сделала. Только осознала себя, стоящей лицом к лицу с ним и горящей ладонью, которой огрела его мгновением назад. Он лишь слегка прикрыл глаза, шумно втягивая воздух, а рука у меня ныла все ярче. Кажется, зарядила отменно. Будет синяк. У меня.

— Обломишься, — не остановилась я на достигнутом, но все же делая шаг назад.

Взгляд Мирослава изменился. В него добавилось непонятное мне довольство и… любопытство. Он, казалось, вообще не заметил моей выходки.

— Значит, и правда не знала ничего… — наклонил по-звериному голову, ожидая. Я задышала чаще, обхватывая себя руками. — Хорошо… — протянул задумчиво. — Можешь быть свободна.

— Что? — мой голос дрожал.

— Можешь быть свободна, — повторил он холодно, — езжай домой, прими ванную и смой с себя запах чужого мужика… — его голос снова стал жестким. — … если его можно назвать… мужиком.

— Не твое дело… — прикрыла я глаза. Да какое он имеет право осуждать Валеру?! Пусть Лера — «безоборотный», зато в тысячу раз… что? Человечней? Так наверняка именно поэтому!

— И, Аня… — Мирослав захватил отвоеванные мной два шага, разделявшие с ним только что. Его рука легла мне на шею, а большой палец — на подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Я прощаю твое поведение сегодня только потому, что ты и вправду не виновата в обстоятельствах, заставивших меня оказаться здесь… — заговорил он, холодно глядя мне в глаза. — Но впредь… перечить мне, перебивать и поднимать на меня руки запрещено. Всегда помни, что ты… — он наклонился ниже и выдохнул в губы, — … моя.

— Шлюха? — презрительно скривила губы.

— Прости за это, я должен был выяснить…

Я дернулась из его рук, и он выпустил.

— Я не собственность! — попятилась к двери.

— Этот контракт, — Мирослав небрежно кивнул в сторону бумаг на столе, — утверждает обратное. Вечером я пришлю за тобой машину.

— Ты же сам говоришь, что я не виновата… — прошептала жалко. Запасы прочности иссякли, накрыло безысходностью.

— У тебя нет выбора… — последнее, что он снизошел мне сообщить, и отвернулся к двери. — Зул!