Большая и грязная любовь

Анна Гаврилова, 2014

Большая и чистая любовь? Здорово, конечно, но когда тебе тридцать, в сказки уже не верится. В принца на белом коне – тоже. В тридцать волей-неволей начинаешь смотреть на жизнь с изрядной долей скепсиса и чем дальше, тем яснее понимаешь – скепсис оправдан. А любви все равно хочется. Пусть не большой, а маленькой. Пусть не чистой, а… ну хоть какой-нибудь! Именно так рассуждала Крис, она же Кристина Новикова, грустно сидя у подъезда на лавочке с бутылкой брюта, и даже не подозревала, что ее желание уже исполнилось. Вот только исполнилось как-то странно. Потому что с утра обнаружилось, что к любви прилагается новый гардероб, новая работа, самодур-шеф и… четкое ощущение грандиозной подставы…

Пролог

Никогда не пила на улице. Тем более шампанское. Тем более теплое. Да еще из горла́! Но после встречи с девчонками такая тоска накатила, что, вывалившись из такси, не домой свернула, а к супермаркету. Взяла бутылку «брюта», и вот.

Если мама, упаси бог, застукает меня за этим занятием — запилит насмерть, но перемещать свои кости к соседнему подъезду совершенно не хочется. К тому же там лавочка без спинки и фонарь не горит, а на улице темно-о-о…

— Девушка, с вами все в порядке? — спросил проходивший мимо собачник.

Я как раз новый глоток делала — захлебнулась, закашлялась и мысленно послала сердобольного прохожего по известному адресу.

— Ну, прости, — останавливаясь, хмыкнул он. Псина — огромная, но, похоже, безродная, грозно рыкнула.

— Ага, — пробормотала я, старательно вытираясь рукавом. На фига, спрашивается, ветровку стирала?

Псина рыкнула повторно, а я подумала и мяукнула в ответ.

— М-да… — заключил собачник.

Махнула рукой — мол, иди, не мешай. Но прохожий оказался на редкость приставучим. Спустил дворнягу с поводка и, едва пес скрылся в ближайших кустах, плюхнулся на лавку.

— Дай попробовать, — сказал он и потянулся к бутылке.

Я машинально отодвинулась.

— Ага, щас!

Не ответил, а я же мысленно чертыхнулась и отодвинулась еще дальше.

— Кри-ис… не жадничай.

— Э… Мы знакомы?

Окинув собачника пристальным взглядом, я пришла к выводу, что вижу его впервые. Хотя… может, и знакомы. Внешность у мужика совершенно непримечательная — весь какой-то типический-типический. Да и псина у него невыразительная, хоть и большая.

— Почти, — «обрадовал» собеседник, а до бутылки все-таки дотянулся. Потом кивнул на мои голые ноги, спросил: — Не холодно?

Вообще-то не жарко — вечер как-никак, да и лето, если верить календарю, еще вчера закончилось. Но не в джинсах же мне идти было.

— Чего надо? — невежливо буркнула я.

— Да просто мимо проходил, — пожал плечами безымянный, приложился к горлышку. — Фу! Да оно же теплое!

— Ну извини… те.

— Можно на «ты».

Угу. Можно, но не нужно.

— Так что случилось? — спросил незнакомец. — Почему пьем?

Очень захотелось послать его в третий раз, только уже не мысленно, а вслух. Но мужчина заглянул в глаза, и во мне что-то переменилось. Вернее — в голове что-то щелкнуло, рот сам собой открылся, а с языка сорвалось:

— Да потому что дура!

— А… поподробнее? — вкрадчиво спросил собачник.

— Ну я же с самого начала знала — не нужно на эту встречу идти!

— Какую встречу?

— С девчонками! С одноклассницами! — Мужик глядел на меня с таким участием, что не выдержала и выдала все свои тайны разом: — Мне тридцать, понимаешь? И я не замужем, и без детей, и вообще! А они все… А я…

— Завидуешь?

— Нет. Да. Ну…

Фух, ну как объяснить? Да еще мужику? Не завидую, разве что чуть-чуть. Просто жалко себя стало. Так жалко, что даже всплакнула в такси.

— А что мешает? — не унимался собеседник.

— То же, что и танцору, — пробормотала я, решительно отбирая «брют». Фига-се он попробовал! Да тут уже на донышке!

— То есть ты любовь ждешь? — догадался незнакомец. Вернее, уже не незнакомец, а собутыльник, но это неважно. — Большую и чистую?

Не зря шампанское охлажденным пьют — когда теплое, от него совсем крышу сносит. В трезвом состоянии я бы такого не сказала:

— Я даже на маленькую и грязную согласна, веришь?

У мужика чуть рот от улыбки не порвался.

— Неа, не верю.

— Зря!

Улыбка собачника еще шире сделалась, хотя казалось — куда уж?!

— Зря? — явно сдерживая хохот, переспросил он. Потом причмокнул и выдал: — Маленькую предложить не могу, а вот большую… Большую и грязную, а?

— Ага! — пить и кивать одновременно очень неудобно, но я справилась. — Можно две!

Все-таки не выдержал, засмеялся.

— Нет, две — перебор. Одна! Но большая…

Махнула на него рукой — мужчины! Ничего в загадочной женской душе не понимают. Впрочем, какая на фиг разница? Все равно треп. Простой треп и ничего кроме.