Цвет МЫ

Анна Евдо (2024)

Для Клима всегда всё было ясно и чётко. Чёрный и белый. Допускались красный, синий, зелёный и жёлтый. Понятный серый. Остальные цвета означали сплошную выдумку, не имеющую ничего общего с реальностью. Вот только веснушки Роры на самом деле напоминали ржавые пятнышки и россыпь крохотных мандаринов, хотя сама она точно не являлась плодом воображения. Он помнил её мелкой соседской девчонкой, упорно оставляющей рисунки на его автомобиле. А она вдруг превратилась в загадочную девушку, которой удалось разбавить его графику своими акварелями.

Глава 6

— Все, чьё имущество я портила своими рисунками, отомщены, как видишь. — Аврора снова опустила руку на кровать.

Клим готов был свою болтовню про рисование затолкать назад себе в глотку. Но ведь он не знал, не хотел надавить на самое больное. «Бл-л…ять», — закончил как есть.

— Что с тобой случилось? — спросил он, неотрывно пялясь на гипс.

— Нелепость, — просто ответила она.

Клим перевёл взгляд на лицо девушки, которое сохраняло отрешённое выражение.

— Прости за прямоту, но лишиться пальцев — это не нелепость.

Аврора слегка дёрнула плечами и грустно усмехнулась:

— Тогда нелепая авария. Курьер на велосипеде не заметил, что я выхожу из арки дома. Мы столкнулись. Он чуть не свалился с велика, но удержал равновесие. Обозвал меня и уехал. А я оступилась с бордюра и неловко упала на дорогу. — Она задрала подол чуть выше, открывая продолговатый фиолетовый кровоподтёк на бедре. — Выставила руки, чтобы не пробороздить носом по асфальту. Люк канализационного колодца расшатался, и я умудрилась попасть пальцами в зазор под него. Сильно ободрала кожу. Когда обрабатывают, щиплет так, будто соединили все кислотные оттенки и заставляют на них смотреть, не моргая. — Аврора расправила смятую сорочку. — Последнее, что помню, — колесо. Машина сдала назад и наехала на этот же люк. Водитель меня, наверняка, даже не заметил. Зато люк сдвинулся и ржавым краем… — Девушка замолчала, а Клим приготовился к её слезам, но она его удивила, продолжив так же спокойно: — Рыжее нашло рыжее. И теперь у меня восемь отпечатков пальцев.

Пока Аврора рассказывала, Клим мысленно прошёлся по всем аркам их двора и пары прилегающих к нему. Он не сомневался, что Колос сразу сообщил бы ему о подобном.

— Где это произошло?

— За фонтанным парком у дома, на который не хватило краски. — Девушка опустила руку.

Клим собрался было уточнить, что за дом такой, но вдруг понял, что очень чётко представляет описанное Авророй место. В прошлом году местные власти привели старый парк в божеский вид и запустили в нём три фонтана. Народ оценил их подарок и моментально прозвал парк фонтанным. Напротив его главного входа через дорогу стоял многоквартирный дом, фасад которого покрасили, чтобы показать целевое использование городского бюджета. Только в цифрах явно что-то не сошлось, и последнюю полосу в три этажа в полметра шириной до сих пор покрывала облезшая штукатурка.

«Далековато от нашего района», — прикинул Клим, вспоминая слова Колоса о том, что у соседских катаются залётные ребята, и спросил:

— Когда?

— Когда что? — Аврора озадаченно смотрела на него.

— Ну, в какой день ты попала в аварию? — и, не удержавшись, добавил: — А что ещё может быть под «когда»?

Она удивлённо улыбнулась ему, как взрослому, который весь такой из себя умный, а не знает ответа на простой детский вопрос:

— Например, когда меня нашли, когда привезли в больницу, когда снимут гипс.

Все варианты подходили, но раз речь шла об аварии, то логично, что и «когда» было про неё же. Но и то, что перечислила Аврора, тоже связано с аварией. Клим тряхнул головой, чтобы совсем не запутаться, и повторил:

— В какой день ты попала в аварию?

— Тот день был невесомо-розовым, но его неожиданно изуродовали тяжеловесно-красным.

— Потеряла много крови? — Клим честно пытался не закатить глаза и разобраться, зачем отвечать так сложно, когда можно просто назвать среду или пятницу: «Девчонка точно по полной приложилась головёхой».

— Я не видела. Потеряла сознание раньше, — серьёзно пояснила Аврора и продолжила: — Как будто внезапно схватили самую едкую краску и размашисто перечеркнули нарисованное на холсте. Авария похожа на красные мазки, которые испортили картину, написанную в розовом. Цвета вроде бы родственные, но совсем не сочетаются. — Она задумалась, её взгляд, направленный словно внутрь себя, вновь сосредоточился на Климе. — Прости, я иногда увлекаюсь и забываю, что другие видят вещи иначе, чем я. Всё произошло четыре дня назад. Значит, в понедельник.

Клим кивнул и с трудом подавил желание узнать ответы на остальные «когда»: на первый раз достаточно, к тому же ему ещё «товарища» проведать вроде как полагается.

— Слушай, я не знаю, что сказать, — он решил ничего не сочинять и говорить то, что действительно думает. — Жесть, что с тобой случилось. Никакие слова её не исправят. Но я рад, что попал в твою палату. — Ввернул мысленно полноценное «бл…ять», потому что веснушки на носу и щеках девчонки стали ярче, а сама она неотрывно смотрела на него во все глаза. — Держи, — Клим достал из кармана яблоко и протянул его Авроре. — А то мужики меня засмеют за такие витамины.

Она взяла яблоко здоровой рукой и робко улыбнулась:

— Спасибо! Как раз мой любимый сорт.

— Вот видишь, как хорошо. — Клим хлопнул себя по бёдрам и переступил с ноги на ногу. — Поправляйся, малява. Я тебе завтра ещё таких принесу.

Не дожидаясь её реакции, он покинул палату, закрыл дверь и привалился спиной к стене. Клим больше не сердился на бабу Алю за хитроумную кампанию по его поиску и внедрению в план по спасению Авроры. «Она ведь рисует всю жизнь. А какие-то долбо…челы враз лишили её возможности заниматься любимым делом. Так и желание жить может вообще пропасть», — Клим грубо прочесал волосы обеими руками, дёрнул за их кончики и оттолкнулся от стены. Психолог из него никакой, а вот выяснить подробности аварии он реально может.

Клим прошёл на сестринский пост, откуда его тут же отправили к Алёне Игоревне, подробно разжевав маршрут. «Заговорщики, бл…», — оборвал сам себя, понимая, что в третий раз за сорок минут не может проконтролировать собственный язык, однако разозлиться не получалось. Он выполнит штрафные задания от Миланы, но сожалеть не будет — и так сказал самый минимум из того, что на самом деле хотелось выдать.

— Пригодилось яблоко? — встретила его врачиха, кивнув на стул возле своего стола.

— Оказалось, что она такие больше всего любит, — Клим уселся на скрипнувшую под ним сидушку, но не рискнул откинуться на спинку. — Пообещал, что завтра ещё принесу.

Алёна Игоревна внимательно его рассматривала.

— Я не буду спрашивать, почему ты согласился. Главное, что ты здесь. Алевтина Васильевна переживает, как бы Аврора…

— Да понял я уже, что вы боитесь, как бы она во окно не вышла, — перебил Клим и упёрся локтями в колени. — Пальцы вообще без шансов повредило?

— Я не боюсь, что Аврора выйдет в окно, — ответила на его предположение Алёна Игоревна. — Пока сложно судить о её состоянии. Она недавно отошла от наркоза плюс получает болеутоляющие и седативные препараты. Только она… — женщина задумалась, подбирая слова. — Она солнышко, которое даже в пасмурный день даёт свет. О нём не думают, брюзжат из-за туч, ругают погоду, жалуются на серость и не замечают, что даже под плотными облаками им всё равно светло. — Заметила, как Клим поморщился на слове «солнышко» и усмехнулась: — Ты вон сам планировал прийти сюда один раз, чтобы сдержать обещание, а в итоге собираешься завтра принести ей ещё яблок.

— Я всё-таки не кусок засохшего дерьма, — возразил он. — Жалко её просто.

— Жалеть правильно умеют не все, — проговорила врач, прожигая Клима насквозь неожиданно грустным взглядом. Будто спохватившись, перевела его на экран монитора и защёлкала мышкой. — Полностью пальцы спасти не удалось. — Алёна Игоревна снова посмотрела на Клима сосредоточенно и без посторонних эмоций. — Подушечки в труху, если так яснее.

Он кивнул, с трудом сглотнув ставшую вдруг вязкой слюну.

— По-простому, чтобы не грузить тебя медицинскими терминами: на указательном пальце пришлось ампутировать ногтевую фалангу, на среднем сохранена только основная. Диагностирована трещина в лучевой… в кости предплечья, но она быстро заживёт. Как и ушиб головы и бедра.

— Аврора, — от прочистил горло, произнеся имя девушки вслух, — в курсе всего этого?

— Да. Я предпочитаю сообщать пациентам правду о полученных травмах, какой бы она ни была. Тогда восстановление проходит эффективнее.

— Нашим легче, — пробормотал Клим. — Предупреждаю сразу, я поотсвечиваю перед девчонкой, послежу, на всякий случай, насколько смогу. Но с психологами вашими встречаться не буду. Во-первых, не верю я им, а во-вторых, брякну что-нибудь потом невпопад. Не привык я актёрничать.

— Тебе и не нужно. Аврора тебя знает таким: дворовым парнем, который за словом в карман не полезет и не засюсюкает.

— Откуда вы…? — Клим хохотнул: — Ай да баба Аля, старая шпионка!

— Каждому бы из нас да по бабе Але, — Алёна Игоревна издала краткий смешок и вновь стала серьёзной. — Пропуск на тебя оформлю внизу. Главное поздно вечером не приходи. Часы приёма не просто так назначены.

Он скептически скривился.

— Клим, давай без лишней самодеятельности, — Алёна Игоревна распрямилась, неуловимо изменившись и превратившись из соучастника их приятельской авантюры в непреклонного профессионала своего дела.

— А если мне покажется, что ей требуется встряска не по расписанию? — он небрежно откинулся на хлипкую спинку, предпочитая навернуться со стула, чем действовать по чужой указке.

Их взгляды пересеклись, не уступая друг другу. Алёна Игоревна вздохнула:

— Видимо, будем разбираться по ходу дела.

Попрощавшись с врачихой, Клим покурил на выходе из больницы. Поймал себя на изучении окон четвёртого этажа, зашвырнул окурок в урну и чуть не выронил раззвонившийся телефон, пока выуживал его из кармана.

— Да! — рявкнул, приняв вызов, не глядя.

— Привет, — раздался растерянный голос Миланы. — Занят?

Он беззвучно чертыхнулся.

— Прости, Мил, возникли кое-какие проблемы.

— Не сможешь меня забрать?

Клим, как наяву, увидел глаза Милки, поднятые на него с затаёнными обиженкой и надеждой. Лиса, е…пона-попона! Он отнял телефон от уха и проверил время. Скрипнул зубами.

— Еду. Погуляй минут десять, хорошо?

— Жду, — с растяжкой пропела Милана.

Клим отключился и поспешил к машине. День катился к вечеру, а он даже не заметил.

Повиляв по закоулкам и проскочив пару раз на жёлтый, Клим и правда уложился в десять минут. Мила скользнула на переднее сиденье и потянулась за поцелуем. Он мазнул по её губам, не почувствовал ставшую привычной липкую блестючку и отклонился проверить.

— Не накрасилась?

— Решила немного настроение тебе поднять, — Милана сложила губы бантиком.

Клим хмыкнул и смачно втянул подставленные губы. Мила замычала, обвивая его шею.

— У тебя получилось, — подмигнул ей, разрывая поцелуй.

Милана широко улыбнулась, пристёгивая ремень безопасности:

— Обращайся!

— Непременно. — Клим влился в поток машин. — Заскочим по пути в одно место.

Милана села полубоком.

— Расскажешь, что случилось?

Клим перестроился в левый ряд, подняв руку ладонью вверх в знак благодарности пропустившему его водителю.

— У знакомой моей бабушки внучка попала в аварию. Девчонка рисует, а ей два пальца на рабочей руке наполовину обрубило. Бабуля за неё страшно переживает, как бы мелкая чего плохого не учудила.

— Какой кошмар, — прошептала Милана. — Девочку одну сейчас лучше не оставлять… Ужас! Так страшно.

— Вообще жесть. Хочу глянуть место, где всё произошло. — Клим остановился на красный свет. — Кстати, я сегодня дважды проштрафился.

— В каком смысле? — не поняла Милана.

— Матюкнулся от души.

— Из-за этой девочки? — Мила не ухватилась за шанс заставить его исполнить два новых желания.

— Угу.

— Тогда не считается.