Подари мне жизнь

Анна Владимировна Рожкова (2024)

Аленке всего двадцать один и у нее — рак. Ее мама умерла, она живет с теткой и ее семьей. Ни денег, ни времени на лечение у нее нет. В больнице Алеа встречает странного старика. Он дает ей свой адрес, но Алена не спешит ему верить. Во сне Алена видит маму, которая уговаривает ее обратиться к старику. Сможет ли Алена вылечиться и встретить свою любовь?

Глава 1

За окном бушевала весна, буйно цвела сирень, жужжали шмели и пахло приближавшимся летом. Настроение было под стать — сиреневое. Аленка бежала по потрескавшемуся тротуару, задорно стуча каблучками, то и дело поправляя тонкий ремешок сумочки, который так и норовил слететь с округлого плечика хозяйки. «Глупость какая? Зачем мне в онкологию? Какая онкология в двадцать один?».

Вчера на работе всех заставили пройти медосмотр. К зданию их института подъехала передвижная станция, девушки и женщины разноцветными горошинками и горошинами высыпали во двор, сбились в кучки, то тут, то там раздавался веселый смех, слышались обрывки разговоров: «А он чо, а она чо? Да ты чо!»

Седой врач с лучиками морщинок вокруг глаз попросил раздеться до пояса. Аленка, смущаясь, сняла бюстгальтер, подошла, не зная, куда деть руки. Врач со знанием дела пощупал одну грудь, вторую, нахмурился и выписал направление в онкологию.

— Ничего страшного, только чтобы убедиться, что все хорошо, — сказал он, улыбнувшись.

Аленка схватила направление и бросилась одеваться. «Стыд-то какой».

— Спасибо, — выдавила она, одевшись. — До свидания.

— Всего доброго. Пригласите, пожалуйста, следующую.

Зайдя в кабинет, Аленка положила направление в сумочку и тут же о нем забыла.

— Ну, как? — в кабинет, тяжело дыша и утирая со лба пот вошла Елизавета Петровна, декан факультета иностранных языков, Аленкина начальница.

— Дали направление в онкологию, — вспомнила Аленка.

— Да, нескольким тоже дали, — сказала Елизавета Петровна.

Аленка успокоилась окончательно. «Раз еще нескольким дали, значит не более, чем формальность». Она улыбнулась своим мыслям, солнышку, цветку герани на окне и сосредоточенно застучала по клавиатуре. В институте «горячая» пора. Скоро сессия, нужно готовить ведомости, заказывать бланки для дипломов будущим выпускникам.

— Елизавета Петровна, я завтра задержусь, — извиняющимся тоном произнесла Аленка. — Пойду на прием. — Она продемонстрировала белую бумажку с неразборчивым почерком и размашистой подписью.

— Да, Аленушка, конечно. Удачи тебе.

— Спасибо, — Аленка улыбнулась и выпорхнула из кабинета.

***

За толстыми стенами и двойными стеклопакетами старого здания больницы было зябко. Запах еды перемешивался с затхлым духом болезни, мук и человеческих несчастий. Весна здесь не ощущалась, осень, поздняя осень, символ заката человеческой жизни и наступления скорой зимы. Аленка поежилась. Длинный коридор был полон людей разных возрастов, полов и степени страданий. На стуле горько плакала девушка, спрятав лицо в ладонях.

Две женщины громко выясняли отношения. Одна хотела пройти без очереди, вторая возмущалась: «Все умные пошли. Я здесь уже два года». Они стали выяснять, кто больнее. Аленке захотелось заткнуть уши и без оглядки бежать из этого жуткого места. Но она лишь робко спросила:

— Кто последний?

— Я, — гаркнула «завсегдатай».

— Я, — не сдавалась соперница.

Спор продолжился. Мест не было, поэтому Аленка встала поодаль. В очереди выделялся старик. Аленка исподтишка на него посматривала: седой, длинноволосый, с шикарной бородой, он опирался большими заскорузлыми руками на сучковатую палку. Одет старик был в белые полотняные штаны и белую свободную рубаху. Аленка бы не удивилась, будь у старика лапти, но обут он был в тапочки, тоже белые.

Старик напоминал Аленке персонажа какой-то русской сказки. Собирательного. Тут вам и мудрость, и доброта, и широта русской души, самую малость сдобренные лукавством и мужицкой находчивостью. Женщина рядом со стариком вошла в кабинет, старик похлопал широкой ладонью по свободному сидению:

— Садись, дочка, посиди. В ногах правды нет.

— Спасибо, — поблагодарила Аленка, села на самый краешек и поежилась.

— Замерзла? — участливо спросил старик.

— Зябко здесь, — чуть слышно отозвалась Аленка. — Зябко и страшно.

— Господь всем по силам дает, — произнес старик. Аленка хотела было возразить, но место не располагало к спорам, «да и толку никакого», — подумала Аленка.

— Ну, почему же, дочка, никакого, — возразил старик. — Еще Сократ сказал, что в споре рождается истина. «Вот дура, вслух сказала», — досадливо подумала Аленка и опасливо глянула на старика. Но он смотрел прямо, оглаживая большой рукой пышную бороду.

— Следующий, — произнесла присмиревшая спорщица, прикрывая за собой дверь.

— Иди, дочка, не боись, — произнес старик, улыбаясь всеми своими морщинками.

— Спасибо, — поблагодарила Аленка и робко постучалась.

— Входите. — Аленка протиснулась в кабинет, кажется, забыв, как дышать. — Раздевайтесь там, за ширмой. — Женщина с уставшим лицом что-то сосредоточенно писала и даже не подняла головы.

Аленка глубоко вздохнула, аккуратно сложила вещи на стул и вышла. Женщина со вздохом поднялась, помыла руки в раковине, вытерла насухо полотенцем и натянула перчатки. Долго мяла и щупала Аленкину грудь.

— Что-то не так? — забеспокоилась Аленка.

— Пока не знаю, нужно пройти дополнительные обследования. Вот вам направление на маммографию, процедура платная, бесплатную долго ждать. Запишитесь в регистратуре. Когда получите анализ, вернетесь ко мне с результатом.

Аленка не помнила, как оделась, как вышла в коридор, как записывалась в регистратуре. Обнаружила себя уже на улице, сжимающей во вспотевшей ладошке направление на маммографию. «Целая неделя, господи, как пережить эту неделю», — прошептала она.

— Не поминай имя господа всуе, — раздалось над ухом. Аленка повернула голову и уперлась взглядом в грудь старика. Она подняла глаза, старик больше не улыбался. — Дочка, вот тебе мой адрес, если понадобится помощь, обращайся. — Он протянул накарябанный на клочке бумаги адрес.

— Вы врач? — Аленка протянула руку.

— Обращайся, я буду ждать, — он сунул Аленке в ладошку бумажку и зашагал неожиданно бодро, почти не опираясь на палку.

— Сколько это будет стоить? — крикнула Аленка вслед.

Но он продолжал шагать, не обернувшись, только махнул на прощание рукой. Аленка вздохнула, провожая глазами широкую спину, пока та не исчезла за поворотом. В груди щемило, плохое предчувствие засело червячком внутри и противно свербело. Домой совершенно не хотелось, на работу тоже.

Аленка зашагала по залитым весенним солнышком улицам, не видя ничего вокруг: ни ярко одетых прохожих, ни цветущей сирени, ни снующих машин. Чуть не очутилась под колесами одной из них.

— Куда прешь, дура? — крикнул возмущенный водитель.

Каблучки словно выстукивали реквием. «Вот и все: больше никакой весны, никакой мечты, закончилась моя молодая жизнь так и начавшись». Черные мысли заволокли все вокруг, перекрыв доступ солнцу и радости. Мир стал серым и недружелюбным, прохожие — злыми и неприветливыми. Аленка устало опустилась на лавочку, раньше казавшуюся удобной, а теперь превратившуюся в орудие пытки, раскрыла ладошку с зажатой бумажкой с адресом. «Да это бог знает где, как туда добираться-то», — и раздосадованная Аленка выбросила бумажку в урну.

Домой пришла, когда уже стемнело.

— Явилась, не запылилась, — зло сказала встретившая в дверях тетка. — Где тебя черти носили?

— На работе задержали, — соврала Аленка, опуская глаза.

— На работе задержали, шлялась небось не пойми где, никакой помощи не дождешься. Если бы не твоя покойная мать, — причитала тетка, всем своим видом демонстрируя раздражение поведением племянницы.

Аленка прошмыгнула в ванную, быстро помылась, почистила зубы и, стараясь не попадаться тетке на глаза, скользнула в постель. Комнату она делила с племянником, славным мальчишкой тринадцати лет.

— Аленка, ты где была? — зашептал он. — Мама себе места не находила.

— Венька, ты чего не спишь? Спи, давай, — шепнула Аленка в ответ.

— Завтра суббота, высплюсь, — ответил Венька, — спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвалась Аленка, но сон не шел, одолевали дурные мысли. «Одна радость, что завтра суббота», — подумала Аленка, ворочаясь в постели. Сон сморил ее только под утро.

Когда она открыла глаза, солнце едва закрасило горизонт. Аленка прислушалась: племянник сладко сопел, в квартире было тихо, только тикали часы на кухне. Девушка выскользнула из постели, на цыпочках прокралась в ванную, плеснула в лицо водой, наскоро почистила зубы и, не позавтракав, улизнула из ненавистной квартиры. Только на лестничной клетке Аленка облегченно выдохнула и бросилась вниз по лестнице.

Снаружи было прохладно и ветряно, сгущались тучи. Аленка глянула на небо и зябко поежилась, пожалев, что не взяла зонт. Но искать зонт было опасно, можно было, не приведи господь, разбудить тетку с мужем и снова наткнуться на причитания о черной неблагодарности племянницы.

Аленка заспешила на остановку. Народу в такой ранний час было немного, только одна старушка на лавочке. Маршрутка тоже была полупустой, чему девушка очень порадовалась. Хотелось тишины и покоя. Аленка вышла на нужной остановке и пересела в автобус. Дорога предстояла долгая, за окном сначала мелькали высотки, потом они сменились домами поменьше, затем дома попадались все реже, замельтешили поля, сменявшиеся лесами и перелесками. Наконец автобус натужно выдохнул и остановился. Аленка помогла спуститься бабуле и заспешила на кладбище.

В деревне, в отличие от города, вовсю кипела жизнь: орали оглашенные петухи, мычали коровы, брехали собаки, среди грядок то тут, то там сновали огородники, вдалеке рычал трактор. Аленка прошла по центральной улице и свернула в перелесок, прошла по тропинке и оказалась на окраине деревни, на сельском кладбище. Суета осталась позади, уступив место вечным тишине и покою. Аленка вошла в центральные ворота и запетляла между могил. Найдя нужную, опустилась на лавочку и тихо поздоровалась:

— Ну, здравствуй, мама. Извини, что не навещала долго, работы много, да тетка постоянно что-то требует: то убери, то приготовь, то уроки с Венькой сделай, — слова лились из нее потоком, наскакивая одно на другое, торопясь и толкаясь. — Мне грех жаловаться, ты же знаешь, я тете Кате всем обязана, если бы не она, не знаю, что бы со мной было. Но чувствую, стесняю я ее, им самим места мало, а тут еще я. Но ты же знаешь, я только недавно на работу устроилась, поработаю немного, отложу и буду квартиру искать, хоть комнату какую. А тут еще несчастье, — Аленка горько заплакала, закрыв ладошками лицо.

Долго Аленка сидела у могилы, плакала, изливала матери душу, рассказывала последние новости, делилась планами на жизнь, просила совета и благословения. К обеду из-за солнца выглянули тучи и начало припекать, к тому же Аленка проголодалась, молодой организм напоминал о себе сосанием в желудке. Девушка поднялась, попрощалась с матерью и двинулась в обратный путь. В сельском магазинчике купила булочку и кефир, села на ступеньки, с удовольствием перекусила и поспешила на остановку.